Бархатная монтировка

      Первая омега Игоря сказала, что это «кринж». Посоветовала приберечь все его сомнительные комплименты до постели и «Бога ради, убери свою руку с моей жопы, мы на улице вообще-то!».       Вторая тоже сказала, что это кринж.       Ну, Игорь со второго раза все-таки загуглил, что значит кринж, и ответ ему не понравился. Почему сразу кринж?! Он же не как изврат какой-то, который в трусы лезет, ему просто так нравится его омега, с ума просто сводит, что руки при себе держать нереально, что хочется шептать всякое, гладить и сжимать. А оказалось, так можно только в постели, а вне постели только за ручку ходить и за талию держать.       Игоря все это изводило буквально. Изо дня в день он чувствовал себя ребенком, перед которым машут конфетой, но трогать не разрешают.       В конце концов, оказалось, что даже дома нельзя шлепать или щипать! Игорь ничего против «мне неприятно» и не мог сказать. Не нравится человеку, не может же он это ей навязывать?       Но и сам смириться со всем этим не мог. У него один вид любимой омеги крышу сносил, а тут, выходит, себя контролировать надо… А контролировал себя Игорь крайне плохо.       В общем, Игорь был ужасно расстроен. Не было проблемы в том, что его парам было такое неприятно, но Игорь в ужасе думал, что никому такое неприятно. И что ему? Либо вообще одному, либо быть с кем-то и постоянно чувствовать, что он какой-то кривой, что его желания какие-то больные? Он ведь… ничего такого и не хотел делать.       Но пришлось смириться.       Вскоре он и со второй пассией расстался, но тучи над головой это не убирало. Он все пытался понять: что же с ним не так? Может он себя как подросток какой-то ведет? Ну да, такое приятно мало кому будет…       А потом случилось страшное.       Обычно Игорь хотел, чтобы объект его симпатии обратил на него внимание, но тут он больше всего этого не хотел.       К ним перевелся новый сотрудник. Петя. Божье благословление. Ангельский свет. Отпущение всех грехов. Что угодно, но не человек. Игорь вообще думал, что омеги с таким телом существуют только в комиксах и порно-фантазиях. Петя был просто слишком хорош, чтобы быть правдой. Высокий и стройный, с круглой жопой, невероятной формой бедер, точеной линией талии, и все в нем, все, ягодицы, ляжки, талия, грудь — все хотелось потрогать, сжать, расцеловать и вылизать. А Петя даже не был его омегой!       О Боже.       Им ни в коем случае нельзя было быть вместе, иначе Игорю просто придется приклеить свои руки к карманам, лишь бы не трогать в любой удобный момент!       Петя был нереален, был чистой фантазией. Со своей бледной кожей, яркими, темными глазами и волнующими взглядами. Хитрые улыбки, всегда уложенные волосы, золотые колечки на тонких пальцах. Всегда ухоженный и красивый, Игорь даже радовался в душе, что такой даже и не посмотрит на него, так что бояться совсем не стоило, что отказаться от такого Игорь бы не смог, а держать при себе руки было бы словно непрерывная ломка. Ну какой там Пете Игорь, когда он заходит со снежной улицы, смахивая успевшие упасть снежинки на мех шубы, пока он шел со своей новенькой тачки до управления. Какой Пете Игорь, когда к нему тут же подскакивает полковник наркоконтроля, шубку с него снимает, спрашивает, как дела и как спалось, зовет на обеды и на ужины, а Петя только улыбается и плечами пожимает, смотрит из-под ресниц лукаво, и вот так и ускользает.       Игорь даже не мучился сильно. Знал, что ему не светит, но заранее завидовал будущему альфе Пети. Тот счастливчик, если сможет целовать эти пальцы в колечках, надевать на него пальто, обнимать за талию и даже больше — где-то там, за закрытыми дверями.       У Пети, Игорь знает, отец шишка в Москве, и очень любит своего сына, так что и Петя себе цену знает. И знает, что предназначен он какому-нибудь богатому бизнесмену, чтобы в итоге сто дней на Бали, сто в Париже, сто в Нью-Йорке, а остальные в скромной Москве на огромной родительской даче.       Да, Игорь все это знал, хоть и гадал вместе с Димой, что же такая звезда в Питере-то забыла? Работал Петя вполне себе, кстати, неплохо, чем вызывал еще больше удивления. Ему же вообще работать не надо! К чему тогда?

