Я снова одна

Это происходит снова. Каждое утро, ровно в шесть утра, когда срабатывает будильник, он покидает постель. Тихо одевается и уходит, перед этим не забыв оставить мокрый след на щеке. Как традиция. Никаких чувств, эмоций. Словно запоминающий функцию робот, которую закрепит в памяти и будет повторять до тех пор, пока не надоест. Каждое утро я притворяюсь спящей, чтобы потом обнимать подушку и вдыхать его запах. Простыни впитали запах его кожи, одеколона. Даже этот гель для душа. Снова не буду менять постель до тех пор, пока не выветрится запах. Снова пропадёт на несколько дней. Я снова буду чувствовать себя плохо, рыдая в уборной. Снова буду врать коллегам и матери, которой не особо нравится мои отношения с женатым мужчиной. Да, я любовница. Да, влюбилась. Да, делаю себе больно и глотаю френдзону большими кусками, чувствуя, как те застревают в горле. — Остановись, пока не поздно, — снова говорит мама в трубке телефона, — У него семья, наверняка есть дети. Жена не знает, но может догадаться. Ты зашла слишком далеко. Оставь, иначе хуже будет. — Но я люблю его, — наверное, сотый ответ на подобные слова от матери, на который женщина лишь тяжело вдыхает и снова бросает трубку после слов: «Я тебя предупредила». В тот день, когда она узнала о моих отношениях с семейным мужчиной, мы сильно поругались. Мама была крайне недовольна тем, что я лезу в чужую жизнь и разрушаю их семью. Я и сама это прекрасно понимала, но он всегда делал шаги первым, поэтому я просто растаяла и не смогла устоять. Вечером, на кухне, с кружкой горячего кофе, я вспоминаю, как весело проводили время. Как потом горячо целует, подхватывая под бёдра и бросая на кровать. Как срывает одежду, оставляя отметины на всём теле. Как заполняет ноющую пустоту внутри собой, плавно двигаясь. Как сжимает ягодицы и рычит, доводя обоих до пика. Как я выкрикиваю его имя и снова растворяюсь в нём. Каждый раз, когда ложусь спать, я думаю о этих красивых руках. Мне нравится, когда он своими прохладными подушечками пальцев касается до моей руки, играется с серебряным кольцом, а потом что-то говорит. Я не слушаю, ведь полностью ухожу в себя и наслаждаюсь его низким хрипловатым голосом. Я снова хочу почувствовать эти пальцы, услышать такой родной голос. Снова хочу раствориться в его глубоких карих глазах, таять от мягкой улыбки. Когда он пропадает, то я схожу с ума. Мне необходимо снова нырнуть в него с головой. Снова оказаться в его руках. Хочу снова громко стонать, выкрикивать имя и говорить, как мне хорошо сейчас. Мне так хочется снова увидеть его глаза. Спустя две недели, в полночь, он снова стоит на пороге моей квартиры с бутылкой виски. Выглядит немного пьяным, уставшим и раздражённым. Я сонная и не особо понимаю, что вот он - любимый - вернулся и ждёт, пока его впустят. — Я с женой поругался, — вздыхает, а после поднимает руку с виски, — Впустишь? Очень странно ощущалась эта встреча. Снова сидим на кухне, пьём виски и говорим о его семье, будто мы какие-то друзья. Его жена давит на него из-за недостатка внимания. К тому же, тот вечно торчит на работе и редко видится с дочерью. Мне не хочется слушать рассказы о твоей семье, но мне нужно притвориться, чтобы ты не ушёл в тот момент, когда очень сильно нужен. Прохладные подушечки пальцев снова касаются моей руки и снова играются с серебрянным кольцом. От таких касаний перехватывает дух. Каждый промежуток времени, когда он находится далеко от меня, словно вычёркивается из моей жизни. Эти промежутки отдаются болью и пустотой. Мне хотелось плакать, истерить и завидовать тому, что его жена имеет такого прекрасного мужа. Но он снова здесь. Значит, это не конец, да? — Я так устал, — выдаёт, а после отодвигает стакан с янтарной жидкостью в сторону, — Я могу принять душ? — Да, конечно. Он уходит, а я убираю всё со стола, потому что уже самой стало тошно от алкоголя, и прошла в спальню. Кажется, это первый раз, когда мы просто засыпаем вместе. Без прикосновения потных тел и без бешеного учащенного дахыния. На утро я снова проснулась одна. На кухне прикреплённая к холодильнику записка, в которой быстрым почерком написано:

«С завтрашнего дня уезжаю в командировку. Буду через месяц или больше. Как только буду в городе, нам надо встретиться и поговорить».

Записку я не снимала. Она продолжала висеть на холодильнике. Иногда я очень долго смотрела на неё и думала, о чём же он хочет поговорить. Да, очень пугали последние слова. Сильно переживала, из-за чего заламывала пальцы, а на надоедливые вопросы переживающих коллег просто отмахивалась и продолжала делать свои дела. Дни тянулись очень медленно. Я снова проживаю эти промежутки, чувствуя себя овощем. Снова сижу на кухне с тем самым виски. Снова рассматриваю записку и снова вспоминаю все наши встречи. Кто же знал, что это первый шаг к разлучению.