mori art ti.

      Мелани скучающе разглядывает экран, подперев голову кулаком. Даст играет хорошо, ему определенно стоит дать награду за лучшую импровизацию, но сценарий скучен и неправилен, совершенно не соответствует действительным ситуациям допроса.       Энджел сам по себе милашка, вероятно, ему не нравится эта работа порнозвездой, но он заключил контракт на свою душу самостоятельно, его никто к этому не принуждал. Если бы Валентино, например, соврал Дасту, сказав, что при подписании контракта им светит долгая и счастливая жизнь вместе — тогда да, Морнингстар бы вмешался и заставил вернуть другу то, что принадлежало ему изначально по праву. А пока все, что может сделать он — печально взирать на светловолосого, подавляя в себе желание сжать того в объятиях.       Чарли неуютно, она сжимается в комочек и что-то неловко комментирует, пока Вэгги прикрывает ее глаза своими руками, а Энджел что-то парирует в ответ. Взгляд принца фокусируется на Хаске. Закончив протирать бокалы, тот явно собирается вмешаться в разговор, оставив свой язвительный комментарий ко всей ситуации.       Сестра уже давно не маленькая девочка, и как бы сильно блондин не желал ее уберечь от всех невзгод данного мира, это невозможно. Перед ее глазами всего лишь жесткая гейская порнушка, стоит реагировать чуть спокойнее после своих двух сотен лет жизни. — Сцена допроса выглядит неубедительно.       Мелани молча пожимает плечами, но все же кивает, соглашаясь с чужим высказыванием. Отрицать очевидное бессмысленно, раз уж на то пошло, бармен действительно просто констатировал то, о чем думали все присутствующие. Единственный минус его едкого языка — начавшая завязываться потасовка. Неужели эти люди действительно так спокойно пишут про них с Аластором роман вместе? Может, эта ссора является показательным выступлением для отвода глаз? —... А Ниффти... вы даже знать не захотите. Даже наш принц не без греха, его тяжело опьянить, но я очень хорошо запомнил тот раз! — возмущенно заявляет Хаск и опрокидывает в себя бутылку излюбленного дешевого алкоголя, заставляя блондина закатить глаза и поправить свои очки. — Я пил при тебе несколько раз, однако на жизнь не жаловался. Единственная запоминающаяся ситуация была, когда я устроил разбирательства с Валентино из-за его глупого биполярного отношения в сторону Энджела.       Хаск возмущенно тыкнул в него когтистым пальцем и оскалился. — Вот именно! Какой нормальный человек, черт возьми, устроит разборки с чертовым Ви?! Серьезно, хуже этого только хуйня Даста, его фальшивость настолько зашкаливает, что тошно!       Энджел притворно беззаботно смеется, но Морнингстар прекрасно осознает всю тяжесть сложившейся ситуации. У порнозвезды действительно было множество масок, под которыми скрывалось нечто мягкое и пушистое, до того ранимое, что проявлялся родительский инстинкт. — Я? Фальшивый? Может, потому что я актер?.. Секунду, — его телефон трезвонит, заставляя отвлечься. Интонация напряженная, значит, говорит с Боссом. Судя по доносящимся крикам, у того снова включился биполярный режим, с которым Мелани наверняка пойдет разбираться, — Смею откланяться, видимо, я нужен Валу для какой-то срочной съемки...       Это звучит так смято, что Морнингстар морщится и бодро вскакивает с кресла. — Я провожу тебя, мне нужно было поговорить с твоим Боссом по одному делу, — Мелани строит самый безучастный вид, придерживая друга под руку при выходе из отеля, а затем оборачивается к сестре и весело ей подмигивает. Ее глаза загораются надеждой, и это мило, словно она вновь маленький ребенок, а он ее верный рыцарь, читающий книги перед сном и дарящий каждый день по новой игрушке.       Все усилия стоят ее счастья и этого взгляда.       