«Русский вызов» и другие проблемы и вызовы

Женщины мягко, но решительно увлекают его за собой, почти сбивают с ног, и они втроём падают на широкую кровать. Бетина ложится на спину, широко раздвинув ноги, приглашает: - Иди ко мне, милый, - она умоляюще тянет к нему руки, и он хочет упасть в неё, прижаться к груди, твёрдым соскам, погрузиться в неё, нырнуть, раствориться, но она целует и мягко разворачивает его: - Вот так, сюда, спинкой ко мне, дорогой. Ложись прямо на меня, не бойся. Сегодня я прикрываю тебя с тыла. Андрей подчиняется, двигаясь как будто в полусне, и ощущает спиной прикосновение её сосков, а на шее – редкие, мягкие, но настойчивые поцелуи. Он уже забыл, забыл всё, что было мгновение назад, чувствует только дикое возбуждение, а голова абсолютно пуста. Эти красивые женщины близки со мной, они хотят меня. Как же это невыносимо прекрасно. Рука скользит по спине, трогает его за ягодицы. - Какая же у тебя классная задница, - шепчет женщина прямо в ухо, - так бы и укусила, - и Андрей вздрагивает оттого, насколько это непривычно и невероятно сексуально, все эти грязные и откровенные разговоры о плотских желаниях. Бетина прижимается к нему сзади очень плотно, раздвигает ноги и как-то по-особенному крепко сжимает его бёдра своими, и он невольно складывается, сдвигает свои бёдра так, как ей нужно. - Если сожмёшь ноги вот так, сможешь войти глубже и продержишься дольше, - тихонько подсказывает она. - Может, хоть в этой ситуации ты не будешь тренером? – отшучивается он в ответ, и она негромко смеётся. - Извини, но тебе действительно нужен тренер в этом деле, ты учись, запоминай. Её руки скользят по его груди, гладят, ласкают, опускаются ниже. Он вздрагивает в ожидании, его руки плотно обхватили её бёдра, двигаются снизу вверх, гладят их. Теперь её ручки трогают его пах, пальцы с длинными ноготками плотно обхватили кольцом его ещё не совсем твёрдый член, ласкают его, дёргают вверх, заставляют напрячься, отвердеть, захотеть их. Андрей почти зажмуривается, дышит неровно, урывками сквозь зубы, пока Бетина играется с его членом, надевает на него презерватив. Он слышит, как она тоже жарко и неровно дышит, постепенно распаляясь, хотя и готовит его гениталии для другой женщины, для Лизы, которая наклонилась над ними, мастурбирует, раскачивается и ждёт – и от этого Андрей всё сильнее желает Бетину, которая пока его не получит. Он всегда за справедливость. Его руки по-прежнему плотно гладят её бёдра, но вот он чуть приподнимает таз, уводит одну руку за спину и пытается нащупать её клитор, погладить влажные и горячие половые губы, которые он тоже чувствует кожей спины, настолько тесно она к нему прижалась. - Трогай, мальчик, трогай, сильнее, грубей… - шепчет она, одной рукой направляя его руку. - Ах, как же хорошо! До чего же с тобой классно, хоть ты и неумёха! Ты такой искренний, такой нежный, такой сексуальный… Лиза наблюдает за ними, наслаждается зрелищем. Она оседлала его, села на его ноги, придавив их, и откинулась назад, опираясь на одну руку, чтобы он мог видеть её промежность, которую она непрерывно ласкает, то вводя вибратор во влагалище, то извлекая и проводя им по клитору, по дорожке между половых губ. Он видит, он невероятно заводится и хочет её так же сильно. Андрей оказывается в плену, в кольце переплетённых женских ног, распалённых женских гениталий, и это, наверное, самое яркое эротическое впечатление в его жизни на данный момент. Он в постели с двумя женщинами, которые невероятно хотят его – и он тоже их хочет. Никогда ещё с ним такого не случалось. Раньше Андрей думал, что такое бывает только в порно, по сюжету, по высосанной из пальца и нереалистичной задумке режиссёра, но вот, жизнь преподнесла ему большой сюрприз – с ним случилось именно такое. - Как же жалко, - шепчет он, сглатывая слюну, - что у меня нет второго члена на спине. Лиза и Бетина слышат и громко хохочут. - Нет, ну разве он не прелесть! Только Андрюха мог такое выдать! – Лиза подаётся вперёд, наклоняется над ним, жарко дыша, целует, раскачиваясь, и проводит по его животу включённым вибратором. Он вздрагивает, его член тоже подпрыгивает – и Лиза цепко хватает его в ладошку. Андрей забирает у неё вибратор, приподнимается, резко отводит руку за спину и пытается ввести прибор в женщину, которая обнимает