А нам с тобой немножко

«Я смогу изменить его!» — порой думают девушки, выходя замуж за полных придурков. Но возможно ли это? Возможно ли изменить уже взрослого человека, прожившего лет тридцать и вполне довольного своей жизнью? Нет, ничего из этого не получится, только если он сам не захочет измениться. Кощей прочувствовал это на себе. Он, никогда до этого не любивший, и не подозревал, что может настолько нуждаться в ком-то. Не подозревал, что когда-то встретит ту, что сможет изменить его. Не подозревал, что счастье, оказывается, всё это время было совсем рядом. Тревожное счастье, тихое, но такое необходимое. А стоило лишь заявиться к другу без предупреждения. Обычно с Виктором они виделись или на сборах, или тот сам назначал время и место. На квартире у друга Кощей бывал всего пару раз и признаков проживания в ней ещё одного человека не заметил. Как оказалось, Виктор мастерски их маскировал, старательно прятал от чужих глаз. Однако вероятность провала всегда маячила где-то совсем рядом, и, к несчастью Виктора, но к радости Кощея, однажды произошло то, чего первый так боялся. Кощей уже и не помнил, зачем ему в тот день понадобился Виктор. Усугублялось это и тем, что он тогда был пьяным если и не в стельку, то на полдороги к этому состоянию. Виктор долго не открывал, и Кощей начинал злиться. В подъезде было холодно, всё же не май месяц. Он уже начал было рассматривать возможность отступить и потом предъявить другу за его гостеприимство, когда замок щёлкнул, и в проёме показался раздражённый Виктор. — Чего трезвонишь? Меня может дома нет, — произнес он, закипая на глазах. — Я знаю, что есть, — ответил Кощей, стараясь удержать равновесие, потеряв опору в виде двери. — А в твоей дурной голове не было мысли, что тебе не рады? — Была, — подтвердил Кощей. — Но она мне не понравилась, и я её отмёл. — Вить, кто там? — послышался из глубины квартиры женский голос. — Ооо! — Кощей поиграл бровями. — Вот оно что! — Уёбывай отсюда, — сквозь зубы процедил Виктор. — Проспишься — поговорим. С этими словами он захлопнул дверь. Кощей остался стоять на лестничной клетке наедине со своими мыслями. Неужели женщину себе завёл? Так у него ж была вроде, коллега из больницы. Кощей видел её пару раз и запомнил голос, да и не стал бы Виктор её прятать. В квартире явно была не она. Новая значит? Слегка пошатываясь, он вышел на улицу. Дорогу до дома провел в мыслях о Викторе и его пассиях. Друг был настоящим ловеласом, однако держал своё обаяние в узде. Портить девушек как-то не по-пацански, а Виктор правила улицы соблюдал. Постепенно мысли перетекли на собственное одиночество. Не то чтобы Кощей нуждался в женщине, он себя и так хорошо чувствовал. Но иногда желание быть как все брало над ним верх, правда ненадолго. Вечером он ещё сокрушался над своей несчастной и одинокой судьбой, а уже утром думал только о головной боли, и где бы найти чем опохмелиться. Поэтому, когда Виктор после сбора подошёл к нему с серьезным разговором, он не сразу вспомнил вчерашнее происшествие. Крутя в пальцах незажжённую сигарету, он с немым вопросом смотрел на друга. Виктор заговорил не сразу: дождался, пока все разойдутся, закурил и долгим взглядом посмотрел на него. — Эля — сестра моя, — сказал он негромко и чиркнул спичкой. Кощей поджёг сигарету и скрыл своё удивление за долгой затяжкой. Виктор расценил его молчание по-своему. Выбросив погасшую спичку в снег, он спрятал руку в карман. — Надеюсь не надо объяснять, почему я её прячу. И если кто ещё о ней узнает — я разбираться не буду. Первым под раздачу попадёшь. — Ты мне угрожать вздумал? — поинтересовался Кощей, глядя на друга с лёгким весельем. — Именно, — Виктор наоборот был серьезным как никогда. После того разговора Кощей и не вспоминал особо о случайно открывшемся секрете друга, не до того было. Отношения с одной из соседних группировок, и так не очень дружеские, накалились до предела. Ни дня не проходило без