Ты для меня никто

Лето - прекрасное время для переосмысления прошедшего года, наполненного болью, мучениями и скрытыми эмоциями. Илья был замкнут. Не любил людей, не любил учиться и выходить на улицу. Хоть весна и была любимым временем года черноволосого парня, но наводила лишь тоску и жалость. Напоминала о худших событиях и била по парню снова и снова. На улицу смотреть было противно. Грязь, которая пачкает обувь прохожих. Лужи, которыми машины обливали всё на своем пути. Пыль и цветение, на которые у парня аллергия. Всё вокруг для парня было серым, несмотря на расцветающие листья деревьев, теплые лучи солнца и яркость распускающихся цветов, которые так и хотелось сорвать и положить себе за ухо и наконец улыбнуться за столь долгое время. Лето подобралось незаметно и совсем не чувствовалось. От весны его совсем не отличить. Лишь каникулы, от которых нет никакого толка, ведь Илья и так часто сидел дома, проёбывал уроки и находился в полном отшельничестве. Но в этот раз мама заставляет его поехать к бабушке в деревню. В ту самую глушь, где нет интернета, каких-либо занятий, кроме физической помощи, и друзей. Честно, друзей у парня давно уже не было. Год назад он был в небольшой компании в школе, но из-за вечных прогулов и апатичного настроения, все друзья будто испарились. У них уже своя жизнь, свои интересы и локальные темы для обсуждений. У них своя жизнь без Ильи. Корякову ничего не оставалось, как сесть в машину с матерью и поехать за несколько сотен километров от дома. Спорить нет смысла, ведь это просто испортит женщине настроение, чего делать не хотелось. Да и если подумать, что тут, что там, какая разница?

***

Подъезжая к старой пожухлой избушке, парень замечает, что здесь лето другое - не как в городе. Здесь и трава зеленее, и воздух чище, да и улыбаться захотелось моментально. Но он этого не делает, а лишь шире открывает глаза и смотрит на бабушку, которая уже встречает его у калитки своего небольшого дома. — Ну наконец-то я тебя дождалась, Илюша – Людмила Николаевна раскидывает свои руки для объятий и с огромной и чувственной любовью смотрит на внука — Уж думала, что только на похоронах моих увидимся – старушка хихикает, а Илья меняется в лице. — Ты что такое говоришь-то, бабуш? – и обнимает женщину в ответ, не столь чувственно, как она, но тоже с любовью. Мама бегло поздоровалась со свекровью и тут же села обработано в машину, сказав, что вернется через три месяца. Глаза Ильи округлились настолько, что еще немного и выпали бы из глазниц. — Мы же договаривались на один – он нервно сглатывает и подходит ближе к машине, оставляя старушку сзади. — Нужно больше времени проводить с бабушкой – она бегло улыбается и смотрит в сторону Людмилы Николаевны — Веди себя хорошо. Не капризничай И уезжает, оставляя клубы пыли, от которых Илья начинает закашливаться. В этот момент он снова чувствует, что его обманули и бросили. Он вновь был «предан» дорогим для него человеком.

***

Весна. Илья стоит около реанимации. Старое здание выглядит ущербно. Белая краска со стен уже давно осыпалась и лежит где-то под ногами. В окнах горит тусклый жёлтый свет, навевающий тревожные мысли и желание съебаться отсюда подальше. Виднеются люди, что бегают из стороны в сторону, пытаясь помочь раненным. На улице дует сильный порывистый ветер, сносящий его глупую чёрную чёлку в разные стороны. Ощущение, что внутри него начинаются раскаты грома и неимоверного шторма, что вот-вот разорвет парня изнутри. Тихие капли дождя стекают с его головы в уже, итак, намокшие, уже потускневшие от боли, глаза. Ощущение пустоты в тот момент настолько сильно пробило Корякова, что казалось, будто вокруг больше нет ничего и никого. Всё будто замерло и не думало вернуться в свой привычный темп жизни. Жизнь - очень нелепая вещь. Вот ты работаешь, чтобы прокормить свою семью, которую так сильно любишь, а потом ты уже режешь себе вены, оставляя свою семью, друзей и всех, кто тебя знал, в полном непонимании и непринятии этого факта. Тебя больше нет. Так и поступил отец семейства полтора года назад. Влез в долги, проебал работу и ушел из жизни, как полный слабак. Наплевал на всё и всех. Не подумал ни о детях, ни о жене, ни даже о своей матери, которая уже давно живет в почти заброшенной деревушке, надеясь, что хоть кто-то навестит пенсионерку до ее естественной смерти. Илья даже не ступает на порог здания, что увидело уже кучу смертей, как глупых и необдуманных, так и совсем случайных и непредвиденных. Он вытирает слёзы рукавом, пинает белую пошарпанную стену, от чего в ноге неприятно зудит, и направляется в сторону своего дома, где уже ждёт мать, захлёбывающаяся своим неожиданным горем.