*

      На улице мело, сугробы росли, коммунальщики может и старались, но Игорь уверен не был, и пешком добираться с работы до дома становилось просто пыткой — ноги утопали в сугробах, подворачивались, и ты еще по дороге сто новых матов вспомнишь. Вздохнув, надвинув кепку, Игорь вышел в весьма приятный ему мороз. И…       — Извините!       Игорь замер, он этот голос узнает из сотен — сколько раз замирал, когда слышал его смех, то, как он ласково кого-то журил, как общался, Боги, да, он знал. И даже ответить не смог, а просто развернулся на негнущихся ногах и направился к силуэту в белой шубе. Петя стоял, в этом снегопаде, совсем волшебный, как из сказки.       — У меня тут что-то машина отказывается заводиться… Вы может разбираетесь?       Игорь едва холодным потом не покрылся. Ну да, разбирался, но весьма поверхностно, так, самые базовые проблемы, которые могли случиться со служебкой, но Петя весьма заядлый автолюбитель и, он был уверен, тут такая проблема, в которой Игорю не разобраться.       — Аккумулятор проверяли? — спросил Игорь первое, что в голову пришло, и захотел себе по башке дать. Ну конечно Петя его проверял! Так же, как и бензин, но тот охнул.       — Забыл… Вы проверите? — и так глазками невинно моргнул, что Игорь просто поплыл.       — Да, давайте. Тестер где у вас?       Петя открыл багажник, порылся в отдельной сумке, где все было уложено одно к другому, и протянул рукой, в прозрачной черной перчатке, которая совсем не грела, но ведь Пете и некогда было греться, тестер. Игорь кивнул, открыл капот, ловко подключил и приподнял брови.       — Сел. Давайте заряжать, — и снова полез в багажник, где в этой сумке все так легко и находилось. С ума сойти, и все тут есть, все уложено и все чистенькое! Вот Петя, блин… И как же он в машинах не разбирается? Или ухажер все вот так самое нужное уложил? Игорь нахмурился, но хмыкнул. Его дело Пете помочь, а не вопросы задавать.       Он подключил АКБ к зарядке и тупо посмотрел на Петю. Теперь идти, выходит, можно, но на секунду он вот так и залип на его лице — на бледной коже горел зимний румянец, глаза блестели, просто фоткай да в музей, самое настоящее искусство.       — Спасибо, а то я совсем растерялся. Давайте я вас подвезу? Только зарядится сейчас… Пока садитесь, не мерзните, а то вы как-то совсем легко одеты…       Игорь оглядел себя и свою кожанку, он, в общем, в ней даже зимой не мерз — двигался настолько быстро, что вспотеть к тому же умудрялся, а вот кепка подводила, уши мерзли.       Игорь тупо кивнул и сел. Салон пах кожей и какой-то весьма вкусной вонючкой, и в ней он узнал Юлины какие-то духи — табак и ваниль, кажется. Вкусно… Он, правда, совсем не понял, как с простого «подвезу» Петя перешел к «может ко мне на чай?», и Игорь даже ответить не успел, как Петя ловко развернулся, а Игорь просто залип на его пальцах в кружеве перчаток, обхватывающих руль. Он же в каждой детали неотразим.       У Петя была чудесная уютная двушка, в ней приятно пахло апельсинами и корицей, что-то уже даже украшено гирляндами, хотя только середина ноября! Разве что снег выпал рано…       — Вот домашние тапочки, вот ванна… А я, пожалуй, быстро переоденусь, ладно? Не могу по дому ходить в этой одежде.              Игорь тупо кивнул. Послушно вымыл руки, зашел на кухню. У Пети было очень приятно находиться, на улице большими хлопьями падал снег, и Игорь вдруг поморщился мысли, что ему из этой уютной, теплой квартирки придется выйти на улицу и идти к себе! И ради чего? Ради чая!       Но, в общем, картина у великого сыщика Игоря Грома сложилась только когда Петя зашел на кухню в одном шелковом белом халатике выше колена и, сказав, что у него есть свой, фирменный чай, принялся хлопотать.       Игорь допер.       Петя не мог не проверить АКБ и, конечно, он не мог не знать, как его заряжать! И он позвал его сюда не только ради чая.       Это осознание так оглушило Игоря своей нереальностью, тем, что это не могло случиться с ним, что он неловко пробормотал:       — Ты ведь знал, что АКБ сел?.. И как заряжать его?..              Петя посмотрел на него из-за плеча, хлопнул накрашенными черными ресницами и удивленно спросил:       — В смысле? Ты что, не сразу понял, что это был повод позвать тебя к себе на чай?       Игорь почувствовал себя идиотом, но, снова оглядев Петю с ног до головы, разлет его плеч, талии, бедер, его длинные, стройные ноги, в россыпи родинок, он понял, что иначе-то подумать не мог!       — Я… Ну как мне о таком думать-то?.. Я мент простой, вон, в кепке… А ты… Ты модель, — сглотнул он, краснея от всех этих открытий, у него едва голова не закружилась!       