Melt Into You

Хан Джисон не любит клубы. Там шумно, полно незнакомцев, а на одежде остаются странные пятна, потому что он своего рода магнит для людей, проливающих напитки. Дело в том, что он любит своих друзей, любит танцевать, и, если быть до конца честным, любит знакомиться с парнями, которые, возможно, действительно захотят время от времени встречаться с ним, что было намного проще делать без клубов, пока он учился в колледже. На работе нет никого, с кем он хотел бы встречаться, даже если не было бы строгих правил. А после работы он предпочитает оказаться дома, где можно смотреть видео и ни с кем не разговаривать. — Сони, купи мне выпить. Хёнджин кладет подбородок на плечо Джисона, прерывая размышления о том, что он мог бы находиться сейчас в своей комнате и досмотреть документальный фильм об отличиях зайцев от кроликов, просмотр которого он прервал для того чтобы выйти со своим соседом по комнате и их другом Феликсом. Феликс — главная причина, по которой Джисон так часто ходит в клубы. Хан никогда не встречал никого, кто мог бы отказать ему. Даже пять лет общения не смогли сделать Джисона неуязвимым. Сегодня вечером он появился в их квартире в своих самых узких джинсах, рубашке, которая выглядела бы мешковатой на любом человеке его роста, но каким-то образом расширяла плечи и подчеркивала тонкую талию, подводка была размазана вокруг глаз, а искусно обесцвеченные волосы взъерошенны. Следующее, что узнал Джисон — Феликс отправил Хёнджина переодеваться, а сам стянул с гораздо более сопротивляющегося Джисона спортивные штаны и самую удобную футболку и потащил его в ванную, чтобы тот принял душ. Феликс полностью проигнорировал ворчание Джисона, вместо этого роясь в ящиках шкафа, чтобы найти что-нибудь подходящее. Когда Хан вернулся, вымытый как на работу, Феликс выложил пару черных брюк, о которых Джисон даже не подозревал, и футболку с каким-то логотипом, возможно принадлежащей их другу Чонину. Поскольку после окончания учебы они разошлись, а у Джисона и Хёнджина самая большая гостинная, тусовки, которые проводились то тут, то там пока они все жили на одном этаже общежития, теперь бывают в основном у них дома. Но странные — во всяком случае для Джисона — находки в гардеробе все еще происходят, потому что Чонин не перерос свою склонность проливать все на себя и теперь не может бежать по коридору в другую комнату, чтобы переодеться. Если пятно большое, он кладёт свою грязную одежду в стирку Джисона и Хёнджина и идет домой в одной из их рубашек. Иногда трудно вспомнить, кто изначально что купил. Однако на этих выходных Чонин и Сынмин навещают родителей младшего, поэтому он не узнает, что Джисон одолжил его рубашку. Феликс вызвал такси сразу как решил, что образ Джисона подходит для выхода на публику. Он начал отсчитывать время до прибытия машины, чтобы оттащить Хёнджина от зеркала, где ему приходилось тратить вечность на совершенствование обводки глаз. Джисон должен использовать этот трюк в следующий раз, когда они с Хёнджином будут идти куда-нибудь вместе. — Джисон, ты меня слышишь? Купишь нам выпить? — Хёнджин теперь висит на нем, а Феликс смотрит со стола, который удалось найти в углу. — Я слышу, — Джисон ненавидит ходить в бар. На самом деле он и не идет туда. Вместо этого протягивает Хёнджину свою карту и падает на сиденье рядом с Феликсом. Хёнджин посылает ему воздушный поцелуй и уходит. — Ты завтра не работаешь? — спрашивает Джисон Феликса. Обычно они выходят куда-нибудь в субботу вечером, потому что Феликс работает в пекарне и в субботу ему нужно быть дома в 4 утра. — Нет, но я сегодня слишком долго спал, так что мне лучше не ложиться до начала смены. Джисон надеется, что никто не ожидает его нахождения здесь до четырёх утра. Этого не произойдет. — Если ты заберешь кого-то домой, разве не будет странно выгнать его в половине четвертого? Феликс смеется. — Я всегда иду домой к ним. Парни, которых я здесь встречаю, обычно не просят меня остаться, или я просто говорю, что мне пора идти на работу, если они настаивают. Джисону это не напоминает атмосферу Феликса. Это мужчина, который любит обниматься больше чем любой человек, которого Джисон когда-либо встречал. Но похоже, что за последние пару лет Джисон общался с горсткой парней в различных клубах, в которые они ходили, и Феликсу не приходится обниматься во время вечеров кино у Хёнджина и Джисона. Прежде чем Джисон успевает придумать что-нибудь в ответ, взгляд Феликса устремляется на что-то через плечо Джисона. Или, что более вероятно, кого-то. Джисон сопротивляется желанию обернуться и посмотреть, кто попался на глаза Феликсу. — Мне пора танцевать, — говорит Феликс, все еще глядя через плечо Джисона. Он даже не ждет, пока Джисон выпустит его, просто перелезает через сидение. Он почти сталкивается с Хёнджином, который вернулся с двумя коктейлями и пивом. — Хэй! — говорит Хёнджин, но Феликса больше нет. И Джисон, и Хёнджин смотрят в том направлении, куда он ушёл, но людей слишком много, и даже с копной светлых волос Феликс недостаточно высок, чтобы выделиться в толпе. — Спасибо, — Джисон берет пиво и фруктовый коктейль, ставит последний перед креслом Феликса и делает глоток своего напитка, в то время как Хёнджин вытаскивает вишню из оставшегося стакана и кладет ее себе в рот. — Этот супер-горячий бармен сегодня работает, — говорит Хёнджин. — Который из? — Хёнджин влюблен как минимум в четырех здешних барменов, но не уделяет времени ни одному из них. — Тот, у кого большие мышцы. Это на самом деле не сужает круг вопросов. — Ты говорил с ним? Хёнджин выглядит шокированным. — Конечно, нет. Я буквально оттолкнул одного из парней со своего пути, чтобы он мог обслужить меня. Если бы я ещё и заговорил с ним, могло бы показаться, что он мне нравится. — Он тебе нравится. Джисон не удосуживается говорить это достаточно громко, чтобы его услышали сквозь музыку. У Хёнджина очень сильные представления о достоинствах недотроги, которого трудно добиться. И он может этим пользоваться, потому что до смешного красив, поэтому люди не перестают пытаться привлечь его внимание, если им не удается сделать это сразу. — К тому же. Мы здесь не для того, чтобы найти мне парня. Мы здесь, чтобы найти его тебе, — Хёнджин дарит Джисону свою самую милую улыбку. Что. — Что? Найти кого? Я думал, мы здесь потому, что Феликсу хотелось выйти в свет, а он ненавидит делать это один. — Вот почему он позвонил и попросил меня пойти с ним. Но ты не был на свидании после той встречи с другом Сынмина в декабре прошлого года. — Считается ли это свиданием, если ни он, ни я не знали, что нас сводят, пока все не закончилось? Мы оба думали, что просто ужинаем с друзьями. — Не в этом дело, — Хёнджин сурово смотрит на Джисона, — Ты позволяешь работе отнимать слишком много