его сзади. Бетина ахает и помогает ему, двигает тазом, направляет вибратор себе во влагалище. Одной рукой она по-прежнему тянет Андрея за плечо, прижимая к себе, держит его внизу плотно сжатыми бёдрами. - Трогай меня, малыш, трогай, не переставай, - просит она, неровно дыша, и он продолжает неумело ласкать его клитор большим пальцем, накрывает её руку с вибратором своей, сжимает её пальчики. Лиза напоминает о себе, привлекает его внимание, сладко и жарко целуя в губы, расцеловывая лицо, мочки ушей, шею, трогая язычком маленький юношеский кадык, который вызывает у неё приступ глубокой нежности. Андрей сладко стонет: теперь ему жалко, что у него нет третьей руки, чтобы прижать Лизу к себе. Бетина легонько тянет его за плечо вниз, подсказывая, что можно опуститься, опереться на локти, освободить обе руки, а уж она сможет устроиться под ним, так, чтобы не мешать им, но погрузиться в них, в него, слышать каждый вздох, улавливать трепет его тела. Андрей подчиняется, опускается, опирается на локти и протягивает обе руки к Лизе в почти умоляющем жесте. Она прижимается к нему всем телом, жадно целуя, потом чуть отстраняется и кладёт его руки себе на грудь, приглашая пощупать соски и посмеиваясь над его детской обиженной гримаской – как у малыша, увидевшего конфетку, которую ему не дают попробовать. Андрей такой милый и светлый, при этом невероятно сексуальный и от природы маскулинный, она настолько его желает, что внизу живота у неё как будто разливается огонь. Красивый мальчик с очень юным лицом, наивным полудетским сознанием, но взрослым мужским телом и очень взрослыми желаниями. Почти девственник, который не осознаёт, насколько сильно он вызывает желание у женщин. Это дикое сочетание невинности детства и взрослой сексуальности сводит её с ума. - Так бы и засосала тебя, красавчика, всю сперму бы из тебя высосала, - грязно и сладко сообщает она, опускаясь вниз, и почти без прелюдий облизывает и заглатывает торчащую головку его возбуждённого члена. Глядит на него снизу самым развратным, самым похабным блядским взглядом – с его членом во рту. Андрей, который уже подзабыл, как это – ощущать, что нежные женские губы влажно ласкают его гениталии, засасывают, погружают во влажное тепло, – реагирует так остро, как будто он и вправду ещё девственник. Он громко ахает, протяжно кричит, прерывисто постанывает, когда она берёт глубже, и запрокидывает голову; Бетина вцепляется в его плечо ногтями, ловит его кайф, распаляет себя, сладко дышит ему в висок, туда, где пульсирует вздувшаяся венка: он ощущает поцелуи её жарких губ в висок, прикосновение её возбуждённой, налитой груди к его спине. Лиза, красивая, желанная, сексуальная, манкая, мечта многих мужчин – делает ему минет; яркая, харизматичная, привлекательная Бетина мастурбирует у него за спиной, фантазируя о том, как он войдёт в её влагалище вместо бездушного вибратора. Всё это вместе взятое доводит Андрея до исступления, до белого каления. - Я хочу вааас, - почти рыдая, глупо, но очень искренне кричит он, зажмуриваясь. Его бёдра ритмично двигаются вниз-вверх, он чувствует себя готовым взорваться, - аааааа хочууу хочууу хочууу, очень-очень-очень!!! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Руки Бетины тянут его вниз, привлекают его к себе и невероятно крепко обнимают. Она облизывает его ухо и слегка покусывает, зажимает его бёдра между своих, подталкивает тазом, задавая ритм, трётся об его спину своей влажной и горячей девочкой, пока Лиза без долгих прелюдий забирается на него сверху и впускает в себя, туда, где всё так горячо, узко и влажно. Невольно вскрикивает, принимая его, чувствуя, как под напором его члена расширяется влагалище, раздвигаются спавшиеся стеночки, пропуская его всё дальше и дальше. Она сладко стонет и начинает активно двигаться, скакать на нём. Андрей взрывается уже от одного ощущения, что он входит в женщину, такую сексуальную и желанную, и боится преждевременно кончить, обломать им весь кайф – но Бетина не зря зажимала его бёдра так сильно, что они почти затекли: он теперь действительно чувствует, что зажата какая-то важная точка, мышца, может, нерв, и что он может не кончать дольше, что продержится, что порадует их обеих. Они двигаются сообща, в едином ритме, распалённые, безумно желающие друг друга. Андрей