utterly drenched in blood

             

black milk — massive attack

                    Акито дышит тяжело в ухо, пока Тойя задыхается в своём же спёртом дыхание. Перед глазами сильно рябит, чёрные пятна непроизвольно расплываются, в гортань будто глыбу проталкивают, совсем не жалея. Всё начиналось с лёгких покалываний на кончиках пальцев и непреодолимого желания сжать их в кулаки. Сердце сбивается с ритма, стучит так громко, что гул отдаётся в висках. В туалете внезапно становится всё теснее и теснее, и так маленькое расстояние стен сдвигается, угрожая сомкнуться. Тойя пытается понять хоть что-нибудь, но в сознании всплывает только недавний ужас, увиденный собственными глазами, отчего ладони становятся влажными, холодный пот покрывает спину и лоб.       Тойя смотрит в пустоту, моментами чувствуя на себе чужой взгляд. Он не знает, как выглядит со стороны — может, глупо, может, как неподвижная статуя, или, может, как пустая оболочка без души.       — Тойя?       Его охватывает странное чувство нереальности, будто он смотрит на собственное тело со стороны. В голове вихрем проносятся мысли, одна страшнее другой, каждая следующая звучит громче прежней. Все мертвы? А где Цукаса? Они тоже умрут? Акито ему соврал, что приедет эвакуация?       Разве в школе учили, что делать в случае, когда ученики начнут жрать друг друга?       Страх заполняет всё его существо, не оставляя места для логики и разума. Он судорожно хватается руками за какую-то мягкую на ощупь вещь, тянет на себя и ртом глотает воздух, словно тонет, и падает на колени. Мир будто рушится вокруг него. Кажется, что в это мгновение его существование вот-вот прекратится, что сердце остановится, и он останется один на один со своим ужасом. Точнее, он уже. Всё внутри кричит, требует спасения, но отвечают ему лишь удушающей молчанкой.       — Тойя!       Время тянется мучительно долго, пока твёрдый кафельный пол впивается в колени. Что-то ещё происходит: то ли его беспрерывно трясут в разные стороны, то ли поглаживают по голове и прижимают к себе. Совсем тихий шёпот знакомого голоса разносится в голове, какие-то слова: «Всё будет хорошо»? «Я здесь. Я с тобой»? «Тойя, ты не один»? Такие тёплые слова подобны только его самому близкому другу, но Тойя помнит, что рядом с ним только его враг. Или, может, он вовсе не враг? Может, Тойя сам поглощён одной только ненавистью и завистью к нему?       Чужие пальцы смахивают проступающие на длинных ресницах слёзы, с тем и осознание начинает возвращаться к нему, медленно, слишком, как солнечный луч сквозь грозовые тучи. Тойя ещё неизвестно сколько времени сидит, прижавшись спиной к кабинке туалета, пока дыхание постепенно выравнивается и сердце возвращается к привычному ритму. Остаётся лишь заметная слабость и измождённость. Кажется, будто его тело и разум вышли из ожесточённой битвы, и он хоть немного, но может позволить себе расслабиться, боясь лишь одного — повторения.       Тойя прижимается головой к холодной поверхности. Собственная грудь поднимается и опускается в такт только восстановленному дыханию. Аояги взглядом ищет Акито, находит его явно уставшим в сидячем положении, закинув ногу на ногу, на унитазе в паре сантиметров от него. Он ничего не говорит, видно, серьёзно думает. И как он может оставаться таким спокойным, зная, что все его друзья погибли?       Говорить и самому не то чтобы хочется, есть лишь дикое желание вернуться домой в тёплые объятия матери и забыть всё произошедшее за несколько дней, как страшный сон. Есть у него такое чувство на кончике языка, что, если он скажет хоть слово, Акито ответит колко, в своей обычной манере грубости, мол, да живы там многие, не надумывай. Но в первую очередь Тойя — почти прагматик, а потом уже мечтатель и вниз по списку. Он знает, что выжить в такой ситуации сравнимо с глупой попыткой цепляться за ветку дерева, пока внизу тебя находится кромешная пропасть обрыва. А быть может, Акито и ничего бы не сказал. Откуда Тойя вообще делает такие выводы? Он его совсем не знает.       — Прости… — решается на извинение Тойя и теребит собственные пальцы, украдкой смотрит на Акито.       Тот подпирает ладонь ко рту и медленно поворачивает на Тойю голову. Он молчит, сверкая глазами, иногда его нижняя челюсть опускается, словно он хочет что-то сказать, но в конечном итоге он не говорит абсолютно ничего. Аояги согласно принимает позицию акитовой молчанки, ведь сейчас слова кажутся самой бесполезной вещью на свете.       Несколько часов проходят в тишине, в достаточно комфортной. Тойя меняет около десяти поз, ведь копчик уже сильно болит, как бы он ни решил сесть. Акито спит в одном положении, и Тойя не против. Пусть отдохнёт, он сделал достаточно для их общей безопасности.       