forest guardian

В небольшом городе у большого леса ходила легенда о черноволосом колдуне с синими как голубика глазами. «Ведьм не существует,» - воедино кричали ребята, но потом бегали на субботний рынок и сторонились чайной палатки Акааши. Возвращались к нему их родители: за чаем от простуды, от гриппа, от назойливых детей, от дурной работы, от сглаза. Кейджи смешило то, как малыши его остерегались на улицах, а через пару лет все так же боязливо приходили за лекарством от несчастной любви. Он знал весь этот городок, эти люди были его работой и репутацией, но он их не любил. Как и они не любили его. Десять или двадцать лет назад, когда он только пришел в этот город, пошли первые слухи о нем. Ведьма, нет, лесной дух, нет, колдун, да хоть черт, страшно к нему было подойти. Королевство развивалось, строило паровые машины и изучали науку, но глушь во всякое верила. В сказках обычно ведьм задабривали, вот и к Акааши начали ходить. Сначала люди приносили еду, он отказывался, у него деньги были заработаны собственным трудом. Потом тащили скот, ему тоже нет надобности, колдун вообще зверей не очень любит, тем более домашних. Повели девушек, народ совсем умом тронулся. Акааши каждую пытался хоть сколько-то радушно принять, угостить чаем и домой отправить. Но горожане не останавливались в уверенности, что колдуну просто нужна правильная невеста. Каждой Акааши вежливо говорил, что не в ней дело, а в том, что ему вообще никто не нужен, каждая плакала, потом успокаивалась, приходила домой, рассказывала - ей не верили. Кейджи уже сам пошел и на рынке прямо попросил не слать ему ничего (и никого), он просто хочет спокойно жить и работать. Но сказки, которые люди сами сочинили, сильнее логики. Молодой колдун не выдержал, когда через день после его обращения, к нему постучалась с рассветом Юкиэ, одна из городских девушек. — Ну Вы же понимаете, что мне ни жена, ни дети, ни зверье не нужны, — Акааши стоял со страдальческим видом на пороге собственного дома, чуть ли не воя от усталости и безысходности. Невест ему отправляли на рассвете, колдун вовсе не высыпался и в тот момент безуспешно пытался вжать пальцы в глаза, то ли, чтобы они открылись, то ли чтобы не видеть девушку. — Понимаю. — Так что же Вы сюда пришли? Даже если не по своей воле, неужели Вам не спалось всю ночь? Или в домострое прописан подъем с петухами? — Ты думаешь, мне хотелось сюда к тебе? — Юкиэ бесцеремонно, но с чувством абсолютной правоты вошла в дом, направилась к ближайшему креслу и со всем своим негодованием упала в него — Мне так-то хуже, отправляют к незнакомому парню, еще и чернокнижнику! Замуж! «Заботься о нем давай, ухаживай, чтобы в жены взял и погода всегда хороша была. Тебя же всю жизнь к этому готовили!» — Во-первых, я не чернокнижник, а травник, — Акааши последовал за гостьей и остановился напротив нее, — Во-вторых, я не управляю погодой. В-третьих, могу понять, — колдун умолк в немом сочувствии к ним обоим, но почему же все его принимают за черномага… — Хотите чаю? — Хочу. Давай любой, — девушка махнула рукой, словно делая одолжение или принимая подношение. Кейджи позабавился такой манере: — Уже не боитесь, что отравлю? — А я и не боялась, ты добрый, я по ауре вижу! — Какая аура…? — Ну ты бы если захотел - уже бы убил, а так мы сидим разговариваем. Ну ты стоишь. Вот и аура. — Это не аура, это логика. Может я Вас собираюсь оставить тут и пытать до посинения, чтобы урок всем дать, — травник с усмешкой перебирал свежие сборы и все думал, запор не запор, порча, может поносом угостить? Но все-таки ухмыльнувшись собственной доброте снятым с огня чайником заливал обычное «бодрое утро». — О, план хороший, за него и выпьем! Ай, смотри, сейчас прольешь, - Акааши непонимающими глазами уставился на гостью, переливая чай за пределы небольшой глиняной чашки. Она шутила в тон ему? Или не поняла шутку? Но ответ был на поверхности, он поставил чайник и поднял брови, удивляясь тому, что сам затормозил. — Может и правда Вас в жены взять, действительно ведь умная. — Тебя же люди не интересуют. — Эх, и снова правда. Так что там с планом, я Вас голодом морю? Или что похуже? Вареньем? — А давай вареньем! А какое у тебя? — Есть дикая вишня и можжевельник. — И правда отрава, давай к чаю. Простое чаепитие со стороны не могло показаться написанием одной из самых страшных легенд города. Но с тех пор как умница-красавица Юкиэ вернулась домой через неделю бледная, лохматая, уставшая, по народу пошли пугающие рассказы. Истории о мучителе, о развратнике, о колдуне, который чуть ли не до смерти запытал девушку, о ловеласе, очаровавшем ее так, что она каждые выходные вновь уходила к нему. И только эти двое и лес знали, что Юкиэ была счастлива до утра бегать по чаще, разговаривать с Акааши на кухне и распивать чаи в шутках над народом. Это были ее глоток свободы и его первая и единственная подруга.