Возвращение

Лена не рассказала Эйдену о том, что все про него знает. Решила, что сейчас это ни к чему, важно не то, что было, а то, что есть сейчас. А в данный момент это был очень приятный и интересный молодой человек, искренне желающий встать на путь исправления. И раз так вышло, что именно Лена оказалась рядом с ним в такое время, то именно ей надлежит ему помочь. Помощь не предполагает нотаций и обвинений, а просто нужно быть рядом и поддерживать. И с того дня продолжилось все как и было. Каждый вечер Лена сидела в кресле рядом с Эйденом и либо рисовала в альбоме, либо что-то писала, одновременно разговаривая друг с другом. Днем Эйден по большей части читал, вспомнив свое былое увлечение книгами в детстве. Здесь их оказалось достаточно и Лена приносила ему по несколько. Выяснилось, что Эйден по части чтения был удивительно всеяден. Читал с одинаковым интересом все жанры, какие только находились в доме. Фантастика, детективы, история. Все вызывало одинаковый интерес. Сегодня он взял в руки последнюю книгу из тех, что принесла Лена еще вчера. Она была небольшая, в мягкой обложке, где на черном фоне изображался мускулистый парень с отросшими курчавыми волосами, обнимавший за талию красивую полуобнаженную блондинку. Название было под стать иллюстрации: «В водовороте страсти». Эйден с некоторым разочарованием понял, что это был любовный роман, один из немногих жанров литературы, который он не особо любил. А если откровенно, то не переваривал. Тошно ему становилось от этих приторно-сладких и откровенно надуманных страстей. Так и хотелось заявить при виде таких книжек: «Да, где вы такое видели? Разве так все бывает на самом деле?» Нет, в жизни все куда проще и примитивнее, по крайней мере, у него. Сколько бы девушек не было в жизни Эйдена, а ни одна не вызвала желания испытать то же самое, что так подробно описывают в романах. Все эти глубокие трепетные томления, стремления оберегать и защищать. Все, кроме одной, что никогда не будет ему принадлежать потому, что он не имеет права ломать ей жизнь. Они из разных миров и нет им нужды соединяться, даже если на время и получится, то рано или поздно все равно их растащить каждого в свою сторону. Эйден горько вздохнул и чтобы отвлечься, открыл книгу наугад, на первой попавшейся странице, все равно едва ли будет такое читать, но все равно. Открыл и начал машинально читать: «Волны наслаждения пробегали по телу Фелиции, когда Морган склонился над ней, покрывая все ее тело легкими, одам ощутимыми поцелуями, похожими на порхания крыльев бабочки. Когда горячие губы парня коснулись ее груди и сомкнулись вокруг нежного розового соска, девушка застонала и запрокинула голову. Почувствовав внутри себя его горячее твердое естество, она поняла, что теперь они навсегда едины»… Парень захлопнул книгу и отложил на тумбочку. Нет, невозможно такое читать, не испытывая при этом неловкости и откровенного чувства неполноценности за то, что сам не способен на такое. Только брать и никогда не отдавать, потому, что некому. Как раз в этот момент пришла Лена, на этот раз она была с альбомом. Рисовала там какие-то домики и потом отдельно каждую деталь у них, обстановку и декор. Успевала в это время говорить: — Я с детства умела мечтать, но всегда о разном, вот сейчас пытаюсь все это нарисовать, иногда получается. — А вот я почти никогда, может только в самом раннем детстве, когда родители были живы, — ответил ей Эйден, откидываясь на подушке — Чаще всего о какие-то королевских замках, где я - маленький принц. — Похожее на это? — спросила Лена, пролистав несколько страниц своего альбома, там оказался изображен замок из красных фигурных кирпичей, покрытых сверху чем-то матовым. Крыша была зеленой, а с четырех сторон виднелись башни. Полукруглые окна в обрамлении таких же зеленых ставен. Высокие ступени лестницы вели на второй этаж. И было легко представить себя в этом доме, жить там и принимать гостей. Все так, как Эйден мечтал в детстве. Лена заметила взгляд своего спутника и тот показался ей усталым. Надо сворачивать разговор и идти спать, нельзя