Пока Акито всё ещё спит, Тойя поднимается на ноги и прислушивается ко всем возможным звукам за пределами туалета. Не услышав ничего подозрительного, тихо открывает дверь кабинки, она чуть скрипит, и Тойя облегчённо выдыхает. Подходит к зеркалу в туалете и с ужасом смотрит на собственный вид. Растрёпанные грязные волосы, немного отросшие; обсохшие губы; тёмные пятна под глазами. И как только зомби сами не пугаются его отвратительного вида?       Он открывает кран, шум воды наполняет уши, Тойя набирает её в ладони и умывается раз пять точно, пытаясь смыть весь отпечатывающий ужас. Голову хочется помыть жутко и в душ желательно сходить тоже: запах от него исходит отвратительный. Пока холодные капли стекают по лицу, а взгляд устремлён на себя в зеркало, в голове проецируются возможные мысли о будущих планах. Нужно выбираться из школы, это точно. Они не знают, какая ситуация вне, но там хотя бы есть полиция, которая может им помочь.       В первую очередь нужно сходить в душ, и он есть в раздевалке спортивного зала. Об этом обязательно нужно будет поговорить с Акито. Как бы Тойя ни хотел отрицать, но тот умнее его, рациональнее, сильнее, смелее. И Аояги сам хочет таким стать, поэтому пытается все отрицательные мысли заблокировать внутри и не поддаваться им.       Взглянув в зеркало в последний раз, он возвращается в кабинку. Акито по-прежнему тихо посапывает, клюёт головой, скрестив руки на груди. Тойя пытается как можно тише пройти к своему месту, но вот незадача — клише или везение всей жизни — он спотыкается о вытянутую правую ногу Акито. Тойя затыкает рот рукой, лишь бы не закричать он неожиданности. В следующую секунду думает, какой же он идиот, ведь упадёт и ударится обо что-то.       Кольцо чужих рук трепетно проходится от талии до поясницы, мелкими мурашками оседая на коже. Акито тянет его на себя, умещая на собственных коленях. Тойя едва слышно взвизгивает и смотрит шокированными глазами в тусклые да измученные изумруды Акито. Расстояние микроскопическое до крупного смущения, Тойе стыдно, отчего щёки сразу же обжигает сильный жар. Акито не говорит, руки с тела Тойи не убирает, вообще не двигается, будто каменная статуя. Возможно, он всё ещё не отошёл от сна.       Тойя сразу же приходит в себя и пытается выбраться из неловкой ситуации, начиная двигаться на чужих коленях. Нет, не интенсивное трение создавать, а буквально выбираться. Тойя разворачивает корпус в правую сторону, дабы ослабить захват, и локтем давит на левую руку Акито. Тот протяжно мычит, за Тойю ухватывается крепче и снова тянет к себе.       — Э-эй… — шепчет Тойя, недовольный действиями Акито. — Ты чего делаешь?       — Заткнись уже. Сейчас я тебя отпущу, — хриплым голосом говорит Акито, чуть ослабляя хватку. Глаза он держит закрытыми, будто до сих пор спит.       Тойя закатывает глаза и отводит голову, не понимая, в чём проблема отпустить его прямо сейчас, а не тянуть резину ещё дольше, если это неприятно им обоим? Аояги резко возвращает голову в исходное положение, уже откровенно таращась на сонного Акито. А если Акито не неприятно? А что тогда? Почему он вообще об этом думает? Глупости какие. Тойя даже не знает, с каким выражением на лице он смотрит на Шинономе, но, видимо, с очень смешным, раз того пробивает на тихий смех.       — Идиот.       Тойя ударяет его кулаком в плечо и уже намеревается встать с акитовых колен, как его опять тянут обратно. На этот раз он прижимается чуть крепче: пах к низу живота, а глаза в глаза.       — Оу… — В зелёных глазах видна насмешка, Акито медленно опускает взгляд.       Да, Тойя сейчас точно готов провалиться куда-нибудь под пол, прямо в лапы голодного зомби. Уж лучше так, чем как сейчас.       — Я, конечно, всё понимаю, но с членами играться сегодня не планировал, — уверенно говорит Тойя, в душе испытывая микс огромных эмоций стыда. Кончики ушей явно алеют, а подушечки пальцев начинает мелко покалывать. — Отпусти…       И Акито отпускает. Тёплая хватка его рук пропадает с талии, как и задница перестаёт чувствовать небольшую твёрдость костей.       И что это вообще сейчас было? Тойя готов закричать, кричать хоть без звука, но сделать это. Он закусывает нижнюю губу, лишь бы не исполнить желаемое, и опускается на своё место.       Около минуты Тойя чувствует на себе его взгляд и хочет слиться с прижатой к спине стеной. Вроде бы ничего такого, но мысли проецируют недавний случай беспрерывно. Как будто издеваются. Как будто Акито специально хотел заставить его мысли так поступать с ним. Тойя фыркает от абсурдности и вздрагивает, стоит Акито подняться с унитаза. Задать вопрос, куда он направляется, не вылетает изо рта, как бы он этого ни хотел. Словно воды в рот набрал, и, возможно, в мыслях Акито думает, как же он нелеп.       Вода, снова льющаяся из-под крана, нежно проникает в уши, Тойя опускает голову себе на колени и думает. Может, думать ему вообще не стоит? А то в голову одна хуйня бессмысленная лезет, готовая разъесть его мозг на дополнительные микрочастицы. Почему он вообще об этом думает, а Акито спокоен как удав? Тойя выглядывает из-за согнутых локтей, пытаясь сфокусироваться на проёме чуть приоткрывшейся двери кабинки и спадающих на глаза прядей волос.       