Они спокойно идут по улице в умиротворенном молчании, доходят до студии, и принц треплет парня по голове, отходя куда-то вбок, словно пытаясь слиться со стеной. Друг ничего не комментирует на эту тему, не говорит о некоем важном разговоре с собственным боссом, о котором тот упоминал ранее, нет. Он очень смышлен, несмотря на свой показательный вид глупенького сахарного мальчика.       Светловолосый возмущается на тему своего текста, получая в ответ незамысловатое "импровизируй", затем сексуально приветствует бандитов и снимает с себя халат. Морнингстар не хочет смотреть на это унижение, он сверлит спину Оверлорда и размышляет. Его цель здесь — проследить, чтобы этот ублюдок не навредил другу. — Чарли?! — вскрикивает актер, и принц резко оборачивается на входную дверь. Сестра заинтересованно оглядывается, краснеет при виде других актеров, а Даст перехватывает ее и ругает, — Что, во имя всего святого, ты делаешь здесь? — Я принцесса Ада, Энджел, где хочу, там и хожу. Я хочу выбить тебе выходн...       Мелани появляется за спиной Шарлотты и ласково треплет ее по голове, разворачивая в сторону входа. — Лотта, тебе нечего здесь делать, я слежу за Валентино и в случае чего предотвращу внеплановые жестокости.       Валентино оглядывается в поисках своей модели и зовет его, нахмурив брови. — Энджел, почему задерживаемся? — Я уже кончаю! — бодро отвечает Даст Оверлорду и подталкивает принцессу к выходу, — Прошу-прошу-прошу, уходи! — Не кончать вне камеры!       Мелани загораживает сестру собой, чувствуя чужое приближение, и открывает дверь, пытаясь незаметно ее отправить домой. Та упрямится и упирается руками в раму, но не уходит. — Лотта, я разберусь и буду дома к вечеру вместе с Ангелочком, просто иди в отель. — О, какая встреча, мой милый друг! — приветствует Оверлорд, замечая фигуру принца и притягивая его к себе за талию. Сообразив вовремя, порнозвезда закрывает собой принцессу, — О, мой дорогой, я рад, что мы встретились вживую, я так мечтал об этом! Не желаете ли принять участие в наших съемках?       Он обводит шею своим мокрым языком, и алоглазый неприязненно сжимает кулаки незаметно от чужих глаз. Валентино крутит его в воздухе, а затем целует в губы и Морнингстар удивленно моргает, не успевая среагировать и отстраниться. Чарли смотрит распахнутыми глазами, прикрыв рот рукой, а Даст отворачивается, дабы не видеть этого.       Обращение режет слух. Мой дорогой... так его звал лишь один человек. — Я здесь из-за Энджела, знаете, — решает блондин зайти с козырей и выдает все так, как есть на самом деле, — Я хочу ему свободы, хочу, чтобы контракт завершился, а душа вернулась к владельцу. Я мог бы приказать, учитывая мой статус уважаемого принца, однако позволю вам назвать цену. Сколько стоит душа Энтони?       Вся съемочная комната затихает, другие работники смотрят шокировано, а Валентино выглядит задумчиво. Он ведет кончиками пальцев вдоль рук, по чужой груди, а затем притворно-нежно перехватывает подбородок и оценивающе разглядывает смазливое личико. Усмехнувшись чему-то своему, Оверлорд пренебрежительно отмахивается и разворачивается в сторону сцены. — Око за око, зуб за зуб. Если вы желаете душу Энджела, то предложите мне другую взамен, Ваше Высочество.       Морнингстар анализирует предложение и хмурится, а Чарли за спиной Даста бледнеет. Вцепившись в ткань чужого халата своими коготками, она шепчет: — Мел слишком благороден, это знают все. Он уважает чужие души, уважает чужое мнение и ни за что не принудит к чему-либо... такому. Валентино знает, что тут выбор между самим принцем Ада и тобой.       Услышав слова подруги, Энджел растерянно смотрит на блондина, а затем решительно порывается пойти к своему Боссу. Принц опережает его парой слов. — Хорошо, Валентино, я тебя понял. Я весь твой.       Снова повисает молчание. Принц Ада, главный наследник престола, многоуважаемая личность среди демонов всех кругов только что согласился играть в порно. Так, словно его статус не имеет ничего общего с королевской семьей, словно он — дешевая шлюшка, которой предложили очередную работу.       