"Время перемен"

Однако дальше... бежит. Бежит сломя голову вперёд, лишь бы не видеть этого снова... В голове пустота, отдающая немым страхом. Что будет с матерью? Что будет делать отец? Что? Сплошная тьма и ни одного варианта ответа. Безвыходное положение. Некому даже рассказать об этом! Никто не поможет, никто не станет помогать, даже если случится что-то более ужасное... Это пугало Костю ещё больше. В голове пустота, ноги подкашиваются. Плотников бежит все дальше и дальше от дома, а после, от бессилия, падает в глубокий сугроб, теряясь в нем полностью. Какие-то черти снова сломали фонари, и ничего, дальше чем расстояния вытянутой руки видно не было. Но ведь... должно быть... В конце концов, свет от домов, редкие, но фонарные столбы.. Почему они не горят?! Какого черта происходит... Взгляд принимал фокус, хоть и пьянящий, из-за страха, но он смог разглядеть то, что ближайший свет к нему, находится ой как далеко. Вокруг лишь густая тьма, которая так и норовит затянуть в себя, задушить, убить. Убить. Одно воспоминание о смерти, и живот скручивает, а в груди отдаёт едкой болью, что ломает ребра одно за другим. Хочется кричать. Выть, срывая голос, до сухого болезненного кашля, но он попросту не может. Страх и холод окутывал с новой силой, тело трясло, и не ясно, отчего больше. Взгляд вскоре, стал привыкать к кромешной темноте вокруг и можно было разглядеть лес буквально в 50 метрах от него. Большой. Тёмный. Страшный. Костя гулко сглотнул и еле поднялся из сугроба оглядываясь, пытаясь понять, не выронил ли он что-то. Но так и поняв этого, поспешил уйти оттуда. Парень брел по заснеженному полю. И как только его угораздило убежать настолько далеко? Это оставалось загадкой... Спустя почти 20 минут, он был в городе, и бродил по улице, где лениво светало. Фонари выключались, а по улице стали ходить люди, идущие на работу или учёбу. Вот только... сейчас, они Костю не волновали совсем. В голове стоял гул. В ушах до сих пор звенело. Раньше, он ходил по улице с гордо поднятой головой, выискивая то должников, то знакомых, но не сейчас. Сейчас, он шёл уткнув взгляд в пол, пытаясь спрятаться от внешнего мира. Страшного, гнилого, мерзкого и алчного, что был полон беззакония и свободы, которая порой, не была чем-то полезным. *** Спустя несколько часов сна, Коноплев наконец ожил и еле встав с кровати, побрел на кухню, перед этим переодевшись. Шлепанье босых ног гулко отдавалось в тишине коридора, и, внезапно, он услышал, как на кухне звякнула посуда. Он вздрогнул, остановившись, а после просунул голову в дверной проем, увидев Отца. В голове мгновенно всплыл вчерашний инцидент, и тот сжал зубы, смотря ему в спину то ли с обидой, то ли со злобой. Ну, или же все вместе, что можно обозвать одним словом - ревность. А можно ли ревновать отца к его ухажеру? Нет, Миша не ухажер, он хахаль, или в крайнем случае ебарь, но никак не ухажер. Ухажер это звучит хорошо, это человек, любящий ухаживать за кем-то, ну, или поклонник. А Миша не такой. Миша именно любовник, да и отца, он вряд ли любит. Так что да. Кнемуотца ревновать можно. Даже нужно. И так, переборов свой приступ собственничества, он зашёл на кухню, налил чай и сел за стол, гладя на удивленные, заспанные глаза. -ой, Владечка.. - он улыбнулся, - доброе утро, любимый, как спал? Влада слегка подбесила эта... беспечность? Как будто бы он не знает, что Коноплев все слышал. Будто бы ничего и не было, и на пол квартиры стонал вчера не он, а кто-то другой. Может, был пьян вусмерть, и не помнит? Все может быть, но осадок остался. -нормально, ты как? - в его голове, это наверное, больше звучало как "хорошо, я подыграю", сделаю вид, что ничего не было. -ой, да хорошо, котен, выспался так хорошо, - Князев мягко сел за стол, став барабанить пальцами по деревянной поверхности новой столешницы, - чувствую себя даже лучше, представляешь? Он Подпер голову рукой, выглядываясь в слегка мутные ото сна глаза