стонет и тонет, плывёт, зажатый между двумя разгоряченными женскими телами, нежными руками и цепкими бёдрами, налитыми грудями; разрываемый ими на части – и обласканный до истомы, он всхлипывает и почти плачет, практически отлетает, возносится на небеса. - Андрюшааа, малыыыш, - два прерывающихся женских голоса шепчут ему любовные глупости, то ли слыша, то ли не слыша друг друга, и их голоса встречаются у него в голове, он даже не может разобрать, кто из них что говорит: - Аааааа Андрюшенька, какой же кайф быть с тобой… До чего же ты нежный, до чего же ты сладкий… Ааааа малыыыш как же я тебя хочу, пиздеееец… Ааааа какой же ты ласковый котёнок, какой ты ещё ребёнок… Принц ты наш, королевич, ты наш, ты наш, ты только наааш, никому не отдадим… Кажется, это тройное блаженство на райском облаке длится вечно. В какой-то момент Лиза громко и протяжно вскрикивает, опуская голову с спутанной копной растрёпанных тёмных волос ему на плечо – и он балдеет, млеет от горделивого сознания, что довёл её до оргазма. Но ему безумно, невероятно хочется порадовать и вторую партнёршу, поэтому он целует и мягко отстраняет Лизу, кладёт её на бочок, а сам, распалённый, резко переворачивается на живот, наваливается на Бетину и без всякого предупреждения, без прелюдий одним толчком резко входит в неё, уже раскрытую, влажную, так долго желанную: - Ттыыыы, ттыыыы тожееее… - ноет он, умоляя, ныряя в неё, погружаясь, растворяясь в ней, чувствуя, как внутри него всё замирает от сладкого ожидания. - Хочу, хочу, хочу… Впусти, впусти, пожалуйста… Торопится и нервничает, как будто ему всё ещё семнадцать и он впервые распробовал, как это - быть в постели с женщиной. - Ааааа, - звонко кричит она, раскачиваясь и раскачивая его, сжимая его железными бёдрами, почти втягивая его в себя, и шепчет, жарко шепчет, протяжно постанывая: - Андрюшкааааааа, ты такой кааааайф, ты наркотииик… Ааааа маааальчик, маальчик, вот так, вот так, молодец ааааа как же я тебя хочу, сладкий мой, ааааа что же ты делаеешь я же тебя затрахаююююю… Андрей всё-таки уже не девственник, как бы ни шутили по этому поводу его партнёрши, он кое-чему научился и знает про точку джи, и старается, может, не очень умело, но зато ото всей души, с отчаянным подростковым напором вовсю старается найти эту заветную точку, довести партнёршу до оргазма. Они оба сладко стонут, почти кричат в голос, смотрят друг на друга с изумлением, с непередаваемым восторгом, как будто не верят, что это на самом деле происходит, что они настолько сблизились, что соединяются телами и так сильно наслаждаются друг другом, что это им настолько в кайф. Лиза, снова распалённая их страстными воплями, раскидывается поперёк широкой постели, как морская звезда, растягивается в шпагате, раскрывается и ловит его руку, кладёт себе на голый лобок, затем складывает его длинные пальцы и почти силой вводит в своё влагалище, где её смазка смешалась с его предсеменем, буквально заставляет его трахать себя рукой. От этого двойного проникновения в двух настолько страстных и желанных женщин у Андрея буквально сносит крышу, он чувствует, что не выдержит, что сейчас взорвётся громко и неистово. Но Бетина успевает кончить первая, кричит истошно, почти по-звериному, вцепляясь в его спину ногтями. Откидывает голову, замирает. - Давно уже, - шепчет она, проводя рукой по его лбу, и смотрит в прищуренные серые глаза недоверчиво и потрясённо, - нет, наверное, никогда. Никогда, ни с кем такого не было… Что же в тебе такого, малыш, что же ты есть такое… за что я тебя так люблю… Андрей тоже замирает в ней, дрожащий, завороженный моментом, хотя инстинкты заставляют его усиливать фрикции, а тело стремится кончить. Лиза, истомлённая мастурбацией, приходит на помощь, почти силой переворачивает его на спину, сдёргивает с него презерватив и быстро берёт в рот его пульсирующий, готовый извергнуться спермой член. - ААААА! – громко, звонко, во всю силу лёгких орёт Андрей, двумя руками хватая её за волосы, прижимая её голову к своему лобку и заставляя взять глубже. Он судорожно дёргается, выгибаясь, подаваясь бёдрами вперёд и выпуская теплую струйку спермы в такой желанный и горячий Лизин рот. Их тела переплетены: сексуальная Лиза обнимает его за бёдра, плотно обхватив его член губами и полностью спрятав у себя во