Система "Спаси-себя-сам" для главного героя

      Шагнув внутрь, парня встретил скелет. Почему-то ему захотелось обозвать его Юанем.       Это была маленькая мрачная лаборантская, заставленная всеразличными банками, пробирками, препаратами. Стены украшали цветные таблицы (Менделеева, как позже выяснится, растворимости элементов, плотности и формул из физики), изображения различных органов и систем, иллюстрации причудливых животных (откуда же бедному Бинхэ знать, кто такой жираф?). Тут и там стояли пыльные книжные полки. Они, организованные аккуратно и логично, являли собой завершённые горы чтения. Здесь покоились не только массивные тома справочников, но и маленькие, почти неприметные. Взглядом главный герой задержался на двух больших книгах: «Фармакопейная статья» и «Молекулярная физика. Термодинамика». Величественные столы из лабораторного стекла, органически изогнутые стеклянные приборы и банки с разноцветными жидкостями — всё издали это напоминало домик Му Цинфана.       В углу тесного помещения располагалась неизменная доска. Яркие маркеры создавали пёструю гамму цветов. «n(Cu(OH)2)=½n(NaOH)→n(Cu(OH)2)=0,05моль» — Ло Бинхэ, даже не пытаясь растолковать значение «заклятия», небрежно отвернулся от доски, словно той и не существовало.       С антресоли свисал пожелтевший от времени топографический атлас, кажется, брюшной полости. На одном из шкафов с учебниками было приделано подобие крючка. На нём же висели сменные халаты, запачканные пятнами неясного происхождения. Пол был завален справочниками по биологии и химии, рядом с ними лежало несколько выцветших и порванных конспектов. Ло Бинхэ поднял смятый лист. «Отчёт классного руководителя 7 «а» класса» за четверть».       Пахло слабо резким ядом (всего лишь формалин, Бинхэ), ветхостью и кофе. По мнению парня, самым удивительным и вдохновляющим на учебный процесс в лаборантской был не его внешний вид или атмосфера, а сидящий напротив. Учитель, одетый строго по правилу «белый верх, чёрный низ», с его особым обаянием и загадочностью, погружал главного героя в мир химических процессов (а подробнее об этом мы с Вами порассуждаем немного погодя). Длинные, чуть простертые, но аккуратные волосы, словно шелковые потоки, обрамляли его лицо, добавляя чарующую, манящую притягательность его внешности. Они, словно тёмные облака, умело сливались с обстановкой лаборатории, будто олицетворяя гармонию и безмятежность научного творчества.       Задумчивые глаза учителя, окрашенные уверенностью и глубоким знанием, отражали тонкий свет потрескивающей люминесцентной лампы. Каждый взгляд, каждое аккуратно продуманное движение рук Учителя наполняло сердце Ло Бинхэ незыблемым чувством восторга и всепоглощающего удовлетворения. «Внешность Учителя вдохновляет меня стараться выглядеть лучше и ухоженнее» — вздохнул про себя молодой человек. — Ты приятно удивил меня с самого утра, Бинхэ, — сказал Шэнь Цинцю, полусидя на столе, — Очень неожиданно, надо сказать, я действительно рад!       Только сейчас, когда тихий, несколько ласковый голос Учителя выдернул Ло Бинхэ в реальность, тот отчего-то смущённо отвёл глаза от лика наставника и заметил электрический чайник на запачканной коричневыми пятнами тумбочке. Пластинка нагрелась и щёлкнула, вода вскипела. О наличии пластинки парень узнал от, разумеется, Достопочтенной Системы. Учитель достал из стола две кружки с битыми краями, упаковку «Принцессы Нури», ложку и сахар. — Тебе класть сахар, Бинхэ? — А-а… Нет, пожалуй. — Вот как, — длинные тонкие пальцы заваривали чай с особой нежностью и точностью, — Я тоже пью чай без сахара. Здорово, что наши вкусы где-то совпадают, — Шэнь Цинцю улыбнулся, и улыбка эта была для главного героя сродни первым солнечным лучикам, согревающих поутру после холодной, суровой ночи.       В грудной клетке школьника что-то щекотно защемило, с тяжестью опустившись в живот и вызывав этим лёгкое покалывание внутри, будто кто-то «копался в кишках». Парень хотел спросить, что же ещё нравится Учителю, но Система вмешалась:

[Предупреждение! Предупреждение: ООС! «Ло Бинхэ» не интересуют подобные вещи!].

