Давай только честно

— Второй сын, я хочу показать тебе, как клёво быть ребёнком. — Чего? Идти напролом Аня привыкла с самого детства. Как говорится, её прямолинейности завидовали даже рельсы, благодаря чему затеи девушки часто заканчивались успехом. В конце концов, если откладывать все дела на потом, это «потом» может и не настать, так зачем долгими часами ходить вокруг, да около, если можно всё сказать напрямую и получить конечный ответ. Жаль только, что ответ радует далеко не всегда. Вот и сейчас есть риск получить отказ, к чему Форджер, несомненно, готова. — То, что слышал. Бекки всё ещё болеет, а мне скучно, так что сегодня ты мне составишь компанию после уроков, и я тебе покажу, как круто не думать о трудных вещах! Атмосфера в кабинете заметно меняется. И причина всем до боли привычна — ей была Аня, а точнее громкость, с которой она не спрашивает, скорее отдаёт приказ. Да не абы кому, а самому Десмонду будь он неладен. Аня и без того не славилась большой тактичностью, но тому, как она без единого намёка на уважение смеет дерзить и указывать второму сыну министра, поражались многие. С самых младших классов у девушки была не самая притягательная репутация хулиганки, что без зазрения совести в первый же день затеяла драку, что явно не шло её имиджу на пользу. Благо, со временем слухи рассеивались добрыми и отважными поступками юной альтруистки. Оценки за старый язык, геройства вне стен школы, ну и куда же без сногсшибательной фирменной улыбки? Тем не менее, желающих придерживаться комфортного берега Десмонда было куда больше, в следствие чего и любой косой взгляд парня в сторону Форджер становился темой для обсуждения, в основном, у женской половины класса. Интриги — одна из неотъемлемых частей обучения в любом учебном учебном заведении, будь то среднестатистическая школа или всеми известная Академия Эдем. Единственное отличие — в Эдеме подобное поведение порицалось и даже могло караться тонитом. Но что значит незатейливая брошка в виде молнии, когда под носом происходят небывалые страсти? Любовь и ненависть, бедность и богатство, мудрость и глупость. Всё перемешалось в одной истории двух юных сердец — то и дело вторили одноклассницы. Кто-то уже давно смирился с тем, что нужно искать другую партию, другие же не переставали верить, что любой злобный выпад и оскорбление в сторону Форджер от Демиана были чистой воды правдой. Вот и сейчас за одной из парт собралось полдюжины учениц, дабы как сороки на блёсточки поглядеть за новой интрижкой взвесить все свои шансы. — И с чего я должен согласиться? У меня других дел полно, знаешь ли. — Гордо, в своей манере задрав подбородок отвечает Демиан, надеясь, что этот ответ устроит низкорослую любительницу арахиса и та отстанет. И кого этот парень обманывает? Понятное дело, отказ из собственной гордости и барьеров, выстроенных ещё с самого детства. Когда большая часть из тех начала разрушаться ещё в начале средней школы, барьер под именем Аня Форджер продолжал крепко стоять, не имея и шанса лишний раз пошатнуться. Не дай бог эта коротконожка умудриться дотянуться до его нутра. Начнёт там вытворять, что захочет, а Десмонд и противиться не сможет. Да только Демиан ещё не знает, насколько ответственно Аня подошла к вопросу приглашения. Она была уверена, что одноклассник так просто не согласиться, потому придумала идеальный предлог на этот случай. Уверенная улыбка тут же расплылась по лицу, заставляя парня готовиться к худшему. — Аня знала, что ты так ответишь, но я подготовилась. — Немного порывшись в своём рюкзачке, Форджер кладёт на стол то, что, по её мнению, не оставит равнодушным ни одного человека. — Пачка арахиса? Это весь твой план? — Скептически выгибает бровь Десмонд. Она неисправима. Отчаяние, кромешная тьма и всепоглощающее отчаяние накрывают Форджер, стоит ей услышать тон собеседника. Она была уверена на все сто двадцать процентов, что её план сработает, взвесила все за и против, даже провела личное расследование. Точно! Она упустила одну важную деталь. Второй сын за свои шестнадцать лет точно перепробовал кучу изысканных блюд и какой-то арахис вряд ли ему придётся по вкусу. Нужно было брать со вкусом сыра или краба, ну что за глупость Аня, что за глупость? Что ж, в такой ситуации ей ничего не остаётся, кроме как воспользоваться своим тайным оружием. За долгие годы пребывания в школе Аня усвоила один урок — у Демиана есть одна слабость, которой девушка пользуется лишь в самых крайних мерах. Когда речь заходит о спасении мира или о печеньках из столовой. Но сегодня особый случай. Хоть над миром и грозит опасность, сейчас ей предстоит спасти лишь один его