Лягушка

      Лапы, словно огромный ковш экскаватора, загребали влажную землю, а морозный воздух разрезал лёгкие на тысячи маленьких частиц. Внутри, отчего то, гадко. Словно я сам, как маленький ребенок, влез в грязь и теперь не могу из неё выбраться.       Хотелось найти её, посмотреть в глаза. Спросить за что?       Хотя, если быть честным, я и сам прекрасно понимал за что. За все те года, когда я как идиот унижал её. Оскорблял. Пытался задеть.       Как бы это не злило моё самолюбие, как бы мне не хотелось, чтобы она полюбила меня также сильно, как и я её, глупо было бы не признать, что я сам, своими собственными руками, каждый раз отталкивал её от себя все дальше и дальше.       Я сам подтолкнул её в объятья Каллена.       Внутри все подворачивает, когда в голове вновь и вновь всплывают картинки Теоны в объятьях кровососа. Блядский Клируотер, блядское запечатление, блядская волчья телепатия, блядский Каллен.       Неужели я это заслужил?       Заслужил. Заслужил так сильно, с какой отдачей тебе и прилетает.       За каждое слово, за каждое действие. За нежелание подчиняться запечатлению. За желание сделать её своей даже против её воли.       Волк внутри почти берет верх, требуя устранить кровососа, посягнувшего на его наречённую и не останавливает даже приказ вожака. Как все же удивителен волчий строй — полное, беспрекословное подчинение старшему волку в любой из ситуаций, кроме тех, что касаются пары. В этот момент волку плевать на вожака, важна лишь она. Она и её безопасность.       А вампир посмел посягнуть на ту, в чью сторону даже не должен был смотреть.       Мне было плевать. Плевать на стаю, на Калленов, на возможную войну двух кланов. Важно было лишь одно — стереть блондина с лица земли.       Он даже не пытался сопротивляться. Спустился с лестницы, держа руки по швам брюк, точно оловянный солдатик, и молчал, прожигая своим золотистым взглядом. Рык, вырвавшийся из пасти, был похож на раскат грома в солнечную погоду — неожиданный и ужасающий.       А потом до ноздрей донесся запах. Аромат вишни и девичьего тела, смешенный с гнилостной вонью вампира. Зверь внутри прижал уши и завыл. Долго, протяжно и болезненно.       Теона. Она никогда мне этого не простит. Каллены непременно расскажут ей, как Джаспера разорвали на куски. Эти праведники не погнушаются нарушить тайну, лишь бы причинить мне боль. Сломать ещё сильнее, чем это сделал Джаспер.       Теона никогда мне не простит убийства. Неважно кто это — человек или вампир.       — Ничего не было, Пол.       Его ничего не было звучит как издевательство. Насмешка. У меня не было даже того, на что ты посмел распустить свои грязные лапы.       Тьма леса скрывает меня, и я убегаю, убегаю словно трус, боящийся мнимого осуждения девицы, которая даже видеть меня не желает.       Какая ирония — влюбиться в того, над кем ты издевался всю сознательную жизнь.       Видимо я, все же, достаточно сильно прогневал богов.       Но какая же она все-таки сука.       Мысль прорезает голову насквозь, точно молния, а волк противится, не соглашаясь с подобным оскорблением его наречённой.       Его нареченной. Волка. Не моя.       Это волк её выбирал, она его пара, и я не имею к этому ни малейшего отношения. Хищник, попавший в капкан собственных мыслей.       Волк, готовый щенком виться у ног, стоит ей только попросить.       Но она не просит. Не просила ранее и не попросит впредь. Ей плевать, ей не нужен волк.       — Тебе нужно отвлечься, брат. Сходи, развейся.       Ему легко говорить. У идеального-беты Джареда — идеальная подружка Ким. С идеальными отношениями. Она не выбирала другого, в её жизни всегда был только Кэмерон.       Но я, отчего-то, соглашаюсь.       Волк внутри протестует, когтями пытаясь разорвать плоть, ему неприятны прикосновения Даяны, ему не нужны её ласки. Рядом должна быть только избранная.       Затыкаю его, сильнее вжимаясь в бедра, с силой сжимая подлокотник дивана, который предательски трещит в нескольких местах. Отворачиваюсь, избегая очередного поцелуя, и до ушей доносится стон.       Слишком наигранный, слишком искусственный, слишком не тот.       Даяна была красивой, умной. Первая школьная любовь, обратившая на меня свое внимание только к окончанию школы. И тот потерянно-стыдливый взгляд Теоны, вовремя подошедшей в туалет кафе на спектакль, разыгранный специально для неё.       — Ну и еблан ты, Пол.       