Двенадцать Полнолуний

Профессор Реддл не любил, когда студенты опаздывают на урок. Будучи руководителем общежития Слизерин он прививал своим змеиным подопечным множество разных качеств, одно из которых — дисциплина. Весь факультет знал — молодой профессор не потерпит нарушения правил и хаоса, потому на ЗОТИ все слизеринцы сидели замерев словно солдатики. Но не в то утро было положено наслаждаться плодами своего воспитания, ведь эта лекция была у Когтеврана и Гриффиндора. Последний факультет особенно раздражал двадцатисемилетнего учителя своей бесконечной вознёй и шуточками. Правда даже им порой хватало одного стального взгляда, чтобы заткнуться. Мел вырисовывал на доске схему разновидностей северных драконов, в кабинете все внимали, стараясь не отвлекаться. Том Реддл вещал в привычной для себя манере — громогласно, уверенно, спрятав руки в карманах брюк. На нём была белая рубашка, зелёный джемпер, уложенная волнами чёлка переливалась на идеально гладком лбу. Как всегда, — твёрд в интонациях, походке, знаниях и словах. Таким его видели окружающие, воспринимали с придыханием, в том числе и аристократические черты сыграли в эту пользу. У многих девушек от запаха его парфюма, или даже от небольшого ветерка который сопровождал его шаг, слегка кружилась голова. Стойкий, словно скала. Холодный как осеннее утро. В проявлении эмоций не замечен, зато замечен в десятках девичьих фантазий. Никто бы и не подумал, что внутри этой непробиваемой груди может гореть болезненное пламя. Пожар волнения полыхал и периодически сдавливал Тому горло, стоило в который раз заметить просвет на первом ряду, где не хватало тоненьких пальчиков на конспекте и пары голубых глаз, взирающих из-под светлых прядок. Лиззи Солман, напарница отсутствующей девушки, не придала значению, что рядом с ней по пергаменту не наносятся буковки левой рукой. А вот Том придавал этой детали значение куда большее, чем всей лекции. Трижды ощутил укол в сердце, такой непозволительно точный для его профессорской должности. За партой на первом ряду не хватало… Дверь открылась с вселенским скрипом. Луна влетела в класс, неуклюже споткнулась о порожек, и едва на распласталась на полу. Фраза Тома тут же улетела куда-то в пустоту, он застыл глядя на неё. Сердце обожглось о её белокурые волнистые волосы, профессор в который раз проклял себя за недопустимо пристальное внимание к этой конкретной ученице. И внимание это выявило на высоких белых носочках пятна крови в области тощих коленей. Опять это происходит! От профессора все ждали металлических интонаций, что он отчитает трясущуюся Лавгуд за опоздание. Если негодование и завладело Реддлом, то только в одном смысле — кто посмел? Кому вырвать кишки за тщательно скрываемую боль в её глазах? Буллинг, не иначе. — Простите, профессор, — шмыгнув носом проронила Лавгуд, избегая его пристального взгляда. — Объяснитесь после урока, мисс Лавгуд, — кивнул Реддл и свёл густые брови, ожидая, когда Луна займёт своё место. Трудно было продолжать лекцию зная, что кто-то, вероятнее всего, из его студентов снова издевается над этой невинной девушкой. У Тома пересохло во рту, но он продолжил доносить материал под сопровождение поскрипывающего пера Грейнджер. Несколько раз прошёлся между рядами, скосил глаза к светлой голове. Слезинка скатилась по её щеке и отпечаталась на бумаге. Том сжал кулаки в карманах и ощутил, как гнев закипел в ушах. Кому нанести визит и припадать урок? Кто так и напрашивается на бурление Круцио в каждом атоме тела? Подходя к завершающей части, Том постарался успокоиться. Этот крохотный комочек, который зажигался в её присутствии не должен был существовать. Профессору следовало оставаться хладнокровным, относится ко всем одинаково, хвалить за успехи, подмечать ошибки, но… Лавгуд сломала его внутреннюю этику. Как он мог знать, что тот ангел с длинными волосами, которого он увидел на церемонии распределения семь лет назад, однажды расправит свои крылья в качестве взрослой девушки, и… Ох Мерлин… Из-за этого порой так трудно сосредоточиться на работе. Абсурд, он не мог этого чувствовать! Но чувствовал. Луна Лавгуд, пробравшись в голову и грудь перевернула внутренний распорядок, где на первое место в списке утренних мыслей вписала своё имя. Вписала всю себя. Профессор Реддл нуждался в том, чтобы быть нужным ей. Сначала это пугало, ведь столько запретных побуждений вились рядом с её всё ещё детской аурой. С её пятого курса молодой профессор пытался бороться, на шестом проиграл окончательно, и вот теперь на седьмом просто позволил своим чувствам существовать. В этом году её выпуск. Упорхнёт и заберёт с собой наваждение, а новые потоки студентов навсегда сотрут воспоминания о девушке с волосами цвета облаков. Том надеялся на это. Но Мерлин, как же сложно будет её отпустить… Уедет, устроится на работу, … чёрт… выйдет замуж… А лет через пятнадцать Том будет вынужден обучать её отпрысков… Уволиться раньше и сбежать куда-нибудь на север? Именно! Иначе сердце оплетёт терновый венец и будет давить иглами на чувствительные ткани. Каркаров столько раз недвусмысленно намекал, что для такого хорошего учителя у него найдётся должность.