энергии. Тебе нужно отвлечься. А что может отвлекать больше, чем горячий парень, который хочет залезть тебе в штаны? У Джисона не так много опыта общения с такими горячими парнями, как у Хёнджина. Или, на самом деле, так могло показаться. Он был на нескольких свиданиях, которые приводили лишь к поцелуям, в течение полутора месяцев на втором курсе колледжа у него был парень, который позволял Джисону отсасывать [неважно, был у него опыт или нет] несколько раз, а затем терся о его бедро, и школьная подружка, которая то приходила, то снова уходила, подрочила ему в ​​ночь перед их отправлением в колледж, с которой они больше никогда не виделись. — Не дуйся, Сони. Ты очаровательный и выглядишь сегодня очень сексуально, любому повезет увести тебя. — Я не дуюсь. Хёнджин выхватывает пиво Джисона из его рук. — Ну давай же. Пойдем потанцуем. Когда они пробираются к танцполу, Джисон замечает затылок Феликса. Он наклоняет голову в сторону, как делает, когда хочет убедиться, что его слушают пока он говорит. Парень, с которым он разговаривает, жестикулирует одной рукой. Когда они приближаются, Джисон видит, что его другая рука зажата руками Феликса. Хёнджин пинает Джисона локтем и одобрительно ухмыляется. Хан надеется, что это тот человек, о котором Феликс мечтал целый месяц. Но в этой части музыка слишком громкая. Он спросит позже. Хёнджин тащит Джисона в любимое место перед диджейской будкой, где мигающие огни скользят по нему, пока он движется, а люди, выстроившиеся вдоль стен и наблюдающие за танцорами, могут его видеть. Джисон неплохой танцор, но Хёнджин — нечто другое. Они танцуют под две песни, а затем Хёнджин приближается к Джисону, трется об него, на самом деле не касаясь по-настоящему, за исключением рук на талии, разворачивающих его так, что они меняются местами, и Джисон смотрит на противоположную стену. Где он видит самого красивого мужчину в мире. Притягивающий. Быть таким красивым должно быть незаконно. Мужчина настолько красив, что Джисон спотыкается об собственные ноги. К счастью, Хёнджин все еще держит его. — Он смотрит на тебя с тех пор, как мы начали танцевать, — кричит Хёнджин ему на ухо, чтобы было слышно сквозь бас. КТО? — спрашивает Джисон, потому что красивый мужчина, кажется, смотрит на Хёнджина, а не на Джисона. В любом случае, Хану никогда не повезет так сильно. — Тот, что в фиолетовой рубашке, — говорит Хёнджин. Джисон осматривает стену людей. Единственные, кто в фиолетовом, — это пара женщин в полуодинаковых фиолетовых платьях, лениво целующихся и ласкающих друг друга, и красивый мужчина. — Он смотрит на тебя. Хёнджин оборачивается, чтобы посмотреть. Когда он это делает, парень отталкивается от стены и начинает идти к ним. — Дерьмо! — Джисон шипит. — Он смотрел на тебя! Хёнджин не успевает ответить, как рядом с ними появляется мужчина, но успевает отпустить талию Джисона. К большому удивлению Хана, мужчина не разговаривает с Хёнджином. И не начинает танцевать. Он смотрит на него прищуренными глазами и поворачивается к Джисону. — Он тебя беспокоит? — спрашивает на вид серьезно. К сожалению, вблизи этот мужчина почему-то выглядит еще красивее, что еще менее справедливо, а также заставляет простое «нет», которое Джисон пытается сказать, выглядит не более чем писком. — Веселитесь! — говорит Хёнджин, смеясь, и направляется к бару. Встревоженный тем, что остался наедине с горячим незнакомцем, Джисон не может не смотреть ему вслед. Он надеется, что не выглядит таким испуганным, как чувствует себя. — Он твой парень? Слова. Джисон хорошо владеет словами. Он великолепно обращается со словами. Его работа — слова. Он может это сделать. — Сосед, — выпаливает он, — Лучший друг. Парень улыбается. Колени Джисона слабеют. До сегодняшнего вечера он думал, что это просто метафора. — Хорошо. Ты хочешь потанцевать? Джисону удается кивнуть, и мужчина обнимает Джисона за талию, без особых усилий втягивая его в ритм музыки. Каким-то образом руки Джисона обвились вокруг шеи мужчины, прежде чем он успел среагировать. — Я Минхо, — говорит мужчина, его теплое дыхание касается уха Джисона, — Как тебя зовут? — Джисон. Они танцуют под три песни, а может и под четыре — Джисон сбивается со счета, потому что не может перестать думать о радости из-за их близости, Минхо не видит его лица, но хотелось бы увидеть лицо самого Минхо, но вдруг он говорит в ухо Джисона: — Хочешь выпить? Джисон кивает, хотя и не уверен, что так оно и есть. Голова у него достаточно пьяная. Раньше он танцевал в клубах с парнями. Это было весело и даже сексуально. Часто сексуально. Но это не то. Джисон не чувствовал такого трепета из-за кого-то с шестнадцати лет, когда он боролся со своим лучшим другом в океане и понял, что они оба довольно твердые. Это смешно. Он знает Минхо меньше получаса. Даже не знает его. Полчаса — вот как долго он знает о его существовании. Это настолько тускло и хаотично, что Джисон почти уверен, что ему это кажется, но похоже Минхо протягивает руку, когда поворачивается, чтобы уйти с танцпола, как будто ожидает, что Джисон возьмет ее. Однако прежде чем Джисон успевает принять решение, Минхо бросает на него взгляд и отдергивает руку, чтобы потянуть за подол приталенной черной футболки там, где она едва касается пояса джинсов. Бар переполнен, и Джисон чувствует небольшое облегчение. Это даст ему время решить, хочет ли он еще пива или, возможно, лучше попросить колу или что-то в этом роде. Он редко употребляет алкоголь, и то обычно только с людьми, которых хорошо знает. Минхо смотрит на него, затем несколько раз снова на стойку, его лицо немного сморщено. Он собирается сказать «неважно»? Попросить Джисона заплатить за напитки, так как он забыл свой бумажник? Признать, что теперь он смотрит на Джисона при лучшем освещении, и он далеко не настолько красив, чтобы тратить на него время? Может быть, он… — Вообще-то, что бы ты подумал насчёт того, чтобы пойти куда-нибудь выпить кофе? — спрашивает Минхо. — Я знаю, что ты меня не знаешь, но… Это настолько неожиданно, что Джисон смеётся. — Извини. Да, нет. Конечно, нет. — Минхо машет рукой, показывая на клуб, — Еще даже нет одиннадцати. — Я бы с удовольствием, — признается Джисон, — Это была идея моих друзей приехать сюда. Эта улыбка снова расцветает на лице Минхо. Слабые колени — все-таки не метафора. Какого черта. Почему улыбка этого парня такая очаровательная? Лучше бы это не значило, что он убийца или что-то в этом роде. Быстрый взгляд вокруг не находит Хёнджина или Феликса, но Джисон может написать в групповой чат и сообщить им, куда он ушел. Это то, что обычно делает Феликс. Хёнджин, вероятно, будет жаловаться, но смирится с этим. — У тебя есть пальто? — говорит Минхо, когда они приближаются к выходу, — Забыл спросить. Феликс не позволил Джисону надеть его. Когда