Сутенер довольно скалится и разворачивает свиток для контракта, на что Морнингстар качает головой и вытаскивает свой. Доверять кому-либо в вопросе контрактов? Пожалуй, только Аластору, и исключительно из-за его харизмы. — Я, Мелани Морнингстар, наследник Адского престола и Принц его, обязуюсь работать на Валентино по данному контракту столько времени, сколько тот пожелает. Это не означает, что я отдаю ему свою душу, это лишь контракт найма рабочего на роль порнозвезды. Я обязуюсь выполнять все приказы, что не касаются моих близких или Некрономикона, обязуюсь терпеть все насилие, причиняемое мне, и обязуюсь хорошо отыгрывать выдаваемые сценарии, — торжественно произносит он.       Ладонь загорается золотистым пламенем, заставляя всех присутствующих закрыть глаза от яркости. Оверлорд лишь поправляет очки, хмыкает и тянет руку в ответ, выхватывая перо и оставляя свою размашистую подпись. Пожав худую ладонь, он с улыбкой кивает на стоящую посреди помещения постель и спускает со своих плеч халат. — Прошу посторонних покинуть помещение, а операторов включить камеры. Сейчас с тобой снимусь я, как тот, кто подчинил твою высокомерную натуру, а затем присоединится Вокси. Что думаешь?       Длинный язык облизывает губы, мужчина склоняется над Морнингстаром, не переставая широко ухмыляться, пока Энджел силком выводит из студии принцессу. Ей не стоит видеть того, на что способен Вал в приступах обжигающей страсти, нет-нет, с этим уже ничего не поделаешь, стоит поскорее скрыться. Он вернется потом поговорить с этим Ви лично, будет просить, как последняя текущая сука, вернуться на сцену, дабы друга освободили. Однако Чарли пока не стоит знать об этом.       В тишине они идут к Отелю, где Даст сразу разворачивается в сторону бара и устало ложится на его деревянную поверхность. Хаск молча протирает стакан, взирая подозрительно — Чего такая морда кислая? И где вы принца потеряли, неужели отдали в рабство Валентино? — Энджел утыкается лбом в сгиб своих локтей, не желая пересекаться взглядом, и бармен скептично вскидывает бровь, — Плохая шутка, где он? — собеседник притягивает колени к груди, — О черт, нет, быть не может.       Из ниоткуда возникший Аластор садится на соседний стул, заставляя Хаска вздрогнуть и придать себе непринужденный вид. Он окидывает парней подозрительным прищуром, долго сверлит своего должника, а затем интересуется: — Что случилось, мои дорогие друзья?       Собеседники молчат, а Даст вообще не подает признаков здравого ума, громко всхлипнув в сложенные руки. Ему больно, что кто-то так поступил ради него, это ужасное чувство съедает изнутри, а здесь еще и этот любовничек пришел. И как им всем объясняться?       Вскочив с места, он уходит из Отеля в ближайший клуб, а бармен рвется следом, оставляя радио-демона одного. Тот непонимающе оглядывается, понимает, что никого нет, и пожимает плечами.       Морнингстара изводят всю ночь. Его трахают во всех позах, оттягивают за волосы, облизывают, словно самую сладкую конфетку, и лапают-лапают-лапают. Он не чувствует себя грязным, ему не хочется помыться под горячим душем или просто спрыгнуть с какой-нибудь крыши, предварительно содрав с себя кожу. Это словно обычный секс, яркий и громкий, с новым партнером.       Вероятно, записи произведут ажиотаж, ведь он раньше не светился в Адских СМИ. Единственный раз был с Кэтти, когда он превратил ее в кровавое месиво, разбросанное по помещению, а здесь такое... обычно он выходит в люди, но скрывается от камер, да, выйдет неожиданная сенсация.       Он абсолютно затрахан, когда надевает на себя полюбившуюся рубашку Ала и шорты. Оглядев себя в зеркале, недовольно хмурит брови и меняет щелчком пальцем шорты на штаны. Засосы и укусы сходят по мановению руки, но это не отменяет общего усталого и взъерошенного вида. Мелани просто отмахивается от отражения и, выходя из студии, перемещается подальше, в свое излюбленное место другого мира.       