маленький островок, запрятанный где-то внутри израненной души Десмонда. Была не была. — Тебе не нравится? — Слегка напугано спрашивает Аня, вызывая на чужом лице не менее опасливую гримасу, которую парень старательно пытался скрыть. — Да с чего бы к-кому-то вообще понравилась бы какая пачка… дешёвого арахиса? «Чёрт. Этого тут не хватало. Ещё и эти тут уши греют, что за позор…» — Н-но Аня так старалась, я… я думала тебе понравится… Нежные девичьи ладошки аккуратно берут упаковку орешков со стола. В движениях прослеживалась дрожь, в то время как нижняя губа была поджата, будто стараясь сохранить спокойствие. Нефритовые глазки обиженно устремились в пол, не желая встречаться с виновником сего разговора, вызывая у того явный дискомфорт. Не нужно читать мысли, чтобы боковым зрением увидеть, как тот при виде расстроенной Форджер начал нервного теребить пуговицу в зоне воротника. — Угх… Дай сюда! — Парень грубо выхватывает из чужих рук упаковку с орешками, кидая в сторону девушки обиженный взгляд. — Зря тратилась что ли? — Ну, я могла бы, и сама… — Ага, сама. Сама ты уже как арахис. В этот момент, театр одного актёра моментально прекращает свою работу. Вот это было по-настоящему обидно. Если ранее Ане приходилось лишь показушно играть обиду, дабы получить хотя бы малейший шанс на встречу с Десмондом, то этот комментарий заставил её задуматься, а так ли нужно этому придурку помогать? Не особо похоже, чтобы он страдал от недостатка беззаботности в жизни. — Ладно, от пятнадцати минут у меня не убудет. — Тридцать. — Ещё чего, разбежалась!

***

Учебный день пролетает быстро. Конечно, о запоминании школьного материала не шло и речи, ведь мысли Форджер были заняты совершенно другим, а именно — анализом плана действий. Следуя примеру отца, она хотела продумать каждую деталь, чтобы у Десмонда не было и шанса отказаться от её невероятной затеи. Но что-то явно пошло не так, ведь уже спустя пятнадцать минут размышлений Аня ушла в рисование комиксов про шпионов на полях тетрадки по физике. Похоже, придётся в очередной раз импровизировать. Договорённость шла о встрече у школьного фонтана. Желательно, без лишних глаз в виде Юэна и Эмиля. Время на часах близилось к четырём часам, что означало — до разговора оставалось совсем ничего. Аккуратно сложив тетрадки в портфель, девушка направилась по длинным коридорам школы. Уроки закончились, а значит и школьники пачками покидали свои кабинеты. Вот стипендиаты обсуждают дальнейшие планы на будущее, а вот и младшеклассники гоняются друг за другом, намереваясь получить выговор от злющей мадам Шлаг. Сразу вспоминаются первые пару лет обучения, когда операция Неясыть только началась, а мир казался огромным и неисследованным. Выйдя во внутренний школьный двор, взгляд сразу цепляется за бархатную с золотым украшением мантию, что, несомненно, выделяла Десмонда среди толпы однотипных школьников. Хотя, вероятно, дело было скорее в его пафосе. Расселся на краю фонтана, достал книжку и читает, будто тот возвышенный философ, познавший мир от и до, решивший уйти от людских причуд в литературу. Очевидно, парень пришёл на место встречи секунда в секунду, будто всем своим видом тыча в лицо опоздавшей на пару мину Форджер о её некомпетентности. — У тебя какое-то пристрастие рассматривать людей, находясь с ними практически лоб в лоб? Повернувшись в сторону застывшей на месте девушки, парень захлопнул книгу, убирая ту в школьную сумку. — Так о чём ты хотела поговорить? Только расторопнее, у меня не так много времени. Ложь — сразу же читает в чужих мыслях Аня. Бекки не один раз заикалась о том, что Десмонд являлся неким цундере. По объяснениям подруги «цундере» — это термин, придуманный в Японии для обозначения людей, которые притворяются плохими, являясь мягкими внутри. Насколько это правда Аня не знала, но само слово казалось ей очень забавным, и оно без преувеличений подходило Второму сыну. Только девушка хочет ответить, как все слова моментально вылетают из головы. А что, собственно говоря, она приготовила, кроме пачки злосчастного арахиса? Большую часть свободного времени Аня провела, читая комиксы и готовясь к пересдаче контрольной по химии, на которой она злополучно умудрилась уснуть. На пафосные речи парень не поведётся, придуться действовать по ситуации. — Аня просто хочет с тобой погулять и узнать сына Босса получше. Ничего лучше в голову не приходит, а терять самообладание никак не хотелось. Будем считать это сбором информации. Неловким и весьма странным сбором информации. — А мне совсем делать нечего, открываться такой-то соплячке, того и гляди всё Блекбелл растрещишь. — А вот и не растрещу! Может