welcome to the infernus

Тело демона намного слабее Высшего, но Федор находился в сознании. Он не спал несколько дней, поглощая трупы сектантов. Брюнет закрыл рот ладонью, лишь бы его не вырвало тем, что наконец вернуло ему силы.  У него прорезались рога и хвост, кровь на лбу запеклась, а глаза полностью почернели, отливая кровавым цветом. Его руки тряслись, но он сумел накрыться плащом, который подарил ему Коля, ведь теперь ему стыдно притрагиваться к нему самому.  Он огляделся, все время сидя на коленях: Все исчезло. Вокруг были стены главного здания его Кольца. Высший толкнул дверь, проверяя окружение на реальность, и, убедившись за пару секунд, рванул прочь. Высшие могли менять свою форму как-угодно, поэтому Достоевский превратился в сову и пролетал по рельсам аттракционов, пытаясь не думать ни о чем.  Он ворвался в зал Нулевых, но только тогда осознал что он сделал. Перед Осаму и Накарахой стоял его возлюбленный с клоном, которого удерживал Король, пытаясь не вызывать подозрений насчет пропажи Федора. Все обернулись в мертвом молчании, - прибывший затаил дыхание, распахнув глаза.  -Ты оправдал мои ожидания, Федор-кун! - Дадзай щелкнул пальцем и клон исчез, а он сам начал хлопать в ладоши.  Гоголь смотрел на него в полнейшем шоке и непонимании.  -Коля.. - выдохнул Третий и его ноги подкосились.  Высший тут же пересек весь зал и поймал его, аккуратно придерживая и оглядывая недоумевающим взглядом. Он обернулся на Осаму, но тут же вновь обратил свой взор на любимого, прижимая его к себе.  -Коль, не трогай меня, пожалуйста. Я грязный. - еле сказал он и попытался отодвинуться.  До его возлюбленного не сразу дошел ужасающий смысл его слов, ведь до этого Федор позволял трогать себя в любом виде. Он смотрел на него стеклянным взглядом пару мгновений, а после аккуратно склонился над ним, прижимаясь ближе.  -Прости меня. Я тебя не уберег. - прошептал Николай надрывающимся шепотом.  Они оба разрушались с каждой минутой. Достоевский прижался к его плечу и его затрясло.  Он молча плакал первые 2 дня, но сейчас ему хотелось разрыдаться, чувствуя опору. Третий обнял его крепче и прикусил губу, пытаясь сдержать слезы. В этот момент Гоголь кивнул Королям и перенесся на свое Кольцо. Он пронес своего любимого на руках, не обращая ни на кого внимания, и, войдя в свое здание, уложил Федора на свою кровать. Взглядом он попросил разрешения и приобнял возлюбленного, целуя его в виски.  -Прости меня, Феденька. - он искренне просил прощения, не ожидая его, - Я такой дурак.  -Коль. - парень положил руку на его щеку, погладив, - Ты не виноват. Это просто испытание Осаму. Я хотел спасти свою сестру. И смог. Он пригрозил, что если я не пожертвую собой, то это сделает Варя. - он говорил тихо, не спеша. -Он запретил тебе говорить? - тот кивнул, и ему было этого достаточно. Мысли о том, что следующее испытание может быть когда-угодно не заставили себя долго ждать. Они одновременно влезли обоим в головы и, пересекаясь взглядами, они прижались ближе друг к другу.  -Тебе не мерзко от меня? - шепнул Третий.  -Придурок. Я тебя люблю. - тихо произнес тот, будто объяснения было таким легким.  -Я боролся с этим все свои жизни. Я лично их убил, но он до меня добрался после того, как я получил свои силы. И это все равно произошло. Я был слишком слабым, чтобы защититься. - прошептал Федор. -Не по своей воле. - сказал Гоголь, - Ты очень сильный и ты дважды получил свои силы. Я тобой горжусь, и я ни за что не подумаю о тебе, как о ком-то мерзком из-за такого, Феденька. Можешь сжечь весь мир, но я всегда буду на твоей стороне. Высший посмотрел на него печальным взглядом и уткнулся любимому в грудь.  Он не сомневался в его словах, и ему вдруг стало стыдно за свои мысли. Разве могут они отказаться друг от друга?  -Я тебе верю. Спасибо. - он цеплялся за его одежду пальцами, пока парень спокойно гладил его по спине. Рядом с ними незаметно улегся Дарк, не издав и шороха. Впрочем, никто не возражал. -К маме потом можем съездить, если хочешь. Давно к ней не заходили. - в полголоса предложил Гоголь, и брюнет чуть кивнул, после чего любимый чмокнул его в макушку, поглаживая темные волосы.  Они помолчали пару минут, прежде чем Федор наконец взглянул на возлюбленного.  -Эй. - тихо позвал он, из-за чего Гоголь машинально посмотрел на него, - Мне очень не хватало тебя эту неделю.  -И даже так ты сначала не захотел, чтобы я тебя трогал. - он погладил его щеку, смотря прямо в его глаза.  -Потому что ты заслуживаешь лучшего, а я все еще думаю, что не лучший после того, что случилось. Я знаю, что ты меня любишь любым, но меня просто не покидают эти мысли. - вздохнул Достоевский, пальцем очерчивая на чужой груди узоры.  -Я понимаю, Феденька. - парень поцеловал его в лоб, - Я себе место найти не мог эту неделю. Клон был, но я чувствовал, что что-то не так. Смешно, но клона выдали синяки на теле. - он грустно улыбнулся, - Осаму не мог знать где я их оставлял и прогадал. Как раз об этом я хотел поговорить с ним сегодня.  -И он все еще улыбался, когда я вошел. - тихо вздохнул он, как вдруг в его голове возник вопрос, - Кто-нибудь из Высших проходил через что-то подобное, Коль? - спросил Федор.  -Нет. Осаму раньше не обращал внимания на нашу милость в таком ключе. - тут же оба помрачнели из-за одинаковой мысли в их головах.  -Он обозлился на меня. Или это нечто большее. - озвучил свою мысль Третий и опустил глаза, - В любой момент он может настроить Высших против нас или только меня.  -Думаешь, мы уже не сможем достучаться до них? - будто обрывая последнюю ниточку надежды на что-то хорошее, спросил парень.  -Надо попробовать. Желательно поскорее. - приподнимаясь на локтях, поторопился тот, несмотря на оставшуюся боль в теле, - Не стоит пользоваться чем-то кроме граней.  Те тут же переместились на грань Федора, - пустую и нетронутую. Он вздохнул и собрался призвать Высших, но Гоголь оказался быстрее, будто говоря: „Храни силы”.  Они непонимающе переводили взгляды с одного возлюбленного на другого, хлопая глазами. Агата с подозрением смотрела на них, видя мелкие детали, появившиеся у Федора, - усталые глаза и слегка потрепанный вид, сопровождаемый редкими подрагиваниями, которых не было на прошлой неделе. -Чего уже случилось? - первый отозвался Джон под взглядом Лавкрафта. -Вы ничего странного в последнее время не замечали? - спросил Николай, стоя рядом с любимым. Высшие обернулись друг на друга, пожимая плечами. Никто не понимал к чему он клонит. -Странные сейчас вы, так что выкладывайте что случилось. - тут же среагировала Крис, смотря на брюнета, - Федя дерганный, а ты его закрываешь.  -Неделю назад меня похитили и поставили на мое место клона. - выйдя вперед, признался Третий, направив темные глаза на товарищей.  Те ошеломленно глядели на него и Гоголя, сжимающего губы и отводящего глаза. Даже Лавкрафт нахмурился, смотря на них.  -Я знаю, что у вас есть доверие к Осаму. Он дал нам всем возможность проявить себя, но это не дает ему права ломать кого-то из нас. Я стал тем, чей кошмар он воплотил. Плюсом ко всему, я до сих пор не владею своим именем, так что я буквально принадлежу ему. Я пытаюсь сказать, что он не тот, кем кажется. - объявил брюнет, после сжав губы. Высшие задумались, опустив глаза, из-за чего Федору пришлось добавить пару слов, - Возможно вы не верите мне и я понимаю почему, но я надеюсь на вашу разумность.  -Не, Федь, мы не поэтому задумались. - прервала свои мысли Кристи, - Просто что-то похожее было с Брэмом.  -Брэм? - отозвался Гоголь, и тут же его озарило осознание, - Брэм! Он изгнанный!  Федор не помнил изгнанных Высших, потому нахмурился, глядя на любимого. -Федь, он был Третьим! - воскликнул Гоголь и тут же вскинул брови, смотря на товарищей. Плюнув на все и всех, Николай схватил любимого за руку и рванул из грани, появившись возле Формалинового озера. Брэм, как и всегда, сидел в лодке, даже не подняв глаза на гостей.  Они подошли ближе и Гоголь обратился к лодочнику, держа Федора за руку. -Брэм, - начал тот с легким тоном приказа, - Поговори с нами, пожалуйста. Через некоторое время он поднял на них затравленный взгляд кровавых глаз, явно не имея такого желания. Федор понял, что его глаза отсвечивают алым цветом, словно венозной крови, - такой же, как и у него.  -Говори, - в атмосфере послышался хриплый голос, будто севший от долгого молчания.  У обоих сперло дыхание, но Достоевский среагировал быстрее: -Он заставлял тебя пройти через кошмар? - уверенно спросил он, сжав губы.  -Если за кошмар считается выполнение приказа без шанса на иной исход, как разрушение, то да. - пожал плечами Стокер. Он небрежно прошелся глазами по нему, - Вижу, что ты тоже, раз решил со мной поговорить.  Мужчина слегка сощурил глаза, чувствуя, кажется, нечто, связывающее их. Страдания, положение - в случае Стокера бывшее, - или несправедливость. Все это постигло их, - Третьих, которых должны были обойти стороной все трудности благодаря счастливому числу, но посчастливилось им лишь увидеть истинную суть своего правителя.  -Это был реальный кошмар. - тихо сказал Федор, и в этот момент возлюбленный сжал его руку, показывая, что он рядом. -Пока он с тобой, - указывая пальцем на Гоголя, начал лодочник, - с тобой не случилось ничего столь ужасного. Я не обесцениваю твои страдания, но с тобой хотя бы есть опора, которую он у меня забрал.  Возлюбленные посмотрели друг на друга с тревогой, хоть и пытались отгонять от себя эти мысли ранее. Осаму был сильнее их, они не смогут победить, если он решит убить кого-то из них. -Флоренс не хотела бы видеть меня таким после.. - Брэм замолчал, отводя взгляд, - Она бы просто не хотела меня видеть. -Она бы не злилась, Брэм. Она бы простила всех, кроме твоих обидчиков. - произнес Второй с сочувствием. -Я монстр, ладно? Перестань это отрицать. - сердито фыркнув, отрезал Стокер. -Тогда и я для Крис монстр. - сказал Гоголь с долей скептицизма, поводив рукой в воздухе.  Федор задумался о том, что он не понимает суть их „становления монстрами”, но молча продолжил слушать их.  -Ты ее не любил, Гоголь, так что не сравнивай себя и Агату. Ты просто сожрал ее, а я своими руками убил свою любимую. - резко сказал Брэм, и Федор замер в ступоре.  -Ты, блядь, сделал что?! - ему потребовалась минута для переваривания этой информации, и после нее он повернулся на Николая с распахнутыми глазами.  Удивительным было то, что, казалось бы, они прошли столько всего вместе, но ни Крис, ни Коля не заикнулись о том, что было между ними. Его сердце отозвалось болью и ревностью, и он с непониманием смотрел на Высшего.  -Я вижу, вопрос исчерпан? - утвердительно сказал Брэм.  Гоголь быстро кивнул ему и перевел глаза, полные тревоги, на любимого.  -Давай вернемся домой и я все объясню, хорошо? - тихо предложил парень, аккуратно коснувшись его щеки рукой. Когда Достоевский слабо кивнул, Второй сумел сократить расстояние пути, переместившись из грани в его квартиру. Они сели за стол на кухне и Гоголь начал рассказывать: -Начнем. Это было очень давно, еще до того как появились Высшие. Я был самым обычным бесом, и в те времена было принято питаться только людьми, потому что благодаря этому повышалось количество душ в Инфернусе, да и демоны насыщались на большее время. Я притворился студентом, выбрал в свою жертву Агату, ну и.. - он замолк, видимо, до сих пор стыдясь, но продолжил через минуту, - Она меня полюбила, и я воспользовался моментом, чтобы вгрызться ей в горло, - от ее тела остались только кости. Крис возродилась демоном, но узнал я об этом только когда она пришла за мной, как за Высшим. Получили мы эти звания, кстати, именно благодаря ей. Она основала все это, обратившись к Дадзаю напрямую, и он согласился. Она стала Первой, а после посоветовала меня, как Второго после того, как сразилась со мной. - парень слабо улыбнулся, чувствуя приступ ностальгии от своих воспоминаний.  Федор внимательно слушал его, и ему стало тошно от себя из-за ревности в его сердце, посетившей его ранее.  -О последнем я слышал. Прости, что так отреагировал. - вздохнув, сказал Высший, - Просто Брэм сравнил тебя с Агатой и себя со своей женой, поэтому я подумал.. - он закрыл лицо рукой, - В общем, извини.  -Не извиняйся, дурак. - улыбнулся Второй, - Я просто не говорил, потому что это было давно, и я думал, что ты в курсе. Главное, что мы поговорили.  Он подошел к нему и обнял, поцеловав в макушку. Когда он чуть отстранился, они встретились взглядами, понимая, что у них осталась нерешенная проблема.  -Почему он издевается только над Третьими? - задал вопрос Федор, задумываясь, - Дело в числе или в тех, кто стоит за этой должностью?  -Вряд ли число. - предположил Николай, - После смерти Флоренс Брэм пришел к нему и добровольно отказался быть Высшим, считая себя монстром. Возможно, в Третьих он ищет тех, кто способен принять свою сущность монстра.  -Но разве Высшие не олицетворяют эту самую сущность? Эти вечные напоминания, что мы больше не люди, сама наша суть кричит, что мы монстры.. - задумавшись, произнес тот, отвергая этот вариант. -Но он может искать что-то еще. Силу или еще что-нибудь, просто надо найти что именно. - увереннее сказал Гоголь, чувствуя приближение к разгадке.  Достоевский отвел глаза. Он чувствовал, что они поймут все вместе, но победят ли они в этой борьбе? Осаму сильнее всех Высших вместе взятых и ему не составит труда перебить их, если они начнут бунтовать. Да и что будет после их победы?  Вопросы и тревоги сжирали его изнутри, но он знал, что будет бороться до конца, даже если эта битва будет последней. Заметив это, Гоголь добавил: -Мы справимся, Федь. Я в нас верю.  Он прижался к возлюбленному и прикрыл глаза, запоминая эти маленькие моменты, будто они последние. В целом, это было их счастьем, за которое они и боролись.