Да, близкие будут волноваться, но ему нужно закрыть данный гештальт раз и навсегда, чтобы больше не страдать от всякого.       Мелани печально оглядел свою уютную маленькую церквушку и мысленно с ней попрощался. Возможность вернуться сюда, учитывая повисшее в воздухе напряжение, явно в ближайшее время не появится, поэтому стоит благоразумно отпустить прошлое и смело отправиться в светлое будущее. Так, кажется, психологи советуют.       Он кладет сложенную сутану возле какой-то иконы с очередным святым, имя которого он так и не удосужился выучить, оставляет сверху свою цепь с крестиком и колеблется, когда тянется к очкам. С ними расставаться не хочется, они слишком дороги, слишком много тепла разливается по телу, когда он поправляет их или теребит душку в задумчивости.       Адский принц дорожит ими сильнее, чем проклятым Некрономиконом, сборником тысяч людских душ, и если с ними нужно расстаться ради путевки в светлое будущее, он изобретет электричество и будет пробиваться через поджидающую тьму самостоятельно.       У очков две основные составляющие, две частички, столь разные, но столь схожие, каждая из которых имеет собственную историю. Правая часть более стара, ей около трех сотен лет, и ее оправа покрыта серебром, захватывая с собой и душку на переносице, она досталась Морнингстару от мальчишки по имени Чарли, что однажды пожертвовал своей жизнью ради него. Правая линза ала, но оттенок ее светлее, нежели у левой, она окрашена магией, составленной на жертвенной крови того мальчишки.       Левая часть кажется вычурнее, но оттого общая картина не становится ассиметричной, нет, создается впечатление, что эти два кусочка сделаны друг для друга. Она покрыта золотом, а на душке выгравирована буква "А", столь много значащая сердцу. Стекло темнее, хоть и окрашено магией. Этой частичке около девяти десятков лет, и на душе становится так тоскливо-тоскливо, когда Мелани аккуратно проводит по гравировке.       Тот бар и тот парень навсегда останутся в его сердце, эти воспоминания будут жить в его сознании, даже если кто-то попробует стереть ему память.       Это был 1928 год, когда Мелани Морнингстар решил изучить людской мир изнутри и отправился путешествовать по Северной Америке. Это был 1928 год, когда он остановился в Новом Орлеане, чтобы попробовать алкоголь в каком-то захудалом пабе и остался там на весь вечер завороженно наблюдать за местным обществом. Он бы так и просидел, но кто-то резко оборвал все мысли, бесцеремонно усевшись рядом и привлекая все внимание.       Карие глаза того симпатичного шатена горели чем-то кровожадным и жестоким, улыбка его словно создана была, чтобы не покидать лица, и в голову отчего-то пришла мысль, что место этому привлекательному незнакомцу точно в Аду, желательно поближе к Адскому Принцу.       Он выглядел уверенно, элегантно поправляя очки и облокачиваясь на спинку своего стула. — Добрый вечер, мой дорогой, вы выглядите скучающим. Что насчет праздной игры в Дурака? — бархатистый голос приятно ласкал слух, и Морнингстар невольно заслушался, не сразу услышав заданный вопрос. — Да, думаю, можно сыграть, — голубые человеческие глаза сверкают неподдельным интересом. До сего момента ни один смертный в частности не мог привлечь внимания демона дольше, чем на секунду, Мелани любил анализировать окружающую среду, меняя объект внимания каждое мгновение, однако этот незнакомец словно был создан для любящей публики. У него была яркая, энергичная мимика, хорошо поставленный голос и аура некоей завораживающей таинственности, витающей вокруг.       