Где мечты, что нам сияли?

Обратно в училище они возвращаются почти все вместе. Компания, до этого гулявшая по набережной, уже у ворот встречает торопившихся тех, кто был в кино. Так и получается, что из их сформировавшейся «дружбы» не хватает только Макарова, на которого, впрочем, никто и не надеялся. Юля не знает, как сейчас общаться со всеми, поэтому просто отмалчивается, лишь изредка кивая на чужие обсуждения. Присоединиться и рассказать о просмотренных ужастиках не хотелось не только из-за нелюбви к этому жанру, но и из-за личных ощущений. – Ну вот, там дальше и будет.. – Продолжает рассказывать Синицын, пока Михеев расписывается о времени прихода в журнале. – Ваше отчисление, – ехидным голосом подсказывает голос из-за их спин. – Чего? – Почти единогласно переспрашивают суворовцы третьего взвода. – Там дальше будет ваше отчисление, – всё ещё насмешливо объясняет Ротмистров, а Василюк отчего-то уверена, что уже через пару мгновений последует его очередная гневная тирада. – Так за что, товарищ майор? Мы даже не опоздали, – непонимающе поднимает брови Андрей, уже по привычке готовящийся к исполнению фразы «лучшая защита – это нападение». – Как это не опоздали? Уже 19:05 а вас всё ещё на проходной отмечают! – Уже серьёзнее говорит мужчина, от чего кадеты не понимают, сарказм это или нет. – Так до нас просто много ребят зашло, мы ждали пока о них распишутся, – подаёт голос Печка. – Ребята – это те, с кем ты у себя по деревне будешь шляться после отчисления. А здесь все – суворовцы, даже вы, пока что! – Уже откровенно злится Вадим Юрьевич. – Марш в расположение! Юле в этот момент остаётся только удивлённо хлопать глазами. Потому что за свои действия ее отец приучил всегда отвечать, но тут их вины ведь действительно не было! А спорить с офицером-воспитателем, пусть и другого взвода, явно себе дороже. Это понимает и притихший Синицын, а вот другой Илья, куда более вспыльчивый, явно собирается что-то предъявить, когда рядом с Ротмистровым появляется их старшина. – Что за шум, а драки нет? – Спрашивает Иван Адамович, тоже пребывавший не в самом лучшем настроении. – А драка могла и быть, прапорщик, мне то откуда знать, где твои подопечные пропадают, раз опаздывают после первого же увольнения? – Тоном, которым обычно отчитывал сына, уточняет старший по званию. – Так я сам видел, как они в училище заходили, ещё минут десять назад, – недоумённо оправдывает их Кантемиров, ведь действительно проходил мимо забора в этот момент. – Да? – Явно не веря, всплёскивает руками Ротмистров. – Да. Причём не просто заходили, а даже забегали, – посмеивается Философ, знающий, что пары нарядов первокурсникам хватило, чтобы не нарушать правил. – Тогда пусть Василюк с этим разбирается. Моё дело ему доложить, а лучше сразу Ноздрёву, – сообщает мужчина, тут же направляясь в сторону нужного кабинета. Кадеты, явно удивлённые всей этой ситуацией, переводят взгляд то друг на друга, то на старшину, который тоже собирается пойти следом за Ротмистровым. И чего этот майор так на них взъелся? Конечно, каждому офицеру-воспитателю не хочется терять суворовцев именно из своего взвода, когда нужно отчислить двадцать человек. Но тот же подполковник Ковалёв себя так не вёл! И от других, даже от заместителя начальника училища, никто такого резкого желания кому-нибудь насолить никто из них не замечал. – Так, суворовец Василюк, за мной! – Что-то для себя решив, командует девушке Кантемиров и сам уходит в сторону рабочего места старого друга. – Так точно! – Отзывается Юлия и, махнув на прощание рукой, идёт к отцу. По пути туда она ожидает услышать, что угодно. И слова о том, что пререкаться со старшими не положено – хотя никто из них этого и не делал, и перекрикивания между военными. Но, подходя к приоткрытой дверце, им с прапорщиком удаётся подслушать только вкрадчивое: – Ты лучше так за собой следи, Вадим Юрьевич, и за своими суворовцами, а с моим взводом я без твоей помощи разберусь. И отчего-то эти слова заставляют Юлю хоть на мгновение вспомнить, что в мире вообще-то есть справедливость. Их офицер-воспитатель точно не дурак – кто бы сомневался, – и верить не подтвержденной информации, которую только что услышал от коллеги, не собирался. Ротмистров, явно разозлённый такой реакцией на свою тираду, вылетает в коридор быстрее, чем девушка успевает отпрянуть от двери. – Мы ещё посмотрим, кто с кем разберётся! – В лучших традициях злодеев из западных мультфильмов фыркает майор, уходя в другой корпус. – Во чудак, Юлька, во чудак, – с усмешкой хмыкает мужчина, похлопывает ее по спине, подталкивая в нужную сторону, и добавляет обнадеживающе. – Не бойся, я всё-таки на вашей стороне. – И слава Богу, – себе под нос бурчит Василюк. – Разрешите войти, товарищ майор? Павел Павлович, ожидаемо, разрешает. Он объясняет дочери, что проблем ни у кого из ребят не будет хотя бы потому, что объяснить Ноздрёву о простом недопонимании – легче лёгкого. Куда больше офицеру-воспитателю сейчас хочется узнать о встрече двух своих детей из уст Юли, чем тратить свою энергию и душевный покой на то, чтобы кому-то и что-то доказать.