Бояшка-Олежка

Олег на негнущихся ногах заходит в квартиру, прижимаясь к стене. В нем совсем не осталось сил, парень вымотан, что даже обувь снять не в силах. — Эй? Есть дома кто-нибудь? — на пробу прохрипел сероглазый, надрывно кашляя. В коридоре сразу включается свет, и Олег видит перед собой Диму. Матвеев сначала изучает Шепса взглядом, а в следующую секунду оказывается рядом, держа падающего Олега за талию. — Олеж, ты чего? Тебе плохо? — занервничал Дима, усаживая парня на небольшой пуфик в коридоре. Олегу хватает сил пробубнить тихое «Угу..» и прикрыть слезящиеся глаза. Он чувствует, как кареглазый с осторожностью стягивает с него ботинки и куртку, а затем помогает встать, позволяя повиснуть на себе. — Пойдем в постель, — сказал Матвеев, направляясь с тяжелой тушкой под боком в сторону спальни. Легче Шепсу не стало. Голова абсолютно не работала, тошнота подкатила к горлу, озноб пробил тело, заставляя свернуться в комочек, подобно кошечке в мороз. — Саша... Где Саша? — уже в бреду спрашивал Олег, потираясь головой о подушку. — Сейчас я ему позвоню, потерпи немножечко, — попросил Матвеев, опустившись на край кровати. Позвонив старшему Шепсу, Дима убежал в ванную, принеся оттуда тазик с холодной водой и небольшой тряпочкой. Он обмакивает её в воде, перекладывая на чужой лоб. Олег хмурится, пытается убрать с себя инородный холодный предмет, но у него нет сил даже руку поднять, поэтому ему оставалось только лежать и выть от своей безысходности и ужасного состояния. А Дима все время сидел рядом, периодически этой же тряпочкой протирая руки и тело любимого. Волнение не отступало, а скорый приезд Саши дарил надежду на благоприятный исход событий.

