Бездна надежд

Собрав в себе силы, Ханна слабым голосом задала первый, наиважнейший вопрос, отголоски которого звучали в её разуме как эхо страшного сна: "Что... что произошло?" Амаймон, чей голос в её сознании казался теперь оплотом спокойствия, ответил: "То, что случилось, Ханна, это нечто, что мы оба недооценивали. Твоя внутренняя сила, которую ты едва ли понимала, вышла из-под контроля. Эта сила невероятно мощная, и, боюсь, твоё молодое и неподготовленное тело не было готово ей управлять." Ханна пыталась вспомнить последние мгновения перед тем, как потеряла сознание, но всё, что она могла припомнить — это ощущение неистовой боли и страха, а затем — тьму. "Как... Как это случилось?" — дрожащим голосом спросила она, пытаясь прояснить размышления, которые кружили в её голове. "Когда Сэцуко вернулась домой, она обнаружила, что произошло нечто... неожиданное. Она видела, как ты лежала без сознания, окружённая разрушениями и неведомой энергией. Без промедлений Сэцуко взяла тебя и немедленно отвезла в медицинский пункт, где она работает. Там тебя и стабилизировали," — продолжил Амаймон, стараясь сохранять спокойный и ободряющий тон, чтобы Ханна могла вместить в себя всю серьёзность ситуации, не впадая в отчаяние. Ханна закрыла глаза, пытаясь усвоить эту информацию. Слова Амаймона почему-то привносили в её сердце искусственный покой, предоставляя ей иллюзорное утешение в этом хаосе непонятных событий и неизведанных потенций. Ханна, опираясь на только что полученное знание о причинах своего состояния, с ноткой сомнения и любопытства задала второй вопрос, который казался ей ещё более важным: "У меня есть способности? То есть... я обладаю своего рода суперсилами? Что это за силы и почему я не помню, что у меня они есть?" Амаймон тяжело вздохнул, осознавая, что настал момент, когда ему придётся раскрыть больше, чем он предполагал изначально. Очевидно, тайна была раскрыта, и продолжать скрывать правду уже не имело смысла. "Да, Ханна, у тебя действительно есть особая сила. Но на данный момент ты не способна её контролировать. Она — подобно неукротимой силе, бурлящей внутри и стремящейся к освобождению. Твои способности мощные, но они требуют понимания и обуздания. По этой причине ты не можешь вспомнить их, потому что твой разум не был готов к полному осознанию и управлению ими," — мягко, но открыто поделился Амаймон. Он немного приостановился, затем продолжил: "После того, как ты наберёшься сил и восстановишься после недавних событий, я возьму на себя роль твоего наставника. Мы начнём тренировки, в ходе которых ты научишься понимать и контролировать свою силу. Эти занятия будут проводиться по моим указаниям, и ты должна будешь строго следовать всему, что я тебе скажу. Важно помнить, что этот путь будет непрост, но я верю, что ты способна освоить свои способности и использовать их правильно." Амаймон с надеждой и определённостью в голосе. В его словах звучала не только обещание поддержки, но и уверенность в том, что Ханна способна превзойти все испытания, которые перед ней встанут. После обмена серьёзными рассуждениями о природе и контроле над силами Ханны, Амаймон с некоторой досадой и заметным недовольством в голосе добавил очередную деталь, которая звучала ещё более фантастически: "Но чтобы начать твоё обучение, мне понадобится тело... Любого мертвого животного." Эти слова вызвали моментальную реакцию у Ханны. Она резко открыла глаза и привстала, но её порыв наткнулся на стену боли, и она тут же пожалела о своём налёте активности. Боль накрыла её с новой силой, заставляя осознать пределы собственного тела. "Тело? Мертвое? Как ты собираешься... Как? Из моего разума в тело животного?" — Ханна