Шатен театрально достает из кармана своей алого жилета колоду карт, и люди вокруг подозрительно затихают. Кажется, собеседник блондину достался очень хитрый и, вероятно, удачливый, а остальные присутствующие успели опробовать это на своих шкурах. Что же, тем интереснее.       Исход игры был логичен, несмотря на мастерское шулерство оппонента и то, что Фортуна была на его стороне, в конце концов — Мелани принц Ада, он играл за свою долгую жизнь с множеством умелых игроков. Он вытащил козырного короля, которого шатен, конечно, забрал, затем бросил туза, который тоже оказался в руках оппонента, а после полетели две шестерки, червовая и пиковая, ставшие погонами.       Зрачки неизвестного расширились, а затем резко сузились, глаза удивленно бегали с брошенных карт на мужчину, а затем он просто заливисто рассмеялся, заставляя окружающих боязливо вздрогнуть. Морнингстар ухмыльнулся в ответ. — Ох, мой дорогой, вы удивляете! Что же, приятно познакомиться, можете звать меня Ал, — во взгляде мелькает нечто кровавое, заставившее Мелани заинтересованно облизнуться и сложить сцепленные руки под подбородком. — Мел. Зовите меня Мел, — кивает он в ответ.       Ал принцу нравился, он был смышленый, интеллигентный и приятный в общении, а еще в его взгляде иногда мелькало нечто безумное, неумолимое, но скрытное за тысячей замков. Он любил радио и охоту на оленей, свою прелестную матушку и ее готовку, любил хорошие шутки и достойных соперников, играя в карты.       Они не называли друг другу полных имен, так просто спонтанно повелось еще в самом начале, а традиции рушить не хотелось. Была у них какая-то своя необъяснимая атмосфера, вызывающая чувство уюта лишь среди них двоих, ведь прочая публика их дуэт просто сторонилась. Возможно, царящее между ними напряжение понимал лишь бармен того заведения, азартный мужчина с русскими корнями.       Часто Ал с Мелом засиживались до самого закрытия этого дрянного, второсортного места, затем к ним присоединялся его хозяин, и играли они втроем до самого рассвета, пьяные, веселые и по-домашнему счастливые. Однажды дуэт выпил слишком много и это вылилось в свои последствия, в праздную гулянку по ночному городу, если быть точным. Именно тогда они наткнулись на нее, старую, разваливающуюся церквушку.       Она была покосившейся и давно забытой всеми, но две отчаянные души нашли в ней свой милый дом. С помутненным сознанием они развалились на сохранившем первозданный вид алтаре и смеялись-смеялись-смеялись до тех пор, пока животы не закокололо от боли перенапряжения. — А я... я серийный убийца!.. — хвастливо восклицает шатен, показательно вскидывая в воздух указательный палец, и вызывающе смотрит в самую душу. Морнингстар в ответ смотрит снисходительно, хмыкает и несдержанно треплет собеседника по голове, — И что ты сделаешь теперь?.. сдашь властям?... А мне не страшно, а вот такой я!..       Блондин качает головой и неловко стаскивает с лица очки подрагивающими пальцами. Алкоголь людского мира быстро выветривается из организма. — Если ты убивал, значит, крови не боишься. Вырежешь на спине "Сделано в Аду"?       Взгляд радиоведущего превращается в притворно-серьезный, оценивающий, словно тот набивает себе цену, хитрец, и это вызывает мягкую улыбку. — Мои золотые руки вырежут самую красивую надпись, mon cher.        Mon cher... это прозвище отдается теплом в груди, хотя изначально это было простое английское "мой дорогой" без лишних изысков и вульгарностей, нечто комфортное, отдающее нотками слабого флирта. Оно быстро преобразилось во французский вариант после внимательного замечания принца об оленьем созвучии. Учитывая, что именно Мелани и научил друга основам другого языка, это было мило вдвойне. — Одно условие, — пьяно замечает Ал, — хочу очки тоже... красненькие, парные.. Давай поменяемся половинками и склеим?       