рту; Бетина, тёплая, нежная, уложила его горячую, влажную, растрепанную голову себе на грудь, обхватила его плечи, прижимает к себе двумя руками, гладит, ласкает. Каждой из них его мощный оргазм доставляет даже больше наслаждения, чем собственный. Наступает время тишины. Слышны только его неровные шумные вдохи и выдохи, похожие на счастливые всхлипы, на плач, нежные влажные звуки губ Бетины, слегка целующей его лицо, шею, мочку уха, и сладкое причмокивание Лизы, которая проглотила его сперму, высосала всё, что осталось, и теперь просто играется, с удовольствием облизывает головку, ласкает язычком член, уздечку, мошонку, яички. – Какой же ты сладкий, Андрюшка, - довольно вздыхает она и в последний раз заглатывает его опавший, смягчившийся член, мягко и нежно ласкает губами и отпускает. Проводит язычком вверх по блядской дорожке, поднимается к груди, облизывает соски, кладёт голову ему на грудь, внимательно разглядывает его светлое лицо с полузакрытыми серыми глазами, с капельками слёз на ресницах. – Мальчик ты наш, нежный, чистый, до чего приятно тебе отсасывать. В следующий раз, когда встанет, лучше не дрочи без толку, набери меня. Тебя я без минета никогда не оставлю. Андрей только утомлённо вздыхает, проводит рукой, вытирая рот, и усмехается. Рука слегка измазалась, значит, на губах - следы её помады, на теле, очевидно, тоже, а уж член, конечно, весь в помаде. Это вообще отмывается? А если помада стойкая, долго тереть? Он уже и забыл, как это! Андрею и смешно, и легко, и необыкновенно приятно - всё вместе. Он просто балдеет. - Вы же теперь в разных городах, - напоминает Бетина, нежно поглаживая размякшего и разомлевшего Андрея по голове, убирая с его лба прилипшие мокрые и растрепанные русые волосы, рукой зачёсывая их назад, - что ему, на «Сапсан» прыгать каждый раз, как захочется? Золотой минет получится… - Да блять, какого чёрта ты вообще подался в эту Москву? – ворчит Лиза, и заметно, что она действительно приняла его переход с переездом близко к сердцу и много об этом думала. – Ты же наш, питерский, коренной. Если у тебя были проблемы с тренером, с судьями, с оценками, почему ты не мог просто ко мне подойти? Я бы со всем смогла помочь. В крайнем случае попросила бы сам-знаешь-кого, взял бы он тебя к себе в группу. А теперь по твоей милости я осталась без молодого любовника. - А он у нас гордая птица, - язвительно замечает Бетина, и гладит Андрея по волосам с такой резкостью, что пальцы вцепляются в волосы, и он невольно вскрикивает от боли. – Попросить о помощи – это для нас слишком, мы будем молча и гордо страдать и пытаться разобраться с тем, с чем ничего поделать не можем. Убила бы, вот своими руками задушила, - и её руки действительно обхватывают его горло, и Андрей сдавленно, но весело смеётся, отчего голос кажется ещё более хриплым и низким. - И зачем ты пошёл к Тутберидзе… Погоди-ка, - голос Лизы заметно меняется, в нём появляются нотки ревности, – а не спишь ли ты с ней? Кайфовавший до сих пор Андрей вздрагивает и обретает голос. - Нет, что вы! - Слушай, раз уж твой член побывал у меня во рту, может, перейдём на ты? - Конечно. Нет-нет, нет! - У неё любовники крутые, статусные, - вздыхает Бетина, - это мы с тобой, Лизок, благотворительностью занимаемся, всяких молокососов подбираем и учим трахаться по-взрослому. - Он не всякий молокосос, - нежно говорит Лиза, наклоняясь и крепко целуя Андрея в губы долгим влажным поцелуем, отчего тот замирает и слегка стонет. Оторвавшись и вздохнув с сожалением, продолжает: – Это же наш принц, наш золотой мальчик. Для него всё, что угодно. Андрей поворачивается к Бетине, она угадывает его намерения и тоже поощряет французским поцелуем. - Ты чудо, - шепчет она ему в ухо, - я ни с кем ещё не кончала так, как с тобой, - и слегка покусывает мочку уха. - А ты там как, Андрюш? Мы не все соки из тебя выжали? – Лиза не может не подкалывать и не издеваться. - Чья сладкая дырочка больше возбудила твою пипиську, с кем приятнее было кувыркаться? - Честно сказать… - Андрей краснеет и откашливается, - я бы хотел повторить как-нибудь. - С обеими сразу? - Да. Это было… ох, так классно. - Ах ты, мелкий извращенец! – хохочут женщины. - Всё-таки все они кобели от природы, - лукаво улыбается Бетина, толкая Лизу локтем. - Скажи, а, Лизок? Вот кажется, пацан