они вышли из квартиры, было еще тепло, да и Феликс все равно всегда считал, что сексуальность важнее тепла. Джисон покачал головой. На этот раз улыбка Минхо кривая. — Я тоже не надел. Если станет холодно, мы сходим куда-нибудь поблизости. На самом деле, все не так уж и плохо. Джисон не отказался бы от куртки, если бы она была предложена, но ветер не такой сильный, а улица становится намного тише и менее загруженной — даже несмотря на то, что толпа в пятницу вечером все еще пробирается в различные клубы и бары — компенсирует легкий холодок. Они направляются к главной дороге, но прежде чем добираются до нее, Минхо сворачивает налево в переулок. В большинстве магазинов темно, но примерно на полпути фонарь освещает группу из трех или четырех курящих и смеющихся людей. Пока никаких признаков темного уединенного переулка. — Ты же не собираешься меня убивать, верно? — спрашивает Джисон. Минхо смеется удивленным и восторженным смехом, прежде чем попытаться изобразить на лице что-то серьезное, его губы дергаются, а глаза сверкают под уличным фонарем. Джисон не может сдержать улыбку в ответ. Минхо мягко толкает его локтем. — Как я могу угрожать тебе, если ты так улыбаешься? — Не так! Ты должен заверить меня, что я в полной безопасности брожу с тобой по улицам. Без предупреждения Минхо приседает, протягивая руку туда, где россыпь осыпающихся кирпичей отмечает пропасть между двумя зданиями. — Эм… — Джисон недоумевает прежде чем появляется крошечное серое личико и кошачий носик тянется к пальцам Минхо. Тот дает ему понюхать, а затем осторожно поглаживает кончиком пальца между ушами. Котенок мурчит и бодается о костяшки пальцев. — Я не принес тебе никаких угощений, — говорит Минхо встревоженно, — Они в кармане моей куртки. Если возможно, мяуканье котенка звучит даже более разочарованным, чем Минхо. — Ты знаешь ее? Минхо смотрит на него так, словно забыл, что с ним был кто-то еще. — Нет. Я… — Он снова встает, — Нет. Его взгляд снова возвращается к котенку, который почти полностью исчез в груде кирпичей. Он выглядит смущенным. Джисон не хочет, чтобы кто-то стеснялся доброты. — Здорово, что ты носишь лакомства для кошек, — говорит он. Затем, чувствуя себя немного храбрым перед лицом застенчивости Минхо, дразнит: — Конечно, убийца не стал бы так делать. — Ха! — говорит Минхо, беря Джисона за локоть и таща его к свету, льющемуся из кафе, — Может быть, я люблю животных больше, чем людей. — Я не человек, — отвечает Джисон, — Я Хан Джисон. Свежий взрыв смеха, который издает Минхо, согревает Джисона с головы до ног. Внутри кафе пахнет кофе, чего и ожидал Джисон, но также сахаром и чем-то выпечным. В меню на стене над стеклянной витриной, куда Джисон не смог заглянуть через дверь, есть не только изысканный кофе с названием на английском языке, но и целая секция пирожных. Минхо, вероятно, видит, как загораются его глаза, поэтому говорит: — Мы можем купить и торт. Все, что ты любишь. — Ты пытаешься меня откормить, потому что не смог накормить котенка? — Не хочу, чтобы ты чувствовал себя обделенным, когда я куплю котенку творожную выпечку. В этот момент взгляд Джисона останавливается на слове «чизкейк» в меню. — Я поделюсь своим чизкейком со всеми кошками Сеула, если это значит, что я получу хотя бы один кусочек. Минхо толкает Джисона к правой стороне зала, где у стены стоит пустой стол. — Чизкейк. Хорошо. А что ты любишь пить? Джисон снова смотрит на меню, но там слишком много вариантов. — Айс Американо? — Это то, что он обычно берёт. И не нужно ничего особенного, если он еще и получит от этой сделки чизкейк. Проведя Джисона на свое место, Минхо направляется к стойке, где симпатичная девушка с ярко-рыжими волосами подает заказы толпе в пятницу вечером. Парень, готовящий напитки в эспрессо-машине, высокий, стройный и немного напоминает Джисону Хёнджина. Верно. Ему следует написать своим друзьям и сообщить им, куда он ушел. Когда он достает телефон, там уже есть два сообщения от Хёнджина. Я ожидал, что ты потанцуешь, а не уйдешь с ним! 22:41 Хотя он горячий. Всё окей, если ты приведешь его к нам 22:42 Джисон задается вопросом, захочет ли Минхо вообще пойти с ним домой. Если Джисон этого захочет. Видна спина Минхо, когда он разговаривает с рыжеволосой девушкой, и выглядит она очень хорошо. От изгиба шеи до крепких плеч, сужающихся к красивой талии, ягодицы, которые Джисон не прочь схватить, и бедра, которые он обязательно схватит, если представится такая возможность. Чего, возможно, не должно происходить публично, так что ладно. Он бы подумал о том, чтобы забрать этого парня домой. Или, возможно, было бы лучше пойти домой к нему, учитывая, что Хёнджин любопытен, а Феликс хоть и заставил Джисона принять душ и одеться в чистую одежду, зато не заставил собирать грязное белье на полу в его спальне. Минхо поворачивает голову и ловит взгляд Джисона, направленный на него. Джисон переводит взгляд на стол, но не раньше, чем ловит удовлетворенную улыбку Минхо. Когда старший возвращается с напитками, тарелкой чизкейка и двумя маленькими бумажными пакетами, которые, как предполагает Джисон, содержат лакомства для котят, он не садится на стул напротив Хана, а протискивается вокруг стола и скользит к нему на диван. Его колено прижимается к колену Джисона, когда он подает ему кофе со льдом. Хан знает, что чтение мыслей — всего лишь выдумка, и Минхо не слышал, как Джисон думал о его бедрах несколько минут назад, но он все равно чувствует, как горит его лицо. К счастью, Минхо, похоже, сосредоточился на тарелке с чизкейком и вилке. — Выглядит потрясающе, — говорит Джисон, — Спасибо. В качестве эксперимента он придвигается к Минхо. Ни один из них не шевелится, и теперь их ноги соприкасаются почти от бедра до колена. Каким-то образом это даже сексуальнее, чем когда они танцевали, обнявшись друг с другом в клубе. Может потому, что на этот раз оправдания нет? Просто потому, что они этого хотят. Или, по крайней мере, Джисон надеется, что Минхо этого хочет, и не только этого… Феликс упрекал бы его за такой ход мыслей. Минхо пригласил его на танец. Минхо взял ему кофе. Минхо сел рядом с ним и начал трогать его ногу. Он не просто пытается развлечь Джисона. Джисон не должен слушать свой мозг, когда он говорит ему такие вещи. Обычно он не очень хорошо это запоминает, если только Феликс или Хёнджин не напомнят ему. — Не за что. На самом деле это было эгоистично. Я люблю танцевать, но не очень люблю клубы. — Я тоже! — Когда Джисон поворачивается, чтобы посмотреть на него, их ноги перестают соприкасаться, что вызывает у Джисона момент печали, но затем Минхо тоже поворачивается, и оба их колена оказываются на расстоянии дюйма друг от друга. И это хорошо, потому что вся сила улыбки Минхо на этом идеальном лице плюс прикосновения были бы