Neighbour

Утром я проснулся от яркого света, бьющего мне в глаза, нехотя разлепил их, потягиваясь на подушке и вытянул затёкшие после сна ноги. Опуская ладони на подушки я вдруг оцепенел. Под моими руками ничего не было. Хоть я и не хотел этого признавать, но вокруг не было никаких признаков того, что помимо меня здесь ещё кто-то есть. «Съебал» угрюмо уставившись в потолок, подумал я. Чуть повернув голову в сторону, я заметил на тумбочке пачку сигарет и зажигалку. И даже сиги не забрал. Нехотя поднимаясь с кровати, я нашёл на полу свои пижамные штаны. Я вспомнил все те обстоятельства, при которых вчера они были сняты с меня и мне почему-то стало мерзко. От самого себя. Я прошёл в ванну, включил холодную воду и, уперевшись руками о раковину, посмотрел в зеркало. Ах, вот как чувствуют себя на утро шлюхи. Я даже испугался этой мысли. Было ясно, что меня продинамили и теперь мне предстоял долгий путь к осознаню этого факта и смирению с ним. Мириться с этим я не хотел, но мозгом прекрасно понимал, что сам вчера подписался на всё это. Хотя, на самом деле, подписался я ещё раньше. Когда впервые позволил мыслям о нём заполонить мою больную голову. Я чувствовал себя убогим, пустым и грязным. Я опустил голову под холодную струю воды, позволяя ледяному потоку полностью залить мою голову. Стремясь на волосы, единый поток воды распадался на маленькие струйки, скользя вдоль прядей, после растекаясь по всему лицу, затылку и шее. Это было отрезвляющее утро после пьяной до безумия ночи. Я быстро принял душ, подмываясь там, где было надо, вытерся брошенным ещё вчера на стиральную машину полотенцем и, уж было собрался покинуть ванную комнату, как моё внимание остановилось на паре засосов на моей шее. Я провёл по ним пальцем и это прикосновение отдалось лёгкой болью. Мда уж. Проходя по коридору мимо входной двери, я заметил, что она была открыта. Ну да, конечно, ключей-то у него нет. В этот момент я понял, что очень хочу увидеть его. В последний раз, хотя бы. Попробовать поговорить и услышать голос. Не знаю, это чувство само прокралось ко мне и почему-то жутко захотелось лишний раз убедиться в том, что всё это было не напрасно. Что я действительно получил то, чего я хотел и сейчас больше не испытываю к нему приязни и влечения. После того, как он поступил со мной. Конечно, я не считал, что он в чём-то виноват, но мог бы хотя бы просто объяснить, поговорить, попросить закрыть дверь, как минимум. Я быстро метнулся в спальню, подошёл к шкафу, чтобы найти что-нибудь, чем можно было бы прикрыть своё тело сверху, как вдруг я наступил на что-то, явно не являвшееся частью ковра. Я опустил взгляд и под своей ногой заметил что-то гладкое и чёрное. На полу лежал кожаный бумажник и у меня не было ни единого сомнения по поводу того чей он может быть. Натягивая на себя первую попавшуюся футболку, я схватил с тумбочки сигареты. Маша-растеряша, блять, насколько же ты хотел уйти, что умудрился всё на свете позабывать? Я вышел в коридор, обул кеды и, подойдя к входной двери, чуть остановился, прислушиваясь. Из подъезда доносились какие-то крики. Вроде, женские. Вроде, писклявые. А значит, женщина молодая. А значит, явно не одна из жителей этого подъезда. Если, разве что, это был не Рихард, у которого после вчерашней бурной ебли в качестве наказания за такое кидалово не отвалился хуй и он не превратился в бабу, как в американских фильмах. Это было бы круто. Тогда я бы смог отплатить ему той же монетой. Хотя, он мне плохо представлялся в образе женщины, ну да похуй. Я решил заодно и посмотреть, кто это мог там так орать, ибо один хуй наверх подниматься мне в любом случае стоило. Не смотря на то, что я до сих пор так и не знал на каком именно этаже и в какой именно квартире он живёт. Но, подождите-ка. А разве в бумажниках у всех нормальных людей не указано имя и адрес владельца, в случае потери? То-то и оно. Покинув пределы квартиры, я медленно поплёлся вверх по лестнице, открывая попутно найденный кошелёк. Рихард Круспе, город N, улица N, квартира 71. Я примерно отсчитал номер