Акито умывается — Тойя видит через зеркало — и проводит сквозь влажные пальцы рыжие пряди волос, после тщательно промывает руки с мылом. В какой-то момент зелёные глаза встречаются с его серыми, и Тойя хочет сжаться в комок. Сам не знает почему. Акито разворачивается, подходит ближе и одними губами шепчет:       — Подай копьё. И бумагу.       Тойя слушается, понимая, что нужно помогать. Перебрав коленками кафель, тянется к копью с другой стороны унитаза. Воняет от него сильно, отчего срабатывает рвотный рефлекс. Как тут Акито вообще мог спать? Тойя-то сам, понятное дело, пятка воняет точно так же, к запаху он привык, хоть и не к такому резкому. Задержав дыхание, срывает несколько листов туалетной бумаги и передаёт копьё острой стороной к себе Акито. Тот всё берёт и идёт к зеркалу.       Через минут пять Акито возвращается, закрывает кабинку и, вздыхая, садится на унитаз. Аккуратно ставит копьё к стене и поворачивает голову к Тойе.       — Итак, — начинает Акито тихим тоном, — есть идеи, куда идти?       — Я бы хотел принять душ, — чуть со смущением говорит Тойя, снова теребя пальцы. Тупая привычка.       Акито таращится на него секунд десять, скрестив руки на груди, после громко выдыхает.       — Ты понимаешь, что душевая есть только возле спортзала? А я там был. Там полный пиздец из зомби, нас сожрут быстрее, — с ноткой возмущения говорит Акито.       — В таком случае я хочу, чтобы меня сожрали. Воняет от меня за три версты. Я удивлён, что ты рядом со мной находиться можешь.       — Поверь, я сдерживаюсь, чтобы не зажать нос. — Акито безразлично отводит взгляд на дверь кабинки.       Тойя едва слышно фыркает, не зная, что ещё можно сказать на его честное признание. Плюс ещё одна причина, чтобы принять душ.       — В любом случае, нам нужно выбираться из школы, — снова начинает Акито. Тойя хочет открыть рот, дабы высказать желание поискать Цукасу. — И нет, мы не будем никого искать, если хотим остаться в живых, — говорит он, словно прочитал его мысли.       — Но…       — Без но. Если ты так стремишься лишиться жизни, то, пожалуйста, флажочек тебе в ручки. Я останавливать тебя не буду. Как бы жестоко это ни звучало, но шанс того, что кто-то ещё жив из моего класса, буквально равен одному проценту. Рисковать так снова я не собираюсь.       Тойя молчит. Да, Акито прав, и Тойю это бесит.       — Как твоя нога, кстати? Бежать сможешь?       Тойя только сейчас понимает, что нога больше не болит. Он аккуратно ставит её перед собой и пальцами прощупывает пятку. Никакой боли, только лёгкая пульсация. Тойя готов поспорить, что глазами на Акито он сейчас смотрит по две огромных монеты.       — Не болит… — тихо шепчет он.       В голове вообще не укладывается. Буквально недавно нога болела невыносимо, что передвигаться было затруднительно.       — Ну, вот и славно, — говорит Акито и неожиданно встаёт с унитаза. Тойя тут же смотрит на него в недоумении. В смысле «славно»? Его вообще не смущает то, насколько быстро она зажила? — Идём.       Акито берёт недавно поставленное на пол копьё в руку и делает пару шагов к двери.       — Чего? Куда? — взволнованно лепечет Тойя и пытается подняться на ноги.       — Куда? Глупый вопрос, — фыркает он, — к спортзалу.       Тойя секунд десять, кажется, хлопает глазами в недоумении, пытаясь понять рассуждения Акито и логически всё собрать в голове, как конструктор в детстве. Однако детали не подаются, потому что он совсем его не понимает. И, видимо, Тойя его переоценил, назвав умным и рассудительным, потому что он тупой как валенок.       — Ты сам недавно твердил, что это опасно, а сейчас меняешь своё решение? — срывается чуть на громкий голос Тойя, но в конце всё-таки становится тише.       — Если твоя нога в порядке, то будет уже другой исход. Я-то думал, что с раненной ногой от тебя пользы не будет в случае чего. — Он переводит взгляд на него, недолго молчит, после продолжает: — Хотя и так пользы мало, — говорит тихо, наверное, надеясь, что Тойя его не услышит. Но он прекрасно слышит. — Как бабка плестись сзади будешь.       — Эй, за словами следи, — цедит Тойя. — Я бы на тебя посмотрел в такой ситуации, когда, блять, дорогие тебе люди сдохли.       — Есть одно но, я уже в такой ситуации.       — Так, блять, почему ты тогда мне это говоришь?!       — Потому что в такой ситуации нет места слабым эмоциям! — повышает голос Акито, оборачиваясь на него.       — Да сука, не могу я! Не могу просто взять и отключить их! Это сложно и больно. Мне, блять, просто страшно.       Акито реально смешной. Как будто это так просто. Как нажать на кнопку выключения, и он перестанет испытывать что-либо.       — По крайней мере, это доказывает, что я человек. А не как ты, безэмоционально пугало. — Тойя тыкает в его грудь пальцем и открывает дверь кабинки, показывая, что дальше слушать его бред не намерен.                    