Петя улыбнулся:       — Ладно, чай будет утром, давай пока по вину?       Чай утром. Утром.       Он останется тут на ночь.       Игорь реально едва в обморок не упал, и, глядя, как Петя доставал вино из холодильника, ему показалось, что он щас просто на радостях в окно выпрыгнет.       Петя взял, отставил бутылку, достал следом сыр с мясом и ловко нарезал, выложив на тарелку. Поставил на стол, следом склонился, наполняя стаканы, и Игорь пробормотал:       — Можно… окно открыть?..       Петя удивленно посмотрел на него — красный, с мутным взглядом, будто в самом деле собрался в обморок от перевозбуждения падать. Петя моргнул, не до конца понимая, что могло вызвать такую реакцию, но поспешил открыть окно. А Игорь постарался отдышаться. Когда Петя наклонился к нему… сначала ударило теплом и запахом его духов и тела, а после… халат открывал грудь — усыпанную родинками и веснушками грудь, в которую хотелось вцепиться или руками, или зубами, Игорь пока не понял, потому что подумал, что реально задохнется.       В лицо ударил свежий, морозный воздух, и Петя мягко улыбнулся Игорю, сев напротив и сильнее запахнув халат — и слава Богу, а то ну как так можно-то, перед Игорем, в его возрасте…       Игорь взял бокал и сделал большой глоток, надеясь, что это приведет его в себя, и Петя сказал:       — Я ведь перевестись не успел, мне Федор Иваныч, твой начальник, стал мне на тебя кивать и говорить, что ты вот не женат, а мужик хороший, как за каменной стеной. Я сначала посмеялся просто, но ты мне с этого дня и запомнился. Стал на глаза как-то часто попадаться, я присматриваться стал, узнавать о тебе, и как-то…       Он закусил губу, дернул плечом.       — Понял, что ты мне понравился. Какой ты простой, открытый, умный. Какой красивый. И все. Правда я все не понимал, как же ты на меня не смотришь, познакомиться не пытаешься? Все в свои руки пришлось брать.       — Я… я думал, что такой, как ты, на меня и не посмотрит, — пробормотал Игорь. — Ты ведь правда, как с обложки.       А сам говорил и не верил, что это все правда. В его голове просто не мог уместиться тот факт, что он нравился Пете. Это не было возможно ни при каких вариантах! И теперь, вот она, реальность, вот Петя и… Игорь залпом допил вино и Петя рассмеялся.       — А я посмотрел. Очень много раз, между прочим.       — Офигеть… Петь… я…       — Ты щас заикаться начнешь, потише ты, — Петя улыбался, глядя на него, и смотрел с таким искренним умилением, что Игорь просто чуть прям так не запищал от эмоций. — К твоему приходу вот вино подготовил, халатик новый прикупил… Белье…       Игорь сидел, смотря в стену, и пытался переварить. Белье. Боги. Вот настолько.       — Мне и тут все в свои руки брать? — Петя насмешливо приподнял бровь, но в этом вопросе Игоря дважды просить не нужно было.       Он посмотрел на Петю внезапно сосредоточенным, спокойным взглядом, и резко встал, склонившись, накрыв его рот своим. Петя пискнул, но времени терять не стал, обхватив его шею, обнимая. Игорь довольно промычал в поцелуй, подхватил его под бедра, усадив на свою талию, и на ощупь направился в спальню. Только на кровати! Все целомудренно!       Оказавшись на простынях, чувствуя жадный рот на своей шее, Петя прошептал:       — Стой… Дай хоть… белье надеть…       Но до белья дело не дошло — Игорь распахнул на нем халат, открывая его белое, все в веснушках и родинках тело, и у обоих тут же голова просто выключилась. Взгляд у Игоря потемнел, а Петя, ощутив себя таким открытым, понял, что если Игорь сейчас его отпустит надевать белье, то просто даст пяткой ему в глаз.       Конечно Игорь этого не сделал.              Он просто набросился на него с еще большей страстью, сжимая и целуя, вылизывая, и Петя просто отдался ему, понимая, что ничего лучше с ним не было. Никто не любил его с такой страстью, как это делал Игорь, никто так долго не ласкал его языком меж ног, доводя до скулежа, и никто не трогал его так, сжимая и гладя, во время секса.       И уж тем более никто после секса не продолжал выцеловывать его и гладить. Петя, лежа, пытаясь отдышаться, гладя Игоря по волосам и глядя, как тот целовал его грудь, прижимая к себе обеими ручищами за талию. Боги, Петя никогда не чувствовал себя таким желанным, как в руках Игоря.       И видеть его поутру… Петя сам с радостью побежал готовить для них завтрак. Не потому, что он обожал готовить, а потому что для Игоря ему хотелось готовить. Никогда такого не было! И вот, в двадцать пять случилось. И смотреть, как Игорь уминал и хвалил его, и каким домашним и родным он был, пока сидел на кухне в одних трусах, лохматый и такой красивый.       Пиздец. Петя влюбился.       Без вопросов.