слишком велики. — Это была идея твоего соседа по комнате? — На самом деле нашего другого друга. Он появился с подводкой для глаз и сахарной улыбкой, а когда мы очнулись, были уже в такси. А ты? — Я был на ужине с двумя моими друзьями из колледжа, один из них там работает и уговорил нас зайти, когда мы проводили его на смену. Но потом он начал работать, а другой мой друг наткнулся на милого твинка как только мы приехали, поэтому я собирался пойти домой, пока не увидел, как ты и твой сосед по комнате вышли на танцпол. — Хёнджин действительно имеет тенденцию останавливать людей. Джисон почти чувствует, как Хёнджин бьёт его по плечу. Минхо не шлепает, но прищуривает глаза. — Забавно, что я сейчас смотрю на тебя, а не на него. Желание извиниться непреодолимо, но вместо этого Джисон откусывает чизкейк. — Ммммм, это так вкусно, — Ему не следует разговаривать с набитым ртом на первом свидании-знакомстве? Что это вообще такое? Но уже слишком поздно. Однако судя по нежному взгляду, который бросил на него Минхо, он не возражает, — Где твоя вилка? Тебе нужно это попробовать. — Все нормально, — Минхо открывает один из пакетов и достает пирог с заварным кремом, — Я уже ел чизкейк. И это вкусно, но я купил себе вот это. Джисон чувствует отсюда запах ванили, и его охватывает желание съесть все, что есть в коробке с выпечкой. Очевидно, это одно из любимых мест Минхо. Может быть, он когда-нибудь позволит Джисону вернуться сюда. Или, может быть, Джисону следует определиться, первое ли это свидание, прежде чем он начнет планировать второе. Пока они едят десерты и пьют кофе, Минхо рассказывает о том, что у него недостаточно денег, чтобы содержать своих кошек на угощениях премиум-класса, поскольку является частью танцевальной команды — или, по крайней мере, деньги недостаточно стабильны — поэтому он также в свободное время преподает танцы детям пяти-семи лет. Джисон немного встревожен тем, как сильно ему хотелось бы это увидеть. Это звучит просто очаровательно. Задолго до того, как ему надоест слушать разговоры Минхо, тот начинает спрашивать Хана о его собственной работе. Джисон пишет текст для компании, занимающейся солнечной энергетикой. Что, очевидно, не так увлекательно, как танцевать на сцене на церемонии вручения наград MAMA или даже пытаться заставить группу маленьких детей одновременно двигаться в одном направлении. Как ни странно, Минхо, кажется, все равно хочет об этом услышать. — Это не очень интересно, — говорит Джисон, подтвердив, что его коллеги довольно хорошие и что он проработал там два года с момента окончания учебы. — Но ты интересный, — Говоря это, Минхо пристально смотрит на свой напиток, как будто Джисон не единственный, кто стесняется. Джисон не знает, что на это сказать. Ты тоже интересный, кажется слишком банальным, хотя это правда. Он продолжает: — Расскажите мне больше о ваших кошках. Я бы хотел завести, но у Хёнджина аллергия. — Они великолепны, — говорит Минхо, скользнув взглядом по лицу Джисона, а затем снова отводя взгляд, добавляет: — Хочешь встретиться с ними? — Определенно, — отвечает Джисон, подавляя в своем мозгу желание начать пищать. — Хочешь еще раз написать друзьям? Минхо достает свой телефон. Это напоминает Джисону о том, что ранее он отвлекся на бедра Минхо и ничего не отправлял в групповой чат. Видимо, это написано у него на лице, потому что Минхо смеется тихо и сладко. — Или написать им в первый раз? — Я ужасный друг, — говорит Джисон. — Но зато у нас отличное свидание. При этих словах все лицо Джисона вспыхивает. Но у Минхо тоже краснеют уши, и он внезапно очень заинтересовался своим телефоном. — Я могу заказать нам машину, или можем дойти пешком минут за пятнадцать, если ты не против, — бормочет он. — Может посмотрим насколько там холодно? И я возьму машину, если замерзнем. Ты заплатил за это, — Он указывает на пустую тарелку и стакан перед ним, а затем на кондитерский мешок, к которому Минхо еще не прикасался, — Кроме того, разве нам не нужно посмотреть, сможем ли мы снова найти того бездомного? — Тебе нравятся кошки! — Я сказал, что да. Джисон задается вопросом, является ли для некоторых людей притворство, что им нравятся кошки, способом флирта. Минхо, вероятно, постоянно заставляет людей флиртовать с ним. Джисон очень надеется, что этим котам Минхо он понравится. Когда они идут туда, где раньше видели кота, Минхо называет Джисону свой адрес, чтобы отправить его Хёнджину и остальным в целях безопасности. Немного прохладно, но гулять с Минхо приятно, но скоро будет слишком холодно для одежды с короткими рукавами. Он посмотрит, сколько им придется ждать кота, и тогда примет решение. Совсем недолго — вот ответ на этот вопрос. Едва Минхо начал разворачивать выпечку, как та кошка высунула голову из-за коробки и начала отчаянно мяукать. За ней выскакивает вторая кошка. Минхо выглядит довольным, хотя и ругает второго кота за то, что тот спрятался в тот раз, и ему не дадут собственного печенья. Наблюдая за тем, как он приседает до уровня кошек и отламывает им кусочки лакомства, чешет их крошечные головки, пока они едят, разговаривает с ними так, как будто они непослушные, но любимые дети, Джисон мельком вспоминает, что он учит детей танцевать. И еще более тревожно представляет то, как он поведет своих детей в парк через пять лет, или через десять, или… Нет. Нет! Джисон не планирует свадьбу на первом свидании. Танцы. Джисон готов поспорить, что он действительно хорошо ладит с детьми на уроках танцев. Гораздо меньше времени, чем предполагал Джисон, понадобилось таким крошечным котятам, чтобы съесть целую выпечку, и вот Минхо снова стоит, глядя на то, как Джисон потирает руки. — Что ты думаешь? Слишком холодно? Может возьмем машину? — Я разогреюсь, если мы прогуляемся, — говорит Джисон. В любом случае, в пятницу вечером им, возможно, придется ждать машину целую вечность. Кроме того, он будет чувствовать себя странно, если водитель начнет наблюдать за тем, как он сидит рядом с Минхо на заднем сиденье. — Я могу помочь, — Минхо обнимает Джисона за плечи и поворачивает его к улице, идущей параллельно главной дороге. Открывая дверь, Минхо предупреждает Джисона, что кошки нервничают из-за незнакомцев. — Не волнуйся, если ты им не понравишься. Джисон все еще волнуется. — Привет, детки, я дома, — кричит Минхо, входя и снимая туфли. Он позволяет Джисону протиснуться в холл, чтобы закрыть дверь, и тот слышит топот маленьких ножек. Оранжевая морда выглядывает из-за угла дверного проема, ведущего в темную комнату. Минхо изящно опускается, садится на пол и протягивает руку, издавая тихие мурлыкающие звуки. Кот подозрительно смотрит на Джисона, прежде чем многозначительно отвести взгляд, а затем взглянуть на Минхо, как бы спрашивая, серьезно ли он собирается привести незнакомца