квартиры, относительно номера своей. Этаж третий, должно быть. Тем временем возмущённые крики молодой дамы стали слышаться сильнее. «Ты совсем что ли больной, я тебе что, шлюха какая-нибудь?!» Ну нихуя. Я остановился между вторым и третьим этажом, прислушиваясь. «Почему ты молчишь, ты мне можешь объяснить хоть что-нибудь?!» Ответа после этой реплики не последовало. «Рихард?!» Оппа как. Ещё интересней. Я отодвинулся чуть ближе к окну подъезда так, чтобы уж точно не быть замеченным. «Просто свали уже, а, я не собираюсь тебе ничего объяснять.» Сколько пафоса-то, подонок. Резкий хлопок, похожий на звук звонкой женской пощёчины. Получил, падла. Я злорадно улыбнулся и за своими мыслями не заметил, как тонкая, высокая женская фигура, быстро слетела вниз по лестнице на высоких каблуках и достигла места моего положения. Разъярённо уставившись на мою довольную рожу, она презрительно окинула меня взглядом. — А ты чего ржёшь, малявка?! — всё тем же истерическим тоном выпалила она и тут же устремилась дальше, вниз по лестнице. Ну, уж извините, если не все такие двухметровые коровы, как ты, то это вовсе не значит, что их можно называть «малявками». И вообще, меня устраивает мой рост так что пошла-ка ты нахуй. Охерев от такой дерзости я дождался, пока девушка не покинет подъезд и не пройдёт хоть какое-то количество времени, нето я рискую попасться под горячую руку. В окно я наблюдал за тем, как стройная фигура униженной и оскорблённой девушки погрузилась в авто и в нём же умчалась прочь за пределы двора. Я тяжело вздохнул и окинул взглядом лестничный пролёт, отделявший меня от квартиры Рихарда. Нет, надо идти, надо взглянуть или, по крайней мере, хотя бы кошелёк отдать. Я быстро взлетел вверх по лестнице, подошёл к двери квартиры и, уж было собирался нажать на звонок, как дверь сама открылась и передо мной появился Рихард. Я немного растерялся, смотрел на него широко открытыми глазами, всё ещё держа руку возле дверного звонка. Он, видимо, куда-то спешил и сперва не заметил меня, но когда он поднял с пола взгляд, то так же уставился на меня, немного оцепенев. Я не мог различить на его лице никаких других эмоций, кроме удивления и в моей голове замелькали догадки. Отвращение? Страх? Злоба? Я первым пришёл в себя и потупил взгляд. — Эм, вот твой кошелёк и сигареты, ты с утра их забыл… — говоря всё это я чувствовал себя так мизерно, будто бы унижался в этот момент перед ним, но основная причина моего душевного беспокойства была мне ясна. Я всё ещё хочу его. Мне всё ещё нравился этот мужчина, стоявший напротив и смотревший на меня своими зелёными, дьявольскими глазами. Не успел я поднять взгляд, как сильная мужская рука упала на мою шею сзади и резкое движение заставило меня сдвинуться с места. Я только успел вдохнуть и его губы, такие сладкие и нежные, какими они были вчера ночью и тогда, в машине, с разгорающейся страстью прильнули к моим. Он схватил меня в охапку, затаскивая к себе в квартиру через порог, не отрываясь от моих губ при этом. Я обвил его шею и с безумным рвением, не собираясь понимать, что именно здесь сейчас происходит начал целовать его, отвечая на его поцелуй, закусывая его нежные губы, что будто бы пытались съесть от страсти мои. Его руки обнимали мою талию и быстро скользили вдоль всего тела: вдоль спины, талии и поясницы перемещались на ягодицы и бёдра, пытаясь докоснуться до всего моего тела разом. Он был такой тёплый, даже горячий, от его объятий веяло спокойствием и на его губах ещё не успел появиться этот горький привкус скуренных за день сигарет. Мы целовались в коридоре его квартиры и мне даже не хотелось открывать глаза, чтобы хоть немного осмотреться. Для меня центр земли в этот момент находился напротив, прижавшись ко мне всем телом, и мерно дыша, он щекотал своим дыханием мои ресницы и щёки. Нехотя отрываясь, он посмотрел на меня, мягко улыбнувшись. — Доброе утро, — его руки продолжали всё так же крепко обнимать меня и в глазах блестел, не уходивший, как мне казалось никуда, этот зелёный огонь. — Доброе. — я улыбнулся ему в ответ, мягко