Выскальзывает из-под меня, в попыхах натягивая вещи и громко хлопает дверью исчезая на улице.       Видимо, когда кончаю, называть её чужим именем было не лучшей идеей.       Член все ещё пульсировал от возбуждения, сильнее напрягаясь под стянутым колечком презерватива. Телу стало легче, оно словно выпустило напряжение, вдалбливаясь в хрупкое девичье тело.       Откинув голову на спинку дивана зажмуриваю глаза так сильно, что появляются белые круги.       Все пошло по пизде.       Джаред — сраный пиздабол. Легче не стало, в голове, на одну полку с мыслями о Теоне в объятьях пиявки, встали мысли о том, что я животное.       И эта мысль, мельком появившаяся в голове Ли, на общем собрании двух стай, осела внутри, прожирая плоть, словно Чужой из ужастика.       И я впервые был согласен с Ли Клируотер.       А потом был Джаред, с несвойственной ему любовью к сплетням, разнесший по всему Ла Пуш вести о том, что у меня появилась девушка.       — Вот увидишь, твоя заревнует, и сама прибежит.       Моя.       Она даже мысленно мне не принадлежит, разве смею я называть её своей?       Джаред — сраный пиздабол.       Теперь она не то, что не смотрела в мою сторону — сбегала, едва заприметив на горизонте.       Хотелось собрать вещи и уехать, как тёлка в дешевом романе, что так любила читать Эмили. Сбежать от всей той ебучей хуйни, что творилась в Ла Пуш и окрестностях. Послать в пизду волчий долг, Джейкоба, вампиров и сраное запечатление.       Послать в пизду Теону и её бег от меня к кровососу и обратно.       Но я не мог. Что-то внутри крепко держало меня здесь. Что-то требовало остаться, дурное предчувствие шло по пятам, наступая на пятки и вопя о необходимости защищать свою нареченную.       И волк, превратившийся вдруг в покладистого союзника, мирно наблюдал, лишь по вечерам настойчиво пробегая мимо дома Ланкастеров, прислушиваясь к исходящим оттуда звукам.       От мыслей отвлек вой. Длинный, протяжный, с небольшими перерывами. В стае так выл только Сет, насмотревшийся приключенческих фильмов и решив, что ему срочно нужен отличительный клич, дабы братья смогли ясно знать, что зовёт их именно он.       Идиот.       Вой раздаётся с новой силой и к нему присоединяются все новые и новые волки. Громче всех, словно бас отца среди детей, звучит громкий вой Сэма, смешанный с рыком, сигнал о том, что все волки должны обратиться и последовать за вожаком.       Сигнал опасности.       Вытираю масляные руки о тряпку, видимо ремонт байка придётся отложить на неопределенное время, и стягиваю шорты, ощущая знакомую дрожь по телу.       Голова едва не лопается от многочисленных мыслей братьев, тут же её заполнивших. Пытаюсь сосредоточится, сконцентрировавшись на взгляде Сэма, определить куда именно бегут братья.       — Если с ней что-то случится Пол оторвет Сету голову.       Эмбри был встревожен, я на расстоянии чувствовал запах его страха, прилипший к волчьей шкуре.       Теона. Мой волк взбеленился и у него словно открылось второе дыхание, лапы сильнее загребали листву и мох, мчась уже не за братьями, а за наречённой.       — Ему по любому пиздец.       — Пол, послушай. Тебе нужно успокоится.       — Это ты послушай, Джейкоб. Он не имел права делать это с моей нареченной. Не имел права подвергать её такой опасности. Если бы он сделал такое с твоей Несси, ты бы успокоился?       Он бы надавал Сету таких тумаков, что тот не смог бы обращаться ещё месяц, зализывая свои раны. Джейкоб больше не был милым парнем по соседству, он был вожаком, запечатлённом на дочери врага. Как все-таки иронична судьба.       — Нужно спросить у Сью, как часто она роняла Сета в детстве. И где именно. Возможно, именно где-то там мы найдём его выпавшие мозги.       Квил, в свойственной ему манере, пытается разрядить обстановку, но выходит откровенно дерьмово.       Мы добегаем до обрыва, тормозя возле самого окончания леса. Волк Сета стоит с прижатыми ушами и, я уверен, он уже сто раз сам себя проклял. Но, сейчас не время на разборки с братом, он свое получит, но немного позже.       Две девушки. Две нареченные. Они стоят словно куклы на шарнирах, всклоченные, грязные, с ссадинами и порезами на лице.       Теона. Моя Теона выглядит словно побитый звереныш, загнанный в угол хищником.       Наклоняюсь вперед, прижав уши к голове, а голову к лапам, словно щенок, выполняющий команду хозяина, ползком направляюсь к обрыву, задевая пузом влажную землю.       — Что он делает?       — Хочет нас обнюхать.       — А нам что делать? Я не хочу, чтобы он меня нюхал.       Блондинка трясётся и новый порыв ветра будто выбивает из неё остатки сил, слёзы льются из её глаз, кажется, совершенно автоматически.       — Я убью Сета.       Братья молчат, замерев в ожидании.       — Волки не бросаются за жертвами в воду. — Теона начинает раздеваться так стремительно, что я несколько секунд не могу понять, что именно она делает и для чего. Деббора повторяет следом за подругой точно робот.       Встаю на лапы, быстрее направляясь в их сторону. Если они прыгнут, а по-видимому они собираются, шансы их спасти — 50 на 50.       Волк Ли прячется за деревьями, меняя облик на человеческий. Видимо, в нашей компании она, все же, умнее остальных.       — Мы утонем.       — Лучше утонуть. — Теона хватает блондинку за руку, и они летят вниз.       Ли огибает меня, успев натянуть шорты и футболку она стремительно летит вниз, в самую пучину.       Обращаюсь тут же прыгая следом. Ледяная вода принимает меня в свои объятия, пробирая до костей и только волчья кровь дает силу не пойти камнем ко дну. Пытаюсь приспособиться к темноте морской воды, глаза раздирает от соли, нос выпускает пузыри воздуха на поверхность.       Волк внутри мечется, чуйкой пытаясь отыскать избранную.       Воет, царапая по сердцу.       Сука, сука, сука.       Замечаю белое пятно, идущее ко дну как бумажный кораблик.       Деббора.       Ныряю следом, хватая за руку, прижимая ближе к себе и плыву к свету. Океан бушует, накрывая волнами. Теоны нет, она словно растворилась в морской воде. Но я, хотя бы, спас нареченную брата.       Хотя бы он будет жить.       Хватаю ртом воздух, так крепко сжимая в руках девушку, что, кажется, сломал ей пару ребер. Плыву к берегу, стараясь не думать ни о чем, очистить голову.       Сейчас нужно спасти хотя бы одну.       — Держу, я держу. — Сэм почти по горло в воде, забирает у меня Майерс как самый ценный груз, плывет к берегу, разрезая своим телом волны. Прикрывая девушку, пытаясь помочь.       — Джейкоб и Эмбри нырнули следом. Мы найдем её, все будет хорошо.       Квил говорит медленно, словно сам не веря своим словам.       Ныряю снова и снова, но вода тёмная, мутная, она скрывает мою нареченную, не давая даже шанса на спасение.       Пожалуйста, забери меня.       Выныриваю, глотая новую порцию воздуха, когда до ушей доносится крик Коллина:       — Джейкоб и Ли нашли её, они плывут к берегу.       В теле словно появляется новая, неведомая до этого сила. Плыву к берегу, молясь всем известным и неизвестным богам о том, чтобы она была жива.       Чтобы они обе были живы.       Сэм откачивает Дебби. Они успели стянуть с неё промокший свитер и он, как подобает старшему брату, отцу, пытается исправить то, что натворили его нерадивые дети.       Клируотер сидит на песке, обхватив руками голову и раскачивается, словно шар, из стороны в сторону.       — Я сам. — Джейкоб разрывает толстовку Теоны словно она была сделана из тончайших ниток, совершенно не прилагая усилий.       Падаю на колени, прикладывая ухо в её груди. Сердце молчало, словно его и не было вовсе.       Словно мои слова, о бессердечности Ти, оказались правдой.       30 нажатий два вдоха.       30 нажатий два вдоха.       30 нажатий два вдоха.       30 нажатий два вдоха.       30 нажатий два вдоха.       Пожалуйста, блядь. Пожалуйста. Я никогда больше ни о чём не попрошу. Пожалуйста.       — Ну же, девочка. Ну же.       Слышу, как позади хрипит Деббора и Сэм приказывает вызывать скорую.       Пожалуйста. Я больше никогда к ней не подойду. Пожалуйста.       Стук сердца кажется мне самым приятным звуком на свете. Успеваю перевернуть её на бок и вода, попавшая в легкие, выходит. Прижимаю Теону к себе, надеясь согреть теплом собственного тела. Эмбри и Квил прижимаются ещё с двух сторон, окружая словно в кокон, делясь своим теплом.       — Она такая холодная, словно мертвая. Голова автоматически поворачивается на звук. Сет, словно ещё не вышедший из транса, прикасается к руке своей нареченной, которую прижимает Сэм и Ли.       Джаред рычит, резко хватая Сета за плечи и с силой ударяет кулаком влицо.       Голова младшего Клируотера дергается в сторону, а изо рта вытекает маленькая струйка крови.       — Оставь его, Джар. Он сам себя наказал.       Если Деббора умрет, он умрет следом.       Сэм не сказал этого, но фраза буквально висит в воздухе, прожирая на сквозь.       Где черт возьми эта ебучая скорая?