*

      Но было кое-что… Кое-что, что волновало Петю, не давало ему покоя. В постели Игорь был самым страсным любовником, он целовал его, гладил, сжимал, трогал, но в обычной жизни… Это был просто пиздец. Петя бы мог подумать, что Игорь что-то перепутал и думает, якобы они просто трахаются, но Игорь за день несколько раз, целуя его, сжимая его руки, шептал, что он самый красивый, самый невероятный омега, которого он знал.       И при этом… Он никак не выказывал своей страсти!       Будто бы он хотел его по команде и только в спальне, все, дальше — никак!       Петя даже злился на это, не понимал, что происходит, ведь он был уверен, что Игорь без ума и от него, и от его тела! Ему не нужны были ни ласки, ни красивое белье, ни атмосфера, его крыло просто с Пети. Но при этом…       Петя не выдержал.       — Тут люди, так что может за жопу меня хотя бы возьмешь?       Игорь аж кофе подавился и уставился на него бешеными глазами. Они стояли в лаунж-зоне, Игорь рассказывал, как дела с его делом и стоял, блять, как пионер, гордо выдерживая дистанцию, будто бы Петя не его омега, а фонарный столб.       С дикими глазами Игорь пробормотал:       — Ты хотел сказать «тут люди и не трогать тебя за жопу поэтому?».       Правда он все равно ничего не понимал! Он и не трогал Петю на людях, и дома тоже старался руки не распускать, хотя порой это было пыткой. Когда Петя ходил по дому в таких коротких шортах, что у Игоря трусы были длиннее, и так красиво наклонялся, выгибая спинку… Сильнее всего Игорю хотелось подойти, сжать его жопу и что-нибудь эдакое прошептать, но он держался! Он каменно держался! Все ради него, Пети, чтобы ему комфортно было. И тут это глупое замечание! Он ведь и так не…       Петя закатил глаза, цокнул и, схватив его за руку, с вполне ясным звуком уложил ее на свою жопу. Игорь замер, шало моргая, кто-то на них покосился, но особо не нашли, на чем задержать взгляд, и так же быстро отвернулись.       — Петь, ты… ну… ты не против?.. — сконфуженно пробормотал Игорь, глупо моргая.       — Я вполне себе сексуально-активный омега, и я был бы не прочь знать, что я для тебя сексуальный не только в кровати, — фыркнул Петя, и чуть дернулся, когда Игорь смачно шлепнул его по ягодице и крепко сжал. Щек коснулся румянец, а внутри прокатилось приятное удовлетворение.       Игорь, сжимая и гладя, подвинулся ближе и прошептал:       — Ты самый сексуальный омега, Петя, которого я видел, у меня от тебя крышак рвет.       — Так лучше, — Петя довольно улыбнулся, хоть и внутри боялся, что Игорь сделал это скорее, как одолжение, и ничего более.       О, как же он был не прав…       Игорь будто начал прощупывать границы.              Началось все в доме. Едва Игорь чуть расслаблялся после работы, как он просто бешено начинал о него тереться, и это даже без прямого намека на секса! Он просто хотел его трогать и всякое ему шептать, чтобы Петя уж точно не забыл, какой он красивый и сексуальный.       И, видел Бог, Петя это обожал.       — Книгу читаешь?       Сначала был хриплый голос, после — большие горячие ладони, которые скользили с шеи, плеч, по груди, гладя, лаская. Петя тихо выдохнул и улыбнулся:       — Да.       — Нереально заводишь, когда ты такой сконцентрированный, — он склонился, целуя в шею, а Петя с самым настоящим блаженством смотрел за тем, как огромные руки ласкали его грудь, ниже, к животу, и снова вверх. — Не буду отвлекать, — он поцеловал его в висок и, убрав руки, отошел. В самом деле не отвлекал. Просто ему было нужно коснуться Пете, сказать, какой он красивый. Пете это нравилось.       Готовить, конечно, было теперь тем еще приключением…       — Ого, отбивные будут? — Игорь заглянул через плечо, а после жестко шлепнул по ягодице — Петя ойкнул, едва молоточек не выронил. — Я б тебе тоже кое-что хорошенько отбил вечерком. М? — и сжал обеими руками его ягодицы, наминая.       — Главное не молотком, — рассмеялся Петя.       — Обижаешь, — фыркнул Игорь. — Крайне нежно, наращивая силу только после «еще». Ты меня знаешь, кис, твое желание закон.       