Попался

Салазар был растроган и тронут, он осторожно прикрыл за собой дверь и тут же оказался в крепких, пусть и невероятно тихих двойных объятиях. Девчонки обступили его с обеих сторон, и каждая прижала к себе, словно бы они вместе планировали поймать его так, чтобы он ни за что не вырвался. Салазар скосил взгляд на довольную Хельгу и подумал, что да, такое было вполне возможно. — Мы подслушивали, — вполголоса призналась Ровена, расцепила объятия и мягко, но настойчиво потянула Салазара за собой. — Даже если то, что ты задумал, невозможно в принципе, мы все равно найдем выход — все вместе. — Спасибо, — вот теперь у Слизерина были все поводы для слез, и он не стал отказывать себе в таком удовольствии: подхватил сначала Ровену, затем Хельгу и с сияющими глазами по очереди закружил обеих по коридору. Маленькая хрупкая капелька скользнула по его ресницам, а затем упала на пол и разбилась на тысячу крохотных частичек, в каждой из которых скрывался целый океан благодарности, счастья и робкого предвкушения, переполненного решимостью. Вот так вот, без лишних церемоний Слизерин сумел объясниться с друзьями, получил их помощь и поддержку, а потому больше не находил причин, чтобы задерживаться здесь, в этом месте и времени еще хоть сколько-нибудь. Теперь ему предстояло большое путешествие в будущее, и звучало это невероятно великолепно, если бы не одно но… Увы, между прошлым и будущим нет проторенных дорожек и разноцветных указателей типа «пятьдесят лет вперед», «семьдесят дней назад», хотя протори кто-нибудь такие тропинки, было бы невероятно здорово! Слизерин распрощался с девчонками, добрался до своих покоев и крепко призадумался. Следовало признать, что он ничего не знал о том, как переместиться в будущее не во снах, не через ритуал поиска, а по-настоящему, целиком и полностью. Чтобы ступать ногами по тяжелым плитам, чтобы иметь возможность прикоснуться к каменным стенам древнего замка, чтобы видеть Гарри таким, какой он и был на самом деле. Гриффиндор ничего не говорил о том, как ритуал поиска истинных пар мог бы притянуть обретших друг к другу. Да и сам он наблюдал за юношей только через сны. Впрочем, если уж задача была поставлена, значит, решение для нее рано или поздно тоже найдется. Хотелось бы пораньше, конечно, но… Да, для Гарри не имеет возможности, обретет Слизерин свой путь сейчас или через десять лет, для него все равно не пройдет и мгновения между этими двумя вехами. И в общем-то Салазару никто не запрещал продолжить преподавание, набраться еще знаний, помочь друзьям, досконально изучить грядущий путь и только тогда вставать на него, но… Слизерин на миг присел в любимое кресло, провел кончиками пальцев по фолианту в крепком кожаном переплете, а затем вскочил с места. В дорожный сундук отправлялись особо ценные и редкие ингредиенты: вряд ли в будущем их стало больше, чем теперь. Туда же летели любимые книги, пара мантий, смена сапог и дорожный плащ — все остальное Салазар рассчитывал раздобыть на месте, но отправляться в путь совсем налегке все-таки не мог. Любимые мелочи и безделушки, которые напоминали о девчонках и друге, пара подарков от самых близких учеников, заключенный в хрусталь лепесток с того самого места, где теперь стоит Хогвартс, как старинный и самый сильный талисман наудачу — кажется, теперь Слизерин был готов отправляться в путь. Не хотелось, ох, как Салазару не хотелось в этом признаваться, но за сборами мысли не прояснились и озарение не пришло. В итоге великому основателю ничего не оставалось, кроме как снова отправиться к лучшему другу за советом. По дороге Слизерин жадно озирался по сторонам, старался запомнить каждый камешек, каждую трещинку на Хогвартсе, вид, открывающийся из каждого попадающегося на пути узкого окна — он был уверен в том, что прощается с этим местом если не навсегда, то на очень долгое время. Расставаться было невероятно тяжело, в голову невольно закралась мысль о том, сколько прекрасных и счастливых лет он мог бы провести в этом месте, если бы не ритуал. Помогал бы друзьям, воспитывал бы студентов, наставлял тех мальчишек и девчонок, которые решились бы распределиться под его руку. А потом Слизерин вдруг замер, как вкопанный. Тяжелый сундук, до этого мирно плывущий по воздуху за своим хозяином, больно ударил острым углом в висок молодого человека, но вряд ли тот заметил нападение, равно как и неумолимо вспухающую ссадину на нежной коже. Салазару в голову вдруг пришла мысль, которая сначала показалась ему невероятной, а затем — единственно возможной. Молодой маг застыл на месте, нерешительно коснулся собственного затылка, а затем сделал несколько неуверенных шагов на ослабевших подгибающихся ногах. — Исходящее от тебя уныние можно почувствовать даже за озером, — жесткая ладонь удивительно мягко улеглась на плечо. Салазар обернулся к другу и мягко улыбнулся ему: теперь Годрик выглядел гораздо лучше, похоже, ему все же удалось выспаться и немного отдохнуть за то время, что Слизерин разговаривал с подругами и собирал свои вещи. — Ты уже приготовился к переходу, так зачем