Гортензия

…Жизнь графа Чарльза Болейна можно было назвать счастливой. Он был очень богат, знатен и красив, к тому же обладал всеми возможными достоинствами: был умен, добр, честен, храбр и силен духом. Он имел замечательную жену – красавицу Матильду, известную своим прекрасным, добрым нравом, безмерно любил ее - и был обожаем ею. Одно лишь большое несчастье огорчало эту счастливую семью: у них не было детей. Сэр Чарльз очень мечтал о наследнике-сыне – таком прелестном мальчике, каким был сын его друга – очаровательный Ник Грэй. Леди Матильда, напротив, хотела дочь, но этим мечтам, увы, не суждено было сбыться. Сильно горевала леди Матильда, и надежда таяла с каждым днем. Но однажды случилось нечто странное. Она отправилась на прогулку в поле, как и любила, в полном одиночестве. День был ясный. Вдруг на солнечном небе вспыхнула молния, прогремел гром, и леди Матильда лишилась чувств. Придя в себя через какое-то время, она, к величайшему своему удивлению, увидела, что лежит на берегу моря и что сама она так промокла, будто бы только что вышла из воды… Не помня себя от удивления и ужаса, Матильда кое-как добралась до своего дома и сбивчиво рассказала домашним о своем странном происшествии. Те решили, что она заблудилась и, наверное, попала под дождь, а, возможно, ей просто приснился страшный сон… Да, в конце концов, так ли уж важно, что произошло? Ведь Матильда вернулась домой – живая и здоровая!.. Через короткое время она почувствовала, что ждет ребенка. Надо ли говорить, какое счастье воцарилось в доме Болейнов? Супруги полюбили друг друга еще сильнее – радость их была безмерной. Они живо представляли себе своего будущего ребенка и с нетерпением ждали его рождения. Леди Матильда была уверена, что родится девочка, и даже дала ей красивое имя – Гортензия. Часто, сидя вечерами у камина, она явственно представляла себе, как будет играть с прелестной, белокурой девочкой, как будет ласкать ее пышные волосы, целовать румяные щечки… Она явственно слышала звонкий смех своей дочери, ее нежный голос… Сладкие грезы Матильды прерывал верный пес Рокфор; он клал свою голову на ее колени, и, получив полагающуюся ему долю ласки, преданно глядел в глаза своей госпожи, словно понимая всю глубину ее счастья… …Но когда Гортензия родилась, леди Матильда услышала не звонкий крик новорожденной дочери, а сдавленный крик повитухи. Через мгновение она увидела испуганное лицо прибежавшего в комнату мужа и слабым голосом спросила его: - Чарльз, что с нашей девочкой? Она больна? - Да, дорогая, - испуганно и растерянно отвечал он. – Тебе сейчас лучше ее не видеть… Почувствовав, что случилось нечто ужасное, леди Матильда лишилась чувств, но, едва придя в себя, вновь принялась расспрашивать близких о ребенке. - Где моя крошка Гортензия? - Она родилась мертвой, и мы похоронили ее, - отвечал муж. - Моя девочка умерла? Это правда? – обезумев от горя, переспрашивала несчастная мать. Близкие, испуганно переглядываясь, согласно кивали головами. Ей казалось, что от нее скрывают что-то… - Это ложь! Моя Гортензия жива! Вы меня обманываете! Все пытались утешить ее, как могли, но безуспешно. Отчаяние леди Матильды невозможно было передать словами. Шли годы, но разве могли они излечить глубочайшую рану материнского сердца? Несчастная женщина утратила радость жизни и веру в счастье. Она не верила своим родным, она возненавидела даже своего некогда обожаемого мужа за то, что он, как ей казалось, скрывает от нее правду об их дочери. Каждую ночь она видела ее во сне – веселой, прекрасной белокурой девочкой; порой она видела ее маленькой, печальной русалочкой, живущей на дне морском, и с каждым днем уверенность леди Матильды в том, что ее Гортензия жива, все более укреплялась…