в свой дом. — Это Суни. Голос Минхо мягкий и низкий, и Джисону хочется быть ближе к нему. Намного ближе. К сожалению, «изящность» — последнее слово, которым можно описать падение Джисона на пол рядом с Минхо. Его левая нога скользит по плитке, и, опускаясь вниз, он ударяется об полку для обуви и приземляется с криком удивления и стуком. Суни тут же исчезает из дверного проема, а Джисон тут же начинает извиняться. Но Минхо смеется. — Очевидно, тебе придется остаться на некоторое время и дать им привыкнуть. Без каких-либо усилий он встает и протягивает Джисону руку. И не отпускает ее, когда они оба встают. Точкой обзора Суни оказывается гостиная. Минхо включает лампу, которая наполняет пространство теплым светом. Помимо кошачьей башни в углу, напротив окна, выходящего на улицу, есть диван, удобное на вид кресло и кресло с низкой посадкой, в котором, похоже, никто, кроме кошек, не сидел с тех пор, как оно появилось в квартире. Минхо жестом указывает Джисону на диван. — Чай? Кофе? Что-то холодное? У меня есть немного пива. — Я отпугнул его навсегда? — спрашивает Джисон. Кивнув в сторону кошачьего дерева, Минхо указывает на два светящихся глаза, выглядывающих из одной из коробок. — Я не страшный, честно, — говорит Джисон в сторону сияния. — Я собираюсь выпить чаю. Думаю, здесь ещё есть кола. Минхо стоит в дверном проеме рядом с кошачьим деревом, которое, как предполагает Джисон, ведет на кухню. Его квартира хорошая. Он наблюдает за Джисоном. Ой. Верно. Что Джисон хочет выпить? — Кока-кола? Или чай, если так проще. Давай чай. Любой что у тебя есть. Было мило с его стороны сказать это Джисону. Дать ему несколько советов вместо того, чтобы заставить выбирать из всех вариантов, которые есть. Боже, улыбка Минхо прекрасна. — Я удивлю тебя, — говорит он. Немного жутковато пытаться наблюдать за Минхо через кухонную дверь, поэтому Джисон снова переключает свое внимание на Суни, все еще прячущегося на кошачьем дереве. Он подходит и садится на пол, оказываясь с ним на одном уровне глаз. Он где-то читал или, может быть, видел в видео, что кошки не любят слишком пристального зрительного контакта, поэтому смотрит на нижнюю часть конструкции, где хорошо закрученная веревка обвивает столб и висит зеленый помпон на пружинке. Он протягивает руку и осторожно нажимает на пружину, заставляя помпон подпрыгивать. Бело-оранжевая лапа, которую он едва заметил, выскакивает из-за панели с ковровым покрытием и хватает помпон. Это не Суни, потому что он все еще смотрит из своей ложи. Джисон не двигается, не желая пугать и этого нового кота. Минхо же не беспокоится об этом. — Это Дуни, — говорит он с порога, заставляя Джисона немного подпрыгнуть. Лишь бы недостаточно для того, чтобы заметить. — Привет, Дуни, — говорит Джисон лапе и уху, которое сейчас выглядывают наружу. Суни коротко мяукнул, и он передал и ему привет. — Я нашел колу, — Минхо протягивает стакан Джисону. Хан встает, прежде чем выпить, потому что учитывая его везение, он каким-то образом пролил бы напиток на котов. Он смотрит на Минхо, когда их пальцы соприкасаются. Его глаза такие красивые. Горячий взгляд, которым Минхо окидывает его, прежде чем отпустить стакан, заставляет Джисона дрожать. И, по-видимому, на время потерять рассудок, потому что когда Минхо говорит, Джисон наблюдает как его рот — такой же красивый, как и его глаза — двигается, и слышит звуки, но они ничего не значат. — Что? — переспрашивает он. — Я буду там. Чай почти готов. Чувствуй себя как дома. Это намного длиннее того, что он сказал раньше, но не похоже на усмешку над Джисоном. Он кивает в сторону дивана и возвращается на кухню. Диван низкий, широкий и выглядит намного лучше, чем тот, что у Джисона и Хёнджина с тех пор, как они закончили учебу. Перед ним стоит журнальный столик, на котором лежит большая книга с изображением артистов балета на обложке, резная деревянная чаша на музыкальном журнале и пара подставок. Дома Джисон обычно сидит в углу дивана, независимо от того, один он или в доме полно гостей. Но одна из подставок находится перед центральной подушкой дивана. Джисон кладет на него стакан и садится. — Так он поймет, что ты хочешь, чтобы он сидел рядом с тобой, — говорит голос Феликса в голове. Первоначально Феликс дал Джисону этот совет много лет назад, когда они собирались на вечеринку в одном из других общежитий. Общежитии, где в то время жил возлюбленный Джисона. Хан не последовал совету той ночью и до сих пор им не воспользовался. Но, похоже, сейчас самое время попробовать. Когда Минхо возвращается с чаем, он садится слева от Джисона, его правая нога поднята на диван, а голень и колено касаются бедра Джисона. — Привет, — говорит Джисон, не в силах сдержать слишком широкую улыбку на лице. — Привет, — повторяет Минхо, улыбаясь в ответ и подталкивая Джисона коленом. — Итак, как давно ты знаешь своего соседа по комнате? Джисон рассказывает о группе своих друзей из колледжа, а Минхо рассказывает ему о встрече с друзьями, с которыми он гулял сегодня вечером, как они все вместе учились в школе исполнительских искусств. Когда Суни высовывает голову из своего укрытия, Джисон спрашивает, как коты Минхо поселились с ним. Минхо просто очарователен, когда взволнован, рассказывая о первой встрече с каждым из них. Его глаза сверкают, улыбка светится, и он практически танцует на своем месте, показывая, как Дуни играет с игрушками, а Дори ест лакомства. Из-за этого он сидит даже ближе изначального, рассказывая Джисону, как оказался в этой квартире. Хану действительно интересно, но из-за тепла бедра Минхо, прижатого к колену Джисона, ему трудно сосредоточиться на истории. Возможно, следует отстраниться. Возможно, стоит залезть на колени Минхо. — Хорошо? — спрашивает Минхо, постукивая Джисона по колену кончиком пальца. — Эм, что? — Я сказал, что хочу поцеловать тебя. Это будет нормально? Колени. Да. Он должен… слова? Нет слов. Он пытается кивнуть. И наклоняется. И перемещается, чтобы получить лучший ракурс. Это беспорядок. Но Минхо достаточно грациозен для них обоих. Кажется, не двигаясь, он оказывается в руках Джисона, пальцы скользят по волосам, а губы прижимаются к его губам. Мышцы спины такие твердые и теплые под руками Джисона, а его рот мягкий, теплый и медленный. У Джисона были поцелуи. И поцелуи, по его мнению, были очень хороши. Но его никогда не целовали так, чтобы возникало ощущение, будто он тает с головы до пят еще до того, как они успели задействовать свои языки. — Дыши со мной, ладно? Верно. Дыхание. Джисон послушно вздыхает, но затем возвращается ко рту Минхо, притягивая его ближе обеими руками, снова преследуя это чувство таяния. Минхо идет дальше, чем ожидалось, извивается и поднимается, не прерывая поцелуя, но внезапно оказывается на коленях Джисона, его задница