«Каким же нахальным и неблагодарным куском чёрствого хлеба был этот оригинальный «Ло Бинхэ»!» — возмутился молодой человек, нахмурив брови так, что на его лбу в области надпереносья выступила «складка гордеца».       В воздухе повис аромат «Эрл Грея». Со стуком наставник опустил кружки на стол, взглядом приглашая ученика к столу. Ло Бинхэ нерешительно сел напротив, словно девица на первом свидании. — Если ты не возражаешь, я бы хотел поинтересоваться, почему тебя не было на занятиях всю первую учебную неделю? — Шэнь Цинцю говорил тихо, осторожно, будто боясь спугнуть подопечного, внезапно ставшего настолько прилежным.       В этот же момент перед глазами Ло Бинхэ всплыло диалоговое окно:

[Пожалуйста, выберите один вариант ответа из доступных Вам:

А: «Вас это нисколько не касается, Учитель Шэнь, я возражаю»

Б: «У меня аллергия на Ваши занятия»

В: Промолчать].

«И это, хотите сказать, ответы, которые более вероятно дал бы «Ло Бинхэ» Учителю?! Да я бы плюнул в лицо этому негодяю, попадись он мне на глаза!» — в сердцах рассердился парень, даже покраснев от приступа сдавливающей ярости.       Не имея возможности дать иной ответ, главный герой задержал глаза на последнем варианте, сжав кулаки на коленях.

[Вам начислено 5 баллов неординарности за умение выбирать между двумя стульями].

«Это как?».

[«Есть два стула…» — это широкоизвестная тюремная загадка о сложности выбора, при котором ни один из двух вариантов не является идеальным. Полностью задача звучит так…].

      Дальше он не слушал. Учитель вздохнул, кажется, немного расстроено, и сделал маленький глоток чая. Кадык его, не особо заметный в покое, сделал движение «вверх-вниз». Поставив кружку, мужчина сложил руки вместе, вытянув кончики пальцев в сторону парня. — Я понимаю, Бинхэ. Трудно принять вещи, которые произошли в твоей семье. Думаю, на твоём месте мне бы тоже было трудно. Это не совсем то, что ты бы хотел для своего отца, верно? Но подумай с другой стороны, попробуй размышлять с точки зрения своего родителя: ему тоже тяжело, ведь он в этой ситуации должен выбирать между собственным счастьем и собственным сыном. Я очень уважаю твоего отца, Бинхэ. Не каждый мужчина готов взять на себя такую ответственность — воспитывать ребёнка самостоятельно. Однако… Он ведь не обязан всю оставшуюся жизнь быть одиноким, даже если его спутник жизни… — Шэнь Цинцю замялся, пытаясь верно подобрать слова. Весь свой монолог он был очень обеспокоен и говорил с предельной настороженностью, будто готовый быть перебитым. — Вне зависимости от этого, твой папа всё ещё остаётся твоим папой, Бинхэ, и он не становится хуже из-за своего выбора. Это абсолютно нормально! — Учитель, о чём Вы, я не понимаю? — ученик в ответ лишь удивлённо хлопал глазками, отчего-то потерянно улыбнувшись. — Не смущайся, пожалуйста. Я ведь твой учитель — я обязан быть в курсе твоей обстановки дома. Мне довелось пару дней назад поговорить с твоим отцом о твоей посещаемости, и он сказал, что возможная причина твоего «протеста» заключается в Чу Чжи. «О ком ведёт речь Учитель Шэнь, не понимаю?».       Заметив смятение на лице учащегося, мужчина мимолётно задержал на нём взор, словно то было легкое прикосновение мягкого ветерка. Светло-зеленые глаза цвета свежей весенней листвы внимательно изучали смотрящего напротив. — Обманывать отца нехорошо, Бинхэ. Он сильно огорчился, узнав, что ты врал ему о том, что ходишь в школу, — не прерывая зрительный контакт, наставник пододвинул чай ближе к молодому человеку, — Пей, пока не остыл, — неуверенно приняв чашку, Бинхэ сделал глоток, чтобы смочить пересохшее горло. — Ты не подумай, что я… Как там, на «молодёжном»? Душнила? «Как Учитель может так говорить про себя, — думал главный герой, грудь которого предательски щемило каждый раз, когда наставник допускал мысли, что ученику неприятно его общество. — Этот ученик более не расстроит ни отца, ни Учителя, чего бы ему это ни стоило!».

[Предупреждение! Предупреждение: ООС! «Ло Бинхэ» не принёс бы такой клятвы].