***

Саша приезжает через пятнадцать минут, быстро заходя в квартиру. Он наспех стягивает обувь, прямо в коридоре кидает пальто и, заглянув в ванную, чтобы помыть руки, направляется в спальню, откуда доносился скулеж Олега. — Я тут, мальчики, — сказал Саша, подходя к кровати. — Олеж, малыш, я рядом, — прошептал он, беря руку брата в свою. — Са-аш, — всхлипнул сероглазый, цепляясь за крепкую руку. — П-плохо, Саш, — пролепетал Олег, не в силах контролировать слезы. — Вижу, маленький, вижу, — кивнул голубоглазый, прижимаясь губами к родному лбу. — Горишь весь, малыш.., — поджал губы Саша, — Дим, принеси градусник, пожалуйста. — Хорошо, — кивнул Дима, скрываясь в коридоре. Саша роется в шкафу парней, находя там футболку Олега, и возвращается к кровати. — Малыш, давай переоденешься быстренько, — предложил Саша, помогая брату сесть. Олег медленно стягивает с себя худи, меняя её на футболку. Все время голубоглазый придерживает младшего за спину, с ужасом ощущая насколько же он горячий. В этот момент в комнату возвращается Дима, протягивая Саше градусник. Голубоглазый помогает брату установить прибор, придерживая его за руку. — Дим, можешь унести воду, думаю, что она больше не понадобится, — старший кивком головы указал на тазик, возвращая внимание на хнычущего Олега. Матвеев уходит, а Саша продолжает наблюдать, как ртуть за две минуты дошла до отметки в 39 градусов. Стало по-настоящему страшно, а в голове возникали самые ужасные развития событий, вплоть до того, что Олега заберут в больницу. — Саш, почему мне так плохо? — хныкал младший, закрыв глаза. — Потому что ты заболел, малыш, — объяснил Саша. — Скоро станет полегче, обещаю. По истечению пяти минут Саша достает прибор, выходя в коридор, где горел свет. Округлив глаза от ужаса, он увидел цифры 40,4. Зайдя в комнату, он убрал градусник в коробочку, опускаясь на кровать, где уже сидел Дима и гладил Олега по голове. — Я вызываю скорую, Дим, иначе он просто сгорит, — сказал Саша, уходя в коридор. Дима подполз к прикроватной тумбочке, доставая из коробочки прибор. Он долго всматривается в результат, а затем прикрывает рот рукой, чтобы не закричать от ужаса. Он никогда не думал, что у людей может быть такая температура. Точнее, он знал, что такое возможно, но явно не ожидал, что это случится с его любимым человеком. Олег дремал, периодически что-то говоря и хныча. Он уже сто раз потерся головой о подушку, пытаясь убрать капельки пота, которые стекали по вискам. Дима бережно собрал волосы любимого в хвостик, укладывая обратно на подушку. Сероглазый был очень горячим, будто он растопленная в мороз печка. Казалось, что своим теплом он может сжечь любого, кто дотронется до него. Из транса его вывел звук входной двери. Он слышит, как Саша разговаривает с врачами, а затем с ними приходит в спальню. Голубоглазый подошел к Диме, наклоняясь к его уху. — Дим, оставь нас вдвоем, пока врачи не уйдут, — попросил старший, ловя испуганный взгляд карих глаз. — Нет, я его не оставлю, я хочу с ним, — замотал головой темноволосый, шмыгнув носом. — Все будет хорошо, я рядом с ним, — убедил младшего Саша, и Дима, повиновавшись, покинул спальню. Саша залез на кровать и посадил Олега рядом с собой, укладывая его голову на свое плечо. Все время сероглазый тихонько скулил, закрыв глаза. — Какая температура была на момент вызова? — поинтересовался ассистент, что-то записывая в планшет. — Сорок и четыре, — ответил Саша, поглаживая худое горячее плечо. — Аллергия на какие-то препараты есть? — спросил юноша, роясь в оранжевом чемоданчике. — Нет, — мотнул головой голубоглазый, переключая внимание на врачиху. — Так, ребёнка подвиньте ближе к краю, — попросила она, снимая с шеи фонендоскоп. Саша осторожно пересадил Олега на край кровати и стянул с него футболку, оставляя вещь висеть на парнишеской шее. Когда груди коснулся ледяной круглешок, Олег вздрогнул, пытаясь отодвинуться. — Сидеть! — холодно приказала женщина, нахмурившись. — Он Вам не собака, будьте вежливее, пожалуйста, — попросил Саша, нахмурив брови. — Малыш, потерпи немножечко, дыши, — он обратился шепотом к брату, целуя в висок. Те же махинации женщина провела со спиной младшего Шепса, прося покашлять или задержать дыхание. Олег практически ничего не понимал, лишь скулил, опустив голову. При осмотре горла женщина залезла шпателем по самые гланды, что Олег закашлялся, пытаясь вытолнуть инородный предмет из рта. В глазах выступили слезы, которые он даже не предпринял попытку вытереть. — Померьте ещё раз, пожалуйста, — ассистент передал старшему из братьев градусник, мягко улыбнувшись. Этот парень явно мог вызвать доверие. — Вот что за дети пошли сейчас, Лёш? Кого не возьми, так все болеют, — негодовала вслух врачиха, уже держа в руке шприц, который ей передал ассистент. Ассистент ничего не ответил, лишь пожав плечами. Было видно, что он явно не в восторге от такой напарницы на смену. По истечению пяти минут градусник запикал, заставляя задремавшего на плече брата Олега вздрогнуть и открыть глаза. Прибор показала неутешительные 40,5. И в этот момент сердце Саши ушло в пятки, понимая, что сейчас будет. — Уложите его и держите, чтобы не вырывался, — сказала женщина, нахмурившись. Саша выдохнул и начал переворачивать Олега на живот. Младший был настолько слаб, что походил в этот помент на тряпичную куколку, с которой можно было делать все, что угодно. Когда Олег почувствовал, что с него приспустили одежду, лишая его мягкое местечко столь надежной защиты, то сразу захныкал, пытаясь привстать. — Лежи, малыш, лежи, — Саша положил руку на лопатки Олега, мягко поглаживая. — Что они будут делать? — прохныкал младший, повернув голову в сторону Саши. — Не надо уколов, я не хочу, — догадался Олег, зажмурившись. — Малыш, совсем маленький укол, ты даже не почувствуешь, — шептал Саша, удерживая брата на месте, чтобы тот не смог перевернуться и не навредить себе. — Я не хочу, это больно, — всхлипнул Олег, смотря испуганными глазами на старшего. — Я рядышком с тобой, будет не больно, обещаю, — Саша за руку брата взял, поглаживая его ладонь большим пальцем, а вторую руку он держал на худых лопатках. В следующую секунду тонкая игла рассекает нежную кожу сероглазого, заставляя младшего поднять голову и заскулить. Олег даже не успел расслабиться и подготовиться, а врачиха уже начала свое дело. Младший чувствовал, как распространяется лекарство под кожей, и это были самые ужасные ощущения в его жизни. — Больно! — проскулил в голос Олег, пытаясь приподнять верхнюю часть тела, оперевшись на руки, но сильная рука на лопатках не давала это сделать. — Хватит, не надо, пожалуйста! — ревел младший Шепс, уткнувшись лицом в подушку. — Какие нежные дети пошли, ужас просто! — негодовала врач, отдавая шприц ассистенту. — Да не реви ты, раскричался он тут! Не маленький уже! — Тон сбавьте, пожалуйста! Что вы себе позволяете? — закипел Саша, поднимая взгляд на женщину. — Со своими детьми так разговаривайте! Я запомнил, как вас зовут, поэтому завтра же я напишу на вас жалобу, и вас уволят быстрее, чем вы об этом подумаете! — продолжил голубоглазый, пытаясь игнорировать громкие рыдания рядышком с собой. Врачиха закатила глаза и ретировалась из комнаты, вскоре покидая квартиру. — Извините пожалуйста, я прекрасно понимаю, что ваш брат боится, — поджал губы Алексей, надеясь загладить вину. — Выздоравливайте, — сказал он, покидая комнату. — Спасибо, — кивнул Саша, провожая парня взглядом. Выдохнув, он переключился на до сих пор рыдающего Олега. — Малыш, уже все, слышишь? — старший положил вату, оставленную женщиной, на место прокола и вернул нижнее белье Олега на законное место. Голубоглазый поднял братишку, обнимая и прижимая к себе. Олег продолжал выть в голос, громко всхлипывая. Рыдания вырывались из груди, заставляя вздрагивать. — Тш-тш-тш, маленький, уже никто ничего не делает, успокаивайся, мой хороший, — пытался достучаться до младшего Саша, покачиваясь с комочком в руках в разные стороны. — Мой умничка, такой смелый. — Больн-но, — прохрипел Олег, дергая левой ногой. — Знаю, малыш, знаю, — с сожалением в голосе согласился старший, поглаживая брата по голове. — Водички принести тебе? Олег закивал, отстраняясь. Он устало упал на подушку, все ещё всхлипывая и поскуливая. Через минуту Саша вернулся в комнату, помогая младшему попить. Он уложил Олега на подушку, накрывая его пледом, чтобы не нагреть одеялом. — Засыпай, малыш, хватит плакать, — шептал Саша, улыбнувшись. — Мой самый смелый, успокаивайся. Олег немного поерзал головой по подушке, вытирая слезы. Голова ещё продолжала болеть, поэтому сероглазому хотелось поскорее уснуть, чтобы все неприятные ощущения исчезли.