была в полном шоке, её слова срывались на вздохах от боли и непонимания. Амаймон, ощущая беспокойство Ханны, поспешил объяснить: "Я могу перемещаться, Ханна. Но мои возможности применять силы сильно ограничены в твоём мире. Мне нужно тело животного для того, чтобы я мог более конкретно взаимодействовать с физическим миром и быть рядом, помогая тебе в обучении. Это не значит, что я стану управлять этим животным как куклой; это просто временное средство, чтобы оказывать тебе поддержку и защиту." Грусть в голосе Амаймона не прошла мимо Ханны. Она поняла, что для Амаймона такое решение также не было лёгким или желанным. "Я... Я понимаю, что это звучит странно и даже пугающе. Но если это необходимо для моего обучения... И если это поможет мне контролировать мои способности... Тогда я согласна," — неуверенно, но с определённой решимостью в голосе произнесла Ханна, готовая принять необычные условия ради обретения контроля над своими силами. Это был момент, когда Ханна поняла, что её путь будет полон препятствий и открытий о мире и о себе. Невзирая на странность ситуации, она чувствовала, что находится на пороге важных изменений в своей жизни. Переварив все вопросы , которые Ханна задала Амаймону, она решилась задать еще Один. «Амаймон, где Сэцуко ? И что происходило пока я была без сознания?» Амаймон вздохнул глубоко, заранее ощущая тяжесть передаваемых слов. Его голос был невидимой рекой, спокойно и уверенно несущей свои воды непосредственно в глубины сознания Ханны. "Сэцуко была настолько взволнованной, что её действия казались единственным светом в темноте," - начал он, словно вводя Ханну в круг своих мыслей. - "Когда она вернулась домой и увидела разгром, её лицо мгновенно потеряло всякий цвет, став бледным от шока." В этот момент картина стала более живой, и Ханна могла ясно представить себе все происходящее. "Как только Сэцуко увидела тебя, лежащую всю в крови, её страх сменился решимостью. Она бросилась к тебе, подняла на руки с такой осторожностью, как будто ты была самым хрупким сокровищем," - продолжил Амаймон. - "Бежала она к машине, где каждая секунда казалась вечностью. Такой тревоги, смешанной с отчаянием, я не чувствовал давно." Ханну охватило ощущение, словно она сама переживает эти мгновения заново через рассказ Амаймона. "При прибытии в больницу, Сэцуко была бурей эмоций. Её голос дрожал от страха и волнения, когда она обращалась к первому попавшемуся врачу," - голос Амаймона слегка дрогнул, передавая нервную атмосферу того момента. - "Она кричала: 'Пожалуйста, осмотрите её немедленно! Она... она вся в крови! Не можете ли вы увидеть? Пожалуйста, сделайте что-нибудь!'" Воображаемая сцена была настолько яркой, что Ханна почувствовала себя присутствующей там, видя отчаяние в глазах Сэцуко и слыша тот же страх в её голосе. Все это время Амаймон говорил напрямую в её разум, умело внося каждый новый деталь, чтобы Ханна могла не только услышать, но и почувствовать все глубиной своего существа. Это был рассказ, переплетенный с эмоциями, которые Ханна ощущала так же ярко, как и рассказчик. Ханна ощутила странную смесь покоя и беспокойства, задавая вопросы Амаймону, чье существо было ей по-прежнему чем-то неведомым. "Амаймон, если у меня нет серьезных ран, то откуда взялась кровь? Это каким-то образом связано с тем, что со мной произошло, когда я была без сознания?" - спокойно, но настойчиво спросила она. Амаймон вздохнул в её сознании, процесс, ощущаемый как легкое дуновение ветра через её мысли. Ханна, когда ты была в состоянии эффекта – он придал тебе силы, которые ты сама не могла контролировать. Твоей целью было защитить себя, и в тот момент твоя сила вышла из-под контроля. Мужчина, напавший