сильно утомлять пациента. Лена слегка повела плечами и выгнула спину, тем самым показывая, что собирается уходить. Но Эйден понял ее по-своему и внезапно сказал: — Устала? Можешь переместиться сюда, места здесь достаточно. Он слегка продвинулся в сторону, давая понять, о чем говорит. Девушка уставилась на него с сомнением и будто бы прочла в этом какой-то подтекст. Эйден поспешил ее успокоить: — Ты не о том подумала, просто мне показалось, что ты еще хочешь еще поговорить, но устала, а тут тебе будет удобнее, не беспокойся. Я сейчас вряд ли способен на что-то неприличное. Напрасно ты считаешь иначе. — Ничего я не считаю, — ответила ему Лена. — Ну значит тебя смущает мое состояние, — выдвинул новое предположение Эйден — Так за это тоже не переживай. Я уже ощущаю себя неплохо и скоро буду совсем здоров. Твое общество точно не пойдет мне во вред. Если в этом предложении и был какой-то скрытый подвох, то был он весьма и весьма привлекателен. Это никогда не испытанное прежде ощущение тепла и защиты от человека, лежавшего рядом. Волнения не было, если только совсем немного, подсознательное, как в преддверии чего-то интересного. Эйден повернулся на бок, оперевшись на локоть. Они с Леной почти не касались друг друга. Говорили о самых разных вещах, серьезных и смешных. Например, о размерах кроватей. По каким параметрам его определяют. Какой из них лучший. Тут Эйден внезапно спросил: — А можно я коснусь твоих волос? Они такие красивые, вот интересно, они и правда такие мягкие, как выглядят на вид? Не став ждать ответа, парень провел пальцами по светлым волосам Лены. Нащупал тонкие невидимки: — Можно их вытащить? Наверно с ними неудобно. Вот так лучше? Приподнимись, я поправлю, вот так. Ты знаешь о том, насколько ты красива? Эйден склонился к ее лицу и мягко поцеловал. Легко и быстро, в уголок губ. И тут же вернулся в исходную позицию. — Но это правда, — продолжил свою мысль Эйден — И мне кажется, что я первый, кто тебе об этом говорит. — Наверное, — пожала плечами Лена — Меня и в толпе часто не замечают. А парень, не особо вслушиваясь, снова заговорил: — Тогда я нашел настоящее богатство и не стану делиться им. — Не стоит меня смущать, — покраснев произнесла Лена — Ты вроде обещал, что ничего неприличного не будет. — Я и не допускаю ничего такого, — ответил без смущения Эйден — Просто нет ничего неприличного в том, чтобы коснуться твоего лица, поцеловать эти губы…совсем легко…вот так…видишь… Все произошло неторопливо, длилось очень долго. Так не бывает у трепетных юнцов, наверное только у семейных пар с большим стажем, которые умеют растягивать удовольствия, ценя каждую минуту наслаждения. Ведь нельзя же сказать, что самой лучшей парой по совместимости могут быть лишь бывший бандит, ослабленный ранением и девушка, воспитанная строгим братом в лучших традициях чистоты. Эйден с первого дня нравился Лене, но нравился как-то абстрактно, как актеры в кино или эстрадные артисты. То есть приятно на них смотреть, но сложно представить себя в реальных отношениях с кем-то из них. А если и были такие мысли, то девушка не позволяла им укоренится. Зачем думать о том, чего никогда не будет. Но ведь им было так хорошо вместе, так интересно, они одинаково смотрели на многие вещи, а если и спорили, то это было скорее весело. Однако, это не дает Лене никаких прав пребывать сейчас в его объятиях как и выйти из них. Таких нежных и ласковых, словно созданных для ее одной. Возбуждение нарастало постепенно. Удивительно вообще, что Эйден, при всем том, что с ним было, оказался способен на такие действия. Да и не хотел он ничего такого сейчас. Только обнять эту девушку, коснуться ее, прижать к себе. Получить право на это и утвердить его, так нежно и бережно… Но ее вздохи, запах духов, мягкость нежной кожи смогли бы поднять и умершего. Никакой заслуги Эйдена тут нет и быть не могло. А прочная стена, которой Лена до сих пор окружала себя, ограждая от любых поползновений сейчас начала истончаться на глазах, становясь все более прозрачной. И наконец исчезала вовсе, уступая место яркому солнечному свету.