какой-нибудь драки или потасовки. Назревала война, и по асфальту уже бежали первые ручейки крови. Если ничего не предпринять — они превратятся в настоящие реки. Кощей и Виктор, так как были из числа старших, решали дела группировки. Легче всего думалось на свежем воздухе, поэтому по многу часов они проводили на улице, нарезая круги по району, заодно приглядывали за порядком. Почти всегда подозрительных личностей получалось заставить скрыться в ужасе одним только внешним видом и парой фраз, однако удача не всегда была на их стороне. В один из вечеров драки избежать не получилось. Противников было в двое больше, правда не то чтобы они представляли особую угрозу. Кощей смотрел на них с лёгким презрением, а Виктор с недовольством. Разговор как-то сразу не заладился, и никто не стал его продолжать. Драка оказалась короткой. Против дуэта Кощея и Виктора мало кто мог устоять, тем более четверо каких-то дрыщей. Правда совсем без увечий не обошлось. Виктор отделался разбитой губой, а вот Кощею повезло меньше, в какой-то момент рука у него странно щёлкнула. Боль пришла позже, когда противники убегали сверкая пятками. Виктор провожал их взглядом, стирая струйку крови с подбородка. — Совсем обнаглели. — Распустились. Пиздюлей давно не получали, — Кощей поднял руку, чтобы стереть пот со лба. Локоть прошило болью. Он тихо зашипел сквозь зубы и медленно опустил руку. Виктор нахмурился. — Что такое? — Да хрен знает. Брови Виктора сошлись ещё ближе к переносице. Он схватил друга за руку и прощупал через рукав. Кощей попытался отстраниться. — Да не трогай! — У тебя вывих, — проигнорировав восклицание, авторитетно заявил Виктор. — Вправлять надо. — Ну так вправь! Ты же врач, — резко ответил Кощей. Боль теперь не проходила, и он стал чувствовать раздражение. — Я, блять, анестезиолог! Это не по моей части. Ещё не в ту сторону выверну. — Ну не в больницу ж мне идти?! — Да не ори ты! — Виктор скрестил руки на груди. Спустя несколько секунд молчания и душевных терзаний он предложил: — Пошли, Эля вправит. Она хирург, — ответил он на не заданный вопрос. Кощей фыркнул. Виктор не стал дожидаться возражений, схватил его за рукав и быстрым шагом направился в сторону дома. Кощей вырвал руку из чужой хватки, не хватало ещё, чтобы кто-то из скорлупы увидел, как их главного, словно котёнка за шкирку, куда-то тянут, однако продолжил идти. Проснулся интерес, что же за зверюшка эта Эля. Даже боль как-то поутихла. Дверь квартиры открыла рыжая девушка в домашнем халате. Увидев рядом с братом незнакомое лицо она вопросительно приподняла брови. — Свои, — успокоил её Виктор. — С кем подрались? — спросила Эля, открывая дверь шире и уходя в глубь коридора. — Да так, — Виктор пропустил Кощея вперёд и зашёл следом. — Парочка придурков. — Друг с другом что ли сцепились? Кощей с удивлением посмотрел на Элю и вдруг тихо засмеялся. Виктор уставился на него, как на сумасшедшего. Эля прыснула, прикрывшись ладошкой. В следующий миг она уже исчезла в дверях кухни, и послышался стук чайника о плиту. Кощей порадовался, что девушка ушла, ведь разуваться и снимать плащ одной рукой было неудобно, и он чувствовал себя нелепо. Пройдя за Виктором на кухню, он случайно задел рукой дверной косяк и не удержался от мата. Эля странно посмотрела на него. — Пациента тебе привел, — произнес Виктор, доставая из шкафчика аптечку. — Руку вправить надо. — А то Виктор не умеет, — негромко добавил Кощей. — Ты с ним не нежничай, пусть прочувствуют, — попросил Виктор, обрабатывая ссадины на костяшках. — Одни хлопоты с вами, — Эля покачала головой. Отодвинув стул, она жестом попросила Кощея сесть. Тот ощутил лёгкое беспокойство. Всё же с виду Эля была довольно хрупкой девушкой. Однако это представление быстро рассеялось. Горячие женские пальцы пробежались по локтю, который начал уже опухать, а потом она резко, без предупреждения дернула предплечье. Сустав вернулся на место. Кощей снова выругался, на этот раз