зелёный, вчера ещё за партой сидел, девчонку поцеловать боялся, а сегодня ему уже одной в постели мало, двух подавай. - Я придумала, вы там трахайтесь у себя в Москве, а я подключусь к вам по видеосвязи, - задорно ржёт Лиза. – У меня будет реальное хоум-порно с интерактивным компонентом. - С каким-каким? - Ну я же буду дрочить на трахающихся вас и стонать по громкой связи, вот и интерактивный компонент. Бетина начинает хохотать первой, Андрей тоже хрипло смеётся. Ему с ними хорошо. Ему невероятно хорошо и легко. - Андрюша, наверное, думает, что мы обе конченные извращенки, - подталкивает его локтем Бетина, - скажи, а, Андрюш? - Нет, девочки – а можно, я вас так буду называть? Вы невероятные, вы классные. Красотки, хохотушки, тигрицы в постели. Я с вами на седьмом небе. - Впервые перепихнулся с опытными женщинами – и столько впечатлений, - пожимает плечами Лиза. - Да дело даже не в этом. Спасибо… спасибо за любовь. Это же самое дорогое, что может быть в жизни. Это такая удача для меня, счастливый билет – то, что вы меня любите. Я даже не представлял, что так бывает. Повисает неловкая тишина. Всё это звучит как начало какого-то признания. - Ты как будто определился с выбором, Андрюш? – нарочито спокойно спрашивает Бетина, но рука, которая обнимает Андрея, заметно напрягается. Она невольно крепче прижимает его к себе – не хочет отпускать. «Пожалуйста, пожалуйста, только не уходи, только не отказывайся от меня. Мы же были близки, мы же почувствовали друг друга, поймали одну волну, ты раскрылся, я узнала тебя. Никогда ещё я никого так не хотела, никогда ещё ни с кем не было такого оргазма. Никогда и никого так не любила, ни о ком не хотела так заботиться. Ты не можешь, не можешь забрать у меня всё это. Когда мы это затевали, я не знала, что столько поставлено на карту». - Если ты выбрал Бетину, это справедливо, - Лиза старается держать лицо, не показывать, какая дикая обида и жгучая тоска разрывают её изнутри. «Зачем я тебя вообще узнала, зачем привязалась, влюбилась, как дура, как малолетка? Для чего мы были близки, какого чёрта ты дал себя попробовать, позволил узнать, как классно быть с тобой? Дал надкусить пирожок – и вырвал изо рта. Я же сгорю, с ума сойду от этого голода, буду любить и хотеть тебя и ни в ком не найду замены. Для чего мы вообще всё это затеяли, если знали, что в конце будет так больно! Просто чтобы ты мог выбрать? Может, не надо было?». - Конечно, для чего тебе иногородняя любовница, которой никогда нет рядом, - говорит она вслух настолько спокойно, насколько может. - Правда, всё нормально, я переживу. Мы сможем по-прежнему быть друзьями, несмотря на всё, что случилось. Всё останется здесь, в этой комнате. - Девочки мои – можно так говорить, да? – я не могу выбрать. Нет, даже не так… странно звучит, конечно. Нет никакого выбора, я хотел бы, чтобы вы всегда были рядом со мной, вот так, вместе, вдвоём. Если кого-то из вас вдруг не станет, это будет дико больно. Я не хочу этого. - Так ты за любовь втроём? – округлив глаза, уточняет Лиза. – А сам-то потянешь? Имей в виду, мы обе ненасытные. Сегодня совсем по лайту всё было, берегли тебя как могли, а так-то мы очень тебя хотим, как кошки течные, весенние. Пока получим желаемое, затрахаем тебя до потери пульса. - Буду работать над собой, тренироваться. Я же молодой, сильный, постараюсь вас не разочаровать, - Андрей пошловато ухмыляется, а в его серых глазах застыли сентиментальные слёзы. Лиза не может сдержаться, бросается ему на шею и крепко чмокает в губы. - Значит, так, Андрюха, - суровым тоном, не терпящим возражений, тут же заявляет она, пристально глядя ему в глаза, – запоминай правила. Во-первых, никаких левых баб, вообще никаких, никогда, ни по какому случаю. Ни приветов, ни минетов. Узнаю, что было хоть как-то хоть с кем-то, даже что ты просто подумываешь поебаться на стороне – тебе пиздец. Думаешь, мы частенько такие тройнички устраиваем? Нет, блин, сегодня в первый раз и только для тебя! Если мы решились на секс втроём, если впустили тебя в нашу постель, это не значит, что мы разрешили затащить в неё пол-Москвы или пол-Питера. Мы не свингеры, понял? Нам тут толпы не нужны. Мы ведь тебя одного любим, ты наш и только наш, а мы – только твои. Во-вторых, - она жарко дышит ему в лицо и жадно целует в губы, - если