***

Луна старалась держаться. Ей и так было не по себе от того, что она опять в таком унизительном виде предстала перед профессором. Боль от произошедшего хватала за горло, терзала изнутри, но более одной слезинки она не позволила себе пустить. Профессор был глух к чужим слезам, как уже неоднократно замечала девушка. В его классе всегда ощущаешь себя будто под прицелом клинка. Один его резкий оборот и сердце падает в пятки. Благо, не заставил оправдываться у всех на глазах. Луна вытерла щёки, достала конспект и постаралась максимально вникнуть в лекцию В конце концов учёба была её второй страстью после внутреннего фантазийного мира. Тем, что помогало убежать от тяжёлых эмоций после очередной стычки с Паркинсон. Собственно, из-за её и Малфоевской выходки кровили колени. В прошлый раз было куда хуже. Прозвенел звонок. — Урок окончен, всем спасибо, жду ваших эссе, — объявил профессор, сидя на краю учительского стола. — Мистер Уизли. Рональд обернулся, нервно сглотнув. — Если вы ещё раз спишите у Грейнджер, я выставлю вам все колы, которые вы заработали за этот семестр. И в таком случае готовьтесь к марафону пересдач. — Да профессор. Рон переступил порог последним и, психанув, хлопнул дверью. Луна вздрогнула, подойдя к профессору, будто дверь ударила её по спине. Том поднял глаза и едва не задохнутся, увидев смущённую девушку всего в двух метрах от себя. К груди она прижимала пёструю сумку из мелкой вязки, в ушах серьги в виде ловцов снов… Вся она иная… Всё в ней иное… А Тома так тошнило от всего обычного… И так тянуло у тому, что можно было назвать потусторонним. — Профессор, я… — дрожащим голосом начала Луна. Рядом с ним ей всегда было трудно устоять на ногах. Трудно дышать и существовать. Его пристальный выпытывающий взгляд прожигал насквозь. — Третий раз неделю, мисс Лавгуд, — холодно начал Том, поставив руки по обе стороны от бёдер. Глазки под светлой чёлкой виновато опустились в пол. Пальцы с маникюром голубого цвета плотнее вдавились в сумку в грудь. Профессор молча пересчитал мелкие браслетики на узком запястье и посмотрел на запёкшуюся кровь на ногах. — Простите, профессор. Я… Я виновата… — Хм… Не думаю… — Том поднялся на ноги и сократил расстояние на полшага. Луна сухо сглотнула, отступив назад. Профессор всегда был для неё величественной непостижимой фигурой, перед которой трепетало всё, даже дыхание. Она подняла глаза и тут же утонула в его глазах-озёрах, кристально сияющих холодной зеленью. — Я упала. Видите ли, я спешила и… — Я ненавижу ложь, мисс Лавгуд, — перебил её профессор. — А вы именно что лжёте сейчас, глядя мне в глаза. — Но я и правда упала… — Да, ваши колени об этом говорят. Луна застыла, профессор будто загнал её в капкан, который ощущался бульдожьей хваткой на шее. — В прошлый раз вы опоздали, потому что пропала ваша сумка, в позапрошлый раз по школе были развешаны ваши ботинки… Перечислять можно бесконечно, но главное, у всех этих событий наблюдается общая тенденция, — сделать так чтобы вы опоздали на мой урок. Луна кивнула, дрожью пробирало всё её тело. — Кто-то хочет насолить вам моими руками. Хочет, чтобы вы попали под мою немилость… И я обязан знать кто. У Луны свело губы, она прикрыла рот, не дав себе назвать две фамилии. Она была уверена, — ничего хорошего из этого не выйдет. Нельзя просто так закладывать слизеринцев их же куратору! Тем более они вились вокруг профессора и виляли хвостами, словно верные собаки. Что если он подумает, что Луна пытается очернить его любимых деток? — Мисс Лавгуд… — выдохнул Том. Ну почему она такая глупышка? Неужели реально думает, что ей влетит за правду? Том был крайне наблюдателен, заметил что Паркинсон испытывает к Лавгуд ярую нелюбовь ещё со второго курса, а уж привлечь в свою банду Малфоя у неё явно не составило труда. — Я не люблю, когда нарушается дисциплина, — строго обозначил Том, едва удержался чтобы не схватить её за плечо. — Потому я спрашиваю, — кто? Молчание, закусила губу, отвела взгляд. — Кто, мисс Лавгуд? Зажмурилась, спрятала лицо за сумкой. Реддл уже кипел от ярости! Он хотел знать какая сволочь смеет донимать