куда громче. — Свободен, — бросила Эля, наложив повязку, и отошла к закипевшему чайнику. — Если что-то будет беспокоить — иди в больницу. Обезболивающее Витя если что выпишет. — Ага… Спасибо, — ещё не до конца придя в себя ответил Кощей, хлопая глазами. Когда он вернулся в реальность, чай уже был готов. Он аккуратно проверил руку. Такой резкой боли как раньше не было. Это не могло не радовать. И хорошо ещё, что левая. Взяв кружку, он сделал небольшой глоток обжигающе горячего чая. Виктор и Эля тем временем что-то обсуждали, и Кощей прислушался. Однако ничего интересного он не услышал: брат с сестрой обсуждали бытовые вопросы. Поэтому, воспользовавшись возможностью, он стал разглядывать Элю. Сразу понятно стало, почему Виктор её прятал. Красивой была, чертовка, глаз не отвести. Кощей и не отводил. За это он получил ощутимый пинок по голени. — Глаза лишние отрастил? Переполовинить? Чай дохлёбывай и уёбывай, — с неприкрытой угрозой спокойно произнес Виктор. — Что ты меня гонишь постоянно?! Я тебе не псина бездомная, чтоб меня гнать, — возмутился Кощей, пряча ноги под стулом. — Не псина ты, а котяра наглый. Пошёл вон! — Вить, успокойся, — попросила Эля. — Пусть смотрит. Сковородка, если что, под рукой. — А у меня есть возможность выйти отсюда живым и не исколеченым? — спросил Кощей, косясь на дверь. — Только если прям сейчас уйдешь, — ответил Виктор и поднялся с места. — Ну я тогда пойду, — поспешно произнёс Кощей и тоже поднялся на ноги. Из квартиры с принцессой и злобным драконом он ретировался Быстро. Иногда Виктора стоит просто оставить в покое, чтобы он сам с собой перебесился. Придя домой, Кощей вместо обезболивающего выпил пару рюмок водки и лёг спать. Возможно Виктор был прав, когда сравнивал его с котом. Во всяком случае заживало всё на Кощее очень быстро. Всего неделю он помучался, а потом привык. Виктор всё это время ходил какой-то смурной, и Кощей с расспросами к нему не лез. Однако теперь он периодически вспоминал о прекрасной принцессе, тем более дракон разговаривал с ним мало, и времени на подумать стало больше. В следующий раз с Элей судьба свела его поздним январским вечером. Кощей в гордом одиночестве скитался по улицам, размышляя о высоком, как вдруг услышал чей-то свист. Посмотрев в сторону звука, он стал свидетелем не самой приятной картины. К девушке, спокойно идущей судя по сумке из магазина, настойчиво приставал какой-то субъект с неприятным голосом. — Красавица, ну пошли выпьем! — настойчиво предлагал он, идя не по прямой, а зигзагами. — Мужчина, вам бы прилечь, — с явно наигранной заботой ответила девушка, и Кощей её узнал. Ноги сами понесли его вперёд. Виктор его заживо сожрёт, если с его сестрой что-то случится, а он, Кощей, был при этом совсем рядом. Однако, как оказалось, его помощь немного запоздала. Пока он преодолевал разделяющие их десять метров, неприятный субъект догнал Элю. В следующий миг его лицо встретилось с асфальтом, а Эля даже не замедлилась. Кощей замер на секунду, осознавая увиденное. Всё же далеко не каждая девушка осмелится на подобное, ой не каждая. Характер для такого нужен. — Эль, постой! — окликнул Кощей и, совсем уж по ребячески, бегом догнал девушку. Эля резко обернулась. Разглядев лицо очередного преследователя, она расслабилась. Кощей замедлился и, почти не задумываясь, взял её под руку. — Ты чего по ночам гуляешь? — А что, нельзя? Или перед тобой отчитываться надо? — раздражённо спросила Эля, но руку не выдернула. — Ля ты какая, спросить уже ничего нельзя, — Кощей передёрнул плечами. — Я ж со всей душой! Беспокоюсь! — А чего это ты за меня беспокоишься? Я тебе кто, подружка? Тем более, опоздал ты, сама справилась. Эля всё ещё была раздражена, однако со временем гневная отповедь стала просто недовольным бормотанием. Кощей слушал молча, чувствуя лишь женскую руку в своей. Это ощущение было таким непривычным и приятным, что перетягивало на себя всё внимание. Так они дошли