Петя улыбнулся. Да, точно, это он знал прекрасно, и поэтому полностью расслаблялся с ним в постели и доверялся, потому что все, что позволял себе Игорь всегда было обговорено и согласовано.       Чудесным снежным утром, пока Петя ждал, когда сварится кофе, Игорь, заглянув на кухню, зевнул, почесав низ живота.       — Ого, раньше меня проснулся? Ранняя пташка.       — Ага. Не дождался, когда ты проснешься, — и вытянул руки вперед. Игорь улыбнулся, подошел к нему и крепко обнял.       Нежно поцеловал его волосы, скользнул руками вниз, сжал ягодицы, прохрипел:       — Обожаю их, такая красота-то и для меня. Трогал бы и трогал… А знаешь, что люблю еще больше?       Петя взвизгнул, а после рассмеялся, когда Игорь положил руку меж ног, погладив.       — Пошляк, — он пожурил его, но руки не спешил убирать.       — Мг. Твою киску обожаю больше всего. Лизал бы и лизал тебе…       — Если не настроен трахаться, то убери руки. У меня овуляция сегодня, все капец, какое чувствительное.       — Блин, потрогать уже не дают, — пробручал Игорь, но руку убрал, нежно сжав в ладонях талию. — Я узнал, что ты к своему приложению можешь подключить и меня, чтобы я знал, когда и что у тебя. Подключишь?       — Ого, даже сам попросил…       — Ну конечно, Петь. Вот так бы я знал, что у тебя сегодня, и был в полной готовности, а так мне еще пролупиться надо…       — Понял. Добавлю, — и чмокнул нежно в губы, обняв за шею и крепко прижимаясь к нему, широко улыбаясь. Боги, че за мужик-то…       Осознав, что дома он может трогать, гладить и целовать Петю почти в любой момент (Игорь не был дураком и понимал, когда Петя не в настроении и хочет побыть один) его посягательства стали переходить и на публичные выступления… В общем Петя догадывался, что это неприлично и вообще нарушает чужие границы, но, Боги, как же его плавило, когда Игорь трогал его посреди рабочего дня и шептал о том, как он его хочет. Ему казалось, что только из-за этого он постоянно чувствует себя возбужденным.       В магазине тихо играла уже новогодняя музыка, Петя обходил стенд с выпечкой, выбирая. С утра так свежей выпечки захотелось! По хорошему в пекарню надо бы было, но до нее далеко. Конечно, можно было заказать, но Игорь на этот вариант всегда удивленно таращил глаза. Зачем заказывать, когда можно прогуляться, тем более на улице так хорошо? Петя, к несчастью, тоже стал подхватывать эту странную идею и, что самое непонятное, такие прогулки начали нравиться ему куда больше! Смотреть, как падает снег, как он хрустит под ногами, вдыхать запах свежей выпечки… Да, это было хорошо, особенно нравилось ему такое в снежные утра выходных дней.       — Булочки выбираешь? — Игорь подобрался сзади, и Петя уже знал, что его ждет. — Я вот свои любимые уже выбрал, — руки скользнул под шубу, жадно сжали ягодицы, Петя тихо выдохнул. — Самые сладкие, мягкие и теплые, — довольно сказал Игорь, даже будто бы гордился тем, что у Пети такая жопа.       — Ага, их на завтрак и будешь есть.       — С радостью, — промурлыкал Игорь ему на ухо. — С порога утяну тебя в спальню, сорву одежду, стяну с тебя белье и уложу на живот. А после…       — Игорь, — шикнул Петя. — Прям щас трахаться будем, что ли? Ты лучше скажи: с корицей будешь есть булки?       Игорь изумленно на него посмотрел:       — Ну, можно же помыться…       Петя уставился на него, моргнул и рассмеялся, ударив по плечу. Игорь широко улыбнулся, шлепнул его напоследок и сам осмотрел стенд с выпечкой.       — Я теперь не смогу есть булочки с корицей, — смеясь, сказал Петя.       — Прости. Не смог промолчать.       Петя улыбнулся, покачав головой.       На работе такие моменты были почти смущающими, но еще — Петя от них нереально заводился. Стоял, никого не трогал, батончик выбирал, все пытаясь понять: его тошнит от шоколада или он хочет шоколада? И тут Игорь сзади прижался, руками за грудь схватился — Петя ойкнул даже, увидел краем глаза, как на них покосился кто-то.       — Ты такой нереальный, пиздец просто, смотрю на тебя и уже сносит… И по ним соскучился ужасно, — прошептал Игорь, гладя его грудь. — Дело все это, не остается времени тебя приласкать…       — И ты решил приласкать на глазах у всех? — хихикнул Петя, выбрал баунти и ловко достал его.       — Нет, до дома подожду… Отлижу тебе хорошенько, так по киске твоей изголодался.       — Ага, и по сиськам, руки оторвать вон не можешь, на нас уже люди косятся…       — Пусть завидуют, — Игорь чуть склонился, и Петя, повернув голову, дал себя поцеловать. И вправду — пусть смотрят. Как будто Петя не видит, как на них смотрят. Совсем не возмущенно…       Ко всей этой страсти Петя так привык, что уже сам включался в нее. Если Игорь внезапно подходил на работе, обнимая и целуя его шею, Петя просто довольно улыбался, нежаясь в его руках. Простое лапание за жопу в любой подходящий и не очень момент перешло в то, что Игорь лез целоваться, обниматься (и лапать, разумеется), в такой же абсолютно рандомный момент. Даже стоя в очереди он мог начать целовать его шею, незаметно гладить грудь под шубой, а Петя стоял и думал: Господи, хоть бы прям тут ему не отсосать…       Игорь постоянно зажимал его у любого удачного угла, а у Пети в этот момент просто отключался мозг и он сам лез с поцелуями и объятьями.       Да, их отношения точно наполовину состояли из внезапных вспышек страсти в любой удобный момент…       К новому году Игорь познакомил Петю со своими друзьями и отдельно с Прокопенко. Так Игорь даже на встрече с Юлей и Димой умудрился продемонстрировать, как он Петю обожает. Юля только меню успела взять и спросить, «с чего начнём?», как Петя услышал хриплое игорево «я знаю, с чего начну» на ухо и его руки, с талии скользящие вверх, к груди. Юля только усмехнулась, видимо, как альфа, вполне понимала голодность Игоря к Пете, зато Дима чуть не запищал, и этого звука даже Игорь испугался.       На ужине у Прокопенко обошлось без рук на всевозможных местах, но умолчать, конечно, не мог…       — Я вот тут грудок запекла, раз омега пришла, мне Игорь сказал, что вы фигуру блюдете.       — Я тоже люблю грудки, — усмехнулся Игорь, и Петя аж раскраснелся.       — С каких пор? Ты ж больше по бедрам и ножкам, — удивилась тетя Лена, уже выучившая вкусы своего названого сына.       — Так я и ножки, и бедра, и грудки…       — Ну, не знаю, с каких пор ты там грудки любишь, а я их только для Пети запекла, так что брысь… Ой, Петь, жарко? Ты совсем раскраснелся. Федь, открой окно, а? Это с кухни жар от духовки, наверное.       Петя только кивнул, не зная, что сказать, и лишь поблагодарил Бога, что Игорь не додумался его в этот момент облапать! Уже дома, раздеваясь в прихожей, Петя пробубнил:       — Блин, Игорек, додумался, когда о таком говорить…       Игорь посмотрел на него голодным взглядом, усмехнулся — Боги, Пете казалось, что Игорь его всегда хотел, стоило ему Петю увидеть и все, член по лбу бьет. Скинув кепку, Игорь подошел ближе, крепко прижал Петю к себе под его удивленный вздох, руки поднялись вверх.       — Так я не врал. Просто сказал, что люблю грудку, — ладони скользнули по груди, приласкали, вырвали тихий стон, и вниз, — бедра, ножки… попку тоже, — и смачно шлепал по ягодицам.       — Куриную? — приподнял Петя скептически бровь, и Игорь рассмеялся.       — Нет. Твою. И киску твою люблю.       — Ты это по пять раз в день говоришь.       — А как удержаться? — усмехнулся Игорь, сжимая и наглаживая ягодицы. — Пошли в душ вместе, м?       Петя вздохнул, но кивнул с довольной улыбкой. Знал он, чем Игорь хочет в душе заняться, далеко не только мытьем… Но не то чтобы Петя был против — сам прогнулся под его руками, выгнулся, подался назад бедрами и отзывался на каждое жадное движение его языка. В постели Игорь, сжимая его, наглаживая и выцеловывая, долго и нежно его трахал, смотря в глаза, и шептал, какой Петя нереальный, горячий, что он никогда с ним сдержаться не может, просто с ума сходит, и Петя отзывался довольными, сладкими стонами.       На улице мерно падал снег, в комнате был полумрак, горели только гирлянды, и после, лежа и смотря на Игоря, думая, какой он красивый, Петя даже не до конца верил, что ему настолько повезло.       — Знаешь, я и не думал, что мужчина так сильно может хотеть омегу, пока не встретил тебя, — улыбнулся Петя, гладя его по волосам.       Игорь медленно моргнул, будто до этого пребывал в какой-то неге.       — Понимаю, кошка. Я… Знаешь, а я до тебя не знал, что омеге может быть приятно такое внимание.       — Ты о чем? Ты мой любимый альфа, я кайфую с тебя и мне нравится то, что ты кайфуешь с меня.       — Ну… просто не всем это подходило. Многие считали, что я слишком… пошло себя веду. Им это было неприятно.       Петя немного подумал и кивнул.       — Да, такое бывает, но это просто значит, что вы не подходили друг другу, а не что с вами было что-то не так. А мне все нравится. Я в восторге. И еще это заводит нереально. Не могу даже объяснить… Когда это особенно на работе происходит, я потом не могу дождаться вечера.       — Понимаю, — вздохнул Игорь. — Я ж тебя вижу и ни о чем не могу думать, кроме секса и как после целовать тебя, слышать твой смех, обнимать. Мне кажется мне больше ваще ниче не надо, только чтобы ты довольным был.       Петя широко улыбнулся ему, продолжая мягко гладить его по волосам. У Игоря вообще голова чувствительная была, и он обожал, когда Петя его волосы перебирал, гладил. Бывало даже, что Игорь работал над чем-то или читал, а Петя сидел рядом по волосам гладил, и наблюдал за тем, как от этой простой ласки Игорь просто расплывался.       — Я, честно, с тобой тоже только трахаться хочу, жрать и смеяться, — хихикнул Петя.       — Тогда ясно, как мы проведем наши новогодние выходные…       — Ого, ты даже выходные возьмешь на Новый год?..       — Ради тебя — хоть отпуск, — с самым серьезным видом заявил Игорь, и Петя хихикнул. Игорь улыбнулся и склонился, целуя его.

*

      — Как насчет не заставлять меня краснеть на этом ужине? — спросил Петя, застегивая колье у зеркала. Готовился он к новогоднему ужину у Прокопенко не хуже, чем к любому другому ужину, на которых ему приходилось бывать, куда звал его отец. Просто выглядеть роскошно не способ кого-то впечатлить. Это способ быть тем, кем Петя себя всегда чувствовал.       Игорь рассмеялся и подошел к нему со спины, обняв и поцеловав в шею.       — Не знаю, но очень постараюсь. Но сдержаться, когда я знаю, что встречаюсь с такой красотой, — он посмотрел в зеркало, томно вздохнул. Руки скользили от бедер, сжав их, по талии и вверх, к груди. На Пете была белая рубашка с декольте и пышными рукавами-воланами. Груди и плечи прикрывались почти прозрачными кружевами, но выглядело это роскошно и так невинно, что Игорь подумал, что, грешным делом, ему придется отлучаться в туалет подрочить. — Заглядывал в календарик твой вот недавно…       — Ага, уж не знаю, что лучше, месячные в Новый год или в начале года, — цокнул он недовольно, поправляя волосы.       — Зато грудь у тебя нереальная щас, — вздохнул Игорь, но гладил очень нежно и аккуратно, не жамкал в своей привычной манере, Петя выучил его тому, что она ныть начинала в эти дни.       — Ага, и либидо скоро подскочит до небес. Все, ладно, ты меня понял? Без пошлых словечек.       — Лады, — вздохнул Игорь с самым смиренным лицом.       И слово свое сдержал. Ни одного выражения или намека! Зато он его бедра под столом так измял, будто тесто месил! Петя даже пару раз в туалет отходил, но только чтобы понять — это из него течет, как из трубы из-за Игоря, или это внезапно месячные решили постучаться? И это всегда был первый вариант. Белье уже выжимать можно было…       Но хоть вечер прошел вполне себе прилично! Разве что Петя уходил с таким бешеным желанием трахаться, что в пробке весь изнылся. Петя не пил, так что сидел за рулем, а Игорь, все наглаживая его бедро, рассуждал о планах на Новый год, говорил, что, может им стоит съездить вместе на отдых, и наконец познакомиться с родителями Пети, и…       — Игорь, выеби меня пальцами, я так больше не могу, — заскулил Петя, понимая, как сильно хотел кончить, это было просто невозможно.       Игорь посмотрел на него, медленно моргнул.       — Ну, ты побил рекорд по всем тем пошлым внезапным словечкам… — но, видя его лихорадочный румянец и взгляд, закушенную губу, он понял, что Петя весьма серьезен. — Дай хоть руку салфеткой влажной вытереть, — пробормотал сбитый с толку Игорь и спешно полез в бардачок, пока Петя смотрел за ним умоляющим взглядом. Он уже был согласен и на грязные руки, но Игорь так не мог. Тело Пети для него — святое и чистое, к нему только с уважением и нежностью.       Петя замычал, когда Игорь погладил его сквозь ткань белья — и Гром приподнял брови. Охуеть, мокрое же насквозь. Он удобнее устроился, чтобы запястье не выворачивать и видеть его лицо, все красное, с бешеными глазами. Ему с трудом удавалось вести, особенно в медленном движении пробки, и Игорь догадывался, что после лучше бы за руль сесть ему… Рука соскользнула за белье, Петя застонал.       — Такой мокрый, офигеть, — пробормотал он восторженно, смазка тут же захлюпала на его выученные движения пальцев. — Быстро кончишь, да? Давай, стесняться нечего, — и задвигал пальцами быстрее, сильнее. Бедра у Пети задрожали, он зажмурился и, не сдержавшись, застонал.       И кончил.       Кажется, за секунд десять.       Игорь довольно улыбнулся и убрал пальцы, облизав их от смазки. Петя перевел дух, наспех поправил одежду и вернулся, как ни в чем ни бывало, к дороге. Игорь рассмеялся.       — Что смешного?! Это ты виноват. Два часа меня за ляжку лапал, конечно я поплыл!       — У тебя белье мокрое насквозь.       — Да, неприятно очень, — пробручал Петя. — Это все ты, изврат старый. Че ты делаешь вообще со мной?       — Люблю, — довольно вздохнул Игорь, будто это чувство любви было в нем самым ценным. Петя посмотрел на него и усмехнулся, качнув головой, а Игорь продолжил всю оставшуюся дорогу наминать его ляжки.

*

      Боялся ли Петя, что эти наплывы страсти вдруг исчезнут? В каком-то смысле да. Для него все эти внезапные поцелуи, шепот и руки на самых интимных местах словно были показателем того, как сильно Игорь его любит и желает, как страстно хочет. И вдруг это исчезнет? Все сожрет быт! Но…       Москва была все такой же снежной, дом у родителей всегда был украшен почти как в сериалах. Игорь, подойдя со спины, крепко обнял за талию и склонился, выцеловывая его шею, рука на автомате поднялась к груди, гладя, и в себя Игорь пришел, только когда Петя резко его одернул.       Родители Пети растерянно поморгали, Петя смущенно поправил на себе свитер, отставив коробку с украшениями, весь красный, и смущенно буркнул:       — Вот именно поэтому у нас трое детей и четвертый в процессе!       Родители Пети переглянулись и тихо рассмеялись, покивав. Дети, которых старики только с Московской ёлки привели, толпились на кухне, самый младший еще ничего не понимал и сидел там, где его посадили, рассматривая игрушечного Деда Мороза. Это они к родителям Пети на выходные заехали, чтобы те с внуками посидели, и Петя все уши Игорю прожужжал, чтобы он себя контролировал, а Игорь все равно забывался!       — Ничего, Петь. Пойду пока поесть им наложу, а ты тут что? Камин украшал? Спасибо, а то вы так внуков резко привезли, я совсем забегалась, — и, весьма понимающе улыбнувшись, ушла кормить внуков.       Юрий Андреевич посмотрел на них, одобрительно кивнул и сказал:       — Эт так и надо. Главное, что ни при детях.       И сам спешно куда-то ушел, тоже несколько смущенный. Петя посмотрел на Игоря и, покачав головой, всунул ему в руки коробку с игрушками.       — На, лучше этим руки займи.       — Ну Петь… ты просто такой красивый стоял, и я…       — Знаю я, что ты, — Петя ловко подхватил Дениску на руки и тот замычал в его плечо, пуча и без того большие карие глаза. Посмотрел на Игоря, улыбнулся и сказал: — Они сегодня все в театр идут, кроме Дениски, вот тогда свою страсть мне и покажешь, лады? — и подмигнул ему. Игорь тут же широко улыбнулся, оживился.       Петя, в общем, на все эти порывы страсти никогда не злился и скорее был им рад.       Весьма приятно было знать, что ты заводишь своего альфу даже будучи в трениках, свитере и лохматым. И не нужно тебе для этого вообще никак стараться, потому что тебя просто обожают за то, кто ты есть.