«Достопочтенная Система, у меня в мыслях не было говорить это вслух!». — Не думай, что я только лишь ругаюсь на тебя. Просто есть вещи, о которых необходимо говорить. И есть люди, с которыми ты всегда можешь обсудить то, что тебя беспокоит. — несмотря на наличие окна, свет в помещение не проникал от слова совсем, учитывая и то, что штор на нём не было. На подоконнике доживало свой век лимонное дерево. — Сегодня я заметил, что за лето что-то в тебе переменилось, пусть ты и пропустил первую неделю учёбы. Больше не пропускай, пожалуйста, занятия без уважительной причины. В конце концов, этот год будет очень тяжёлым — нужно усердно трудиться, если ты планируешь уходить после девятого класса, — в этот момент солнце на пасмурном небе освободилось из-за тяжёлых, серых туч. Лаборантскую на пару мгновений залило ярким светом, что мелькнул в бамбуковой роще глаз учителя, сделав её особенно нежной и притягательной, — Я, как твой классный руководитель, переживаю о тебе, Бинхэ.       От того, как Шэнь Цинцю произнёс его имя в конце, сердце парня пропустило удар. Прежде его «бывший» наставник отличался чрезмерными жестокостью и холодом, оставив после себя неприятный, мутный осадок в душе. Как бы главный герой себя ни уговаривал считать, что отношение учителя обусловлено исключительно «воспитательными мерами», разум его всё равно претерпевал изменения от полученных во всех направлениях травм. Целый мир и все люди вызывали в парне панику, подозрения, ожидание «ножа в спину». Особенно Ло Бинхэ пугали люди, которые относились к нему с добротой и душевным теплом — признание и хорошее отношение со стороны другого человека непременно надо заслужить, да ещё и упорным трудом. А тут, в совершенно ином мире, парня любили, дорожили им и просто волновались за него только потому, что он есть. Никто и никогда раньше не говорил ему таких вещей, какие сейчас произнёс учитель. Один лишь взор нефритовых вежд чего только стоил. В уголках глаз проступили хрустальные слезинки. Не желая вновь выслушивать уведомление от Системы, молодой человек кивнул Учителю, улыбнувшись, и отвернулся, вновь сделав большой глоток чая.

[Нарушение: ООС. Снято 5 баллов неординарности. В настоящий момент количество баллов неординарности: 100].

«…Мне что уже, и улыбнуться нельзя?» — оторопел Ло Бинхэ.

[ООС есть ООС].

— Ну-с… — Шэнь Цинцю посмотрел на часы, висящие в углу, разом допил оставшийся чай и встал, — Перемена почти кончилась. Допивай скорее чай и заходи в кабинет. Я сейчас отойду ненадолго и начнём урок. Закрой, пожалуйста, лаборантскую, хорошо? Ключи отдашь в конце занятия. — мужчина направился к выходу.       Ло Бинхэ никак не мог привыкнуть к одеждам, которые носили люди этого мира. Особенно непривычным было смотреть на оголённые ноги девушек в школьных юбках, поэтому парень решил не смотреть вовсе.       Кабинет выглядел почти так же, как и лаборантская, только в два раза больше: всё те же доска, таблицы, шкафы с книгами. Дополняли помещение только парты и портреты вдоль стены. — Бинхэ, ты зачем погоду испортил? — сказала Нин Инъин, усевшись на край парты. От такого непристойного жеста у главного героя дёрнулся глаз, и он резко отвернулся к окну. — Слезь, пожалуйста. — Бессовестный! Всю неделю дома провалялся, пока мы тут умирали, ещё и бухтит!       Он не знал, что на это сказать, поэтому не предпринял ничего лучше, чем просто молчать. Одноклассницу «ответ» не устроил, так что она принялась канючить, тыкая парня в плечо. Верх наглости и бесстыдства! — Прекрати! — выпалил Ло Бинхэ, отодвинувшись от подруги, — Вот же прилипла. — Тц, да что тебе такого сказал учитель Шэнь, что ты так взбесился?! Наверное, снова пригрозил оставить на второй год, вот и дуешься? — парень стойко выражал нежелание контактировать, и Нин Инъин спрыгнула со столешницы, поспешив удалиться, — Да ну тебя…       Сейчас почти всё (кроме Шэнь Цинцю) вызывало волну раздражения. В этом мире царили совсем иные законы и правила, а люди вели себя и одевались совершенно несоответственно той реальности, из которой парень появился. Каждая деталь в окружающей обстановке сопровождалась внутренними паникой и беспомощностью перед незнанием.       Больше всего загнал главного героя в ступор первый урок. Сказать, что тот не понял ни слова из того, что объяснял и рассказывал учитель — ничего не сказать. «Спасибо» на том, что они ничего не писали, проведя классный час, потому что рюкзак с собой парень не взял, и писать-то было, в целом, не на чем и нечем. Усугубляло положение и то, что новоиспечённый лучший друг тоже не взял с собой школьные принадлежности. Мин Фань. Бедняга Бинхэ от Мин Фаня ещё даже не отошёл. Тот, к слову, оказался лёгок на помине. — Мудак, блять, — легонько стукнул в лопатку прибывший одноклассник, — Ты бы хоть сказал, что он сзади идёт! Горбатого к стенке прилепил, засранец. «Чего?».