до дома. Эля выдохнула и вдруг улыбнулась. Они остановились под фонарём, и Кощей хорошо смог разглядеть эту улыбку. — Спасибо, что выслушал. Мне было это нужно. — Пожалуйста, — растерянно ответил Кощей. Эля забрала у него руку, но уходить не спешила. Помолчав пару секунд, она вдруг предложила: — Пошли чаю выпьем? Витя в ночной, так что с глазами останешься. Но учти, сковородка никуда не делась. Кощей не мог ей отказать. Он только сейчас спохватился и забрал у Эли сумку. Та оказалась довольно тяжёлой, и он ощутил укол совести. Оказывается, она у него ещё осталась. В квартире он помог разобрать покупки. Набор оказался весьма интересным. — А закупку надо именно ночью делать? — спросил он, ставя на стол упаковку муки и банку сгущёнки. — Мне тортика захотелось, — просто ответила Эля, затрепетав ресницами. Кощей недоверчиво нахмурился. Торта в сумке не было, да и никто бы его там не понёс. Эля заметила его недоумение и засмеялась. — Я магазинные не люблю, свои вкуснее. — Ооо, — только и смог ответить Кощей. Эля посмотрела на него с сочувствием и поставила чайник. В следующий миг она сняла с крючка на стене Фартук и ловко завязала на талии. Вымыв руки, она принялась раскладывать продукты. По-видимому торт печь она собиралась сейчас. Кощей покосился на часы. — А не поздно? — Торт печь никогда не поздно. И руки мой, помогать будешь. Кощей уставился на неё с ещё большим непониманием. Может ему послышалось? Или она так шутит? Однако Эля не шутила, и уже через несколько минут Кощей, в жизни не готовивший ничего сложнее яичницы, помогал замешивать тесто. Эля наблюдала за ним с жалостью. — Вот тебя пожалеть или скалкой стукнуть? Кто ж так делает! — А если тебя заставить… Не знаю… Машину чинить, у тебя что, с первого раза всё получится? Я, блять, не повар! — возмущался Кощей, стирая со щеки каким-то образом оказавшуюся там муку. Засвистел забытый чайник. Эля выключила его и цокнула языком. Отодвинув Кощея она со вдохом произнесла: — Ладно уж, чай делай. Без тебя быстрее будет. Кощей хотел было оскорбиться, но в последний момент передумал. И только разливая кипяток по кружкам он задался вопросом: а что, собственно, происходит? Почему он занимается всем этим с по сути незнакомым человеком? Если Виктор узнает — не сносить Кощею головы. «Мы просто пекли торт» явно не тянет на адекватное объяснение. А главное, Эле то всё это зачем? В поисках ответа он поднял взгляд на девушку. Та словно только этого и ждала. Мельком хитро улыбнувшись, она вздернула тонкие брови. — Что-то не так? — Да всё не так… Что вообще происходит? Эля откинула голову и засмеялась. Смех у неё был звонким и заразительным. Кощей смотрел на неё, и не мог отвести глаз. Красивая, чертовка, ведьма настоящая: рыжая, зеленоглазая. Ей метлу, черного кота на плечо — и вообще не отличить будет. — А я всё гадала, когда ж до тебя дойдёт. Ты смотри осторожнее, а то в следующий раз очнёшься, а у тебя жена и дети. Кощей сжал кулаки так сильно, что ногти врезались в ладони. Издевается она! Смешно ей! Ну точно ведьма! А где же хваленая девичья скромность? По-видимому пока её раздавали Эля в очереди за смелостью стояла. — Ну знаешь ли… — наконец выдавил он, чувствуя бросившийся в лицо жар. — Неужели великий и ужасный Кощей умеет краснеть? Вот не знала! И кому скажешь — никто не поверит, — Эля продолжала смеяться. Впрочем она не стала окончательно добивать мужскую гордость и вернулась к вырезанию коржей. — Ладно-ладно, не переживай. Сохраню всё в секрете. Кощей чувствовал себя не на своем месте. Он молча смотрел на Элю, гадая, почему до сих пор всё это терпит. Давно уже мог подняться и уйти. Никто бы его за это не упрекнул. Девушку он до квартиры довёл, а вот про готовку торта нигде ничего не говорилось. — Хватит строить из себя обиженного ребенка, — попросила Эля, тихо оказавшись рядом. — Поможешь крем взбить? — А чёрт с тобой. Помогу. Торт был готов спустя пару часов, однако попробовать его