я в Москве, ты мой на всю ночь или на все выхи, и никаких возражений, даже если на следующий день у тебя тренировка в шесть утра или важные соревы. Отказы не принимаются, никогда, ни под каким видом. Бетина громко хохочет и перепевает знаменитую песню, а Андрей невольно подтягивает ей хриплым голосом и тоже смеётся: - …только сердцу не прикажешь, сердце просит продолжения любви, и вечерний экипаж её унооосит на окраину Москвыыыы… И тааам шальная Императрица в объятьях юного спортсмена забываеет обо всём, как будто вечно ночь будет длиться, как будто разочарованье не наступит с новым днё-ооом… Гуляй, шальная Императрица! И вся страна, что представляешь ты, берёт с тебя пример! Легко влюбиться, Императрица, когда так страстно своим серым взглядом смотрит наш Андрей! - Да пошли вы оба, - беззлобно хохочет Лиза и машет рукой. Она безумно нравится Андрею такой – простой и весёлой девчонкой. - Но пока она не в Москве, ты весь мой, - жарко и деловито шепчет Бетина ему в ухо, и он крепко сжимает её руку в знак одобрения, - жду тебя по вечерам и в выходные, приходи на каток, и коньки не забывай, поработаем… а потом и покувыркаемся, я найду местечко, где мы устроимся. Я всё-таки и любовница, и хореограф, будем совмещать. Лиза смотрит на Андрея, как кот на сметану, и только что не облизывается. Её лицо невероятно светло и радостно. - Мне нужно… позвонить мне нужно, прям очень-очень срочно, - бормочет она невнятно, коротко целует его в губы и выбегает из комнаты, на ходу накинув на себя что-то из одежды. Кажется, это его свитер. Когда она вернётся, как же странно будет увидеть у неё на груди плюшевого медвежонка с оторванной головой, милый и жутковатый символ, который ему так нравится. Андрей смотрит ей вслед и отстранённо думает, что зря она выбежала вот так, с голыми ногами. Холодно же, может простудиться. Никогда раньше он не видел Лизу в такой эйфории, она как будто вообще не соображает, что делает. Хоть трусы-то не забыла надеть? Нечего наводить всех встречных нетрезвых мужиков на грязные мысли, ого, да он её уже ревнует – а ведь и правда, накинется с кулаками на любого, кто хотя бы посмотрит на неё с мужским интересом: она моя, моя-а, только мояяяяяя… Бетина задышала ровнее, свободнее, чувствует Андрей. Что-то в ней изменилось, наверное, тоже безумно рада, что он принял такое решение. В том, как она его обнимает сейчас, чувствуется какая-то смешанная нежность – эротическая, женская, и заботливая, материнская. - Андрей, ты ведь на ходу придумал эту историю про летний лагерь? – очень спокойно, почти ласково спрашивает она, успокаивающе поглаживая его по груди. – Для неё придумал, чтобы не разбивать ей сердце, чтобы она не знала. Я ведь поняла, кто это был. Давно замечала, что у них во многом вкусы сходятся, и не удивляюсь, что они оба захотели тебя, как безумные. Ему становится не по себе, но сейчас, когда он в её объятьях, даже это легко пережить. - Как ты… - Неважно. Ты мне сказал телом, ты задрожал – я ведь чувствую тебя. Бедный, бедный мальчик. - Да он ничего мне и не сделал. Может, ничего и не хотел. Может, я просто… не понял, напугался, преувеличил, всё придумал. Может, мне показалось, что меня нарочно трогают там, а не просто помогают застегнуть штаны для произвольной программы – на них была очень сложная застёжка, всё время с ней мучился. Может, вообще… Мне было-то всего девять, может, десять, что я понимал! Бетина коротко ахает и закрывает ему рот рукой. Она видела фотографии Андрея в этом возрасте – очень красивого, изящного ребёнка с какой-то особенной кукольной красотой, похожего на фарфоровую статуэтку. И ведь нашелся тот, кто смог надругаться над этой невинной прелестью, воспользоваться властью и доверием, завести в тёмный угол, трогать за гениталии, да ещё и убедить малыша, что ничего противоестественного не происходит, наоборот, о нём так заботятся. - Заткнись, заткнись, заткнись. Я люблю тебя, и я за тебя убью, поэтому ты скажешь мне его имя. - Не скажу. Уничтожишь его – убьёшь и её. А я люблю вас обеих. - Молчи, молчи, - она слегка раскачивается и раскачивает его, уткнувшись лицом ему в спину, - просто молчи, или я сорвусь. Я всё поняла. Я уже ловила его взгляд, он смотрит на тебя, а в глазах – невыносимая жажда, как будто он в пустыне, а ты – колодец с водой. Он