welcome to the infernus

Сигма услышал скрежет служебной двери, но не обернулся, ожидая вскоре услышать смех, - звонкий и хрипящий. Спустя пару секунд мертвой тишины, парень чуть повернулся, сразу же меняясь в лице.  -Вань? - позвал его тот, впершись взглядом в еле прикрытый шрам, - Кто? -Никто, я сам виноват. - блондин прошел к зеркалу, собирая волосы в высокий хвост.  В серых глазах читалось сочувствие к другу, но Сигма прекрасно знал, что одними чувствами ему не поможешь. У него была единственная мысль в голове, которой он решил следовать, чтобы не налавливать на больное.  Парень сорвал ветку незабудок с букета, стоявшего в гримерке. Он потянулся к ящику „прошлого” со старыми костюмами и реквизитом, вынимая оттуда белую повязку на глаз. Срывая лепестки, он прикреплял их к ней и, закончив, помог другу надеть ее.  -Колина повязка. - от упоминания Гоголя Иван вздохнул, - С двойкой что-то сделаем?  -Она у меня на черепе вырезана, так что ничего не сделаем. - смотря на себя в зеркало, произнес он, будто все еще не веря своим же словам.  Сигма скривил лицо. Ваня не говорил ни слова про Гоголя, но его друг не был глупым, - он предположил кое-что, и в это кое-что он не хотел верить.  -Он не виноват. Никто из них не виноват. Они наоборот пытаются мне помочь. - прочитав опасения друга на его лице, сказал парень, - И можно я отдам тебе кое-что? Я не могу больше носить открытые вещи.  Ассистент испуганно замер, таращась на приятеля. Он прекрасно знал, что у него имелось пару вещей с открытой спиной и именно они подразумевались в их разговоре. Пазл сложился в голове. -Нет. Нет, ты не пришел сюда после этого. Ваня, нет! - глаза забегали, сердце бешено стучало.  Испуг сменился неописуемым ужасом. Он достаточно знал о физиологии нечистых существ и он не мог не знать, что крылья были словно второй позвоночник, если тот не был вырван вместе с ними. И нет, дорогой читатель, не подумай, что Сигма в ужасе из-за потерянных крыльев. Он реагирует так, потому что эта боль настолько сильная, что если ты не напряжешь все до лопнувших в глазах капилляров, то тебя будто будут сжигать заживо тысячу раз. Сломанное крыло приравнивается к боли переломанного в крошку позвоночника, а ведь дальше только хуже.  -Как ты еще стоишь?? Твои кости на месте вообще? - вопрос был похож на нервный срыв, голос дрожал.  -Успокойся, я в порядке. Федя и Госпо.. - тот осекся, - Коля помогли, чем смогли, так что я могу стоять. - потирая руку, сказал блондин.  Гримаса ужаса сменилась болью. Сигма закрыл лицо руками, пытаясь скрыть мучения, написанные на нем.  -Сереж. Ну Сереж, все нормально же. - Гончаров протянул к нему руку, но друг осел на корточки, хватаясь за голову.  Хлопнула дверь, и блондин рефлекторно обернулся, видя недоуменное лицо Олега.  -Что случилось? - нахмурившись, спросил он, перекидывая взгляд то на повязку Ивана, то на своего подчиненного.  Инкуб молчал, не в силах подобрать правильные слова. Директор сам подошел к нему, разглядывая чересчур четкую двойку на лбу и его перевязанный глаз.  -Если Гоголь с этим связан, я его убью. - с решительностью произнес тот, не сомневаясь в своих предположениях.  -Олег, не трогай его. Пожалуйста. - его слова звучали так, будто его запугивали, хотя это не так, - Он не виноват. Никто не виноват, я ответил за свои прошлые поступки. Он меня и пальцем не тронул.  -Кто тебя тронул, если не Коля? - мужчина явно злился.  -Король. - признался он, чуть помолчав, - Он сказал, что я не достоин быть нечистью, если я был недостаточно наказан за дерзость Высшему. Коля и Федя помогли мне чем смогли.  -Крис знает? - задал волнующий вопрос Олег, на что он покачал головой, - Только мы в курсе?? -Да. Скажи Крис и больше никому, пожалуйста. Я не хочу, чтобы кто-то еще знал. - блондин обнял себя руками, потупив взгляд в пол.  -Я везу вас в церковь. - начальник подошел к подчиненному и похлопал его по плечу, - Возьми себя в руки и поехали.  ***  -Она жива. Боюсь, что ты выбрался слишком поздно, Третий. - прозвучал приговор. Руки в бинтах обвили его, будто мумию, и повернули назад: перед ним был ангел, обнимающий его, тем самым ослепляя божественным светом.  Из-за спины послышался родной голос, зовущий его по имени все громче, и, наконец повернув голову с зажмуренными глазами, очнулся ото сна.  -Федя! - не слишком громко или тихо позвал брюнета Гоголь, разбудив.  Взгляд разноцветных глаз был обеспокоенным, а руки, обнимающие его, еле заметно подрагивали.  -Ты во сне трясешься. Что случилось?? - бегая глазами по его лицу, спросил тот.  -Все нормально. Я же в человеческой форме, вот и кошмар приснился. - брюнет выдохнул, потирая глаза.  Его лицо обхватили теплые ладони и он взглянул в чужие глаза. Парень потерся щекой об чужую руку, погладив запястье, а после прильнул к горячим губам своими.  -Все правда нормально. - сказал тот и тут же добавил под чутким взглядом, - Уже забыл, не переживай. -Ты уверен? - взволнованно спросил блондин и, получив удовлетворительный кивок головой с легкой улыбкой, немного успокоился.  Они встали, медленно шагая на кухню со словами о том, что „Нормальные люди спят в трусах, а не в пижаме!” Приоткрыв форточку, из которой тут же порывом попал утренний мороз, возлюбленные уселись за стол с двумя кружками кофе.  -Мне Ваня написал, что он рассказал Сигме о крыльях. Они сейчас едут к Крис вместе с Олегом. - сказал Федор, с характерным звуком выключая телефон.  Гоголь вопросительно посмотрел на него, чувствуя, что тот что-то недоговаривает. Ощутив этот взгляд, он продолжил. -Не понимаю почему, но я чувствую вину. Типо, на его месте мог быть кто-угодно и я бы не мешал, но я не смог помешать ему навредить Ване. - парень постукивал пальцем по кружке, смотря на свое отражение в черном напитке.  -Федь. - позвал его Второй, призывая посмотреть на него, - Ты не виноват. Он делает то, что вздумается, и мы не можем встать у него на пути, потому что этот путь полон жертв, которые приведут непонятно к чему. Ты ведь в курсе, что он последний ангел? Ну вот, ангелы - бесчувственные существа, которые знают только пути к „справедливости”. - он показал пальцами скобки, держа его за руку, - Осаму больше незачем ему вредить, милый. Все будет в порядке.  Достоевский слегка улыбнулся и сжал его теплую руку.  -Люблю тебя. - тихо произнес он.  -И я тебя люблю! - поднял уголки губ тот, - Поедем в церковь?  -Почему нет? Нужно сказать пару слов. - ответил брюнет, вставая из-за стола с чашкой в руке, другой придерживая чужую ладонь.  Через несколько минут те оказались в нужном месте благодаря гоголевскому плащу, так хорошо сидящем на нем сегодня, как считал Федор.  Парни поднялись на верхний этаж. Дверь кабинета оказалась закрыта, и те деликатно постучали, в сомнении переглядываясь. Она приоткрылась, - показалось лицо Олега, бывшее темнее самой страшной тучи. Очевидно, он услышал подробности всей ситуации, о которых не знал раньше, и от того был зол. В кабинете слышался голос Гончарова.  Во Второго влетел директор цирка, хватая его за одежду.  -Гоголь, ты идиот! Ты виноват в этом! Кто просил это делать?! - мужчина был в ярости, лицо исказилось.  Высший, опешив, не сопротивлялся, смотря на начальника в замешательстве. Третий вцепился когтистой рукой в чужое запястье.  -Олег, пусти его! Он не виноват! - Федор мельком посмотрел в сторону кабинета, видя ошеломленных Гончарова и Агату, - Прекрати!  Мужчина стиснул губы и грубо оттолкнул подчиненного.  -Ты обещал его не трогать. - тихо сказал Иван, стискивая ладони в кулаки.  -Ты не должен был на него кидаться, Олег. - нахмурилась Кристи и встала из-за стола, подходя к друзьям, - Коль, ты правда не виноват. Он просто переживает.  -А я не переживаю?? Почему я должен чувствовать себя виноватым за то, что помогаю чем могу?! - Высший стиснул зубы и, потупив голову, торопливо направился в сторону лестницы вниз.  