мне правда интересно. — Тут же разводит руками Аня, постепенно теряя самообладание. Разве так сложно просто немного погулять и поговорить по душам? — Вот Аня не стесняется о себе рассказывать, не думаю, что ты сильно отличаешься. Или у тебя есть какие-то… Грязные секретики?! Девушка так повышает тон голоса, что часть проходимцев тут же устремляет взгляд в сторону заклятых знакомых, что Демиан никак не может игнорировать. — Да тише ты! — Полушёпотом, приказывает парень, закрывая девушке рот ладонью. Наступает секундная тишина, но тут настаёт очередь Десмонда нарушать тишину. — Фу, ты что, облизала мою руку? — На вкус как старые книги… — Зря я только повёлся на твои подачки, хотел пожалеть, видно зря. Только время на тебя потратил. Дело дрянь. И почему с этим парнем всегда так тяжело? Почему нельзя хотя бы один разок просто согласиться и поплыть по течению. К чему эти тысяча и один вопрос, зачем, почему, для чего? Эти вопросы только ставят кучу ненужных ограничений, в следствие чего Десмонд и становится невыносимым закрытым от всех придурком. Даже для себя. И это… Обидно. Помимо других, позволить самому забыть дорогу к своему сердцу, спрятав то за семью печатями из сухих твёрдых вопросов. Аня уже видит уходящую в сторону общежития фигуру одноклассника и отчего-то становится до одури обидно. На себя, на Демиана, да на всё и вся. Но в первую очередь за свою импульсивность. А что поделаешь, когда на тонком мосту встречаются два барана? Ни один не хочет услышать другого и в конце концов оба остаются в пролёте, ведь гниющие в реке тушки уже с радостью обгладывают стервятники. И какой выход из этой ситуации? Поступиться своими интересами, дабы один смог пройти и освободить дорогу для второго. Или как-то так. Думать порой слишком сложно. — Второй сын, подожди! В конце концов Аня срывается с места, в попытке догнать одноклассника. Хватает того за руку крепко-крепко, будто тот сейчас если уйдёт, то уже навсегда. Что-то внутри не хочет этого допустить ни в коем виде. — Эй, чего ты прикопалась? Я же сказал отстать от меня. — Парень усердно старается выдернуть руку, но Форджер уже крепко вцепилась, не давая шанса на освобождение. — Дура, на нас люди смотрят, пусти уже! — Я просто хочу попросить прощения! — Если так хочешь извиниться, то отпус… Погоди что? В одно мгновение, вся возня прекращается, и Аня замечает на себе взгляд двух чистых янтарных камешков, в коих читается чистое недоумение. — Аня хочет извиниться, что она себя так странно ведёт. Просто Второй сын вечно ведёт себя так высокомерно, я не знаю как к тебе подойти, но… Я правда хочу с тобой пообщаться. Я не знаю природу этого желания, но дай мне шанс, пожалуйста. Зелёные глазки-мармеладки тут же устремляются на Десмонда. В этот раз никакой наигранной обиды или трясущейся нижней губы, только искренние мысли и слова. Форджер правда не понимает, с чем связано это необъяснимое желание «помочь» Демиану. Но лучше всего в данной ситуации быть честной в первую очередь с собой и самым удобным способом является констатирование факта перед кем-то другим, ведь назад дороги уже нет. Краем глаза девушка замечает, как чудой взгляд нервно ползает по её лицу, что ей кажется одновременно забавным и пугающим. Сейчас ей выпишут окончательный приговор, от которого зависит, сможет ли она продолжить операцию «Детство». Со стороны Десмонда можно услышать страдальческий вздох, после чего парень закрывает лицо ладонью — зелёный свет, понимает Аня. — Боже, ты ж от меня всё равно не отстанешь? — Скорее риторический вопрос, ведь Демиан и без того знает на него ответ. — Чтобы ты себе ничего не надумывала, это единственный и последний раз, когда я позволяю тебе удачно мной манипулировать. От этих слов Форджер готова начать прыгать на месте от счастья, но вместо этого направляет всю энергию в крепкие объятия, заключая в них одноклассника, на что тот слишком уж бурно реагирует. Покрасневшие щёки и заплетающийся язык, да тут полный набор смущённого Десмонда. — Я же с-сказал не надумывай! Я просто хочу развеять все твои странные мысли, чтобы ты не дай бог начала обо мне распускать грязные слухи. И-и вообще. Я же сказал, что у меня сегодня дела. Итак уйму времени на тебя убил. — Старается отбиваться от чужих рук Десмонд. — Я тебе потом скажу, когда и где, н-не хватало, чтобы простолюдинка мною помыкала. Наконец высвободившись из плена объятий, парень кидает смущённый взгляд на довольную Форджер, на чьём лице зияет искренняя улыбка, прежде чем быстрым шагом ретироваться в сторону общежития. На следующий день Форджер найдёт в своём шкафчике записку. Встретимся в Дендрарии В 18:00. Не опаздывай.