mezzanine — massive attack

                    Да, может, он и прав, что в данной ситуации нет места таким эмоциях. Может, так было бы проще. Нет, так сто процентов было бы проще. Но он не может. Всё давит, сковывает прочными цепями, буквально лишает надежды на спасение. И Тойе остаётся лишь дальше опускаться в бездну своих «ненужных» эмоций и просто плыть по течению, пока в конечном итоге он просто не умрёт от одного из укусов зомби.       Что это вообще за логика такая? Да, Тойя хочет помыться и с радостью направится к спортзалу, но если Акито так быстро переобувается в полёте, то плохим это может закончиться без каких-либо проблем. Такие люди склоны менять мнения слишком быстро, и в конечном итоге отсутствие больной ноги не отменяет их возможной смерти по пути в спортзал. Без понятия, какая ситуация на втором этаже, ведь Тойя ничего не помнит, не помнит даже, как попал в этот туалет.       А ещё Акито тупой, ибо считает обычные эмоции слабыми. Таких людей Тойя как раз и называет безэмоциональным пугалом. Потому что это не проявление слабости. Это естественные человеческие реакции на стрессовые ситуации. Умение распознавать и выражать свои эмоции — это признак эмоциональной зрелости и силы. Тот, кто может справляться с тревогой, грустью или другими сильными эмоциями, часто обладает внутренней стойкостью. И Тойя уверен, что сделает это — станет ещё сильнее и храбрее.       Как бы Тойе ни хотелось игнорировать Акито, долго делать это не получается, ибо уже на выходе из туалета приходится перешёптываться в обсуждениях дальнейшего плана, хоть и с явной неохотой:       — Поступаем так же, как и до этого: я — иду впереди, а ты — меня прикрываешь, — ровным тоном говорит Акито, держа наготове копьё.       Сердце вновь начинает биться чаще от приближающегося сражения.       — Мы можем просто медленно передвигаться и тогда ведь ничего не будет? — спрашивает в любопытстве Тойя.       — Заточку мне в почку, да ты гений! — без каких-либо эмоций произносит Акито, однако достаточно весёлым тоном, и Тойя снова хмурится из-за неуместной «шутки». — Не получится, я пробовал. — Он даже не смотрит на него, пока говорит, зато вот Тойя прожигает его взглядом, надеясь услышать, что долго им биться с зомби не придётся. Ответ Акито его не то чтобы удивляет, но и надежду убивает окончательно. — Но можно попробовать снова, — неожиданно говорит он и ступает первым из-за угла туалета.       Тойя подрывается сразу же за ним. В горле образуется ком, а к вискам подступает жар. Нужно всего лишь спуститься и пройти к концу этажа. Ничего сложного. Да, в этом нет абсолютно ничего такого, бывало и хуже. Он справится сто процентов.       Но всё равно насупливается, а сердце сжимается в разы, стоит услышать эти полуживые и хриплые вздохи с мычаниями. Взгляд Тойи скользит к широкой спине Акито, после к рукам. Он хочет взять его руку. Для поддержки. Ему так страшно опять, что он готов зарыдать. Было глупо надеется минут десять назад, что он так просто возьмёт и станет смелым. Глупее думать взять Акито за руку, ведь это безэмоциональное пугало, что сделать может, так далеко и надолго послать.       Тойя поджимает губы, улавливая звуки шагов позади. Мурашки мелко проходятся по спине, а волосы на руках, кажется, дыбом поднимаются. Неожиданно Тойя чувствует прикосновение и уже хочет открыть рот, дабы тихо возмутиться, но прикосновение тёплое, человеческое — акитово. Он сам взял его за руку и без слов Тойи. И Тойя, хоть и благодарен, всё равно возмущается из-за непонятных ему чужих эмоциональных качелей. К чёрту. Сейчас его должно волновать не это, а безопасный поход до спортзала.       Оружия у него не имеется, ибо ножницы он свои потерял после необдуманного метания одному из зомби в глаз. Так что ему просто нужно предупреждать Акито об опасности. Зомби ковыляют и тут, и там — повсюду. Шаги Акито и Тойи синхронны, тихи и почти неощутимы.       Тойя крепче сжимает чужую руку, когда спустя несколько шагов они доходят до лестницы, где кучкуются зомби. Акито медленно оборачивается на него, подносит указательный палец к губам.       «Тихо», — будто читает его мысли Тойя. Хотя тут и без слов всё понятно.       Тойя кивает, тяжело сглатывает, вбирает носом пропахший гнилью воздух и тихо выдыхает.       «Всё будет нормально», — уверяет он себя и делает шаг за Акито.       Они медленно спускаются по лестнице, осторожно обходят зомби стороной и пытаются даже не дышать, когда оказываются слишком близко к ним. А в следующий момент и сердце в пятки уходит: Акито, видимо, и сам сильно переживает, отчего неожиданно переступает одну лестницу. Он тихо шипит, а Тойя от резкости выпускает его руку из хватки и, слава богу, удерживает равновесие на предыдущей ступени. Вроде ничего страшного, но мертвецам этого оказывается достаточно, чтобы резко остановиться и открывать свои рты. Тойя быстро глазами находит обеспокоенный взгляд Акито, скользит к поджатым губам. Ему стыдно, очевидно.       Тойя берёт всё в свои руки, пока не становится поздно: тихо, но быстро спускается на пару ступенек и хватает Акито за руку, начиная вести вниз. Ему трудно дышать, потому что страх и тревога всё сильнее отзываются внутри красным светом и крупной дрожью. Он ведёт Акито за собой размеренными шагами, пытается не оглядываться и не смотреть на рядом бродящих зомби. Они почти у цели, и Тойя надеется, что сейчас судьба не выкинет им ещё один неожиданный подарок.       