Разобранный

Этим вечером Соник отказался идти к себе спать. Он предпочёл провести всю ночь в лазарете, наблюдая, как работают ловкие руки их врача. Табурет с высокими ножками, на котором сидел скоростной, недовольно скрежетал, когда тот покачивался на нём от нервозности. Рядом с ним сидел рутил, внимательно рассматривающий мельчайшие кусочки своего пациента. А на столе, перед двумя сидящими, лежало тело Шедоу. Он всё ещё был одет в их старую форму, которую они носили в то время. Опал был полностью невредим, не считая отсутствия головы. Сейчас её небольшие части в виде уха, носа, щеки, парочки прядей волос и одного глаза аккуратно покоились перед врачом, который неспешно совмещал все остальное. Лазурно-зеленоватые глаза внимательно следили за руками в перчатках. Сначала те искали подходящие части, потом примеряли их, немного подпиливали и только после смазывали вязкой смолой, соединяя. — Мне уже подготовить пудру? — раз в пятисотый повторил Соник. На него недовольно цыкнули. — Помолчи уже наконец, или я тебя выгоню. Я разрешил тебе находится здесь с условием, что ты будешь тихим. Лазурит лишь кивнул на это. Но ему не терпелось. Все инклюзии будто танцевали внутри, не давая покоя. Все сто лет, на протяжении которых парень приходил в лазарет, смотря на бездыханное тело партнёра. Все те сто лет, когда он мчался от любого воспоминания, связанного с Шедоу. Все эти сто лет казались ничем по сравнению с часами, которые он проводит сегодня в ожидании. Долгом и мучительном. Он переводит взгляд с рук Тейлза на стол рядом и ещё раз внимательно рассматривает осколки. Те аккуратно и скрупулёзно разложены на деревянной поверхности. Их освещает небольшая лампадка. Во тьме опала блестели кроваво-красные вкрапления. Завораживающе. Как и всегда. Окончание шеи Шеда было сейчас таким же — тёмным с краснеющими сколами. Отсутствие головы лишь облачило прелестную тьму. Она, словно ночное небо, манила. Не сдержавшись, Соник взял небольшой осколок, который лежал ближе всего к нему, и прошёлся по тому пальцами другой руки. Сколы приятно изгибались. Ровная поверхность привносила чувство совершенности. Позже скоростной взял кусочек опала с двух разных концов, просматривая тот на свет от их лампы. Тьма не отступила, но вот если прищурить один глаз… Открывается прекрасный и благородный алый цвет, переходящий в ярко-оранжевый закат. На щеке около глаза заблестели преломившиеся от мягкого света лучи. Яркими тёплыми крапинками те разбежались по лицу самоцвета, словно одаривая его веснушками. Лазурит знал, что Шедоу красивый, но чтобы настолько… Его внутренние сколы пылали как огонь. А если учесть, что напарник синего был всегда рассудительным и в весьма редких случаях лез на рожон, то сразу станет понятно — Шед редкий гость в лазарете. Только если сама синяя лазурь туда не попадёт. И всё же… Сейчас ситуация была до ужаса, немого, продирающего до инклюзий ужаса, комичной. Ведь ныне один из хороших воинов лежит на столе рутил в не самом лучшем виде. Печаль вновь окрасила тёплые воспоминания. Соник явно хотел или даже молился, чтобы все его пытки закончились. Он чувствовал приближение конца. Скорого конца. Последним кусочком в пазле стал небольшой торчащий пучок кристальных тёмных волос, непослушно болтавшийся у опала прямо у носа. Как только тот очнётся, то недовольно его сдует, хмыкнул про себя синий. Тейлз же поднёс чёрную голову без пудры к сколу, примеряя ту. Всё должно было сойтись довольно неплохо, поэтому врач уверенно взял вязкий природный клей, нанося его на место стыка. Кульминационный момент и… Наконец голова Шедоу на месте. Его глаза всё ещё закрыты, а длинные ресницы опущены. Позволяя себе небольшую слабость, лазурит мягко проходится пальцами по собранной шее своего напарника, перетекая с напудренного кадыка прямо под подбородок, блестящий от почти потухшей лампадки. Всё лицо опала сливалось с цветом его ночного цвета волос. Как тогда, когда ребята случайно «искупались» в океане. Соник был неосторожным и позволил себе не только упасть, но и утянуть друга за собой. Сорвавшись с небольшого обрыва в воду, самоцветы смыли всю свою белоснежную пудру и промочили одежду. И, сидя на мелководье с полными туфлями воды, синий смеялся в голос. А Шед кратко ему