не педофил, он хочет тебя, неважно, маленький ты или взрослый. Хочет тело и душу, хочет подчинить тебя, обладать тобой. Но не получит, ты несгибаемый, слишком цельный, чтобы ему поддаться. Никто из вас не сдастся, у вас обоих слишком мужские характеры. Кончится тем, что вы уничтожите друг друга. - Хватит о нём уже! - Андрей хватается за виски. - Хватит! Если ты меня любишь, то ничего никому не скажешь. Ничего. Никому. Я ходил к психологу, мы это проработали, со мной всё хорошо. Я вам всё разрешаю, правда, вы можете играть в разные игры с моей задницей, если это вас заводит, я очень хочу, чтобы вам было со мной классно. Я просто не был к этому готов, но сейчас всё в порядке, правда-правда. Бетина так и замирает, прижимая его к себе. Андрей слышит, как она тяжело и неровно дышит; она со спины ощущает неровные удары его сердца. - Чёрный человек, чёрный, чёрный… - Чёрный человек на кровать ко мне садится, чёрный человек спать не даёт мне всю ночь… - тихонько шепчет он вслед за ней. Бетина ласково гладит его по спине и вспоминает, как вдохновенно Андрей работал над номером, как восхищал её своей пластикой, актёрской игрой, как вкладывался в образ. Оказывается, ещё и потому, что он выпускал на волю собственных демонов, перерабатывал личную душевную боль, избавляясь от неё, превращая её в чистое и светлое искусство. - У тебя бывают кошмары об этом? Видишь его во сне? - Да ничего такого! Говорю же, всё это давно пройдено. - Знала бы – никогда бы не предложила эту идею. - Да брось, я тебе так благодарен, у нас такой обалденный номер получился! Жалко, что судьям не понравился. Что вот я сделал не так, а? - Андрюш, прости, конечно, но ты всё-таки молодой дебил. Повзрослей уже, блин! Низкие оценки тебе ставят не потому, что ты не справляешься. И этот скот лапал твой детский член и яички не потому, что у тебя сложная застежка на штанах, а он хотел помочь их застегнуть, но случайно промахнулся и запустил руку тебе в трусы и как-то замешкался её убрать. Хватит уже всех вокруг оправдывать и искать причины только в себе! Андрей тяжело вздыхает, но она рядом, она целует его долго, с языком, пока хватает дыхания – и ему легче, значительно легче, ему совсем легко и спокойно. - Как же хорошо, что ты теперь в Москве. Тяжело тебе привыкнуть, знаю, сложно. Но это лучше, чем ходить с ним по одним и тем же улицам, быть вынужденным пожимать руку, которая лазила к тебе в трусы. - Да всё нормально, правда. Я вовсе не поэтому переехал. Потом, в Москве есть ты, а это такое счастье, – он по-детски кладёт голову ей на плечо и нежно шепчет, почти мурлычет, так, что она готова расплакаться: - И какую-то женщину сорока с лишним лет называл скверной девочкой и своей милою… - Ну, спасибо! Мне далеко до сорока. Мне даже ещё не тридцать. - Всё равно скверная девочка и моя милая, - она сладко всхлипывает, и они успевают быстро, но очень страстно поцеловаться, прежде чем дверь распахивается и вваливается Лиза – довольная, румяная и немножко пьяненькая, с двумя бутылками шампанского и фужерами. - Ребят, я взяла ещё бухлишка. Тройничок прям удался, сплошной оргазм, я вот до сих пор ног не чувствую, а главное, наш мальчик лишился невинности и пустился во все тяжкие! Это дело надо отметить! Андрей внезапно осознаёт, что он здесь главный, что он – центр их только что сложившегося трио, ведь они обе любят его, и протягивает к ней руки, приглашая: - Иди к нам! Лиза оставляет шампанское с фужерами прямо на ковре, радостно хохочет и падает к ним на кровать, стискивает его в объятьях и зацеловывает до изнеможения. Любимая девчонка-хохотушка. Бетина по-прежнему рядом, крепко прижимается к нему сзади; он чувствует тепло её рук и трепет голой женской груди, касающейся сосками его спины, и замирает, наслаждаясь возбуждающей близостью тел прекрасных женщин. Дорогих, так внезапно и так горячо любимых. - Тебя никогда не поливали шампусиком и не облизывали? - задорно подмигивая, интересуется Лиза. – Не делали минет с пузырьками? Сейчас всё попробуешь! Говорят, пузырики так забавно щекочут! Андрей хрипло смеётся и трётся носом об её нос. - Ах ты, затейница! Давай попозже? - Почему попозже? – невероятно мило сердится Лиза, и он хватает её в охапку, переворачивает на спину так, что нависает над ней, и смотрит на неё жарко, страстно, как