сыночка. -жалко только Миша так рано ушёл, даже не познакомились толком... - тяжело вздохнул став водить пальцами по столу. Влад стиснул зубы, где-то в груди снова защемило ревностью. "-да слава богу, что он свалил блять.. Миша, Мишенька, да чтоб он сдох, тварь такая." - подумал тот про себя, еле сдерживая язык за зубами, лишь бы не сказать этого вслух. Заметив замешательство в лице отца, он натянул грустную улыбку, и кивнул. -м-да, грустно, ну ничего, обязательно познакомимся в следующий раз. Не расстраивайся. Князев покивал, и хотел было сказать что-то ещё, но его оторвало то, как резко из-за стола встал Влад. -ты завтракать не будешь? - спросил тот слегка расстроенно, но получив отрицательный ответ тяжело вздохнул. Коноплев быстро собрался и вышел на улицу. Было зябко, если сравнивать с температурой квартиры. Хотя это и логично. Выдохнув, он пнул кусок льда, что улетел куда-то вперёд, но, судя по ярко выраженным матам, прилетело в кого-то. -ты че, Фраер, на! - "Питерская некультурщина" плюнула в сторону и нахохлился, готовясь начать атаку Влада. Коноплев, такого не ожидая, отступил назад. Глаза бегали по компании, пытаясь найти хоть один адекватный выход кроме побега, но мозг, засчет вброса адреналина, мыслил плохо. -" блять, блять, блять, нахер я вышел.." - он отшагнул назад, но в силу гололеда подскользнулся, падая, отшибая себе все, что можно. Боль тело пронзила, когда голова коснулась льда. Из глаз, чуть ли не искры прыснули. Слыша шаги, снова чертыхнулся, пытаясь встать. Однако бестолку. Взяли за ворот. Замахнулись. И.. Ничего? Падение обратно. Крики, мат. Парень приоткрыл глаза и удивился. Брюнет. Тот самый. Кажется... Костя? Или... Бездомный? Взъерошенный какой-то.. Взгляд все ещё мутнел, но заметить то, как неопрятно выглядящий, высокий дядька буквально бежит на тебя, по правде говоря сложно. Как только его подхватили за руку и потащили в другую сторону, ноги если успели заработать и начать бежать за ним. Таике перебежки длились несколько минут, пока те не убедились, что оторвались. -фу блять... - Влад оперся на стену тяжело дыша, а после, посмотрел на Плотникова Какой-то он... странный... -у тебя все в порядке? - спросил тот подходя ближе. Лицо Кости искажало что-то опустошенное. Коноплев невольно хмурится и видя, что он в невменозе, решил пойти отвести его домой. Должен ему все таки. Несколько минут уговоров, попыток отрезвить, и ещё столько же в пути, и они на пороге тёплой квартиры. Андрей смотрит на сына удивленно, взглядом, будто бы спрашивая "это что за пес рядом?", но Влад промолчал, лишь качнув головой. Помог Плотникову разуться и провел на кухню. Пока делал чай объяснял отцу что за Костя, откуда он и почему выглядит как наркоман/алкоголик в запое; как только чай был готов и поставлен на стол возле парочки бутербродов, которые моментально предложили Косте, стали расспрашивать его, что случилось. Костя томно и долго, тянув слова, запинаясь рассказывал как он ходил к матери, как позже пришёл отец, и... как он убил её. Рассказывал в таких красках, что у бедного Влада, который жил себе в Москве несколько лет всего этого не видя, жутко скрутило живот, посылая рвотные позывы. Тут даже Андрей был бессилен. Он пытался что-то сделать, сказать, помочь, но слова встревали комом в горле, который невозможно было проглотить. п — Константин, знаете... - Княже запнулся, не зная, как правильно выразиться, - если вам будет нужна помощь, то.. мы вам всегда рады здесь. Я уверен, что мы сможем помочь вам в этой ситуации и... сможем помочь вашей матери. Он грустно улыбнулся, пытаясь поддержать его, а как заметил еле заметный кивок, приподнятые уголки губ и хриплое "спасибо", наконец успокоился. Так и болтали, до самого обеда, а там уже Андрей в офис угнал, по работе пару бумажек обработать, ну, а Влад Косте в гостиной постелил, и тот сразу спать увалился. Влад его понимал, хоть это и было тяжело. Ему было его жаль.