идеально прижимается к бедрам Хана, а рука обхватывает шею горячим крючком, заставляя того откинуть голову назад. Таяние превращается в поток лавы. Когда Джисон обнаруживает свои руки на заднице Минхо, понимает, что она такая же напряженная, как и весь он. Мягкий звук удовольствия, который издает Минхо, когда Джисон сжимает его, настолько горячий, что Хан не знает, что делать. Он пытается сжать сильнее, заставляя бедра Минхо качнуться вперед. Он твердый. Прямо там, прижатый к эрекции Джисона. Что-то острое и внезапное кусает Джисона за ногу, заставляя его подпрыгнуть и вскрикнуть. — Извини! — Минхо сам отпрыгивает назад, прямо к краю колен Джисона, с ужасным видом, — Извини. Слишком быстро? Слишком? — Нет! — Какой бы монстр ни держал в своих руках Джисона, он отпустил его, — Нет. Это было… да. Нет. Что-то меня укусило. Минхо поворачивает голову, и Джисон смотрит через его плечо. В глаза серого полосатого кота. — Дори, — мягко ругается Минхо, — Будь с ним мил. Мы хотим, чтобы он остался на некоторое время. Джисон не может сдержать ухмылку. Он также хотел бы остаться ненадолго. Хотя желательно с меньшим количеством кошачьих нападений. Глаза Минхо встречаются с его, но он не комментирует глупое выражение лица Джисона. — Теперь ты будешь вести себя хорошо? - Минхо спрашивает своего кота. — Или… — его глаза скользят по лицу Джисона, — Мы могли бы пойти в мою комнату, в которой есть дверь. А еще, как предполагает Джисон, кровать. Он не хочет терять Минхо со своих колен, но меньше одежды и больше места для расположения, вероятно, компенсируют это. — Ага. Мы могли бы, да. Минхо слезает с колен и протягивает руку, чтобы помочь Джисону подняться. — Наверное, это были его когти, — говорит он, останавливаясь, чтобы почесать голову Дори, и направляется в небольшой коридор, — Обычно он не кусается. — Это нормально. Просто напугало меня больше всего на свете. — Я рад, что сам не напугал тебя. — Его глаза снова изучают лицо Джисона, как будто это скорее вопрос, чем утверждение. — Ты этого не сделал. Я хочу… — Джисон не может не смотреть вниз на выпуклость, все еще заметную за молнией Минхо, — Ты позволишь мне отсосать тебе? Смех Минхо звучит удивленным, во что Джисону трудно поверить, потому что, разумеется, любой похожий на Минхо может получить минет когда захочет, но Джисону от этого все равно приятно. — Возможно. Они стоят перед парой закрытых дверей, по одной с каждой стороны коридора. Минхо тянет за собой и открывает одну, и Хан видит темную громаду кровать в свете луны за окном. Это еще не все, но Минхо теперь держит его обеими руками и тянет к постели, так что все, что находится в комнате, не имеет значения. Особенно когда Минхо притягивает Джисона достаточно близко, чтобы снова поцеловать. Как же он хорошо целуется. Отвлеченный поцелуями, Джисон не сразу заметил как они оказались на кровати, при этом никто не упал и не наткнулся ни на что, но в одну минуту он стоит прямо, а в следующую — лежит на спине, глядя вверх в потолок. Оказывается, как бы Джисону не нравилось, когда Минхо сидел у него на коленях, гораздо лучше, когда Минхо лежит на нем во весь рост. Он теплый и крепкий, а его бедро идеально прилегает к члену Джисона. Когда Хан не может удержаться от небольшого трения, Минхо стонет и сжимает руки на его талии. Джисону потребовалось мгновение, чтобы понять, что Минхо пытается снять с него рубашку. Это единственный недостаток нахождения Минхо над ним. В итоге они путаются и хихикают, но в конце концов снимают друг с друга рубашки и бросают их на пол: Джисон все еще лежит на спине, Минхо стоит над ним на четвереньках, а глаза прикованы к груди нижнего. Или, может быть, к животу, который, со смущением понимает Джисон, намного мягче, чем у Минхо. Не то чтобы у старшего был идеальный пресс из шести кубиков, но похоже, что у него сильный кор. — Привет, — шепчет застенчиво Джисон, но старается не прикрываться руками. — Надеюсь, тебе не щекотно, — отвечает Минхо, уже наклоняясь, чтобы поцеловать Хана в живот. Джисону щекотно, но не сильно. Это чертовски горячо. Минхо тверд и решителен, издает тихие счастливые звуки, и Джисону хотелось бы, чтобы у него все еще было бедро Минхо, о которое можно было бы потереться. Словно читая мысли, Минхо прижимает ладонь к выпуклости второго. — Я собираюсь отсосать тебе, — говорит он в чувствительную кожу над ребрами Джисона. Какая-то часть мозга Джисона хочет протестовать — сказать, что Джисон собирался отсосать Минхо, что Минхо не должен этого делать — и как обычно этот мозг начал бы лепетать сейчас. Но каким-то образом Минхо может заставить его замолчать, чтобы получить что хочет. Радостные звуки Минхо не фальшивые. Минхо не предложил бы, если бы не имел это в виду. Но он не должен полностью подавлять сомнения, потому что Минхо перестает целовать и смотрит на него снизу вверх, сжимая талию. — Хорошо? Ничего, если я отсосу тебе? Джисон кивает так сильно, что у него кружится голова. — Хороший, — Он целует Джисона выше пупка, а затем ниже него, — Но скажи мне, если тебе не понравится. Это заставляет Джисона громко рассмеяться. Минхо прижимается лицом к животу и дует в пупок, от чего кудахтанье Джисона превращается в вой. Он надеется, что у Минхо будут терпеливые соседи или хорошая звукоизоляция. Или и то, и то. Схватив подушку, он пытается подавить смех. — Нееет, — жалуется Минхо, отдергивая подушку, — Мне нравится, когда ты смеешься. — А твои соседи? — Она в Сингапуре по каким-то важным делам. Я поливаю ее растения. Смейся сколько хочешь, — Он большим пальцем расстегивает пуговицу на талии Джисона, — Или стони. Всё что угодно. — Хорошо, как скажешь. Джисон хочет звучать круто, но получается немного сдавленно. — Ты такой красивый. Минхо звучит совершенно искренне, несмотря на то, что он явно намного красивее, чем Джисон мог когда-либо надеяться, но он также говорит это, наблюдая, как расстегивает молнию на джинсах, обнажая выпуклость члена в темно-красном клубном нижнем белье. Так что, возможно, ему просто очень нравится член. — Я… о боже. Минхо обхватывает губами возбуждение Джисона через трусы, прижимая, потирая и каким-то образом используя зубы так, что, возможно, это должно быть страшно или больно, но это просто безумно жарко. Прекрасно. В какой-то момент Джисон уверен, что кончит прежде чем Минхо хотя бы как следует прикоснется к нему. — Ох бля, — Слова вибрируют от головки члена. Сам того не осознавая, Джисон каким-то образом запутался одной рукой в ​​волосах Минхо и потянул их. Что должно быть слишком больно. — Извини! Извини. — Ничего. Я… Ты можешь тянуть, — глаза Минхо метнулись к лицу Джисона и устремились в сторону, — Только не дави на меня. Джисону определенно придется отпустить волосы Минхо, если тот действительно возьмет в рот, потому что