Мелани покорно лежит на алтаре, выводя трясущимися руками заклинание в воздухе, пока серийный убийца делает резкие движения ножем и рисует буквы. Он любезно отдал свою рубашку приятелю, чтобы тот закусил и не кричал слишком громко. Кажется, букв слишком много для столь простой надписи, а плетения заклинаний выходят невероятно мудреными для простых очков, но они продолжали заниматься своими делами, не задавая друг другу никаких лишних вопросов.       А затем Ал резко склонился и слизал выступившую кровь, заставляя принца выгнуться от неожиданности и широко распахнуть глаза. Он облизывал снова и снова, делая спину все более мокрой и наслаждаясь чужой реакцией. Очки выпадают из рук на холодный мраморный пол, но защитные заклинания слишком сильны, чтобы это так легко им навредило. Мелани пытается ухватиться за что-нибудь, за любой выступ и в итоге смыкает пальцы на остром крае алтаря.       Спина простреливает болью, ведь шатен, не сдержав импульса, прикусывает аристократичную плоть и сжимает в своих руках бока. Он ласково поглаживает плоть большими пальцами и продолжает ее сладостно покусывать, заставляя Морнингстара крепче сжимать челюсть. Ткань, зажатая в зубах, громко трещит от выступивших демонических клыков. — Ох, черт, сладко, — еле-различимо шепчет партнер и размазывает кончиками пальцем кровь, смешанную со слюной, по спине. Делает это игриво, почти не касаясь, но мурашки все равно разбегаются по коже, — Ты ведь не просто колдуешь, mon cher, верно? Это не как мои вуду или тени, мне все рассказали.       Алоглазый досадливо хмурится и сильнее вцепляется в чужую рубашку, не желая отвечать. Ал бархатисто хохочет и склоняется над ним так, что Морнингстар ощущает волны тепла, обжигающие спину. — Тени боятся тебя и прячутся, словно света шугаясь. Все бормочут о какой-то силе, о нечеловеческом происхождении. Твоя сладкая кровь это подтвердила, хах, — шатен заставляет парня вздрогнуть и оглянуться через плечо. Чужие губы перемазаны алым перламутром, словно на них брызнули жидкие блестки, — Ты явно не человек, но кто же тогда? Ангел?       Мелани тихо хихикает. И чего только люди решили звать его ангелом? Обычный смертный, но каждый обязан сказать, что он некто, сошедший с небес. — Ты не угадал, может, попробуешь снова? — кокетливо отвечает он, и собеседник удивленно вскидывает бровь. — Дьявол, серьезно? А где же алые рога и хвост, уродливая внешность, попытки искусить? Хотя... — он понимающе улыбается и резко впивается в шею, заставляя блондина вскрикнуть,— Искушать ты умеешь даже меня. Желаешь душу?       Голубоглазый отмахивается. — Мне не нужна твоя душа, но вот сердце... — морщась, принц приподнимается и садится, словно ничего не произошло. Он окидывает полу-разваленные стены взглядом, натыкается на чужую живую тень и угрожающе сверкает глазами. Та приподнимает ладони в безоружном жесте, словно извиняясь, и исчезает.       Завороженный данной картиной серийный убийца широко улыбается и перехватывает парня за талию, когда тот тянется за упавшими очками. Прижимает к груди и дышит куда-то в макушку, пока тот растерянно мечется, не зная, куда деть руки. — Оно уже твоё, mon cher.       Мелани ждет следующей пятницы, стремительно несется в бар, приветствует бармена. На сердце так легко-легко, что хочется петь, танцевать и покорять горы, и он даже исполняет желания некоторых молящихся сгоряча. Ала еще нет, поэтому он покорно ждет час, два, три. Приходить в бар, в котором нет Ала — неуютно, все ощущается каким-то пустым и бездушным, особенно неприятной становится компания танцовщицы кабаре, знакомой его серийного убийцы, которая приходит по пятницам ровно в семь вечера, заливает в себя несколько литров виски и сверлит его взглядом, словно чего-то ожидая.       Морнингстар продолжает рубиться с барменом в дурака, днями напролет прокручивать радио в поисках знакомого голоса и ждать-ждать-ждать. Азартные игры превращаются в пустой взгляд и печальный монолог, блондин говорит обо всем на свете, чтобы заполнить тишину, говорит о своей любви, о выцарапанной надписи на спине, об ангелах, бесящих своей тупостью, о демонах. Говорит о миленькой сестренке.       