[«Лепить к стене горбатого» — это тюремный жаргонизм, означающий, что человек пытается выдать себя за другого. «Лепить к стене горбатого» занесено в архив].

-… И повёл меня этот кенарь на ковёр. Хотя, если честно, я даже не знаю, что хуже: химия или с завучем почти час глохнуть. — Я тоже не видел, как подошёл Учитель, — с ноткой недовольства выпалил главный герой, — И… И я правда не хотел идти с тобой. Если я сказал, что не хочу курить, то значит — не хочу. — Без меня, значит, сучка, курил, вот и загасился, — Мин Фань прищурился, посмотрев на товарища сверху вниз, и обиженно поджал губу, — Ладно, живи, я не злюсь, — он сел рядом, не подавая никаких признаков обиды, и Ло Бинхэ уже хотел было выдохнуть, — Подумаешь, просижу чистый ещё сорок минут, если не часа полтора! Не смотри так не меня — лучше себя во время никотиновой ломки вспомни, — да было бы что вспоминать, — Значит так, сейчас отсидим, и на большой перемене — курить! Хоть за гаражи, хоть во дворы, хоть в запасной выход — до пизды абсолютно, даже если спалят. Всё равно бате уже позвонили, так что он меня вечером лично к себе на бутырку рога мочить отправит. — Бате? — Ну да, — Ло Бинхэ, узнав новое обращение к родителю, невольно задумался, а уместно ли так вообще будет выражаться дома? Уж больно интересным ему показалось это слово, — У матери в прошлый раз чуть инфаркт не случился, так что Юэ Циньюань, чёрт проклятый, отцу позвонил. Секир-башка, короче. «Система, что значит «секир башка»?».

[«Секир-башка» — это выражение состоящее из двух слов, которые слились в одно в силу того, что секира — это древнее оружие, которым в старину отрубали голову. Башка же является синонимом к слову голова. В связке секира и башка означают то, что кому-то могут отсечь голову. «Секир-башка» занесено в архив].

«А, ну понятно. «Секир-башка» — это то, что меня ждёт, если я в скором времени не поменяю модель поведения Ло Бинхэ. Хотя, скорее, это будет харакири.».       Вскоре аттракцион беспрерывной болтовни Мин Фаня подошёл к концу, чему Ло Бинхэ не мог не радоваться. Эта версия «бывшего» шисюна оказалась ещё более невыносимой, чем прежняя. Шэнь Цинцю вошёл в кабинет со звонком (от звучания которого парень чуть не покинул тело; адовая штука!). — Не вставайте, — произнёс Учитель, расположившись за свой стол в центре, — Пока ничего не пишем — только слушаем. На прошлом занятии мы повторили классификацию неорганических веществ, а сегодня вспомним классификацию химических реакций… Точно! Ребята, скажу вам, пока не забыл: учитель Шан Цинхуа заболел, поэтому сегодня четвёртым уроком будет история. Завтра вместо литературы у вас физика. В среду первым уроком у нас будет биология, а последним - химия. И в пятницу первыми двумя уроками в пятницу будут обществознание и информатика!       Класс расстроено заныл. Со всех сторон послышались охи да вздохи. — Лучше бы так оставили и по домам отпустили! Или хотя бы одно окно нам не убирали — тогда бы четыре урока всего лишь отсидели! — пробубнил Мин Фань, съехав со стула пятой точкой. — Зато в конце года я вас со своих предметов раньше освобожу, если мы пойдём вперёд программы, — сказал Шэнь Цинцю, — Ничего не знаю. Мин Фань, я тебя в среду лично на каждый свой урок доведу до двери в класс, только попробуй прогулять, — мужчина на секунду обратил взгляд к соседу по парте собеседника, — Итак, химические реакции…       Весь урок Ло Бинхэ сосредоточенно и внимательно слушал Учителя, не отрывая взгляд то от губ (так, разумеется, материал лучше доходит до сведения), то от доски. Но как бы молодой человек ни пытался вникнуть и сконцентрироваться — всё было коту под хвост. Он не понимал ничего из того, что объяснял наставник. К слову, из числа таких же неучей парень был не один. — Четыре физики, три биологи и четыре химии на неделе… Я этого не выдержу! — измаялся Мин Фань, буквально волоча за собой в сторону запасного выхода Ло Бинхэ. — Зато в конце года раньше освободимся от занятий по этим предметам. — В конце года! До мая ещё, как пешком до Китая! «А если я попробую вернуться пешком?». — А сколько пешком до Китая? — Пешком до Китая дохуя. — До чьего? — До Шэневского.       Главный герой в моменте задумался над ответом, после чего мочки его ушей еле заметно покраснели.