***

Посиделки с бабушкой на кухне были лучше любого сеанса психотерапии. Она всегда мило улыбалась и пританцовывала, пока готовила свои самые лучшие блюда для внука. Это выглядело слишком уютно, и улыбка сама появлялась на лице парня. Солнце светило прямо на стол, где уже были и чай, и баранки, и даже только испеченный пирог с вишней. В этот момент хотелось возвращаться снова и снова. Всё было как в детстве. Даже те же эмоции, наивно детские, но такие живые. В отличие от Ильи. — Илюш, сходи сегодня до Татьяны Алексеевны, пожалуйста – перебивает тишину старушка, перекладывая гренки на тарелку, и по-доброму растекается в улыбке — она обещала мне саженцев дать, а сама я всё никак не дойду — Это которая в седьмом доме живет? – откусывает часть от нарезанного пирога и смотрит куда-то в сторону бабушки. — Да-да, верно – пенсионерка садится за стол напротив парня и отпивает глоток чая — Сходишь? — Да, конечно – без особого оптимизма говорит парень и доедает свой кусочек пирога, запивая его горячим чаем с ромашкой, что так обжигал его язык. Весь дом пахнет деревом, будто он только-только построен. На стенах виднеются солнечные зайчики, которые прыгают по разным углам, создавая целый хоровод. Всё такое живое и красочное, что на мгновение глазам становится дурно. С одной стороны – хотелось бы остаться здесь навсегда, с другой – не возвращаться никогда. Место напоминало отца. Множество его вещей лежат в разных местах этого дома. Всё пропитано им. От этого хочется удариться головой об стол и забыть всё, что с ним связано. Но ничего не вернуть. Ни что не вечно.

***

Илья идет по старой протоптанной тропинке, что ведет по давно забытым улицам. Он уже и не помнил, где и что находится. Ориентировался по цифрам на домах, которые уже почти выгорели за столь долгое время. Некоторые отпали, некоторых не видно вовсе. Но цифра «7» на нужном доме виднеется чётко, да так, что можно подумать, будто ее вот-вот повесили. Он проходит в деревянную арку и подходит к не такой новой, как цифра, двери. Звонит в звонок, который, кажется, уже давно не работает. Думает, постучать в окно и проходит сквозь кучу почти зелёных растений. Стучит и ждет. Проходит минута, но ничего не происходит. Уже думает уйти, но слышит шорох за дверью. Открывают, но виднеется совсем не старая низкая женщина, а кто-то намного выше. Высокий, широкий парень, что светит своими веснушками и рыжими волосами, озаряя всю улицу перед собой. Его голубые, как океан, глаза направлены прямо в зелёные, как луговая поляна, глаза Ильи. Проходит, наверное, секунд двадцать, прежде чем кто-то что-то сказал. — Тебе чего? – потирая глаза спрашивает рыжий. Видимо только встал, потому что выглядит достаточно потрёпанно. На нём шорты чёрного цвета и помятая синяя футболка, что так подчёркивала его небесные глаза. Волосы цвета сажи были растрёпаны и смотрели в разные стороны. Забавно. — Я к Татьяне Алексеевне – немного мнётся, ведь уже давно не общается со своими сверстниками — Она же здесь живет? — Да, сейчас позову, проходи в ограду – и он скрылся где-то в длинном коридоре, что вел в огород. Через пару минут выходит женщина, вся обмазанная землей и попутно снимает перчатки и кидает их где-то на тумбочке. Сразу было видно, что огород для нее не работа, а своеобразное хобби, что доставляло лишь удовольствие. Илья объясняет зачем он тут и, недолго подождав, забирает из рук пенсионерки саженцы для своей любимой бабушки. Татьяна бегло, но с теплом, прощается и вновь уходит в ту сторону, откуда пришла. Рыжий амбал всё это время стоит недалеко и изучающим взглядом пронзает парня. Илья разворачивается и начинает покидать чужой участок. — Приходи в ДК сегодня, мелкий – слышится в след от голубоглазого парня, который, по ощущениям, улыбается Илье в спину. Коряков лишь тяжело вздыхает. Проигнорировав приглашение, он продолжает свой путь по старым тропинкам, такой же старой деревни.