это сокровище. Его? Возможно, но сейчас не время вести полемику с голосом незаконного обожания. — Своим молчанием вы лишь поощряете эти поступки, — тоном наставника произнёс профессор. — Имена, мисс Лавгуд. Луна замотала головой. Она не могла пересилить себя. Кто знает, какие ещё ужасные вещи придётся пережить, когда банда слизеринцев узнает, что она их сдала? Вдруг объединятся с профессором и будут травить её все вместе? Том вновь взглянул на её колени. Что-то внутри взвилось змеёй и расправило устрашающую пасть. — Имена! — гаркнул он потеряв контроль. — Я не скажу! — плаксиво ответила Луна, пятясь назад. — Хорошо, не говорите. Просто кивните. Нотт? Луна замотала головой. Его давление было уже просто невыносимым. — Сёстры Гринграсс? Снова отрицательно. — Заббини? — Нет. — Гойл? Крэбб? Луна вновь замотала головой, чувствуя нарастающий звон в ушах. — Тогда ответ очевиден… Паркинсон и Малфой? Кто-то из них? Кивнула, вжала голову в плечи, чувствуя подступившие слёзы. Ну вот. Теперь ей не жить на этом предмете! Профессор Реддл злопамятен, он не даст забыть о том, что она объявила виновными его студентов. — Оба? — пулей пронеслось мимо Луны. Она безвольно качнула головой, вытерев лицо сумкой, готовясь к очередному удару. Прикрыла глаза мечтая раствориться в темноте. На плечо вдруг легла тёплая ладонь. Луна подняла взгляд и… Профессор был так близко, взирал с… заботой? Его обычно строгие черты смягчились, а глаза выражали какую-то очень важную, но неясную мысль. — Профессор? — проронила Луна. — …Твои глаза необыкновенны, Луна. Они не заслуживают слёз. Сердце взбудоражилось, подпрыгнуло к горлу, ведь профессор Реддл прошептал это так искренне, сокровенно. Напряжённая пауза зависла в по странному накалившемся воздухе. Том смотрел в её глаза, плутал по лицу… Как же он хотел обрести эту девушку в запретной реальности, где он бы утешал её под пледом прижав к своей груди. Её волосы путались бы между его пальцев… Птичка с подбитой самооценкой. Кто-то должен объяснить ей, что роднит её с ангелами. — Профессор Реддл! — раздался голос, слышать который не желали оба из присутствующих. — Ох, индивидуально просвещаете студентов? Мерлин, надеюсь вы не забываете отдыхать. Работница канцелярии — ведьма в разводе, любительница красных костюмов и помады в тон манерно раскачивая бёдрами вошла в аудиторию. Мисс Ирэн Кроули собственной персоны. Том тяжело вздохнул, почувствовав как от него ускользнуло нежное тепло Луны. Она пробежала мимо визитёрши и исчезла. Согласно её расписанию, вплоть до ужина. Мисс Кроули явно воодушевлённая этим обстоятельством придала своей походке большую развязность, а голосу — тошнотворную слащавость. — Ох, Томми… — женщина прогнула бедро явно гордясь своей фигурой, — Вы обещали ко мне зайти вчера и так и не появились. — Я не обещал, — Том обошёл стол и подцепил с вешалки своё пальто. — Но вы сказали… — Я сказал если у меня возникнут дела, то я подойду. — нервно проговорил Реддл, продевая руку в рукав. На лице мисс Кроули застыла явное недоумение, она прикусила алую губу. — Ну, раз у вас перерыв, могу я предложить вам… — Я вынужден уйти, мисс Кроули, — Том прочертил между рядами к выходу. — Но у вас сейчас нет урока! — прокричала вдогонку мисс Кроули. Ответом ей послужила дверной хлопок.

***

Луна набрасывала акварельный эскиз на бумагу в гостиной, стараясь избавиться от навязчивых мыслей о странном разговоре с профессором. Почему он так хотел знать правду? Почему так горели его глаза, когда он… сказал комплимент?! Кисть застыла над участком, где лимонно-жёлтый оттенок смешивался с фисташковым, — Луна рисовала мотылька. Может профессор Реддл всего лишь хотел её приободрить? Наверняка же! Или нет… Порой он такой загадочный, далёкий. Напоминает пейзаж, который Луна нарисовала на прошлой неделе — Хогвартс на фоне дождливого неба. Над холодным светом пришлось долго трудиться, избегая грязных подтёков. — Представляете? Паркинсон и Малфой в Больничном крыле! Луна резко обернулась в сторону голоса, зацепила банку с водой. Та опрокинулась и мотылёк расплылся на утонувшей бумаге неряшливой кляксой.