Мальчик-мажор

«Сам виноват, - думает Игорь, видя, как Кирилл устраивается поудобнее, стараясь не тревожить обгоревшую спину и плечи, - крем ему, видите ли, не так пахнет. А теперь все болит». И словно откликаясь на мысли Грома, Кирилл тихо стонет: - Больно… - Кирь, давай намажем чем-нибудь. Знаешь, сметаной лучше всего. Я тоже в детстве сгорал сильно, особенно в первые летние дни на даче у Федора Иваныча. Меня тетя Лена мазала всегда сметаной. - Не-е, - вяло отмахивается Кирилл, но чувствуя немыслимое жжение, соглашается, - ладно, давай. Если ее не есть. Гром приносит из магазинчика баночку сметаны, лично проверив дату изготовления и даже пробует с ложки. Свежая. - Сейчас лечить буду, - подходит он к Кириллу с баночкой наготове. Кир покорно подставляет алые плечи и спину. Но через некоторое время от запаха сметаны на коже его рвет прямо на ковер у кровати. Игорь не знает, за что хвататься. То ли за тряпку и ведро, убрать «последствия», то ли за мокрое полотенце. Выбирает второе и бережно смывает сметану с кожи Гречкина. - А что-нибудь другое есть? Без этой гадости. Терпеть не могу запах. - Я же не знал, Кирь. - Не знал… Я вообще сметану не ем. - Давай пантенол. Он вообще без запаха вроде. - Так без запаха или «вроде»? - Написано «запаха не имеет». Кирилл крупно вздрагивает, когда на кожу попадает спрей. - Больно? - Нет, просто… неприятно. Лежать на животе он устал, и едва процедура заканчивается, Кирилл поворачивается на бок и кладет голову на колени к Игорю. - Все пройдет, малыш, - Гром гладит отросшие темные у корней волосы. И удивляется, что обесцвеченная часть стала еще светлее под беспощадным южным солнцем. - Угу, - сонно отвечает тот, закрывая глаза. Кожу до сих пор печет, но уже терпимо. Потом Игорю приходится сидеть неподвижно, чтобы не побеспокоить уснувшего Кирилла. Ноет спина, мышцы затекают, и все тело требует движения или хотя бы хороших «потягушек». Но Гром не шевелится, зная, что завтра утром шея даст о себе знать. Кирилл дремлет, иногда коротко всхлипывая во сне. Должно быть, боль все же никуда не делась. Проснувшись через час, Кирилл выпивает почти полную бутылку воды и требует развлечений. - Куда тебе. Давай посидим тут, фильм скачаем. - Пенсионерские у тебя развлечения, майор, - Кирилл смеется во все золотые зубы, точнее, грилзы, - так можно весь отпуск в номере просидеть. На пляж идти все-таки рисковано, и Игорь уговаривает Кирю пойди просто погулять по городу. - И укройся от солнца. Кирилл лезет в гардероб и выуживает белую полупрозрачную рубашку размера на три больше. - Молодец. Самое то. - А я вообще предусмотрительный, - Кир довольно крутится перед зеркалом.       Повезло - в выходные на главной аллее идет ярмарка. Народ бойко торгует кожаными браслетиками, керамикой «под старину» и всякой всячиной. Кир увешивает запястья браслетами. А один застегивает на руке Грома. Тогда Игорь выбирает у продавца еще один – светло-зеленый и цепляет на руку Кирилла. - Будем считать, обручение состоялось? – подмигивает тот. Солнце еще светит, но к вечеру уже не сжигает все вокруг.        Все-таки Гром был прав – не стоило им гулять. Ночью Кириллу становится хуже. Он весь горит, дергается и дышит тяжело. - Машина… красная… огонь, - бормочет он в полубреду, - мне страшно… Спрей уже не особо помогает. Наугад, без градусника Игорь понимает, что у Кирилла температура высоченная, и сбивает ее жаропонижающим. Любое прикосновение к плечам и спине отзывается болью. Кир дергается и шипит. Под утро затихает, заснув тревожным сном. Игорь сидит рядом. На столе лежат снятые ночью с запястий Кирилла браслеты. И среди них – тот, «обручальный». Игорь нежно смотрит на спящего Гречкина и поправляет темно-шоколадный браслет на своем запястье.