поглаживая его волосы пальцами. Так мы смотрели друг на друга несколько минут, пока он вдруг не опомнился. — Прости, я заходил домой буквально на пару минут, чтобы взять телефон, но тут объявилась эта стерва и. пришлось с ней расстаться, — он чуть усмехнулся, продолжая смотреть мне в глаза. Я улыбался каждому его слову и бегал взглядом по его лицу. Заметив лёгкое покраснение на его щеке, я спустился ладонью с его волос на лицо, мягко поглаживая место удара. — Болит? — я наблюдал за тем, как мои пальцы скользят вдоль его щеки. Рихард мягко улыбнулся, чуть покачал головой и прижался губами к моей ладони. — Сильно она тебя… Давай догоним её и отпиздим? — он засмеялся, прижимаясь плотнее ко мне. — Ты и правда думал, что я за ними не вернусь? — он кивнул в сторону уже валявшихся на полу сигарет и кошелька. Мне вдруг почему-то стало стыдно. — Я думал ты ушёл и оставил кошелёк в качестве оплаты, — он закатил глаза, поражаясь моему ахуенному чувству юмора. Плавно отпуская меня, парень вышел из квартиры, оборачиваясь проверить иду ли я следом. — И часто с тобой такие ситуации в жизни случаются? — он закрыл квартиру и мы направились вниз. — Да каждую неделю почти, — я чуть пожал плечами, сохраняя полное спокойствие в голосе. — А ты говорил, что у тебя было в первый раз. — А ты говорил, что просто кофе припёрся попить, — тут мы оба не выдержали и засмеялись. Мы дошли до моей двери и я принялся ковырять ключом непослушную дверь. Рихард достаточно близко подошёл ко мне сзади, наклоняясь, и прижимаясь бёдрами ко мне. — Ещё скажи, что тебе не понравилось, — он прошептал мне на ухо, как будто в этом подъезде ещё остался хоть кто-то, для кого происходящее вчера в моей квартире ещё оставалось тайной и как будто он не слышал, как я стонал вчера весь вечер, как шлюшка. Я открыл дверь и прошёл внутрь, чуть оборачиваясь, снимая обувь, выдерживая паузу. — Я толком не успел ничего запомнить, — выпрямился перед ним, улыбаясь во все зубы. — Так не беда, мы повторим, — он сделал шаг ко мне, останавливаясь напротив, совсем близко. Смотря мне в глаза, он поднял руку и медленно провёл большим пальцем вдоль моих губ. — У меня очень плохая память, — я смотрел на него исподлобья, хитро улыбаясь. Чуть приоткрыв рот, я впустил кончик его пальца внутрь, мягко обхватывая его губами. — Ну так мы несколько раз повторим. Чтобы ты лучше запомнил, — он говорил, не в силах оторвать взгляд от моих губ, которые постепенно скользили вдоль его пальца, мягко обвивая его языком внутри, — И ещё несколько раз… Я плавно выпустил его палец изо рта, чуть причмокнув, снова поднял на него взгляд. — И так… кофе? — всё так же ехидно улыбаясь, я смотрел в его глаза, которые, казалось, никогда не переставали блестеть. — Пожалуй, — он чуть усмехнулся, пропуская меня на кухню, доставая из кармана уже другую пачку сигарет. Этот утренний кофе прошёл для нас достаточно полезно. Он узнал, где я учусь, что из себя представляю, какими вещами я в основном увлекаюсь. Мне же, в свою очередь, он рассказал, что играет в группе, увлекается музыкой и уже как вторую неделю проживания здесь — моей задницей. Я же подобные увлечения не мог не одобрять, ибо сам любил музыку, особенно ту, что он играет вечерами, правда, в своей заднице до его появления я не замечал ничего такого особенного. — А как называется вот эта мелодия, что ты играешь каждый вечер? Ну знаешь, медленная такая. — я сидел на табуретке, напротив него, обвив пальцами тёплую кружку, внимательно наблюдал за тем, как он потягивает горячий напиток из своего стакана. — Да, я понял, о какой ты. я пока не дал ей название. Но я думал назвать её в честь тебя, — он поднёс кружку к лицу, украдкой поглядывая на меня своими зелёными глазами. — Это как же? Пауль? — я чуть усмехнулся, находя это название крайне глупым и палевным. — Нет, — он поставил кружку на стол, — Amour, — с лёгким акцентом произнёс он. *** — Рихард, вставай. — Отвали. — Риихард, вставай. — Отвали, я сказал, — он накрылся с головой одеялом, якобы чтобы не слышать моего назойливого нытья. На