Спустя целый год, прожитый в таком темпе, он просто сдается и начинает жить собственной жизнью.       Отстраивает ту дряхлую церквушку, принимает прихожан, надев сутану, и пытается отпустить все произошедшее. Очки остаются единственным напоминанием до сих пор. Он избавляется от пристанища, от сутаны, но очки остаются неизменны, словно в них заключается частица чужой души, отдающая согревающим теплом.       Вымученный парень возвращается домой и с порога подхватывает налетевшую Лотту. Она всхлипывает и шмыгает носом, сжимая объятия до того сильно, что у Морнингстара хрустит позвоночник. В очередной раз шмыгнув, она поднимает заплаканный взгляд: — М-мел, прости меня! Если бы... если бы Энджел не отвлекся на меня, то ты...       Аластор заинтересованно выглядывает из лобби, но остаемся всеми незамеченный, желая разобраться в происходящем, но принц обрывает все шоу, ласково поглаживая Чарли по голове. — Лотта, все хорошо, я жив и здоров, — нежно улыбается он и ерошит чужие волосы, напрочь портя прическу. Сестра лишь сильнее начинает плакать, чуть ли не захлебываясь в слезах под сочувствующий взгляд молчаливой наблюдательницы Вэгги. — Нет, все не в порядке, ведь... Он монстр, он же принуждает тебя по моей вине! Если бы я не привлекла в-внима—...       Она не договаривает, ведь старший ее нагло перебивает: — Солнышко, твоей вины здесь нет, к тому же, все по моей воле. Я в любом случае собирался выкупить его душу. Я получил удовольствие от секса с этим психом, все под контролем. Помнишь, как я учил? Все это лишь часть шоу.       Ушки Аластора дергаются, норовя прижаться к голове. Его Высочество выкупил чью-то душу ценой собственного тела? Это интересно, этим можно воспользоваться в свою пользу, например, чтобы освободить свою душу. Нужно лишь узнать, кто обладает принцем.       Шарлотта шмыгает носом в последний раз и вытирает покрасневшее лицо, а затем машет головой куда-то в сторону лестницы. — Хаск пытался отвлечь отвлечь его всеми силами, но даже песня не помогла. Он чувствует себя виноватым в том, что случилось, и хочет идти к Валентино, дабы вернуть все на свои места.       Оверлорд радио довольно скалится и шагает в тень, исчезая из здания. Валентино значит... наш милый принц отдал себя взамен какой-то порнозвезды, — звучит, как сенсационный заголовок для его грядущего шоу, но... пока стоит подождать и договориться с Ви. Блондинистый парень станет его собственностью, как и все контрактники когда-то. Желание обладать необъяснимо, хотя... Все оправдывает факт того, что Мелани Морнингстар — самый интересный актер Адской сцены. Этакий изысканный деликатес в тарелке второсортного тухлого мяса.       Принц поднимается вверх, в комнату уже бывшей порнозвезды и без стука распахивает дверь, заставляя комочек одеял, лежащий на кровати, дернуться. Оттуда высовывается любопытная мордашка поросенка, и комочек раздосадовано вздыхает. — Чарли, я уже говорил, что не хочу никого видеть и от идеи не отступлюсь. Уходи.       Морнингстар прикрывает за собой дверь и садится на край кровати, но вес его настолько мал, что она даже не прогинается. — Как ты только вошла, дверь же закрыта, — бурчит Даст и кутается сильнее. Он замирает, услышав чужое, столь знакомое, хихиканье. — Я принц Ада, Энтони, я могу ходить где хочу и когда хочу.       Даст неверяще высовывается, и глаза его слезятся непрошенной влагой. — Не зови меня так, я... — Теперь ты свободен, значит, имя всецело принадлежит тебе. Добро пожаловать в семью, Энтони, если хочешь, то можешь взять фамилию Морнингстар.       Энтони улыбается в ответ, хоть и несколько разбито, и его белоснежная улыбка ослепляет. Это не значит, что он отступил, нет, но и золотого зуба больше нет.