на тебя, угрожал твоей жизни, и твой инстинкт самосохранения взял верх. К сожалению, это закончилось для него летально." Ханна чувствовала, как воздух становится тяжелее с каждым словом. В ее голове начала крутиться мысль о том, что она стала причиной чьей-то смерти. "Но почему я ничего не помню об этом? Как я могла это сделать и забыть... это жутко." Амаймон, пытаясь добавить утешение в свои слова, продолжил: "Твой разум защитил тебя, блокируя этот момент. Ты была в шоке, а сознание в такие моменты может скрывать воспоминания, чтобы защитить психику от травмы. Это не редкость после экстремальных стрессовых ситуаций." В попытке облегчить напряжение, Амаймон добавил: "Ханна, это было самообороной. Ты не должна чувствовать себя виноватой. Ты спасла собственную жизнь." Ханна молча впитывала каждое слово, в ее голове пыталась уложиться новая реальность – реальность, где она совершила нечто нарушающее ее собственное моральное восприятие. "Амаймон, а что будет дальше? Ведь не могут же такие вещи просто закончиться. Будут ли последствия?" Амаймон, пытаясь сохранить спокойствие в своем тоне, ответил: "Пока что главное – это твое здоровье и восстановление. Что касается последствий… мы должны будем идти шаг за шагом. Я здесь, чтобы помочь тебе справиться с этим – не волнуйся. Зови теперь меня Амоном, тебе так будет легче" Диалог между Ханной и Амаймон подходил к концу, но новые вопросы только начинали всплывать в ее сознании. Одно было ясно: впереди ее ждали не простые времена, но теперь она знала, что не одна. Встав с кровати Ханна направилась к двери. В момент, когда Ханна открыла дверь, она увидела перед собой Сэцуко, которая словно нёс на себе бремя невыразимой усталости. Её глаза, опухшие и красные от слёз, говорили больше, чем могли бы выразить слова. Суровая действительность того, что Сэцуко столько переживала из-за нее, навалилась на Ханну с неожиданной тяжестью. Сэцуко, внезапно увидев Ханну стоящей и бодрствующей, испустила пронзительный вскрик и буквально бросилась к ней в объятия. "Прости меня, Ханна! Я… Я просто не могла допустить, чтобы что-то случилось... Прости!" - Слова вырывались из нее в слезном порыве, в то время как она крепко обнимала Ханну, стараясь быть как можно бережнее, хотя волнение всё равно вызывало невольные вздрагивания от боли у Ханны. "Сэцуко, успокойся... я в порядке, правда. Это всего лишь ушибы," - пытаясь утешить Сэцуко, Ханна говорила мягко и поддерживающе, однако следующие слова Сэцуко прозвучали для нее как гром среди ясного неба. "Нет, ты не понимаешь... Теперь ты... ты станешь как я. Убийцей." В этот момент в мысленном пространстве Ханны снова появился Амаймон. "Приближается момент раскрытия тайн," - его мысленный голос звучал грустно, предвещая великие перемены. Ханна, пытаясь всё осмыслить, смотрела на Сэцуко своими глазами цвета золотой осени и спросила, стремясь проникнуть в самую суть: "Почему 'убийцей'? Что ты имеешь в виду, Сэцуко? Почему я должна стать как ты? Объясни, пожалуйста!" Сэцуко, чувствуя на себе пристальный взгляд Ханны, слегка отступила назад. Она вздохнула, собираясь с силами, и начала медленно объяснять: "Ханна, я работаю на организацию... которую нельзя назвать обычной. Моя работа - это не просто выполнение поручений. Я... я удаляю опасности. Опасности для общества, для определенных людей. И я втянула тебя в это. Теперь, когда они знают о тебе, они захотят, чтобы и ты... стала одной из нас." Слова Сэцуко были тяжелы, как камень, упавший в спокойный пруд мирной жизни Ханны. Воздух в комнате казался наполненным ощущением судьбоносных перемен, а мир вокруг словно затих в ожидании решения, которое должна была принять Ханна.