***

Прошла уже, наверное, неделя с его пребывания у бабушки дома. Ничего интересного не происходило. Распорядок дня всегда был одинаковый: пробуждение, завтрак, помощь бабушке, обед, помощь бабушке, ужин, просмотр телевизора, сон. Не менялось абсолютно ничего, и это вполне устраивало Корякова. Приглашение рыжего парня он пропустил мимо ушей и даже ни разу не думал туда заявиться. Илье не нужны тусовки, компании людей и уж тем более друзья. Чем сильней ты будешь привязан к кому-то, тем больней будет его терять. Парень придерживался этого с того момента, как умер отец и еще ни разу не усомнился в своих мыслях. Нет, он, конечно, мог поговорить со сверстником на досуге в школе, но никаких личных тем, никаких прикосновений и привязанностей. Всё в рамках дозволенного. Сегодня Илья как обычно проснулся около десяти утра и направился на кухню, чтоб получить вкуснейший завтрак от бабушки. Но прибыв на место не увидел накрытого стола и уж тем более старушки. На столе лежала лишь записка, которую он сразу же взял в руки и начал читать слова, написанные столь красивым и родным почерком.

«Илюша, я уехала в город по делам. Я попросила Алексеевну зайти к тебе после обеда и приготовить что-нибудь вкусненькое. Как ты любишь. Прости, совсем забыла тебя предупредить вчера об отъезде. Не скучай. Буду послезавтра. Целую. Бабушка.»

Немного опешив, парень кладет записку обратно на стол. Почёсывая затылок, решил, что нужно сходить в душ и немного развеется от нагнетающих мыслей о «пропаже» пенсионерки из собственного дома. Душ он принимал долго. Любил постоять под обжигающе-горячей водой и подумать обо всём, что происходило вокруг него. Обычно его преследовали мысли об отце, от чего Коряков часто пускал слезу и сразу же смывал ее кипятком. Но сегодня что-то не так. Сегодня в голову пришёл рыжий амбал, что неделю назад встретил его на пороге дома подружки его любимой бабушки. Вспоминались его до жути взъерошенные волосы. Его веснушки, рассыпанные по всему лицу и глаза. До одури притягательные, как чистое небо, глаза. Быстро «смыв» с себя все мысли о парне, Илья выходит из душа. Времени сейчас, наверное, где-то двенадцать. Уже должна прийти Татьяна, о чём напоминал урчащий и молящий о еде живот Корякова. А в дверь и правда звонят. Илья, в прямом смысле, бежит к прихожей и отворяет дверь. Но, как и в тот раз, не видит перед собой старушки. Снова рыжий амбал. — Доброе утро, мелкий – парень широко улыбается и протягивает руку для рукопожатия. —Где Татьяна Алексеевна? – Коряков руку в ответ не протягивает, а лишь исподлобья смотрит на парня, что выше его, наверное, на сантиметров двадцать. —Что ж тебя так моя бабушка то интересует? – и он звонко смеется и убирает так и не пожатую руку —Я тебя кормить пришел. Бабушка занята в огороде, поэтому нянчиться отправили меня – улыбается слишком глупой улыбкой, что было так же тошнотворно, как и очаровательно. И Илья молча пропускает его в глубь дома. Желудок бешено ныл, так что выёбываться не было никакого смысла и желания. Честно признаться, еда была недурной. Обед прошёл в полном молчании. Рыжий даже не пытался что-то говорить, ведь по Корякову было видно, что общаться он не настроен. Оба очень быстро поели, и конопатый всё же первый нарушил тишину. —Ты так ни разу и не представился – он мыл тарелку, что только что опустошил и пристально смотрел за парнем напротив. —Илья – и больше ничего. Никаких встречных вопросов. Никаких улыбок. Никакой заинтересованности. —Даня – тихо произносит он и отводит взгляд – Ты чего в ДК не пришел? Не услышал что-ли, что я тебя звал? Если не услышал, то сегодня тож… —Я слышал – перебивает младший – Нет интереса. Не хочется. Что непонятного? Больше вопросов не было. Кашин отходит от мойки и молча выходит с кухни, а в последствии и из дома, громко хлопнув, итак, хлипкой дверью. Илья даже почувствовал некую вину, что ударила холодом по затылку. Но быстро об этом забыл и пошел в свою комнату.