Кощею было не суждено. Эля убрала десерт в холодильник, а на справедливое возмущение случайного помощника ответила: — Ему пропитаться надо. Есть только завтра можно. — То есть я делать помогал, а есть Виктор будет?! — воскликнул Кощей, чуть не свалившись под стол от такой несправедливости. — Завтра у Вити тоже ночная, — невзначай напомнила Эля. — Это ты к чему? — Да так… Кощей сощурился. Эля смотрела на него открыто и невинно. — Со сковородкой встречать будешь? — А то! — Ну тогда жди, — решительно произнес Кощей и поднялся на ноги. — Время позднее, кому-то, наверное, спать пора. Эля, которая действительно хотела спать (зевала почти без остановки), не стала спорить и пошла провожать Кощея. Домой тот шёл с необычно пустой головой. Никогда еще он не проводил свой вечер так. Было уютно и так тепло на душе. Голос Эли всё звучал и звучал в ушах, даже когда он уже засыпал, а следующий день на девяносто процентов состоял из ожидания вечера. Виктор вёл себя как обычно, значит не знал ничего. «Не сдала», — думал Кощей со странным для себя трепетом. Уже вечером, стоя перед дверью квартиры, он понял, что сердце у него колотится слишком уж часто. Торт оказался вкусным, а Кощей стал частым гостем в квартире Исаковых. Поначалу они осторожничали. Кощей приходил спустя час после ухода Виктора, а уходил около полуночи. Со временем он стал задерживаться на подольше, а спустя пару недель они вместе встретили утро. А там и Виктор узнал обо всём. В одну из ночей Кощей просто уснул, обняв Элю. Они слушали музыку с проигрывателя и просто молчали. Слова были им не нужны. Кощей, за день набегавшийся по городу в поисках любимых конфет своей ведьмы, в какой-то момент закрыл глаза, чтобы моргнуть, а в итоге провалился в сон. Из этого приятного состояния его вырвал какой-то грохот. В следующий миг Виктор схватил его за воротник и вздёрнул вверх, приводя в вертикальное положение. Кощей ничего не мог понять спросонья, только смотрел на друга, как на призрака. Слова до мозга доходили очень медленно. — Можно помедленнее, я не успеваю, — наконец попросил Кощей, когда в речи Виктора случился перерыв. Не стоило ему этого говорить. Он понял это по выражению глаз друга. Пожертвовав рубашкой, чтобы вырваться из чужой хватки, он в два прыжка оказался на балконе. Повезло, что этаж Всего-то второй, получилось приземлиться без травм. Босой, без плаща, в разорванной рубашке он бросился наутек, умудрившись вспомнить парочку анекдотов про несчастных любовников. Добравшись до квартиры, он заперся на все замки и только тогда смог облегчённо выдохнуть. Смерть миновала. Теперь Виктора стоит избегать месяц, не меньше. И с Элей надо объясниться. Однако первым делом надо согреться, не хватало ещё заболеть. Виктор не разговаривал с ним две недели, а с Элей получилось поговорить уже на следующий день. Кощей просто заявился в больницу и всеми правдами и неправдами добрался до кабинета Элеоноры Евгеньевны Исаковой. Идя по коридору, он строил из себя хозяина положения, однако, оказавшись один на один с Элей, вмиг оробел. — Что-то беспокоит? — спросила та, не отрываясь от заполнения бумаг. — Есть такое, — немного хриплым голосом ответил Кощей. Эля резко вскинула голову. Их взгляды встретились. Тишину первой нарушила Эля. Она отложила ручку и склонила голову на бок. — Пришёл всё же. — Как видишь. Прости, вчера побоялся. — Долго по району в догонялки играли? — поинтересовалась Эля, и в глазах её появились смешинки. — А Витя догонял? Мы с ним как-то не пересеклись… — Повезло тебе. Он очень злой был. На силу успокоила, — тон её вдруг стал обеспокоенным. — Ты когда спрыгнул ничего не повредил? — Да не, — отмахнулся Кощей. — Пара синяков. — Везучий ты… Там ещё есть кто в очереди? — Нет. — Ну тогда присаживайся… Теперь Кощей встречался с Элей на работе, пока Виктор не сменил гнев на милость. Со временем и это произошло. Никогда еще Кощей не был так счастлив. Он стал меньше пить, ведь Эле