улыбался. Пудра медленно стекала вместе с водой с прекрасного лица опала, облачая тьму. Капли выглядели как чёрные слёзы. Но во всём этом переливалось что-то красное. Закат на славу постарался, играя со структурой самоцветов. Это был первый раз, когда Соник увидел лицо напарника без пудры. Такое чарующее и манящее. Приятно веял вечерний бриз, и ярко-лазурные волосы лезли в глаза. Лазурит аккуратно убрал их своими пальцами, наблюдая, как отблески лучей играли в красных пятнах тёмных чужих волос. А глаза горели алым. Как закатное солнце. Инклюзии, словно бабочки в животе, запорхали. Синий почувствовал, как его переполняло нечто радостное и чарующие. Восхищение от увиденной картины током расходилось по всему кристальному телу. Ему протянули тёмную руку без перчатки. Опал снял их, потому как те были насквозь мокрые и только мешали. Соник принял помощь и встал, опираясь на чужую ладонь. Его синий цвет утонул во тьме чужих отблесков. Казалось, их тела сливаются там, где они скрепили руки. Лучи солнца преломлялись, создавая плавный градиент между глубоким лазурным и ночным чёрным. Словно одно единое. Ему понравилась эта мысль. И скоростной уверен, что Шедоу тоже было волнительно от открывшейся красоты тел друг друга. Наконец лазурит поднял глаза на напарника. Тот всё это время смотрел на него, всего мокрого, с растрёпанными волосами, и легонько улыбался. Сие событие было так редко, что оно только украсило их прекрасный вечер. — Пойдём, — утягивая друга в сторону берега, сказал опал, — учителю не понравится, если мы придём слишком поздно. Из воспоминаний Соник очнулся с приятным осадком. Раньше бы тот точно загрустил, но сейчас его напарник собран. А значит в скором времени они снова будут вместе сражаться с Лунянами. Синий вновь повернулся в сторону опала на столе и взглянул на того. На него в ответ глядели алые, переливающиеся тёпло-фиолетовым глаза. Парень отскочил от деревянной ложи, на которой сидел, как будто дух, его товарищ. Тейлз, находящийся рядом, тоже ошарашенно глядел на так быстро очнувшегося самоцвета. Но, опомнившись, подскочил к тому: — Шедоу, тебе рано вставать, вдруг голова опять отвалится, — прося друга лечь, сообщил врач. — Я в порядке, — всё ещё сидя на столе, отозвался тот. Он на протяжении всего времени, не отрывая глаз, прожигал взглядом синего. Камушку от такого внимания стало неуютно. Лазурит пока находился в шоке, который всё никак не мог перетечь в радость от пробуждения напарника. Так давно он не видел его живым. — У нас появился новенький? — обращаясь к самоцвету во врачебном халате, поинтересовался Шедоу. — Что? Нет… О ком ты? — тёмный вернул глаза на рутил и встретился с недоумённым взглядом. Вместо ответа, Шед просто кивнул в сторону скоростного. — Только не говори, что не узнал меня! — наконец подал голос лазурный, который был явно возмущён таким отношением к себе. — Ну да, пришлось подстричься, чтобы не ходить обгрызанным, но это всё равно как-то обидно, знаешь ли! — Я не знаю тебя, — кратко отчеканил тот. Радость в зелёных глазах потухла. Их обладатель переглянулся с врачом. Они оба были в недоумении. Шедоу не помнил лазурит. Он смотрел на скоростного, как на чужого, предпочитая не встречаться с ним взглядами. Тейлз всё пытался выяснить, помнит ли тот хоть что-то, но ему лишь махали головой. Для опала такого самоцвета, как Соник, никогда не существовало. — И всё же… Ты очнулся довольно быстро, — вновь сказал рутил. — И сколь меня не было? — Больше ста лет. Это не так много, да и ничего нового у нас не происходило. Вчера твою голову нашла Руж в бою, а сегодня я уже тебя собрал. — Ты как всегда оперативен, — сделал комплимент собеседнику тёмный. За ним всё ещё следили чужие зелёные глаза, и тот устало выдохнул. — Он может выйти? — указав на синего, поинтересовался Шед. — Ага, сейчас прям! Сначала ты меня вспомнишь, а потом мы с тобой вместе выйдем, и я тебя на кусочки раздроблю! — не прекращал причитать синий. Пофигистичное отношение его напарника просто выводило из себя и словно возвращало в прошлое. По стене у прохода в лазарет постучали. Все трое самоцветов повернулись на стук, увидев в проходе красный алмаз. Тот был явно недоволен отсутствием Соника на месте сбора, где они обговаривали встречаться, чтобы