К счастью, до спортзала они добираются без каких-либо проблем. Массивная дверь в зал нараспашку, и Тойя сразу же делает вывод, что Акито, как и говорил ему, всё-таки здесь был и искал его. Чувство вины начинает немного душить глотку, ведь это безэмоциональное пугало действительно ставило на кон свою жизнь. Неразумно и опасно. В будущем Тойя постарается ему отплатить той же монетой. Главное, чтобы Акито поменьше выступал, а то так и всё желание пропадает к чертям собачьим.       По лакированному полу спортзала то и делает, что скользит обувь уже мёртвых учеников, а также постоянно раздаётся этот мерзотный звук, заедающий в ушах. Тойя сворачивает вправо, направляя за собой плетущего позади Акито. Тойя всем сердцем надеется, что в раздевалке никого нет и что гортанные мычания ему просто слышатся как глюк. Когда они подходят ближе, Тойя резко останавливается, ибо Акито тянет его руку со всей силы на себя. Он слегка врезается в него и проглатывает звук от неожиданного удара. Тойя поднимает голову, дабы заглянуть ему в глаза. Акито молчит и сжимает челюсти, смотря вперёд. Тойя подаётся к его уху и едва слышно шепчет:       — Они там, да?       Акито медленно переводит на него взгляд и коротко кивает головой. Выхода нет — придётся сражаться.       — Стой здесь, — шепчет Акито и отпускает его руку.       Тойя в недоумении хлопает глазами: неужели Акито решил пойти сражаться один? Да, от него мало толку, но в случае чего он будет в силах подстраховать его. Тойе страшно потерять Акито, потому что страшно остаться одному. Это худший исход, который вообще может произойти. Хоть и не в самой приятной компании, но не один.       — Нет..! — подрывается Тойя и хватает его за руку обратно, тянет на себя. — Ты не пойдёшь туда один.       — У тебя есть другие предложения? У меня уже есть опыт, я их щёлкаю, как орешки, — отмахивается тот и крепче сжимает копьё в руке.       — Всегда может быть другой исход, ты не можешь всё предугадать, — едва слышно со злобой шепчет Тойя.       — Давай вот без ля-ля. Я знаю, что делаю. — Акито закатывает глаза и смотрит ему за спину.       Тойя слышит сзади очередные мычания, чуть напрягается и затыкает на пару мгновений рот, пока звуки не начинают отдаляться. После шёпотом продолжает:       — Ага, знает он. Мне объяснить для особенных, что ты сдохнуть там на раз-два можешь? Неизвестно даже скольк…       — А ты мне чем там поможешь, умный ты наш? — бессовестно перебивает его Акито. — У тебя ни навыков, ни оружия, ни силы воли — ни-че-го.       От этих слов действительно хочется зарядить ему кулаком по челюсти, да посильнее, и пинком под зад отправить туда без каких-либо сожалений. Но он так не может — это не в его принципах.       — Я сделаю вид, что ничего не услышал, — заключает Тойя и направляется вперёд. Он слышит тяжёлый выдох позади, но и после тихие шаги.       По мере приближения к раздевалке для мальчиков до Тойи начинают доходить знакомый звук: биение головой о поверхность.       «Ну здарсте, приехали, не опять, а снова», — даже как-то с иронией думает в мыслях Тойя.       Акито вновь резко останавливает его возле двери:       — За мной держись, будь добр.       Тойя послушно отступает — чем быстрее закончат, тем лучше, а Акито «знает, что делает».       Акито кладёт на ручку двери руку, некоторое время медлит и, когда Тойя уже хочет его поторопить, всё-таки дёргает её. Намного резче, видимо, чем планировал, ибо взоры мертвецов долго себя ждать не заставляют. Тойя взглядом сразу же бегает от одного уродливого лица к другому, подсчитывая количество — пять. Тойя не знает, как они должны справиться и полностью очистить территорию, чтобы хотя бы на какое-то время остаться здесь в безопасности. Коль дверь будет открыта, будет всё слышно: каждый звук, каждый крик, каждое рычание зомби — и тогда остальные мертвецы приковыляют со скоростью света. Вот с этим они с Акито проебались.       Тойя не хочет после сражения оставаться с трупами в одном помещении. От одной этой мысли его выворачивает.       — Забыл сказать. Они пиздец какие живчики, — говорит ему Акито и в следующую секунду кидается вперёд на одного из зомби поблизости.       Тойя пытается понять, что это значит? Насколько они живчики? Но из мыслей сразу же вытягивает резкий рёв. Он не придумывает ничего лучше, чем захлопнуть дверь за собой и быстро побежать в левую сторону. Раздевалка неогромная: коричневые шкафчики расставлены по всему периметру, в некоторых местах по центру стоят скамьи, а влево завернуть — и душевая самая обычная со стеклянными ограждениями.       Тойя взглядом пытается найти хоть какое-нибудь оружие, но всё безуспешно — абсолютно ничего нет. За ним бежит один из зомби, Тойя даже боится оборачиваться, ибо до жути страшно. А ещё страшно, что он загоняет себя в ловушку: двери в душевой нет.       «Ну молодец», — фальшиво хвалит себя Тойя.       Он ещё и Акито оставил на растерзание четырём зомби.       Главное — не паниковать и следовать за самой удачей, а она, как уже выяснилось, у него и вовсе отсутствует. Тойя забегает в душевую, быстро пробегается взглядом по пространству и просто прячется за стеклянным ограждением, стараясь не дышать. Он так и делает, пока слышит мычание и щёлканье зубов друг о друга от зомби. Тойя затыкает рот ладонями, грудь быстро-быстро вздымается, а сердце готово будто вырваться из груди.       «Пиздец, пиздец, пиздец», — автоматом проносится в голове, и Тойя думает, что пользы от него действительно никакой.       