он не уверен, что сможет контролировать свои руки. Это так приятно, а ведь Минхо еще даже не вытащил его из нижнего белья. — Мм-хм, — мычит Джисон, не в состоянии объяснить все это прямо сейчас. Менее чем за минуту Минхо расстегивает джинсы Хана и стягивает их и трусы настолько, чтобы добраться до голой кожи. Голой, чрезвычайно чувствительной кожи. Одно прикосновение, и руки Джисона перехватывают волосы Минхо и сжимают их. Он издает унизительный звук. Но вместо того, чтобы рассмеяться или, что еще хуже, остановиться, Минхо удовлетворенно мычит и снова облизывает. Более длинное и медленное движение, которое заканчивается посасыванием самого кончика мягкими горячими губами. Это потрясающе. Это выглядит потрясающе. Это- — Помни… — Минхо говорит серьёзно, но его глаза дразнят, — Я сказал, что ты можешь стонать. — Ты собираешься меня убить. Не то чтобы Джисон жаловался. — Нет. Оставайся здесь. Я заставлю тебя чувствовать себя хорошо. Он это делает. Он действительно это делает. Джисону нравится все контролировать, но, оказывается, ему действительно нравится и получать всë это. К сожалению, прежде чем Джисон успевает слишком погрузиться в ощущения, Минхо останавливается. — Почемуууу? Минхо выглядит чрезвычайно довольным собой. — Самодовольный. Джисон знает, что он дуется. Но также знает, что он милый, когда так делает. Феликс и Хёнджин говорили ему об этом. — Ты бы тоже так поступил, если бы сделал кого-нибудь таким же красивым и просящим. — Я этого не сделал бы! Минхо покусывает мягкую кожу над левым бедром Джисона и дергает скомканную джинсовую ткань на ногах. — Дай-ка я сниму это и посмотрю, смогу ли заставить тебя просить еще больше? Джисон начинает стягивать ткань и чуть не бьет Минхо коленом в пах. К счастью, у этого человека, похоже, исключительные рефлексы. — Просто позволь мне, — спешит сказать Минхо. Джисон позволяет ему. Хоть в комнате и не холодно, раздетый Джисон не может сдержать дрожь. Минхо снова лежит на нем, теплая кожа, успокаивающий вес, глубокие успокаивающие поцелуи. Жесткие джинсы отделяют Джисона от его твердого члена. — Мннн По сути, это просто нытье в знак протеста, и его совершенно приглушает язык Минхо, но Джисон тянет его за бедра, и тот, кажется, понимает суть. Хорошие рефлексы и отличная координация. Ему удается снять штаны и нижнее белье, не раздавив Джисона и не перестав его целовать. Снова сверху, и, наконец, они соприкасаются кожей до самого низа. И Боже. Боже. Минхо такой мокрый. Джисону нравится это на бедре, животе, члене, но ему нужно прочувствовать это как следует. Взять в свои руки эрекцию Минхо и отследить источник влаги. Минхо издает удивлённый звук в рот Джисона, и ладно, возможно, Джисон там немного неожиданно схватился. — Извини. Я просто… — Минхо, кажется, понимает происходящее и сдвигает бедра, чтобы Джисон мог дотянуться до него между их телами. — Это… Тебе так понравилось у меня сосать? Вместо того, чтобы смотреть ему в глаза, Минхо смотрит вниз, туда, где Джисон прикасается к нему. — Честно? Мне так понравилось танцевать с тобой. Но да, сосать тебя тоже приятно. — Бля, это горячо. Это заставляет Минхо поднять взгляд. — Да? — Конечно, да. Очевидно. — Некоторые люди думают, что это грязно. Минхо пожимает плечами, что не нравится Джисону. Хан никогда не думал о том, чтобы иметь твердое мнение о беспорядочности секса, но он обнаруживает, что определенно имеет твердое мнение о любом, кто когда-либо заставлял Минхо чувствовать себя плохо из-за реакции возбужденного тела. Возможно, он мог бы убить их. Обычно он чувствует такую ​​защиту только по отношению к Хёнджину и Феликсу. И, возможно, Чонину. Хотя ему никогда не удастся убить врагов Чонина. Сынмин придёт первым. Но враги Минхо? Джисон немного рычит, когда говорит: — Ну, мне это нравится. Минхо почти удается скрыть улыбку. Они снова целуются, и Джисон почти уверен, что кончит от ощущения скользкого трения о бедро Минхо и горячего давления его члена на живот. Но затем Минхо начинает целовать шею Хана, грудь, и это восхитительное давление сменяется мягким прикосновением губ. — Меня прервали ранее, — говорит Минхо, когда Джисон издает звук разочарования. — Ты сам прервал себя! — Что бы то ни было, — Минхо легкомысленно машет рукой, — Мне есть к чему вернуться. Он ласкает скользкую кожу на животе Джисона, где терся его член, а затем посасывает свои пальцы. Беспорядочно. Возможно, у Джисона действительно твердое мнение о беспорядочном сексе. Он ему нравится. Прежде чем Хан успевает это озвучить, его член снова оказывается во рту Минхо, а скользкие пальцы потирают его яйца, а в данных обстоятельствах слова будут лишними. Джисону не с чем сравнивать этот опыт, но он почти уверен, что Минхо баловал этим других партнеров. Минхо осторожен, но не робок. Тверд, но нежен. И каждый раз, когда он гладит дырочку Джисона, тот чувствует, что тает ниже пояса. Раньше его там никто никогда не трогал… Все сжимается. Минхо отпускает член и кладет обе руки на бедра Джисона. — Всё хорошо? Джисон кивает как можно энергичнее, одновременно желая, чтобы пол развернулся и поглотил его целиком. Он совершенно не хочет объяснять парню, которого встретил всего два часа назад, что он девственник. Он также абсолютно не хочет, чтобы Минхо останавливался. — Щекотно, — пищит он. — Но я… пожалуйста, не останавливайся. К счастью, Минхо не пытается давить, а просто одаривает Джисона грязно-сладкой улыбкой и возвращается к подсасыванию члена. Поглаживает, нажимает, растирает, отчего ощущение таяния ощущается еще сильнее. Джисон обнаруживает, что шире раздвигает ноги и пытается сползти на пальцы Минхо. Ему это настолько нравится, что даже смущает. Но все же не так сильно, чтобы хотеть всё закончить. Джисон экспериментировал со своими пальцами, и даже маленьким «личным массажером», который Феликс привез ему после одной из поездок в Австралию навестить семью, и это было нормально, но не лучше, чем просто дрочить. Ему придется переосмыслить это, потому что… Когда Минхо действительно вводит в него палец, Джисон теряет рассудок. Стон, исходящий из его груди, должно быть, звучит болезненно, потому что Минхо замирает. — Нет, нет, нет, не останавливайся, пожалуйста… Джисона даже не волнует, что он умоляет. Скольжение ощущается очень приятно. — М-м-м. Джисону никогда не приходило в голову, что человек может звучать самодовольно с членом во рту, но неважно. Минхо заслуживает того, чтобы звучать самодовольно. Тогда он больше не сосет, вместо этого сосредотачиваясь на том, что делает своими пальцами, наблюдая за лицом Джисона, целуя его живот и бедра. Что на самом деле… хорошо. Больше чем хорошо. Больше. — Больше? — Минхо действительно умеет читать мысли. Больше — это хорошо. Больше — это здорово. Растяжение, давление, то, как все это проходит