идти на патрули. Хотя ничего нового это в его жизни не привносило. Чтобы отыскать этого идиота приходилось перерывать не только всю школу, но и весь остров, заглядывая в самые потаённые места, в которые вряд ли хоть одна живая душа полезет. В этот раз парню повезло и, поинтересовавшись у других самоцветов, тот узнал, где же всё-таки прячется его горе напарник. Стоило Наклзу остыть и внимательно осмотреть всех имеющихся в комнате, как он заметил старого доброго приятеля. От знакомого лица, которое якобы унесли на Луну, красный непонимающе изогнул бровь. Ему ответили подобным взглядом. — Чего так пялишься, как будто Лунянина ночью увидел? — грубо спросил опал. — Его я как-то больше ожидал увидеть, чем тебя… — отвёл глаза тот. — Ну и когда ты обзавёлся головой? — Руж принесла его обломки вчера под вечер, — сообщил врач, после щурясь. — Но ты же и так был с ней и явно видел её улов. — Думаешь в сумерках понятно, что там за чёрные камни у неё лежат? Может это обсидиан был или нептунит! — вспылил Нак в своей привычной манере. — А вообще, это не важно. Соник, быстро в патруль! — Стой-стой-стой! Разве мой напарник не Шедоу? — внезапно заявил тот, вскидывая руки. Отчасти он был прав, но этой правде более ста лет. — Пока учитель ничего не сказал, я — твой напарник, а у нас сейчас патруль! — отчеканил алмаз, хватая собеседника за запястье и таща прочь из лазарета. Ему вдогонку прилетела ругань вперемешку с недовольством и грубыми просьбами отпустить. Оставшиеся в помещении выдохнули. На время красный алмаз решил их возникшую проблему, и Шед смог вздохнуть спокойней. Но сколько продлится это время… Тейлз решил не медлить и с серьёзным лицом повернулся к сидящему на столе. Ему нужно расспросить у парня абсолютно все подробности. Так что он приготовил планшет с бумагой и кусочек угля. Чтобы не испачкать рукава и не смазать записи, тот закатал их, облачая свою раздвоенную руку, которая сразу приковала внимание тёмного. — Что с твоей рукой? — задал прямой вопрос самоцвет. И именно он ввёл рутил в недоумение. Его серьёзное лицо вновь приобрело гримасу непонимания, после чего владелец глянул сначала на правую, потом на левую руку. — Ты про это? — Тейлз потряс левой рукой с раздвоенной от локтя частью. Ему кивнули. — Это мой дефект — он не двигается и вообще парализован. Неужели ты забыл? — Впервые об этом слышу. — М-да, не густо… — протянул тот. — Похоже у тебя отсутствуют воспоминания, которые связаны не только с Соником. — Не хочу говорить об этом парне… — пробормотал опал, проводя рукой по лицу. — Чего так? — заинтересованно спросил того собеседник. — Он странный. — Он помнит тебя совершенно иным. Да и сто лет назад вы были очень близки, — фиксируя только что полученную информацию, ответил рутил. — Но если ты хочешь, Соник тебе сам всё расскажет. Тёмный самоцвет на это промолчал. После они принялись составлять список того, что отсутствовало в воспоминаниях Шедоу. Скоростной тяжело шёл в высокой траве, недовольно поглядывая на алмаз впереди. Ему так и хотелось как взять, да как врезать этому грубияну по его голове. Но единственное, что из этого получится — это разбитый кулак Соника. Не очень приятная перспектива, так что тот воздержался от попыток избиения. Вместо этого, он сложил руки на груди, пыхтя. — Хватит дуться и соберись уже наконец. Мы на патруле, — не поворачиваясь к тому, серьёзно и твёрдо сделал замечание Наклз. Ответ раздражённым мычанием не очень тянул на положительный, но подзатыльник этому идиоту не дашь — развалится ведь. Нак попытался успокоиться и выдохнуть, потому как заведённым сражаться не очень хорошо. Остановившись, тот глянул на напарника, который согнувшись в три погибели, брёл за ним. Никакого боевого духа. А разве не лазурит первым просился в бой, и учитель благосклонно разрешил ему быть в паре с Наклзом? А сейчас от того запала остались лишь тлеющие угли. — Соник, — названная персона подняла на говорившего по-детски грозный взгляд, — выпрямись и будь готов. Если Луняне нападут прямо сейчас, то у тебя опять что-то заберут. — Плевать, — выплюнул скоростной, строя кислую мину. Вдох-выдох Нак, разбивать этого парня сейчас нельзя. — Хорошо, ты хочешь лишиться своих воспоминаний? — Красный алмаз смотрел на собеседника