То, что он здесь сидит, и вправду ничего не меняет. Нет его или есть он — абсолютно без разницы. Тойя поджимает губы, глазами ищет хоть какой-нибудь острый иль тупой предмет. Жуткий монстр бродит совсем рядом — через четыре ограждения назад — и скользит подошвой обуви по сухому кафелю. Почему-то он подозрительно медлителен и ничего не делает. Возможно, у Тойи получилось запутать его, и зомби в конечном итоге потерял нужный след.       Тойя аккуратно выглядывает из-за ограждения, находя фигуру, постоянно передёргивающуюся в резких движениях. Зомби после недолгого наблюдения просто безжизненно топчется на одном месте и не предпринимает ничего. Тойя поворачивает голову обратно и принимается размышлять; прислушивается к звукам за пределами душевой, пытаясь понять, что за ситуация у Акито: рёв, постоянное биение чего-то об что-то — ничего не понятно. Удивительно, что зомби из-за звуков рядом не предпринимает каких-либо действий, а просто стоит на месте как истукан.       Тойя в целом может взять скамейку и попробовать ею кидаться на зомби. По крайней мере, других способов он не видит.       Тойя встаёт на четвереньки и аккуратно начинает перебирать коленками кафель, идёт на выход из душевой, и зомби даже не шевелится, когда он, затаив дыхание, проползает мимо. Уже на выходе он с облегчением выдыхает, но до конца не расслабляется. Сейчас главное, чтобы зомби в душевой не решил вдруг среагировать на звук. Тойя поднимается на ноги и коротко выглядывает из-за шкафчиков. Картина, представшая перед ним, совсем не обнадёживает, а лишь загоняет в шок: Акито лежит на полу, держа перед собой в горизонтальном положении копьё, которое активно пытается прогрызть зубами нежить; рядом лежат неподвижные три тела — трупы — значит, Акито отлично справился, как и всегда. Завидно и слегка обидно. Но сейчас не время для именно этих чувств. Надо помочь безэмоциональному пугалу.       Он подкрадывается совсем тихо, хватает скамейку — на вес оказывается тяжеловата — и, стараясь без лишних звуков, с разбега залетает ею в бок зомби — тот отлетает в дверь. Тойя даже сам от себя не ожидал такого сильного удара. Он, запыхавшись, дышит и улавливает шокированный взгляд Акито. Тойя, наверное, от ещё одного наступившего шока уже просто растягивает губы в полуулыбку и кивает в сторону зомби. Акито, видимо, сразу понимает его намёк, ведь подрывается с пола и направляется к зомби возле стены. У последнего от удара будто кости переломались, ибо он старательно пытается вывернуться и встать то с рук, то с головы, что у него выходит максимально плохо. Картина и устрашающая, и забавная.       Акито прокручивает копьё в руке так, чтобы лезвие ножа было точь направлено на зомби. Тойя жмурится и отворачивает голову, когда Акито безжалостно втыкает острую сторону в грудь зомби, после ещё раз, и Тойю чуть не рвёт, когда оно целенаправленно попадает по виску.       Хоть он этого и не видит, перед глазами всё равно проецируется кошмарное продолжение, причём детальнее: лезвие прямо-таки прорезает тонкую кожу у виска и проталкивается глубже. Тойю крупно передёргивает, он обнимает себя руками и невольно смотрит на открывшуюся перед ним картину: крови просто море, она настолько тёмная, почти чёрная. До этого он не замечал такого огромного количества крови.       Из мыслей его выбивает охрипший голос Акито:       — Помоги их вынести за дверь, — говорит он и опускается на корточки к одному из зомби. — Я ведь сказал, что они те ещё живчики. Оживут через минут десять-двадцать.       Акито поднимает его руку, наблюдает, как она просто опускается, стоит ему выпустить её из хватки. И как ему только не противно прикасаться к их омерзительной коже?       — Что значит оживут? — придя в себя, спрашивает Тойя.       — То и значит, я сам когда узнал, мягко говоря, охуел. Открой дверь. — Акито поднимает его на руки.       — Зачем ты поднял его? — снова задаёт вопрос Тойя, вскинув бровь. — Можно же потащить.       — Так быстрее, дверь открой.       — Ты не боишься, что это может передаваться на прямую?       — Ты мне дверь откроешь или как? — зло спрашивает Акито, закатывая глаза. Тойя и сам глаза закатывает, но дверь открывает, предварительно подслушав, есть ли кто за дверью. — Если бы это было возможно, я бы уже был заражён, — всё-таки отвечает на его вопрос Акито, когда они заканчивают перетаскивать последнего зомби из раздевалки.       Он трёт ладони друг о друга, будто ему поможет это отмыться от крови. Разочарованно шикнув, Акито направляется к душевой, и только сейчас Тойя вспоминает о зомби, от которого ни слуху, ни духу было всё это время.       — Эй, Акито, — шепчет Тойя и сверлит взглядом кафель в красно-чёрных разводах.       — М? — мычит тот.       — Там этот… зомби, который за мной побежал. — Тойя судорожно перебирает пальцы в попытках успокоить себя.       — Чёрт… И чего он там сидел всё это время? — совершенно спокойно говорит Акито и поднимает с пола копьё, затем направляется к душевой.       Тойя осторожно идёт за ним и внутренне читает молитву, чтобы всё было в порядке. У поворота возле душевой они останавливаются, и Акито выглядывает из-за угла шкафчиков, после быстро возвращаясь в исходное положение.       — Он просто тупо стоит… — шепчет он.       — А?! — Тойе любопытно, поэтому он пытается, не отходя от Акито, выглянуть из-за угла.       — Б. Проблем не создавай, — говорит Акито и, вцепившись в его кардиган, тянет обратно к шкафчику. Тойя слегка ударяется спиной, отчего по раздевалке раздаётся отчётливый звук.       Они одновременно замирают и затаивают дыхания.       — Ну ты и тупой, можно было и понежнее, — тихо шепчет ему Тойя на ухо.       — Рот закрой, и без тебя знаю.       — Нас сейчас сожрут, да? — продолжает Тойя.       — О боже, ну помолчи. — Акито медленно вновь выглядывает из-за угла. — Что с ним не так? Он просто стоит и смотрит на меня…       — Может, готовится к атаке? Сможешь с этого расстояния ему в лицо зарядить копьём?       От последнего вопроса Акито тут же поворачивается на него, выгнув одну бровь.       — Хуйни не неси, лезвие уже не такое острое, а палка наполовину сломана.       — И что тогда делать? — задаёт вопрос Тойя, реально задумавшись.       — Есть один способ, но придётся пожертвовать тобой.       — Что?!       Не успевает Тойя и сообразить, как Акито просто берёт и толкает его вперёд к противоположному шкафчику. Отчётливый звук удара разносится по раздевалке пуще прежнего; однако зомби прямо по курсу остаётся невозмутим — всё так же стоит и смотрит вперёд. Тойю от такой жути мелко передёргивает, и он коротко переглядывается с Акито, который тоже явно в шоке, судя по его открытому рту. Акито кивает вперёд, как бы говоря «идём», и Тойя идёт, но не без лишних комментариев:       — А если он нападёт, как только мы подойдём ближе? А если он только этого и ждёт?       — Да заткнись ты, у тебя пластинка заела, я не пойму? — тихо возмущается Акито.       Они подходят ближе, и Тойя начинает всё сильнее переживать. Видеть эту мерзкую, слава богу, незнакомую ему рожу противно до рвотных позывов, особенно когда он идёт напрямик к буквально непонятно-что-может-выкинуть зомби. Но они подходят, и ничего не происходит. Монстр лишь слабо покачивается с носочков до пяток и еле слышно мычит.       Акито, видимо, долго не раздумывает, когда втыкает острой стороной копья в живот зомби. Тойе вмиг становится страшно, потому что мертвец поворачивает голову прямо на него и смотрит своими пустыми глазами в его душу. У Тойи все мурашки на коже собираются от чужого и неизведанного взгляда. Акито вгоняет лезвие ему в живот ещё раз, и зомби громко рычит, не в силах сохранять равновесие, падает прямо на кафель.       Тойя дальше не смотрит, как Акито убивает мертвеца, как после тащит его один за вывихнутую руку из душевой и как совершенно спокойно возвращается, кидая копьё в одну из четырёх стен. Тойя пытается прийти в себя, спокойно сидит спиной к стене и часто дышит. Наблюдает, как Акито расстёгивает пуговицы на синем кардигане, стягивает его, тот падает на пол; принимается за совсем не чистую рубашку, хотя раньше она была почти белоснежной, оставляет её почему-то на себе, как только избавляется от всех пуговиц в петлях; после гремит пряжкой ремня, и вот тогда Тойя смущённо поджимает губы, отводит взгляд и заправляет прядь волос за ухо.       — Пу-пу-пу… — зачем-то комментирует Тойя и начинает рассматривать собственные руки.       Кожа чуть красновата, вены видны столь отчётливо, что, кажется, лопнут от одного сжима в кулак. Руки становятся так же быстро неинтересными, как и стали интересными. Взор снова привлекает шум воды и размытый из-за запотевших стёкол силуэт. Тойя не может увидеть чётко, однако Акито точно прикрывает глаза и медленно проводит руками по волосам, то зачёсывая их, то, наоборот, расправляя. В животе что-то неконтролируемо переворачивается, и Тойя поджимает к себе колени. Сам не понимает, почему так тщательно рассматривает это безэмоциональное пугало. Ему вовсе неинтересно, что он делает, как, когда и почему. Тойя просто сходит, как и планировал раньше, в душ, а после будет думать, что делать дальше.       Тойя выбирает самую ближнюю душевую к себе — она как раз дальше от Акито — и принимается раздеваться. Только сейчас он понимает, насколько сильно воняет от его одежды и него самого. Даже понюхать хоть частичку ткани — сблевать в ближайший угол. С некоторой брезгливостью Тойя скидывает с себя одежду и откидывает её рядом, чтобы во время мытья она тоже пропиталась водой.       Он открывает кран, пытается отрегулировать воду — слава богу, горячая есть. Ноги мелко начинают дрожать, когда он чуть во вторую Вселенную не отлетает от окутывающего его тепла и того, что, по сути, он не испытывал долгое время. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь он будет настолько рад обычному горячему душу. Нет, он, конечно, фанат тот ещё понежиться в тёплой ванне вечером после тяжёлого дня, но тут совершенно другая ситуация.       Мысли снова очерчивают ему заботливую дорожку до раздумывания плана, как выбраться из школы. Понятное дело, что на улице стопроцентный кошмар, ибо в школе учеников не так много, как сначала предполагалось, а ещё они не так агрессивны. С последним мертвецом, который просто стоял и втыкал в стену, без понятия, что вообще произошло. Вроде сначала он был обычным — агрессивным и жаждущим мозгов, — а как только переступил порог душевой, и Тойя исчез из его поля зрения, так всё, пиздец. Поистине пустым стал. Тойе до чёртиков интересно, как у зомби крутятся шестерёнки внутри, почему они на людей кидаются и какой сигнал им даёт об этом знать. Вряд ли это только громкие звуки.       Тойя прикусывает губу, садится на кафель задницей. Прохладно, однако. Он раскидывает ноги и пытается проверить, что у него с пяткой. Это тоже максимально странный феномен — пятка чиста, как попа младенца, что в априори быть возможным не может. Тойя пытается вспомнить, есть ли у него хорошая регенерация тела или были ли ситуации в детстве, когда раны заживали на раз-два. Но сколько бы он ни блуждал по веточкам собственной памяти, вспомнить ничего не получается. Он только помнит, как Цукаса однажды пролил на него горячий чай, из-за чего он и получил ожог. Шрама не осталось, но лечение было достаточно болезненным.       — Блять… Нет, я не понимаю, как это возможно… — шепчет себе под нос Тойя.       Теоретически, как глубокая рана может зажить полностью, будто её и не было, за пару-тройку дней? По факту: никак. Тойя сейчас от безысходностей мыслей просто волосы на голове рвать начнёт, но его размышления прерывает грубый голос позади:       — Ты всё? Обсудить надо.       Тойя кверху поднимает голову, замечая не то чтобы одетого Акито.       — Постыдился бы хоть, — язвит Тойя и пытается не обращать внимание на то, что и сам голый сидит. Спасибо, что сидит. Себя голым он показывать ещё не планировал, особенно ему.       — Жду тебя в раздевалке, — лишь отвечает Акито, и после становится тишина.       Тойя томно вздыхает и проводит рукой по животу. Только сейчас понимает, насколько он голоден.       Он быстро заканчивает сборы: умывается и старается хоть чуть-чуть прополоскать одежду. Неизвестно, насколько разумное это решение, ведь посушить её негде, а включать фен — собрать ад из зомби в одном месте из-за шума. Тойя окидывает взглядом душевую, пытаясь найти хоть что-нибудь, что можно накинуть сверху. Поиски не увенчались успехом, и он лишь вздыхает, натягивает на себя мокрые боксеры и обвивает вокруг талии такой же мокрый кардиган. Отжать от воды его как будто невозможно из-за того, что он вязаный и становится всё более мокрым и тяжёлым, стремительно развязываясь из-за веса. Едва справившись с рукавами, он наконец покидает душевую.       Тойя шлёпает босыми ногами по полу и хочет развернуться обратно, когда видит лужи крови и спокойно сидящего среди этого кошмара Акито. Последний сразу же обращает на него внимание и без предупреждения кидает белое нечто — полотенце — понимает Тойя.       — Откуда? — спрашивает он.       — Достаточно открыть пару шкафчиков, — невозмутимо отвечает Акито, что-то старательно вырисовывая на бумаге.       — А бумага?       — Достаточно открыть пару шкафчиков, — повторяет он со вздохом.       Тойя закатывает глаза от раздражения, возвращается в душевую, чтобы снова отжать кардиган и сменить его на полотенце.       — Ну так что? — спрашивает Тойя, приземляясь на скамейку к Акито.       — В общем, здесь рядом, буквально через стену, есть люди в подсобке, — говорит Акито, снова что-то рисуя, а у Тойи глаза сейчас на лоб полезут от услышанного. — Мы, нет, я хочу их спасти.       — Про Цукасу ты не так говорил. — Тойя подпирает ладонь ко рту и принимается молчать. Для него это чуточку противоречиво и вообще нечестно.       — Это разное. Я знаю, что те люди живы, но ничего не знаю о местонахождении Цукасы и остальных ребят. Пойми, что могут быть разные развития их ситуации: они могли кучкой сбежать куда угодно, спрятаться, а могли не сбежать. Тем не менее из своих одноклассников в классе я увидел только Руи, Сакуру, Кенжи и Мицуко, вроде, — монотонно говорит Акито. — Также я уже жертвовал собой и тебе, поверь, не советую того же. К сожалению, у нас такая ситуация, где мы должны спасть ближних к нам, либо печься только о своих жопах. Опять же я сказал «я хочу», поэтому мне всё равно, захочешь ты мне помочь или нет.       — Если ты хотел, чтобы я тебе помог, ты мог просто об этом попросить. Необязательно было мне трактат пересказывать. — Наконец-то после этих слов Акито смотрит на него с совсем лёгкой улыбкой. — Я помогу. Да, мне до сих пор сложно принять, что любимый мне человек может быть мёртв, но я также понимаю, что ты прав, причём, не хочу тебе признавать, почти всегда, но ты всё равно то ещё чмо. И то, что я собираюсь тебе помогать, не значит, что я тебя простил и буду не подъёбывать, — хмыкает Тойя, скрещивая руки на груди.       — Какая честь, я понял, — хмыкает в ответ Акито и откладывает карандаш, которым рисовал. — Спасибо тогда и на этом.       — Что рисовал? — с любопытством спрашивает Тойя, наклоняясь к бумаге. Акито отдёргивает руку и поднимает, дабы он не увидел. — Ну что опять?       — Там всего лишь примерный план школы, он необязателен к просмотру.       — Пф-ф-ф. Ок.       — О боже.       — Короче, — максимально быстро переводит тему Тойя, — как думаешь, что было с тем зомби?       — Без понятия.       — Может, он дефектный?       — Может… может и быть… — Акито постукивает ногой и поправляет влажные волосы пятернёй.       — Это вообще возможно? — серьёзно задумывается Тойя. — А как их определять тогда? Тот сначала тоже был обычным, просто побежал за мной.       — Спроси что полегче. Я, хоть и умный, всего на свете не знаю.       — Поумерь свою самооценку до потолка, когда-нибудь тебе это аукнется, — снова совсем слегка язвит Тойя.       — Её уже измерять некуда.       Тойя хлопает себе по лбу ладонью уже от его тупости, однако пытается сохранять самообладание, поэтому продолжает:       — Вернёмся к теме моей священной пятки? Раз ты умный, может, знаешь, почему она зажила со скоростью света, будто её Бог поцеловал? — Тойя показывает ему пятку и кончиками пальцев проводит по ней.       — Регенерация тела хорошая, как ты и говорил, да и всё, — скучающе отвечает Акито и, встретив взгляд Тойи, вздыхает. — Не знаю я. Я тоже об этом думал, но логического объяснения так и не нашёл. Чудеса какие-то.       — Чудеса — это то, что я спокойно с тобой разговариваю, пока рядом лужи крови.       — Ой, боже, всё, иди спать. Завтра, как проснёмся, сразу же выдвигаемся, так что будь наготове. Я буду спать в душевой.       Акито хватает с собой поломанное копьё и скрывается за углом.       Тойя тяжело вздыхает.