***

Когда Саше удалось успокоить и уложить рыдающего Олега спать, то он покинул спальню, направляясь в гостиную. Подойдя к гостиной, Шепс услышал тихие всхлипы. Дима. Да твою ж... Саша заглянул на кухню, чтобы выпить воды и отпустить все напряжение, которое он получил, сидя с Олегом, и направился в гостиную. — Дим? — осторожно позвал младшего он, подходя ближе. Младший поднимает на старшего свои заплаканные карие глазки, всхлипывая. — Что такое? — поинтересовался Саша, опускаясь рядом с темноволосым на диван. — Я з-за Олега бо-оюсь, — отрывисто пролепетал Матвеев, вытирая слёзы. — П-почему он так пл-лакал? — не мог остановиться темноволосый, зажмуривая глаза. — Тише, не бойся, с Олегом все хорошо, — начал успокаивать его голубоглазый, нежно обнимая. — Он плакал от страха и бессилия, сейчас он спит, ему легче, поэтому не переживай, — шептал Саша, перебирая темные волосы. Дима прижимался к теплой груди старшего, тяжело дыша. Он слишком сильно переживал, эмоции взяли вверх, он просто не мог удерживать их в себе. Когда из спальни доносилось надрывное «Не надо, пожалуйста!», у Матвеева болезненно сжималось сердце. Кареглазый держал себя в руках, чтобы не встать и не побежать к любимому в комнату. — Можно мне его поцеловать, пожалуйста? — попросил Дима, отлипая от Саши. — Можно, только не разбуди, — кивнул голубоглазый, отводя Матвеева в спальню. Дима, увидев мирно спящего парнишку, выдохнул, подходя к кровати. Он наклонился к Олегу и оставил нежный поцелуй на его щеке, которая уже не была такой румяной, как полчаса назад. — Я тебя очень люблю, Олеж, — прошептал Матвеев, отходя от кровати. Он захватил из шкафа свою пижаму и направился в ванную, попросив Сашу охранять сон Олега.