через член, хотя его ничего не касается. Джисон всегда думал, что от простой стимуляции кончают только в порно. Но он близок к этому… — Пожалуйста, я… ​​пожалуйста. — Я понял тебя. Минхо кладет свободную руку на живот Джисона, поглаживая большим пальцем его бедренную кость. Давление на простату усиливается, и он снова стонет. — Всё хорошо? Джисон кивает, хватает Минхо за запястье, удерживая на случай, если тот вдруг попытается остановиться. Он вскакивает под давлением ладони Минхо, опускается на пальцы, снова поднимается, и ему приходится схватить свой член, и сжать его. — Хочешь кончить? Он мог бы кончить, но хочется большего. Хан не уверен, что сможет что-нибудь сказать, поэтому просто отпускает член и вместо этого хватает простыни. Минхо ненадолго вырывает запястье из захвата Джисона, а потом всего становится больше: больше растяжения, больше давления, больше восхитительного тепла, распространяющегося по животу вниз к ногам. Он отпускает руку Минхо, чтобы убедиться, что тот может делать ей все, что захочет. Этой волшебной рукой. Та, что была у него на животе, теперь обернута вокруг члена Джисона. Недостаточно двигаясь, чтобы заставить кончить или даже отвлечь от удивительных вещей, которые Минхо делает с его задницей, но достаточно, чтобы чувствовать себя чертовски нереально. И тогда этого становится достаточно, чтобы заставить его кончить без всякого предупреждения. Все тело трясется, Джисон вытягивается, каким-то образом цепляясь за колено Минхо, а затем падает назад, голова кружится, ноги гудят, пресс спазмируется, когда то, что кажется, как минимум тремя годами оргазмов, пронзает его грудь. Он ругается. Или, может быть, стонет. Он не уверен, что его рот работает. С большим усилием, чем кажется, Джисон кладет трясущуюся руку на плечо Минхо. Заполненная задница Джисона начинает вызывать чувство неловкости, как он и ожидал вначале. Медленно Минхо вытаскивает пальцы. — Ебать. На этот раз Джисон определенно сказал это. Он надеется, что Минхо понимает, что это трепетный и приятный секс, а не неудачный. Хан борется с гравитацией и приподнимает веки настолько, чтобы встретиться взглядом с Минхо. Он узнает его по ярким глазам и самодовольной улыбке. Сейчас Джисон никак не сможет сделать ему обещанный минет, но, возможно, если Минхо даст ему минутку… Но Минхо целует рёбра, шею, челюсть, переносит свой вес на Джисона и трется о его бедро. Это чрезвычайно сексуально, хотя член Джисона и истощен. — Всё нормально? — спрашивает Минхо. Джисон запускает руку ему в волосы и притягивает к себе, чтобы поцеловать в ответ. Они стонут друг другу в рот, а мгновением позже кончает и Минхо. Как только они возвращают дыхание в норму, Минхо приподнимается на локте, смотрит на липкую массу между ними и смеется, тихо и тепло. — Я не думаю, что салфетка всё это уберёт. Сперма тянется от колен Джисона до его сосков. — Я тоже, — соглашается он, издав смешок, когда Минхо наполовину падает на него. — Дай мне минуту, и я принесу что-нибудь для этого. Или… — Минхо проводит пальцем по полоске спермы на талии Джисона, — может пойдём в душ? — Я думаю, ты сломал меня. Не знаю, смогу ли двинуться, — признается Джисон. Боже, улыбка Минхо такая красивая, — Почему ты выглядишь таким довольным? — Потому что я доволен, — Минхо целует плечо Джисона и сползает с кровати, — Я принесу салфетки. Утром можешь принять душ, — Он бросает быстрый взгляд через плечо, — Если хочешь остаться. — Ага. Я думаю да. Мысль о том, что Минхо хочет, чтобы он остался, на самом деле немного оживляет Джисона, но он беспокоится, что, если сейчас попытается изменить свое мнение о душе, Минхо подумает, что он передумал оставаться. Кроме того, не так уж сложно наблюдать за тем, как Минхо пересекает темноту зала в одной футболке, а его ноги — в тенях и слабом освещении. К сожалению, Джисон не может видеть внутреннюю часть ванной с кровати, но он представляет, как футболка Минхо задирается, когда тот тянется к крану, показывая изгиб, где его ягодицы встречаются с бедрами, за которые было так приятно цепляться, когда Минхо терся о бедро Хана. Прежде чем он успевает поразмышлять об этом (что он обязательно сделает позже), Минхо возвращается с мокрой салфеткой. Улыбаясь, как кот, получивший сметану, он вытирает остатки спермы с живота Джисона, прежде чем передать ее ему, чтобы тот закончил работу. Кстати об усатых, рыжий кот запрыгивает на кровать, а затем останавливается как вкопанный и просто смотрит, когда понимает, что там есть кто-то, кроме Минхо. — Привет, Дуни, — мягко говорит Минхо, двигая пальцами в сторону кота, — Все нормально. Дуни явно не согласен, потому что, взмахнув хвостом, разворачивается и спрыгивает обратно на пол. — Мне жаль, что они меня ненавидят, — говорит Джисон. Ему будет очень грустно, если Минхо больше не пойдет с ним на свидание, потому что Хан потерпел такую сильную неудачу в очаровании кошек. Старший плюхается на кровать и перекатывается так, что его голова оказывается рядом с плечом Джисона. Которое он кусает. — Не глупи. Они ненавидят всех, кого не знают. Укус был дружеский. Игривый. Джисон думает, может быть… — Так ты хочешь сказать, что мне нужно узнать их получше? — Может быть. Снова эта улыбка. Джисону она очень нравится. Подмигнув, Минхо проводит пальцем по тому месту, куда мгновение назад укусил, а затем натягивает на них одеяло. Джисон обычно смотрит что-нибудь, пока пытается заснуть, но он настолько устал, что, сегодня вечером это ему не понадобится. Минхо переплетает их пальцы, и прежде чем Хан успевает сделать что-то большее, чем просто сжать руку в ответ, он засыпает. Его будит незнакомая мелодия. Сзади лежит что-то теплое. Оно стонет ему в ухо. — Чеееерт. Я забыл, что на этой неделе снова начинаются занятия. Тепло уходит, и песня прекращается. — Я скоро буду, — говорит Минхо, предположительно в телефон, — Дайте мне пятнадцать минут. — Я могу принять душ дома, — говорит Джисон, вставая и находя свою одежду, — Мне жаль, что я заставил тебя опоздать. — Ты этого не сделал. Я потерялся в днях. Извини, у меня нет времени приготовить завтрак. А я хорошо готовлю завтраки. Джисон тоже сожалеет. Он не может не надеяться на следующий раз. Но все, что он говорит, это: — Все в порядке. Он похлопывает себя по карманам. Его телефон и ключи все еще там. — Я, эм… Должен ли он сказать что-нибудь? Черт возьми. Он должен. — Я действительно хорошо провел время вчера вечером. Это приносит ему еще одну улыбку. — Я тоже, — говорит Минхо. Он достает из ящика пару спортивных штанов и натягивает их. Менее чем через две минуты они уже оказываются на улице: Минхо направился в одну сторону к танцевальной студии, а Джисон — в другую, к своей квартире. Только открыв входную дверь, Джисон понимает, что они так и не обменялись контактами.