часах было 8 утра. Я стоял напротив, и, сложив руки на груди, конвоировал это сонное тело, никак всё ещё не привыкшее вставать рано. — Рих, ну что ты как маленький, ну, я ещё долго здесь буду стоять? — Мой «маленький» тебе в рот не поместится, — послышалось недовольное бурчание откуда-то из-под одеяла. — Ох, вот мне-то уж не рассказывай, а. Знаем, плавали, — я подошёл к краю кровати и начал стягивать с него одеяло, — давай, вставай, заебал, я из-за тебя в универ опоздаю, и так уже первую пару въебал, а у меня по философии экзамен в этом семестре. — Ебал я и тебя и твою философию, — нехотя отрывая лохматую голову от подушки, он всё ещё недовольно и сонно щурил глаза. — И это тоже уже не новость. С тех пор, как мы впервые встретились, прошло уже около трёх месяцев. Рихард переехал жить ко мне, ибо мы решили, что гораздо выгодней будет платить обычную квартплату, чем снимать у кого-то квартиру. Тем более, мои соседи всё так же ещё ни разу не напоминали о своём существовании, в то время как пожилая парочка у него за стеной на третьем этаже уже успела окрестить его сатанистом и наркоманом за подобного рода вечерние концерты. Я всё так же учился, вставал в универ рано утром, правда, теперь не один, ибо Рихард, в уплату за своё доминирующее в наших отношениях положение, как порядочный гражданин подвозил меня каждое утро на машине, вместо тупого и медленного автобуса. Возвращался домой и вновь заваливался спать. Правда, растолкать его каждое утро было не самой простой задачей и в ходе выполнения этой задачи я узнавал очень много нового о не совсем положительных качествах моей личности, о интимной жизни моей матери и о сексуальных похождениях Рихарда с философией, экономикой, английским и с прочими дисциплинами, которые были у меня первыми парами. Да и просто его сугубо личное мнение о них и о тщетности нашего бытия. Я же, в свою очередь, частенько таскался с ним на репетиции его группы. Правда, основную часть времени я там читал, спал, либо смотрел фильмы с его планшетника, или тупо сидел и пил пиво, ибо все остальные участники этого коллектива играли достаточно уныло, по сравнению с ним. Рих и сам это понимал, но т.к. группа была достаточно раскручена и популярна в нашем городе и порой даже выезжала в другие города — это приносили ему не малые деньги и отказываться от такого дохода он не собирался. По крайней мере, пока не соберёт новый коллектив, но для этого нужно было время. Флаке, кстати, совершенно адекватно принял новость о том, что мы с Рихардом вместе ибо, как выяснилось, и сам заметил что-то неладное в моём поведении ещё в тот вечер активной гулянки, когда Рих заходил ко мне якобы за сигаретой. Они с Рихардом, кстати, даже сошлись во многом благодаря взаимной любви к группе Kiss и к музыке в целом. Однажды Флаке посетил это сборище вместе с нами, причём, по собственной воле т.к. очень хотел посмотреть, как репетирует настоящая рок-группа. Увидев, как лажает их клавишник сердце поэта-пианиста Флаке не вынесло позора мелочных обид и, сорвавшись с места, с криками «Ну кто так играет!» он побежал к парню у синтезатора и буквально бурей согнал его с места. Настроив пару каких-то примочек, отрегулировав некоторые показатели или что там у синтезаторов бывает он мигом показал всем присутствующим где раки зимуют. Рих, с тех пор, не выпускал моего друга из поля зрения, затащил к себе в группу и порой они даже сочиняли какие-то мелодии, сидя вместе на полу в моём зале, пока я мирно готовил ужин или занимался ещё какой-нибудь хуйнёй. Дело дошло и до того, что Рихард пригрозил ещё и меня научить играть на электрухе. Сонное тело нехотя передвигалось в ванну, пытаясь разлепить пальцами свалявшиеся от лака волосы. Я шёл следом, следя за тем, чтобы он резко не сменил траекторию движения и не сбежал в зал досыпать на диване, как это однажды уже случилось. — Давай быстрей, Рих, я ведь, блять, опоздаю! — Да пошёл ты. — Сам пошёл. — Иди сделай мне кофе. — Хорошо, любимый, — я поцеловал его в щёку и убежал на кухню, где уже свистел со всей силой закипающий чайник.