Федор окликнул его, но тот не обернулся, и повернулся к присутствующим. Со злостью во взгляде он прикусил губу, сдерживая в себе не выплеснувшийся яд, и торопливо пошел за любимым. Гончаров высунулся из кабинета и с сожалением посмотрел вслед возлюбленным. Он перевел взгляд на хмурого Олега, но теперь, видимо, от чувства вины.  -Я же просил. - тихо сказал блондин, чувствуя руку друга на плече, - Я пошел именно к ним сразу после того, что случилось. Они мне помогли и, зная этих двоих, они сами себя корят за то, что не могут сделать ничего с Королем. -Нам всем сейчас тяжело, но ты поступил неправильно. Извинись, пожалуйста. - добавил Сигма.  -Только не сейчас, им нужно побыть одним. Потом, ладно? - поспешно вмешался инкуб.  Мужчина кивнул и, сложив руки на груди, тяжело вздохнул, смотря в сторону.  ***  Двое сидели на скамье, - молча, в мертвой тишине далеко не святого места.  -Ты же знаешь, что не виноват? - в пол голоса начал Федор.  -Да уже сомневаюсь, что не мог ничего сделать. Может я и правда виноват, и не зря меня обвиняют. - Второй оперся рукой о свою щеку, опустив печальный взгляд в пол, - Федь, что мне делать, если все будут против меня?  -Если все - это весь мир, то мы вдвоем пойдем против всех. Похуй, объективно прав ты или нет, потому что, каким бы ты не был, - борцом за справедливость или захочешь сжечь мир дотла, - я буду с тобой. - сходу ответил Достоевский, закуривая, и тут же сам удивился легкости, с которой он сказал это.  Хотя к чему удивление? Когда дело касалось его Коли, какая разница кто против него? Какая разница, насколько будет больно? Не страшно ведь. Да и чего боятся, если ты не один, а с любимым человеком?  Третий взглянул на любимого, смотрящего на него удивленными глазами. Блондин широко улыбнулся и прижал к себе того, из-за чего немного пепла от сигареты упало на пол.  -Спасибо. - тихо, но с искренним счастьем в голосе поблагодарил Николай, поглаживая чужую спину, - Правда спасибо, Федь. Люблю тебя.  -Я тоже тебя люблю. - невольно улыбнувшись, он поцеловал его в щеку и положил голову на плечо.  Внезапно к нему пришло осознание, что это - Коля рядом, свобода и поцелуи, по которым он будет безумно сильно скучать, - скоро пропадут непонятно на какой период.  Он старался держать себя в руках, но в глазах помутнело от соленых капель. Парень ухватился за любимого сильнее и уткнулся лбом в плечо, пряча недоумевающее выражение лица. Он закусил губу до крови, впиваясь в них острыми клыками, и слезы кое-как отступили, оставляя свои следы в виде глаз-стекляшек. Тот быстро проморгался и начал медленно гладить чужую спину, смотря прямо через плечо.  С чего вдруг слезы? Он ведь их проливал пару раз за все жизни, а тут совсем ни с чего. Брюнет сдерживал дрожь и страх от мыслей что именно могло вызвать такую реакцию. Его бы не трясло так от расставания. Боязнь ли это не вернуться или все-таки расставание?  -Не хочешь поговорить с ними? - спросил Гоголь и тут же исправился, - Естественно буду говорить я, просто с тобой будет проще. - он слегка улыбнулся. -Прости, Коль, мне нужно пару минут. Я обязательно присоединюсь, а ты пока иди. - тот поцеловал его в уголок губ и быстрым шагом направился в подвал, не услышав ни слова, сказанного вслед.  Федор прокусил кожу на пальце и очертил кровью дверь, создавая полную изоляцию в помещении. В темном подвале с единственной лампой он прислонился к бетонной стене, ощущая лед каждой своей косточкой, и ударился об нее головой. Боль не отрезвила разум, поэтому он снова сделал это. Снова, снова и снова, - до тех пор, пока в глазах не потемнело. Дыхание постепенно перехватило, вихрь мыслей сводил с ума. Слезы больше ничего не сдерживало. Голос вырывался хрипами и болезненными стонами.  Его обвиняют, пока ты не можешь ничего сделать и даже быть сильным рядом с ним. Если онузнает об этом до твоей пропажи, то ты ничего не исправишь Он прижал к себе колени и вжался остальной частью тела в стену, позволяя слезам течь вниз, без единого слова и вслух, и в голове. Череп был совершенно пуст, как и он.