Прекрасный сон.

— НИКЛАУС!! — громкий, разъяренный голос Элайджи, гулом разносился по особняку, казалось будто стены рухнут от его неистовой силы. — Что случилось, брат мой? — Клаус спокойно, не ожидая конфликта, вышел в зал. — Ты, ублюдок! — выкрикнул Элайджа, и резко кинулся на брата, нанеся ему несколько неожиданных ударов. Клаус с недоумением посмотрел на него, и решил не давать отпор, а дать выплеснуть эмоции и усмирить гнев. Слишком уж серьезным показался ему настрой брата. Некоторое время он уклонялся от атак, и отскакивал в стороны. Но вскоре, эти бесполезные танцы стали для него черезчур утомительными. Ник рывком схватил Элайджу за плечи, и грубо прижал к стене. — Да что с тобой происходит, от чего же ты так зол на меня? — раздраженно вскрикнул Никлаус. Но Элайджа и слушать его не хотел, он вырвался из рук Ника, и не отрывая от него глаз попятился в сторону. Измученный и озлобленный взгляд брата, заставил Клауса на миг растеряться, и это стало для него роковой ошибкой. В ту же минуту глаза Элайджи налились кровью, он был прямо-таки одурманен ненавистью. Благородство, рассудительность и даже кровные узы теперь не играли для него ни какой роли. Ни что не могло его остановить. Он кровожадно кинулся на брата, схватил его за горло и неожиданно вонзил, спрятанный в рукаве клинок, Клаусу прямо в сердце. — Радуйся тому, что ты мой брат, а это не белый дуб. — злобно прошипел Элайджа — Поспи, пока я не решу что с тобой делать дальше. Клаус, с полной растерянностью в глазах потерял сознание, и его тело камнем рухнуло на холодный пол. Немного переведя дух, первородный взял брата на руки, и отнёс в подвал, где стояли гробы, которые Клаус хранил для всех членов своей семьи, и положил его в один из них. Смешанные чувства витали в холодном сердце Элайджи, растерянный вид Клауса почему-то не выходил из памяти, он напоследок окинул взглядом бездыханное тело брата, как вдруг, случайно заметил под разорванной тканью рубашки, на сгибе локтя, внезапно проявившуюся уродливую отметину, размером с четвертак. Формой отчётливо напоминающую паука, в стороны же от основного пятна начала расходиться чёрная паутина, которая оплела почти всё предплечье. Эта отметка казалась Элайдже смутно знакомой, по этому первородный закрылся в библиотеке, в надежде найти на страницах старых книг ответ, где же он мог такое видеть. День за днём Майклсон погружался в пучины раздумий, мысли роились в его голове словно тысячи пчёл, не было покоя ни на секунду. Странное ощущение, что сейчас он будто должен что-то вспомнить, одолевало его, но нужные мысли ни как не приходили. Ещё никогда Элайджа не чувствовал себя столь беспомощным по отношению к собственной голове. Через несколько утомительных дней, взяв с собой Фрею, он всё-таки решил проверить, всё ли в порядке с Ником. Они вошли в подвал и открыли тот самый гроб, в котором спал непробудным сном их брат. Невооружённым взглядом было заметно, что за эти дни его состояние оставляло желать лучшего. Решив досконально всё изучить, Элайджа окончательно разорвал рубашку на теле Клауса. Неожиданная картина предстала их взору, то была чёрная как сама тьма, паутина. Протягиваяась по всему его предплечью, она выходила на шею и грудину тонкими линиями. Первородный пристально смотрел на знак, и не понимал что к чему. Вдруг паук на руке Клауса внезапно зашевелился и прополз на сантиметр дальше, а паутина же будто бы стала длиннее, расходясь по телу и охватывая всё больше пространства. Это было настолько удивительно и отвратительно, что наконец пробудило воспоминания, мучившие Элайджу столь долгое время. Они, как и все остальные, оказались скрыты под толщей материнского заклятия, и заточены за той самой красной дверью скотобойни, в глубине его подсознания. Как громом поражённый, он стоял и внимательно разглядывал метку. Элайджа видел подобный знак ещё далеко в детстве, у дружественной, а после некоторых событий, враждующей с ними общины. Их верховная ведьма, таким способом проклинала своих самых заклятых врагов. Враг под её воздействием, будто сходил с ума, и то кидался на своих, то с полным непониманием приходил обратно в деревню, а после наступления темноты, с особой жестокостью, расправлялся с родными и близкими. В моменты этого забвения, просыпалось всё самое тёмное в закоулках души и вырывалось наружу, проклятый мог истязать всех на своём пути, страшная магия заставляла творить самые отвратительные вещи. Выполнив своё предназначение он умирал, будто опутанный чёрной паутиной с головы до ног и был на нём чёрный паук, который медленно двигался от запястья левой руки до самого сердца, вытягивая жизненную силу и отсчитывая сколько проклятому осталось жить. Элайджа с диким ужасом посмотрел на сестру: — На нём проклятье немыслимой силы, Никлаус сделал это не по собственной воле. — печально прошептал он. Фрея, вопросительно подняв бровь, посмотрела на брата: — Ты что-то знаешь об этом? — в её голосе чувствовалось волнение. Немного задумавшись, он резко поменялся в лице: — Но это ничего не изменит, я не смогу простить его, пока не разберусь во всём. — довольно холодно и твёрдо произнес первородный. Громко хлопнув крышкой гроба, Элайджа больше не проронив и слова, отправился к Марселю, чтобы разузнать всё про местных ведьм. Спустя некоторое время, проклятье проявило свою истинную силу, поборов действие клинка. Глаза Клауса открылись, и были они чернее самой тьмы. Он глухо зарычал, вынул остриё из груди, и проломив стену здания, вырвался из плена. На следующее утро все телевизионные СМИ безустанно твердили о страшных событиях, происходящих в окрестностях Нового Орлеана, массовая гибель животных, множество ужасающих человеческих жертв, сотни людей разодраны в клочья неизвестным, и очень опасным зверем.Те, кому удалось спастись, описывали его как огромного, неестественных размеров, разъяренного волка с желтыми глазами, и с головы до ног залитого запёкшейся кровью. Люди прибывали в диком ужасе, лишь вампиры знали что это был Клаус Майклсон... Всё началось ещё в XIX веке в Англии. Одна ведьма была до безпамятства влюблена в Клауса, то была любовь, граничащая с безумием. А он воспользовался ею и бросил, потому что её навязчивые чувства его быстро утомили. По началу, она всеми силами пыталась вернуть возлюбленного, но все попытки оказались тщетны. В итоге, обозлившись, она решила мстить, но он будто исчез, испарился, уехав в неизвестном направлении. И лишь спустя столетия, она наконец нашла его в Новом Орлеане. Несколько месяцев, непрерывно следила за ним и продумывала новый план мести. В один из дней, она следила за Клаусом и заметила, что он не равнодушен к незнакомой ей миловидной девушке, его обращённый на неё взгляд был добр и нежен, что было весьма неприсуще ему, а улыбка была столь искренней и светлой, что воспоминания о любви и ненависти пронзили сердце ведьмы будто раскалённым клинком. Она хотела проклясть девушку, но решила что лучше наслать порчу на Никлауса, заставив сотворить ужасные вещи. Ведь после свершения злодеяний он лишится всего, а в особенности своей дорогой семьи. Проклятие доставшееся от матери, ведьма совершенствовала веками, и теперь ей не нужно было выполнять сложнейшие ритуалы, хватало лишь одной маленькой жертвы. Проклятый должен был выпить крови возлюбленной, чтобы проклятие вступило в полную силу, что он и сделал напав на любимую в лесу. Занимаясь самой опасной - кровавой магией, и брав силу из крови вампира, ведьма заполучила дар бессмертия, и всю свою жизнь посвятила поискам Майклсона, дабы наконец свершить свою месть. После побега Клауса, узнав от Фреи о страшных происшествиях, в город вернулась Ребекка. — Что случилось, брат? - столкнувшись с Элайджей в дверях, поинтересовалась она. — Тебе не следовало приезжать. — расстроенно произнёс первородный, крепко обняв сестру — Закройтесь в особняке, Фрея наложит защитное заклинание на дом, ни в коем случае не покидайте его. А я должен разобраться с Никлаусом. — Элайджа нежно поцеловал Ребекку в лоб и в мгновение ока скрылся из виду. В это время Клаус, ведомый проклятием, не осознавая того что творит, убивает всех на своём пути, орошая кровью улицы города. Жители в ужасе запираются в своих домах страшась этого неведомого существа. Вампиры поднимают панику, ведь это может повлечь за собой глобального масштаба последствия. — Это немедленно нужно прекратить! — раздраженный голос Марселя срывается на крик — Если его сейчас же не остановить, то мы потеряем город. — он сел в кресло схватившись за голову — Сделайте всё что в ваших силах и остановите его! — скомандовал Марсель и его подручные вампиры молча исчезли отправившись на поиски Клауса. Бродивший по улицам, озлобленный гибрид, безустанно и жестоко расправился с вампирами, которые нападали на него в надежде остановить. Его рассудок был затуманен, лишь что-то в закоулках души будто останавливало, прося прекратить всё это. Внезапно в голову Клауса обрывками пришли воспоминания о доме, и он вновь приняв человеческую форму, вернулся в особняк. Залитый кровью, покрытый чёрными полосами проклятия, еле волоча ноги он вошёл в дом и защитная магия Фреи, тут же исчезла под натиском столь сильного тёмного заклинания. — Ник, прошу тебя, остановись! — порывом ветра в зал выбежала Ребекка. — Я не могу... — прошипел гибрид, медленно приближаясь к сестре — Беги, прошу, иначе я убью тебя. — его трясло от нарастающей злобы, черные полосы тут же стали ещё сильнее окутывать его тело. Ребекка была