Хвостатый соулмейт

Кэзуки резко сел на кровать, сжимая футболку в районе сердца. Он был в Токио, в своей двухкомнатной квартире, где был лишь он один, ведь Кимико ещё не переехала. — Опять этот сон, — пробубнил Кэзуки, вставая с кровати и направляясь на кухню. Сон о прошлом, который он видит довольно часто, никогда не был хорошим. Ему было больно от того, что его мозг постоянно прокручивал эти события. Ему было больно в своей никчёмности, ведь он ничего не мог сделать, он лишь смотрел и сделал только хуже. Тишину квартиры нарушил звук воды, которая начала литься в стакан. Омега быстро осушил стакан, а потом прошёл в гостиную и сел на диван. Что если Кен посчитает его слабым из-за таких мыслей? Что если он захочет разорвать их связь? Если Кеичи узнает, то как скоро он избавится от Кена? Мията издал тяжёлый вздох. Ему надо было освежить голову, срочно. Кэзуки встал с дивана и пошёл в коридор, надевая лёгкую ветровку и кроссовки, выходя из квартиры. Прохладный ветер сразу ударил в лицо, растрёпывая длинные волосы. Омега порылся в карманах и нашёл резинку, лениво собирая волосы в хвост. Он закрыл дверь и спустился на первый этаж и вышел из подъезда. На улице почти не было людей. Кэзуки опять тяжело вздохнул и выпустил волчьи уши и хвост. Уши были прижаты к голове, а хвост к ногам. Парень засунул руки в карманы ветровки и пошёл по улице. Мията не знал, куда он идёт и зачем. Ему хотелось освежить мысли, а нахождение в четырёх стенах только ухудшало всё. Никто к нему не подходил, ведь люди всё ещё скептически относились к оборотням. Это стало плюсом для Кэзуки, ведь никто не вставал на его пути. Сам того не заметив, Мията пришёл к борделю, где живёт Рюгуджи. Будто бы специально, вдруг пошёл дождь. Кэзуки был похож на брошенного щенка. Стоит под дождём и ждёт когда ему откроют дверь. Пустые глаза всматривались в дверь, будто силой мысли он мог открыть её. Руки действовали сами. Омега даже не заметил, как набрал альфу. Кен проснулся от звонка. Он недовольно что-то пробурчал и начал искать рукой телефон, всё ещё не открывая глаз и не поднимая голову с подушки. Когда он взял телефон, то приоткрыл глаза, но всё равно не увидел имени звонящего. — Ало, — сонно и недовольно пробурчал Рюгуджи. У Мияты будто перехватило дыхание. На сердце стало легче и так захотелось увидеть обладателя этого хриплого и недовольного голоса. Кен нахмурился, ведь не услышал ответа. Он приподнял голову и сильнее открыл глаза, смотря на экран телефона, где было написано «Кэзуки». — Кэзуки, что-то стряслось? — немного обеспокоенно, но также сонно спросил Кен. Он глянул на время. — Три часа ночи, ты чего? Кэзуки всё ещё молчал, смотря на дверь борделя. Он будто не мог говорить. Хотелось лишь сказать эти заветные три слова, но кто бы поверил кому-то если знает его почти ничего? Правильно, никто. Кэзуки и сам не верил тому, что твердит его сердце. Ему хочется прижаться к блондину, вдохнуть его запах, потрогать его волосы и никогда не отпускать… — Какой же я эгоист, — лишь сказал Мията, после чего сбросил. Рюгуджи оцепенел от такого. Сон будто рукой сняло. Альфа надел шорты и ветровку, находя сланцы. Почему-то ему казалось, что что-то явно не так. Это из-за того, что Кэзуки его соулмейт? Кен взял ключи и открыл дверь борделя, начиная оглядываться по сторонам. Промокшая фигура Кэзуки начала отдаляться. Рюгуджи схватил зонт и открыл его, начиная бежать в сторону Мияты. Взор Кэзуки был направлен на землю. Улица ему не помогла, ему стало лишь хуже. Вдруг, кто-то взял омегу за руку и дождь перестал капать. Брюнет поднял взгляд и повернулся, встретив настороженный взгляд блондина. Холодные голубые глаза Кэзуки будто ничего не выражали. Кен заметил то, как расслабленно чужое тело и как оно промокло. — Ты весь промок, — сказал Рюгуджи, снимая с себя ветровку и накидывая на плечи Мияты. Пока Кен что-то говорил и оглядывался по сторонам, Кэзуки его не слушал. Своими холодными глазами он смотрел на своего соулмейта. С его приходом у него будто камень с души упал. — Ты слушаешь? — спросил Рюгуджи, потрепав свои волосы, которые он даже не удосужился собрать. Мията стеклянными глазами посмотрел в глаза Кена. В глазах Кена отражалось беспокойство. — Ты же понимаешь, что сейчас ночь и ты омега? — Люди всё ещё боятся оборотней, — Кэзуки ответил так, будто это было логично и оправдывает то, что он ночью и в добавок в дождь вышел на улицу. — А я боюсь за твою сохранность, понимаешь? Мията издал нервный смешок. Ему хотелось сейчас обнять человека, который стоит перед ним. Хотелось вдыхать аромат его тела и никуда не отпускать. Хотелось просто какого-то тепла. Но он знал, что его оттолкнут. — Ты странный, — Кэзуки помотал головой и усмехнулся. — Прям как ты, — Кен тоже усмехнулся, но его взгляд всё ещё оставался серьёзным. Неловкая тишина продолжалась какое-то время, и прервать её решил омега. — Мне приснился кошмар, хотелось проветриться, — признался он, пожав плечами. Альфа облегчённо вздохнул и обнял Кэзуки. Кен положил одну руку на голову Кэзуки, а другую на его спину. Про зонт будто благополучно забыли, он упал на землю. Мията замер, боясь, что его отпустят. Боясь, что что-то случится. Ему хотелось остаться в этой позе навсегда. Рука Рюгуджи начала медленно и плавно гладить Мияту по волосам и спине. Ему было плевать, если кто-то его увидит, если кто-то что-то ему скажет. Весь мир будто сузился до него и короля оборотней. — Не хочешь переночевать у меня? — тихо спросил Кен, не останавливая свои поглаживания. — В борделе? — Кэзуки нервно усмехнулся. — Ну, я там и живу. Я понимаю, что не самое лучшее место, но может это как-то поможет? — блондин сам не был уверен в своих словах и согласится ли его собеседник вообще на такую авантюру. — Ладно, пошли. Только моя одежда мокрая. Кен улыбнулся, отпуская Кэзуки и взяв его за плечо, направляясь в бордель, поднимая зонт с земли. — Я дам тебе сухую одежду и полотенце, чтобы ты высушил волосы. Всё что в пределах моих возможностей, я могу тебе дать.