[Вам начислено 10 баллов жопоприхуйства].

«Эй, Система, это что ещё за баллы такие?!».

[…].

«Достопочтенная, не надо читать все мои мысли подряд, пожалуйста! Я подумал об этом по случайному и абсолютно глупому стечению обстоятельств. Всё не так!».

[Да-да-да].

«Пиз-…» — хотел ответить парень, но воздержался.       Отворив дверь, одноклассник вытолкнул товарища наружу. Избегая окон, они двинулись за кустами к школьному гаражу (вернее, Мин Фань всё так же тащил Ло Бинхэ за рукав). Друзья спрятались за кирпичной стеной, разукрашенной множественными граффити, и «никотиновый наркоман» выудил из заднего кармана штанов небольшую картонную коробочку. Достав одну сигарету, большим пальцем он чиркнул по колёсику зажигалки и поднёс зажатую меж губ трубочку «смерти». — Бля-я-я… — довольно протянул Мин Фань, сделав первую затяжку, — Я думал, что помру. А ты чё?       Ло Бинхэ еле держался на ногах от такого зрелища. В его глазах этот дружище точно выглядел, как наркоман!

[Предупреждение! Предупреждение: ООС! По закону Архимеда после плотного обеда надо сижку покурить! «Ло Бинхэ» не отказывается от курения табака в компании лучшего друга!].

«Да разве можно считать несчастный пирожок с картошкой — обедом?». — Ау-у! Бинхэ! — У меня нечего курить. — Не беда, — достав ещё одну сигарету и зажигалку, товарищ протянул «отраву».       Система разразилась уведомлениями, то и дело повторяя о каком-то Архимеде и его плотном обеде. Опасаясь за свои баллы и функцию ООС, главный герой всё-таки неуверенно принял «дар».       Он зажал сигарету меж губ.       Чиркнул зажигалкой.       Поднёс конец сигареты к огню.       Втянул воздух через фильтр.       Иссекайнулся.       Никотиновый дым проник через дыхательный путь в главные бронхи, потом в долевые бронхи, после — в сегментарные, а там уже и в терминальные, достигая дыхательных бронхиол и альвеол. Никотин, попав в плазму крови, проник через гематоэнцефалический барьер в мозг. За какие-то пару секунд огромные концентрации ацетилхолина, дофамина, адреналина и кортизола привели Ло Бинхэ в предсмертное состояние. Он судорожно закашлял, согнувшись в три погибели. Тошнота встала комом в горле, а глаза сильно заслезились. Голова его словно налилась металлом, сделавшись донельзя тяжёлой. Тело в миг стало ватным, будто невесомым. И на фоне всего этого молодой человек, пусть и совсем малость, почувствовал… Мимолётное удовольствие?

[Получено достижение — «никотиновая зависимость», уровень «крутости» главного героя повышен на 20 очков].

[Подготовительное задание завершено, получено 100 баллов неординарности. Примите поздравления!].

— Бинхэ! Ты в порядке?! — замельтешился вокруг одноклассника Мин Фань, взяв его за плечи, чтобы тот не свалился, — Затянул слишком много? — Да ебись оно троебучей пропизью! — протянул Ло Бинхэ, всё ещё задыхаясь кашлем.

[Получено достижение — «бранная речь», уровень «крутости» главного героя повышен на 10 очков].

— Заткнись! — выкрикнул главный герой то ли Системе, то ли лучшему другу.