грустить в начале пути? — Годрик, — медленно, чеканя каждое слово и пристально глядя другу в глаза начал Слизерин, — нам не удастся попасть в будущее. Ты и сам знаешь: для нас не существует того времени, в котором живет Гарри, и никогда не будет существовать. Невозможно продлить собственную жизнь на тысячу лет, даже если галлонами вливать в себя целительное зелье, даже если посвятить всю свою магию этой цели — ничего не получится. Даже хроновороты способны переместить человека лишь в пределах его собственной жизни, поскольку прочего времени для него попросту не существует. Совершив скачок в будущее, я разорву все нити времени и пространства, которые уже соткались для Гарри, я обрушу весь мир или уничтожу самого себя, но к Гарри все равно попасть не смогу… — Тебе следовало бы открывать совместный факультет с Ровеной, — усмехнулся Гриффиндор. — В вас слишком много разумных сведений, справок, сводов и теорий… Да, конечно, есть вероятность, что для Гарри ты преспокойно обитал несколько сотен лет, пока не умер. В процессе совершил немало интересных дел, повлиял на судьбы тысяч и тысяч людей, запустив волну, словно бы от удара камешка о водную поверхность. Да, разумно предположить, что прервав этот цикл, ты сотрешь будущее, возможно, создашь новую ветку мира, в которой изменившиеся события могут и не привести к рождению Гарри, но знаешь… В этом слишком уж много рационального, а магия так не любит. — Ты хочешь сказать мне, что я неправ? — спросил Слизерин и сам не знал, чего больше было в этом вопросе: обиды за недоверие или надежды на собственную ошибку. Годрик покачал головой и поманил друга за собой. Они отправились на башню Астрономии, с которой на Хогвартс и окрестности открывался самый лучший вид. Вечерние тени медленно скользили по земле, в озере большой кальмар лениво шевелил щупальцами. Гриффиндор оперся о парапет и устремил свой взгляд куда-то вдаль, за кромку запретного леса, за горизонт, за пространство и время. — Ты осторожен, Зар, осторожен, последователен и безупречно логичен. В некоторых ситуациях подобный набор качеств — благо, но в нашей он будет только мешать. Ты не можешь поверить первой забредшей в голову теории и броситься вперед, не просчитывая ситуацию, не взвешивая каждый шаг, не залезешь в самое пекло, просто наслушавшись детских сказок. Это просто замечательно, но именно сейчас нам потребуется все мое безголовое разудальство. Я честно говорю тебе: моя идея противоречит всем накопленным знаниям о магии, построена на основе старинных сказок и древних легенд и вполне возможно будет стоить нам жизни. Поэтому я очень прошу тебя: верь мне так, как только можешь, всем сердцем желай оказаться рядом с Гарри, представляй его себе и стремись к нему всем своим существом — тогда, быть может, у нас все получится. — У нас? — только и сумел спросить ошарашенный Салазар и затаил дыхание, с напряжением и надеждой дожидаясь ответа. — У нас, — мягко улыбнулся Годрик, — ты не думал, что я отпущу тебя одного? Так вот я не отпущу: буду присматривать за тобой, чтобы ты там ничего не натворил ненужного. Девчонки опять же отдохнут от нас немного, хоть поживут в свое удовольствие, ведьмы как-никак! А вот как возвращаться будем: втроем, вдвоем или я один — это уже потом видно будет, что сейчас-то обсуждать. Согласен? — Это ведь может быть опасно… — медленно произнес Салазар, который в глубине души был счастлив от того, что ему не придется изучать смутное непонятное будущее и бороться с неизвестными врагами в полном одиночестве. — Конечно! — Гриффиндор сверкнул очами и принял героическую позу, воздел в воздух воображаемый меч. — А ты думал, зачем я собрался в будущее, если не за приключениями?! Я одержу столько побед, что ты все локти с досады изгрызешь! Кого там к Гарри во враги занесло? Волдеморду? Так его одного на меня не хватит, подайте-ка мне еще пару-тройку недругов! Салазар невольно рассмеялся: выражение физиономии сейчас было невыносимо уморительным. Правда, и тревоги рассеялись бесследно, и горизонт впереди вдруг осветился радостными огнями. Все было не так страшно, да что там: все было совсем не страшно! — Готов? — Слизерина охватил азарт, его глаза засияли, в сердце заклубилось предвкушение. Он хмыкнул, протянул руку Гриффиндору и легонько толкнул его в плечо. — Командуй! — Хорошо, — с улыбкой проговорил Годрик, разделяя азарт на двоих, перенимая эстафету, входя в резонанс. Вокруг заструилась сила, не раз выручившая неразлучную боевую двойку магов, мир вокруг задрожал, как тоненькая травинка перед неминуемым штормом. — Возьми меня за руку и сосредоточься на Гарри. Я задам направление, но конечную точку сможешь определить только ты. Два, раз… Салазар кивнул, обхватил чуть влажную от волнения ладонь друга и почувствовал, как какая-то отчаянно веселая сила увлекает его за собой. Когда прозвучало «ноль» двое магов повернулись вокруг своей оси, как при аппарации, и исчезли. Без сожалений, без слез и лишнего груза — именно так, как и следует храбрецам, вздумавшим потягаться с мерным и неотвратимым течением Хроноса.