это не нравилось. Подарки для неё он покупал, а не воровал — событие небывалое. Да и Эля от его ухаживаний расцвела. Оба помнили о своём положении, и от этого счастье становилось тревожным, но только более сладким. Однако Кощей никогда не забывал о жизни улицы. Вернулся Вова Адидас, и всё как-то сразу закрутилось и завертелось. В эти дни Кощей редко заглядывал к подруге сердца, не хотел тревожить её. Снова стал прикладываться к бутылке. Ему приходилось принимать серьезные решения, и порой на это трудно было решиться. Жаль, что не все это понимали. Поэтому, стоя перед безликой толпой, он чувствовал только бессильную злобу. «Куда ты лезешь, Вова?» — думал он, стараясь переманить хоть кого-то на свою сторону: «Хренов идиалист, что ж ты делаешь? Ты ж нас всех до тюрьмы доведёшь, идиот!». Виктор был на работе, Кощей остался без союзников. Он понимал, что ничем хорошим это не кончится. С самого начала понимал. Поэтому к драке он был готов, пусть и хотел бы избежать. Однако не вышло. От того, что такой принципиальный Вова спокойно смотрел, как кого-то избивают толпой, Кощею хотелось расхохотаться. Уворачиваясь и стараясь отвечать ударом на удар, он понял в какой-то момент, что не справляется. Сложно выстоять одному против всех. Когда от него всё же отступились, Кощей понял, что с ног до головы залит кровью, и оставалось надеяться, что не своей. Иначе ему не жить. Дорога до дома оказалась невыносимо длинной. Несколько раз Кощей был на грани того, чтобы лишиться чувств. И уже в прихожей он не смог этому противостоять. В глазах потемнело, и он даже дверь не успел закрыть, упал на пол, сильно стукнувшись головой. Пришёл в себя он от жгучих прикосновений к лицу. Поморщившись от неприятных ощущений, он попытался открыть глаза. Не сразу у него это получилось. Всё же разлепив веки, он увидел склонившуюся над собой Элю. Она кусала дрожащие губы, но не плакала. Увидев, что Кощей открыл глаза, она судорожно вздохнула и на всякий случай упёрлась одной рукой ему в грудь. — Не дергайся. — И не собирался, — ответил Кощей, облизывая губы, покрытые коркой засохшей крови. Любимые руки быстро обрабатывали ссадины на лице, спустились ниже, проверили рёбра на присутствие переломов. Синяков на теле оказалось не счесть, но серьезных повреждений, кажется, не было. Лишь сейчас Эля смогла спокойно выдохнуть. — Ох, и связалась же ты со мной на свою голову, — вздохнул Кощей, глядя на Элю из-под ресниц. — Молчи, дурак, — резко оборвала его Эля. Выпрямившись, она придирчиво осмотрела его. — Встать сможешь? Тебе б помыться. Кощей неопределённо промычал. Он попытался сесть, и с помощью Эли это у него получилось. Спустя ещё пару минут он и на ноги поднялся. Доковыляв до ванной, Кощей преградил путь Эле. — Я сам. — Ага, сам он, конечно, — Эля легонько оттолкнула его и тоже зашла в ванну. — Потеряешь сознание ещё и захлебнёшься. Мне это счастье не надо. Кощей снова, как и много раз до этого, не смог ей возражать. Испорченная одежда отправилась на пол. Смывая с кожи грязь и кровь под чутким надзором Эли, он чувствовал снова подступающую слабость. Он думал, что оказавшись в кровати сразу же уснёт, но не тут то было. Эля сидела рядом, гладила его по волосам и молчала. Не упрекала, не жалела, не пыталась заполнить тишину пустыми разговорами, а просто молчала. Кощей был благодарен ей за это. Он думал о том, насколько сильно её любит. Думал о том, что теперь делать, ведь его отшили, и Эле это может грозить неприятностями. Думал о том, что всё это ему смертельно надоело. Улица, разборки, драки — когда-то в этом он искал себя, даже нашёл на некоторое время. Однако теперь всё меркло перед желанием быть с Элей, жить с ней, просыпаться и засыпать в одной постели, проводит с ней каждый свой день. Скажи ему кто-то пару месяцев назад, что он будет так нуждаться в каком-то человеке, он бы не поверил. Однако он круто изменился за эти месяцы, и всё из-за Эли, благодаря ней, ради неё.