не намерена отступать, она вытащила клинок и встала в боевую стойку. — Бекс, умоляю, принеси кол из белого дуба, я больше не в силах терпеть это, я не хочу причинить вам вред. Убей меня! — Я не могу позволить тебе умереть брат! — девушка молниеносно подскочила к нему и вонзила клинок. — Глупая девчонка. — на лице Клауса появилась злобная улыбка и он одним ловким движением вырвал сестре сердце и отбросил её тело в сторону направившись убивать остальных. Мы с Фреей сидели закрывшись в комнате, на втором этаже особняка. Она почувствовала что защита дома была разрушена и ей пришлось уменьшить размер защиты на одну комнату. — Что мы будем делать? Может нам следовало уехать отсюда? — встревоженно спросила я. — Мы защитим себя, не переживай. Я наложила на комнату своё самое мощное заклинание — она вздохнула — И на самый крайний случай у нас есть это — Фрея повернулась, и я увидела в её руках то, что лучше бы никогда не видела. — Кол из белого дуба? Фрея нет... Он же ведь убьёт его. — на моих глазах навернулись слёзы. — Я знаю дорогая, но либо мы, либо он... — она подошла ко мне и вручила кол — Держи, защити себя если я не справлюсь. Неожиданно, наш разговор прервал громкий стук в дверь. — Открывайте, я знаю что вы здесь, я чую ваш страх. — Клаус резким движением вырвал дверь и швырнул её в сторону. — А вот и я. — его глаза стали тёмными и он в миг обратился огромным черным волком. — Ты не войдёшь сюда! — Фрея выставила руки вперёд, и начала читать заклинание. — Ты уверена в этом? — раздался утробный и безумно пугающий голос волка. Он сделал шаг вперёд, защитный барьер засверкал синими молниями разрушаясь от прикосновения к нему черной магии. Волк подошёл к сестре вплотную и хотел укусить, но я отвлекла его громко крикнув: — Не смей трогать её, иначе я убью тебя! — я выставила вперёд руки с зажатым в них колом. Они безумно дрожали, сердце бешено колотилось, а ноги будто приросли к полу. Клаус сильным ударом лапы откинул Фрею в стену и направился в мою сторону. — Думаешь ты справишься со мной? Не льсти себе. Я разорву тебя в клочья! — подойдя ко мне, волк снова принял человеческий образ. Тёмные линии вновь побежали по его телу, не оставляя ни единого светлого места, а паук который когда-то был на руке, теперь находился всего в нескольких сантиметрах от сердца. — Клаус очнись, прошу, я ведь люблю тебя! — слова переходящие в истеричный крик сами выходили из моих уст, столь диким был мой страх. На долю секунды мне показалось, что в его глазах промелькнуло отчаяние, и я услышала нечёткое "—Бей!". Волна адреналина накрыла меня, ударив в голову, я закричала, и со всей силы вонзила кол ему в грудь. Вампир растерянным взглядом посмотрел на меня, затем на кол и расплылся в широкой улыбке. — Ты промахнулась. — злобно произнёс он, и я увидела что кол действительно находился недалеко от сердца. Вдруг, Клаус неистово закричал, схватившись за голову и упал на колени. Черные линии сжимали его тело, заставляя, кости ломаться, кровь в вперемешку с пеной хлынула из его рта. Он вынул кол из груди, бросил его в сторону и упал на пол корчась от боли. Крики звучали всего несколько секунд, затем он резко замолчал, его глаза стали пустыми и безжизненными. Клаус умер... — Я? Я убила его? Я убила Клауса? — осознание произошедшего, грузом свалилось на мои плечи, заставив рухнуть на колени. — Нет, нет, неумирай, прошу. — я подползла к нему и уложила голову первородного себе на колени. В груди все сжималось, боль утраты не давала дышать. Слёзы градом катились из моих глаз и падали ему на лицо. — Останься со мной, не уходи. — я опустилась и прильнула к его губам. Неожиданно я услышала вздох, и все тёмные линии на теле Клауса разом рассыпались превратившись в пепел. Он лежал рядом со мной, совершенно нагой и с головы до ног покрытый кровью. Его веки распахнулись, и он увидел меня. Страх, боль, отчаяние, дичайший ужас, всё это отразилось в его глазах. Ник медленно повернулся, уткнувшись лицом в мои ноги. — Прости меня, пожалуйста, я не понимал что делаю. Я почувствовала, как горячие слёзы покатились по моим бёдрам. — Всё позади, всё будет хорошо. — я нежно погладила его по голове. — Это будет больно, и ты можешь меня не простить за это, но я должен показать тебе что совершил. — Клаус приподнялся, посмотрел мне в глаза, и все воспоминания о том, что произошло в лесу, стёртые им, вмиг с болью ворвались в мою голову. В это мгновение в комнату ворвался Элайджа. — Клаус нет! — крикнул он, но было уже поздно, шквал болезненных воспоминаний бурей ворвался в моё сознание, заставив вновь прочувствовать всю ту боль, что я ощутила тогда. Мой взор помутился и я замертво упала на пол. Сердце не выдержало и остановилось, заставив уснуть вечным сном...