сверху вниз весьма проницательно. Зелёные глаза отвели в сторону. — Не хочешь. Для этого мы сражаемся, чтобы никого из нас не забрали, и мы помнили друг о друге. — Я сражался не для этого, — пробормотал самоцвет, наконец выпрямляясь, но всё ещё не смотря напарнику в глаза. — И для чего же? — Чтобы забыть, — кратко выдал тот. Решив на мгновение взглянуть на алмаз, синий увидел как чёрное облако на фоне появилось в небе и разрасталось в геометрической прогрессии. — Наклз, пятно! — тут же выпалил он, указывая за спину собеседнику. Из пока ещё растущего пятна вылетела пара стрел, направленных прямо на самоцветов. Чтобы защитить обоих, лазурный быстро вытащил меч из ножен, блокируя их. Острия наконечников встряли в лезвии холодного оружия. Громкий треск раздался по округе. — Идиот! — прикрикнул на напарника Нак, смотря, как частички рук скоростного падают в высокую траву, и уже доставая свой меч. — В этот раз только попробуй получить стрелу в лоб. — Обычное спасибо бы тоже подошло, ну ладно, — фыркнул синий, натягивая свои вечно спущенные перчатки, чтобы его руки окончательно не развалились. Бой обещал быть жарким. И вот Соник опять в лазарете. Правда в этот раз его не тащили, а он пришёл на своих двоих. Поцарапанных, с сошедшей пудрой, но всё-таки ногах. В комнате оказался только рутил. Синий помахал другу своей рукой, которая держала его вторую руку с осколками в перчатке. Послышался негромкий треск, и вторая верхняя конечность самоцвета отвалилась, падая на пол. Хозяин валявшихся рук нелепо улыбнулся. На это врач лишь вздохнул, помогая безрукому товарищу поднять свои конечности. На улице уже стемнело, поэтому они опять сидели за столом с лампадкой. Тейлз присоединил одну из рук лазурита, собирая вторую на деревянной поверхности. Скоростной как всегда внимательно следил за работой приятеля. — Ну и как ты так опять умудрился? — фыркая, поинтересовался врач. — Я просто спас Наклза, — гордо начал тот, но после немного поубавил пыл, понимая, что своим поступком не стоит гордиться, — правда для этого пришлось отразить стрелы. — Отразить? — его собеседник поднял с чужой руки непонимающий взгляд. — Ну знаешь, когда ты рассчитываешь траекторию стрел, ловишь их на свой меч, а потом откидываешь обратно, — махая одной рукой, постарался объяснить синий. — С твоей твёрдость только этим и заниматься, — скептично ответил тот, возвращаясь к своему делу. — Где ты только такое увидел… — А… Ну, у Шеда. А его научила Руж, когда они ещё были в паре, — закатывая глаза, попытался вспомнить самоцвет. Его собеседнику показалось, как чужие инклюзии зашуршали, пытаясь вернуться к уже давно утерянным воспоминаниям. — Нашёл за кем повторять. У Шедоу твёрдость выше, а у алмаза она вообще десять, — прыснул врач. — Давай сюда вторую руку. Скоростной, недовольно дуясь, протянул сломанную конечность. Его зелёные глаза наблюдали, как лазурные камни, отливающие чем-то оранжево-золотым, блестели в тёплом свете лампадки. Глядя на это, он явно думал совершенно о другом. О… — Кстати, а где Шедоу? — поднимая глаза на друга, спросил лазурит. — Он ушёл к себе восстанавливаться, — закончив с работой, сообщил тот. — Даже не думай идти к нему, — Соника проткнули суровым взглядом. — Сейчас принесу пудру. — А я и не собирался, просто спросил… — открестился от своей мысленной идеи синий. Он пронаблюдал, как их врач встал с высокого стула и направился к своим полкам. Покопавшись там с полминуты, тот вытащил горшочек с широкой кисточкой. Тейлз подошёл обратно к пациенту, протягивая пудру. Скоростной принял её в свои заново собранные руки. — А он много чего не помнит?.. — так невзначай спросил тот. — Он… Не помнит как устроено здание школы, в частности где комната учителя. Ещё Шедоу забыл о том, что у меня есть дефектная конечность… Что же ещё было… — рутил задумчиво уставился в потолок, вспоминая сегодняшний разговор с опалом. — Он не помнит, где находится Пуповина. Ну и тебя он всё ещё не помнит. Вроде это всё. — Понятно… — Соник глянул на кисточку в своих руках, которая так и не покрыла весь выглядывающий лазурный цвет камня. — Ладно, давай быстрее разбирайся с пудрой и иди тоже спать, — поторапливая друга, буркнул врач. — завтра всё на свежую голову обдумаешь. Ему кивнули.