не смотрел ещё ни на одну женщину. Бетина наблюдает за ним, присвистывает и смущённо хихикает. Он поворачивает голову – и она ловит его по-настоящему мужской, властный, доминирующий взгляд, и вздрагивает от восхищения и трепета. В нежном и смущённом молодом мальчике наконец-то проснулся мужчина, самец, которого она видела в нём всегда. Андрей уже принял их обеих в качестве своих любимых женщин, понимает она, отбросил смущение и стыд. И трахаться с ним таким, открытым и уверенным в себе, будет просто великолепно. Ей ясно уже сейчас, что они подсядут друг на друга, на эти свидания втроём, как на тяжёлый наркотик, и после каждого тройничка слезать с дозы будет всё сложнее, а расставаться и считать дни до новой встречи – всё тяжелее и тяжелее. Чем дальше, тем сильнее они будут хотеть Андрея, а он – их. Надо обсудить это с Лизой. Им нужна квартирка-студия, любовное гнездышко, где они смогут кувыркаться хоть каждый день и чувствовать себя в безопасности, где их никто не запалит. И в Москве, не в Питере. Пусть Лиза тоже понемногу перебирается в Москву, хотя бы наездами, там они будут чувствовать себя гораздо свободнее. Никто из них не может сейчас сказать, к чему это приведёт, чем закончится эта странная связь. Но разбредаться по разным городам, пытаться разорвать отношения – всё равно что перекрывать себе кислород, пытаться перестать дышать. В какой-то степени это будет предательством себя самих. Лиза смотрит на Андрея спокойно и чуть насмешливо, но в её глазах видны такая безусловная любовь, восхищение и гордость, что он хочет заплакать от умиления. - Почему позже? Потому что я задолжал тебе оральное удовольствие, - ухмыляясь, негромко говорит он, целует её в губы и слегка просовывает в её рот свой язык, двигает им туда-сюда, дразня, - и сейчас отлижу тебе так, что ты кончишь, но только если ты переоденешься. Чёрное платье, в котором ты сегодня каталась, - оно же у тебя, ты его забрала? - Хочешь, чтобы я была в том платье, маленький фетишист? - Очень! Ты в нём невероятно женственная! Я смотрел на тебя и любовался. Только разреши мне разрезать трусы? Я хочу видеть платье, но чтобы снизу ты была вся открытая, вся моя, понимаешь? Лиза смотрит на него и плотоядно улыбается. Она уже мысленно слышит треск разрываемой ткани, ощущает прохладу оттого, что её половые губы обдувает прохладный воздух, и представляет, насколько приятным будет нежное прикосновение влажного, шершавого и горячего язычка к клитору, предвкушает, как будет сжимать и ласкать обеими руками русоволосую голову, любоваться его красивым лицом с зажмуренными глазами там, внизу, между своих широко раздвинутых ног. - Всё для тебя, мой юный извращенец. Можешь хоть совсем разорвать на мне эту тряпку, похуй, сколько она стоит. - Кстати, о деньгах, - Андрей отстраняется, откидывается между ними, лукаво поглядывая то на одну любовницу, то на другую. – А мы сможем снять этот номер ещё на сутки? Давайте зависнем тут на воскресенье. - Ого! – вскрикивает Лиза, а Бетина изумлённо присвистывает. - В конце концов, я могу и завтра ночью улететь. У меня же завтра – а, уже сегодня? – выходной. - Ты ведь понимаешь, что спать тебе не придётся, что мы тебя затрахаем? – самым развратным тоном уточняет Лиза, сладко целуя его в плечо, впиваясь в его шею так, что он ахает, и оставляя засос на память. - По хардкору, до кровавых мозолей на члене, даже смазка не спасёт, - добавляет Бетина, как бы невзначай с удовольствием поглаживая ладошкой и крепко сжимая в кулачке то, о чём говорит – его тёплый, аккуратный юношеский пенис. Андрей сладко шипит сквозь зубы, жмурится от удовольствия, как большой кот, и кладёт свою руку поверх её руки, усиливая нажим. – Ты же ни сидеть, ни ходить не сможешь нормально, всё будет болеть. - Хер с ними, с мозолями, с болью! Я и не такое на ногах переносил. - Значит, ты хочешь быть затраханным? Андрей откидывается на подушку, смотрит лукаво из-под руки и отвечает с самой светлой улыбкой: - Вами – да. Женщины переглядываются, хихикают, потом одновременно наваливаются на него с двух сторон, щекоча, тормоша, тиская и лаская в четыре руки, и громко напевают песню из старого мультика: - Соглашайся быть любимым, соглашайся быть счастливым – оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королём! Ты будешь нашим королём!