***

На следующий день Олег проснулся от того, что чувствительность в ноге пропала. У парня создалось ощущение, что ему вообще её отрезали, и сейчас он живет только с одной правой ногой. Кое-как встав с кровати, он доковылял до зеркала, которое стояло в углу спальни и было в полный рост Олега, и начал осматривать свое тело. Ноги целые, также как и руки со спиной и животом. Даже голова, черт её побрал, чистая! Почему же тогда нога не чувствует себя хорошо? Олег почесал поясницу и тихо пискнул от боли. Он быстро развернулся и, приспустив голубые боксеры, увидел в верхней части ягодицы большущий синяк. — Вот же.., — удержался от матерного обзывательства младший, рассматривая пострадавшее место. Эта тетка в синей форме посмела поранить и «испортить» его мягкое местечко! Самая настоящая садистка, не иначе! Нахмурившись и обидевшись, Олег направился на поиски хоть одной живой души в этой квартире. Громко топая по полу, он привлек внимание старшего брата, который уже не спал, а вовсю хозяйничал на кухне. — Ты чего скачешь, как лань лесная? — спросил Саша, смотря на «помятого» Олега. — Как чувствуешь себя? — губами потрогал лоб, убедившись, что температура есть, но маленькая, и усмехнулся от растрепанного хвостика на голове младшего. — Смотри, что мне вчера врачиха своим «маленьким уколом» сделала! — нахмурился сероглазый, повернувшись и показав брату поврежденное место. Саша прыснул от смеха, закрывая лицо ладонями. Он понимал, что сейчас Олег обидится или ударит, но остановиться старший уже не мог. — Ты мой страдалец, — улыбнулся голубоглазый, утягивая Олега в объятия. — Зато тебе стало легче, а это самое главное, — подвел итог Саша, поглаживая родную спину. Олег запыхтел, подобно ёжику, сморщившись. Вообще-то вчера ему было больно, плохо и отвратительно! А тетка все только испортила своим уколом, который «как комарик укусит». В очередной раз Олег убедился, что на эту врачебную лепту вестись ни в коем случае нельзя. — Можно мне сосиску и брокколи, пожалуйста? — попросил младший, отстраняясь и заглядывая в голубые омуты напротив. — На завтрак? Может что-то более простенькое? — удивился Саша, подходя к холодильнику. — Неа, это и так простенькое, — мотнул головой Олег, усаживаясь за стол. — Кстати, а Дима ещё спит? — Да, он вчера перепугался из-за твоих воплей на всю квартиру, поплакал немножко, поэтому пусть поспит, — рассказал голубоглазый, разрезая сосиску пополам. — Правда? Блин, бедный мой, — поджал губы Олег, чувствуя себя очень виноватым перед своим любимым кареглазиком. — Как только он проснется, то я сразу перед ним извинюсь, — добавил младший, вздохнув. Саша улыбнулся, слушая хриплый голосок младшего. Он прекрасно понимал, что сейчас нет смысла убеждать Олега в том, что тот не виноват в слезах Димы, но это бесполезно. — Приятного аппетита, — улыбнулся старший, опуская перед младшеньким тарелку с завтраком, а также кружку с чаем. — Пасиба, — кивнул Олег, облизываясь. Несмотря на болезнь, с аппетитом у Олега не было никаких проблем. Он быстро съел все содержимое тарелки, ещё раз поблагодарив брата. — Я пойду Диму разбужу, — сказал сероглазый, уже собравшись покинуть кухню, но его остановил голос старшего. — Стоять, — сказал Саша, и Олег развернулся на пятках, смотря на старшего. — Во-первых, температуру померь, во-вторых, сильно Диму не зацеловывай, иначе он тоже заболеет. — Хорошо, — закатил глаза шатен, отправляясь в гостиную, где, по его ощущению, спал Дима. Ведь в спальне Димы не было, а значит он спит где-то в другом месте. Нашелся темноволосый действительно в гостиной. Дима крепко спал, уткнувшись носом в подушку. Одеяло он благополучно сбросил на пол, потому что «слишком жарко!» Олег подошёл к кареглазому, опускаясь перед диваном на колени. Он начал осторожно целовать Матвеева в макушку, виски и щёки, перебирая темные пряди. Дима поморщился, протяжно проскулил и продолжил спать. А Шепс не сдавался, все зацеловывал любимого. — Если ты сейчас не откроешь глаза, то я тебе волосы вырву! — прошептал сероглазый, наматывая прядь темных волос на палец. — Зачем? — поинтересовался Дима, открывая глаза. — Потому что уже пора вставать, — привел аргумент Олег, усмехнувшись. — Я, кстати, извиниться хотел за то, что ты вчера из-за меня плакал, — поджал губы сероглазый, опуская взгляд в пол. — Да ладно тебе, ты не виноват, — засмеялся Дима, притягивая Олега к себе. — Я прекрасно понимал, что ты плачешь от страха, но мне так хотелось пойти и забрать тебя из лап этих людей, чтобы они не посмели сделать тебе больно, — объяснился Матвеев, оставляя поцелуй на шатенистой макушке. — Все равно прости, — остался на своем Шепс, улыбнувшись. — Ладно, уговорил, — усмехнулся Дима, утягивая парня в поцелуй.