***

Кажется, парень уснул, пока смотрел какую-то дурную передачу по телевизору. Открыв глаза его встречает сине-серый мрак комнаты. Веяло пустотой и холодом и всё так же отдавалось где-то в затылке. Вспомнил, как обидел рыжего сегодня днём и стало не по себе. Понял, что тот не заслуживал такого отношения, ведь пришел приготовить ему еду, чтоб Илья не загнулся. Долго собираясь с мыслями, решил, что нужно извиниться. Слышал, что Даня говорил про ДК сегодня. Илья одевается. Шнурует кроссовки. Выходит из дома. Он помнил, где находится дом культуры с детства. И ноги сами довели его до нужного здания. Старого деревянного и почти разрушенного здания, из которого всегда звучала громкая музыка и вваливались, и вываливались толпы людей. Внутри темно и много подростков, что пьют алкоголь и откровенно трутся друг об друга. И тут Илья понял, что зря он себя пересиливал ради этого. До него дошло осознание, что найти Даню будет безумно сложно, а может и невозможно вовсе. Пробираясь сквозь людей, парень не увидел рыжую макушку ни разу, из-за чего уже сотни тысяч раз успел пожалеть, что пришел сюда. Его толкали из одного угла в другой, как футбольный мячик. Хотелось вернуться на свободу, пока его рёбра не стали всмятку. И он развернулся и еле-еле пролез в обратную сторону. Выйдя на улицу, он хватается за небольшую зелёную скамеечку и тяжело дышит. Весь воздух будто исчез и Коряков пытался поймать последний, чтоб не умереть прямо тут. Но что-то прижимает его к земле. Чужая ладонь. Тяжёлая и большая ладонь давила так сильно, что Илья, будто, стал еще ниже, чем был. Повернувшись, видит рыжего амбала и даже немного рад, что это он. —Пришёл всё же – и Даня вновь сверкает этой своей глупой обольстительной улыбкой. Кажется, от него пахло дешёвым алкоголем и сигаретами. —Лишь извиниться за поведение – еле выговаривает Илья и наконец-то садится на рядом стоящую скамейку, чтоб перевести дух – Прости, что был так груб утром. Не должен был —Прощу – икает, прикрыв рот ладошкой – Как только ты меня поцелуешь Глаза Корякова округлились до невозможного.

Поцелуешь? Что в голове этого парня? Я что на пидора похож?

Сидит на скамейке в полном ступоре. Не знает, что нужно на такое отвечать. Смотрит в небесные опьянённые глаза оппонента. Хочется врезать ему и убежать домой, забыть о нём и об этом глупом походе в ДК. Закрыться в комнате подальше от людей и прочувствовать приятное одиночество. Даня лишь садится на корточки перед парнем и берёт того за подбородок, охватывая пальцами, да так, что не выбраться. Нежно тянет на себя и бегло целует в краешек губ. Нельзя назвать это поцелуем, но что-то в этом движении вызвало мурашки по всему телу. Странное чувство в животе разливалось теплом и подходило к горлу. Даня отодвигается от зеленоглазого и видит слезу, что скатывается по румяной щеке напротив.