Вернувшиеся из ада

Лучшие друзья Жана горевали по утерянному другу больше всех. Все знали, что они считаются неразделимой троицей которые казалось будут дружить вечно. Но всему свойственно когда-то заканчиваться, троица становится двоицей, а позже и вовсе теряется. Его кровать так и осталась не заправленной, никто не решался сделать этого. У них не осталось на это сил или они просто боялись потерять эту частичку, его души, боялись навсегда утратить ее. — Саша, прошу перестань. — Конни положил руку на ее плечо. — его уже не вернуть, нужно жить дальше. — парень и сам еле держался, он проплакал весь день после прибытия в штаб. Горячая ладонь гладила девушку по спине. — Как, почему я этого не видела? — заплаканными глазами смотрела на друга Саша. — черт, да когда он успел?! — Никто этого не видел, никто не видел его тело, видели лишь его после нападения на титаншу, ты же ведь сама это слышала. — Тело, у нас нет даже его тела. — солдата сильно печалила та мысль, что они даже не забрали тела погибших. — Это было необходимо или мы бы лежали рядом такими же трупами. Такого исхода никто не ожидал. А чего ещё больше никто не ожидал, так того, что капитан Леви погибнет. — уставшим от слез голосом твердил Конни. — Глупая смерть, из-за такой глупой ситуации. — констатировала девушка. — Никто не думал, что она сможет вырваться, так ещё и позвать других титанов. — Но ведь разведкорпус всегда забирает трупы своих товарищей. — на глазах девушки опять навернулись слёзы. — Это была лишь необходимость… *** Смерть Жана стала переломным моментом для Микасы. С самого прибытия она не съела не крошки. Она не хотела совершенно ничего. Не в силах сдерживать свои эмоции та бросилась в библиотеку. Девушка не хотела чтобы ее кто-то видел, ни другие солдаты, ни Эрэн, никто. Глаза заплыли слезами, дыхание прервалось, будто последний кислород кончился. — За что? — громко кричала солдат. Она билась в истерике, хотелось бить, крушить, ломать. Горячие слёзы обжигали щеки, заставляя их гореть до покраснения. Микаса не могла принять, то, что больше она не скажет ему те три слова, не увидит его улыбку, не поцелует его алые губы. — М…микаса? — в углу показались знакомые золотистые волосы. Парень был напуган от истеричного крика. Не для кого не было секретом, что блондин любил читать, таким образом снимая стресс. Страницы романов и приключенческих рассказов, позволяли поглотить его разум на добрые несколько часов, и давали телу унять дрожь. — Ты плачешь? — испуганно спросил блондин. Он никогда не видел Микасу такой. С красными глазами от слез, с растрёпанными волосами. Всегда она представлялась ему в обличии война. С каменным лицом полным уверенности, прямой спиной с расставленными плечами, всегда готовой кинуться в бой лишь по одному щелчку. — Что случилось? — парень присел на колени рядом, поднимая опущенный подбородок, вглядываясь в глаза. Он был достаточно проницателен, но именно сегодня его чутьё подвело. — А…армин… — воздух кончался, а в горле стоял ком. Девушка не могла ничего сказать, руки дрожали, тело оцепенело, отрекаясь от собственного владельца. — Он…он умер. — все что могла вымолвить Микаса. — Кто умер? — Армин сильно беспокоился за подругу, пребывая в непонятках чья смерть смогла пробудить в девушке слёзы. — «Эрэн… он жив с ним все в порядке. Отряд капитана Леви сумел его защитить.» — думал парень. — Жан. — наконец ответила солдат. — Ж…жан? — удивился блондин. — Я…я любила его, — девушка рыдала Армину в грудь, от чего его рубашка покрылась мокрыми пятнами. — я больше никогда не увижу его, не увижу его карих глаз. Солдат лишь крепче прижал подругу к себе. — Прошу, успокойся, — он понимал что его просьба не будет услышана. — мне тоже очень жаль ведь Жан был и моим другом. — тихо говорил парень. — Я больше никогда не почувствую вкус его губ. Никогда! Никогда! Никогда… — плач девушки сорвался на крик. — Прошу, Микаса, — Армин гладил ее по темным волосам, другой рукой прижимая к себе. Позже он поднял ее голову и смахнул с глаз слёзы. — я не знал о ваших чувствах к друг другу. *** — «Микаса… Как она там? Надеюсь она в порядке и смогла выжить.» — думал про себя Жан. Он дал себе обещание, что сможет вернуться, чтобы обнять ее, чтобы поцеловать ее губы. Жан помнил их вкус и надеялся попробовать их снова. От досады, что сейчас своей жизнью руководит не он, тот сжал кулаки. Ведь все что ему оставалось — это выжить. Выжить, продержаться несколько часов в пути. Его тело ныло от усталости, разодранная нога болезненно стреляла. Жан и сам не понимал, как он все ещё остался жив. — «Капитан Леви… Это все он. Это благодаря ему я все ещё жив.» — солдат оглянулся на капрала, который уже спал. Его рубашка, казалось поменяла оттенок из белого в красный. Новобранец знал всю тяжесть последствий, осознавал насколько сейчас тяжело капралу. Леви неровно дышал, каждый вдох сопровождался тяжелым сопением. Тело требовало отдыха, отчего и вскоре сомкнул глаза и Жан. Оставалось лишь верить в надежду, надежду чтобы выжить. Резкий толчок в плечо, заставил солдата вздрогнуть. Он сонно потер глаза, фокусируя взгляд на нависающем над ним лицом. Кончик сапога все так же утыкался в его руку. — Уже вечереет, закат уже прошёл, нужно выдвигаться. — сказал капрал. Лошадь казалось была вовсе не рада очередной поездке, порядочно измотавшись на прошлой. Капитан тихонько гладил ее по кончику носа, лаская за живот. — Прошу, родная совсем немного осталось. — уговаривал ее Леви. Каким бы вспыльчивым нравом не обладала кобыла, в руках капрала все животные поддавались ему. — Молодец, моя девочка. Лошадь покорно встала прямо, разрешая оседлать его. Ривай сел вперёд, натягивая поводья на себя. — Но капитан… — возмутится Жан. — Отдохни. — он похлопал ладонью по месту сзади. — А если вам будет плохо. — Блядь, я кажется уже говорил перестать испытывать ко мне жалость, оставь ее для кого-нибудь другого. — раздражённым тоном отвесил тот. — хватит мешкать, садись уже и поехали. — добавил капрал, подгоняя солдата.