Сам не свой

В красном закате проникающем сквозь открытые окна пионеры готовились ко сну. Отблески его резвились благодаря качающимся на ветру берёзам, он был резкий, яркий как и любой мальчишка, стоящий на пороге юности. Лагунов Валера одним из первых лёг в постель и теперь, заведя руки за голову, наблюдал за мальчишками с видом лихого командира. Казалось, всё это принадлежит ему. Этот закат, эти мальчишки, этот лагерь. Познав на вкус кровь стратилата, Валера вместе пожизненным бременем обрёл какую-то тонкую власть над всеми. Стоило ему коснуться кого бы то ни было извивающимся нечеловеческим языком - и все тут же ему подчинялись. Это было удобно. И, само собой разумеется, приятно. - Завтра танцы, предвкушаете? - спросил темноволосый паренёк, потирая руки. - Ещё бы. Приглашу Ирку на танец. - Да ну! Не сумеешь. - игриво возразил кто-то. - Зуб даю. В комнату зашёл вожатый. Устало осмотрев детей, спросил: - А Лёва где? - Не пригласишь, испугаешься. - мальчики не обращали на вопрос никакого внимания. - Вот и приглашу! - Где Лёва Хлопов, ребят? - повысил голос вожатый. - Не знаем. - ответ почти хором. - Ещё умывается поди. - предположил кто-то. - Да он скоро придёт. Чистюля. Все рассмеялись. Валерке вспомнился стих про Мойдодыра. "Если топну я ногою, Позову моих солдат, В эту комнату толпою Умывальники влетят" Что за чушь? Лагунов сполз дальше на подушку и повернулся на бок. Почему время тянется так долго? Горнист протрубил отбой. Стихло радио из комнаты вожатых. Об стекло пару раз настырно ударилась попавшая в ловушку-комнату бабочка. Валера проследил за бедняжкой взглядом: бабочка ткнулась в стекло последний раз и, развернувшись, полетела прочь из комнаты, трепеща белыми крыльями. Всё стихло. Подождав пока последний луч солнца скроется за горизонтом, он тихо встал, направился к двери, напоследок оглянулся на спящих мальчишек, и вышел. На улице было свежо. Роса намочила ботинки. Валера любил этот ни с чем несравнимый запах свежести ночью. От него веяло чистотой и свободой. Может, будущим. Жаль, что будущее Валерки предопределено не чистое и уж точно не свободное. Он стал заложником собственной крови, животных привычек. Какая тут мораль? Какие принципы? Он вздохнул и продолжил свой путь. На дороге к речке заметил две фигуры в свете огней и спрятался за деревом. Это были Вероника и Игорь - узнаваемые с такого расстояния силуэты находились неприлично близко друг к другу. Они сидели к Валере спиной, но вдруг Игорь обернулся. У Лагунова захватило дыхание. Заметили его? Нет, не заметили. Вожатый повернулся обратно. До Валерки доносились обрывки его речи: что-то про звёзды и песни. Романтическая хуйня. Он направился дальше, держа путь к домикам младших отрядов. С того момента как стал стратилатом, Валерка укусил всего одного мальчика и то, только ради того чтобы не умереть от голода. Теперь каждую ночь, только взойдёт луна, он отправлялся поглощать свой обед. Иногда ему казалось, что он по миллилитрам высасывает из своей жертвы жизнь. Но дойти до домика младшего отряда сегодня оказалось гораздо сложнее. Путь его лежал через футбольное поле, а там с мячом как заведённый бегал Лёва. - Чёрт! - выругался Валера. Скрыться возможности не было: Хлопов заметил его и подбежал. - А ты чего тут расхаживаешь? - спросил он. - Это ты чего здесь играешь? - Валера старался скрыть раздражение - цель посетить свою тушку провалилась с таким грохотом, как мяч бьёт штангу. - Отбой час назад объявили. Тебя вожатые искали. - Мне тренироваться нужно. Скоро олимпиада. Я хочу выиграть футбольный матч, понимаешь? - Не совсем. - ему, Лагунову, было троекратно плевать на мечты соотрядника. Голод усиливался, а настроение портилось. - У меня мечта такая: стать чемпионом олимпийской смены. - Я за тебя рад. - более чем сдержанный ответ. - Слушай, будь другом, поиграй со мной. Мне надо попрактиковаться в ударах. Тебе тоже на пользу пойдёт: всё равно в нашей команде на матче будешь. Валера хотел отказаться, но не знал как. Соврать что-то? А что мог сказать он в своё оправдание? "Нет, я не шёл к младшему отряду и уж тем более не собирался пить их кровь, я отправился за цветочками для вожатой", так что-ли? - Ладно. Бей. И Лёва бил. Попадал и мазал. Игра увлекла Валеру, лишь иногда поглядывал он с тоской на луну, на домики в отдаленье и всё думал о крови, всё думал и думал... - Ай! Лагунов отвлёкся и не заметил, как Хлопов упал, потирая лодыжку. Он подбежал к нему, беспомощно валяющемуся на траве. - Ты как? - Валера склонился над ним. - Неудачная попытка. - улыбнулся Лёва и вытер кулаком кровь со щеки.