Проклятие

Утро вечера мудренее? Возможно. Острые когда-то ощущения притупляются, появляются новые надежды. Но это так же придаёт неуверенности во многих вещах, о которых вчера мог спокойно сказать. Вот и сейчас. Дазай проснулся. Суббота. Утро. Что вчера было? Ах, да… Ханахаки… Чёрт. Угораздило же. Что теперь с ним будет? Неужели он не сможет жить долго, не увидит свою старость, внуков?.. На Осаму накатило отчаянье с новой силой, ещё большей, чем вчера. Он всё ещё не мог поверить в то, что ему осталось совсем немного, что всем его планам на жизнь теперь не суждено сбыться. Но, вставать уже пора. Надо будет сказать об этом старшим… Ведь это сейчас всё можно скрыть за мешковатой одеждой, но что будет потом, когда цветы появятся на ладонях и лице? Лучше сказать сейчас, чем потом, когда будет слишком поздно. Может даже найдётся какой-то способ избавиться от этого?.. Ведь про деревенскую магию в статье не было ничего сказано. Глупо было надеяться, но вдруг? Вдруг всё всё-таки не так плохо? Хотя, конечно, не хотелось огорчать стариков... Шатен пошёл на кухню. Бабушка уже давно хлопотала над завтраком и почти что даже закончила. Груда оладушков в большой миске так и манила к себе голодные рты. Дедушка уже ушёл на работу, а потому внук остался наедине со своей любимой родственницей. Дазай вздохнул. Что-то больно защемило сердце. Нет, не физически(в этот раз не от цветочков), просто он очень не хотел огорчать родных. Но лучше сейчас, чем потом… — Ба-а, – сказал юноша, подойдя к бабуле, – я… Могу я с тобой серьёзно кое о чём поговорить? Бабушка выключила газ, налила себе и внуку горячего какао и села за стол, взглядом говоря внуку сделать то же самое. — Да, конечно, – улыбнувшись сказала бабушка и сделала глоток вкуснейшего по её мнению утреннего напитка, – что ты хотел сказать? Осаму закусил губу. Ну вот и настал этот момент. Теперь надо говорить по-любому, не убежишь уже. Нет, можно, конечно, сказать, что пошутил или начать обсуждать экзамены и будущее, но зачем? Раз начал, значит надо довести дело до конца, во-вторых, он не трус, а в третьих… У него уже нет того самого будущего. Исход один, и он ясен. И всё же, как момент не тяни, он когда-нибудь да наступит, поэтому, немного помедлив, Дазай всё же решился и начал разговор. — Ба… Скажи… – он судорожно сглотнул, – а… Ты когда-нибудь влюблялась? Бабушка даже немного опешила от такого. — Ну что за вопросы? Конечно, да! А то как бы я по-твоему вышла бы за деда твоего? В этот момент он почувствовал себя таким дураком, что хотелось просто провалиться сквозь землю. — Ахаха… Точно, – сделав небольшую паузу парень задал ещё один вопрос, – а… Как много ты знаешь о ханахаки? Глаза бабушки округлились от такого. Кажется, она знала об этом явлении. И знала достаточно, чтобы понимать всё, чем она грозит и чем всё может обернуться… — Да… – тут уже помедлила она, словно вспоминая что-то далёкое-далёкое, – знаю. Но к чему ты спрашиваешь? – тут она сопоставила два вопроса, заданные внуком, и прежде, чем тот успел что-либо сказать, нашла ответ сама – Неужели?.. Осаму сразу понял, что она имеет ввиду и просто кивнул. Он чувствовал себя так паршиво и виновато. Ну вот. Теперь бабушка будет постоянно грустить, плакать пока никто не видит, чрезмерно заботиться о нём. Если бы не эта чёртова болезнь!.. Всё было бы нормально! Будь она проклята! Но… Нет, теперь всё. — А… Не мог бы ты рассказать поподробней?.. Что за цветы хотя бы? Как и насколько давно ты их обнаружил? И… Кто она? Какая она? – спросила бабушка. Шатен постарался ответить как можно более подробно, ничего не умалчивая, но и как можно мягче. «Так будет лучше» – решил он, начиная свой рассказ, боясь ляпнуть ещё чего-нибудь такого, что огорчит бабушку ещё сильнее. — Ну… Началось… Смотря с какой стороны смотреть. Если говорить про влюблённость, то давно ещё, а если это, то недавно. — Рассказывай как тебе удобней, – промолвила бабушка, пытаясь одновременно и подбодрить внука, и поскорее узнать, что с ним. — В общем… Это произошло вчера. Я зашёл в ванную, чтобы помыться, но, как обычно, сначала решил поглядеть на отражение в зеркале. Как вдруг чувствую, что что-то очень сильно зачесалось на спине. Смотрю, а там… васильки. — Васильки? — Угу. Очень красивого и насыщенного цвета. Их было чуть-чуть, но само их наличие меня очень сильно удивило. Позже я посмотрел в интернете, что это могло быть и, не сразу, но, как видишь, узнал… — То есть, до этого ты и не слышал о ханахаки? – спросила бабушка, всё ещё внимательно слушая внука. «Вчера значит… Тогда всё ещё не так плохо, как я опасалась. В любом случае, вариантов действия не так уж и много...» — Ага, – тут же ответил внук. Сейчас вроде бы стало полегче. Наверное, потому что он просто разговорился? — А кто стала причиной всего этого? – точно. Его же просили и об этом рассказать. Ну, здесь он мог часами говорить. — Хм. Её зовут Накахара Чуя. Она - моя одноклассница… – не успел он толком начать свою историю сказывать, как его случайно перебили. — Та самая что ль? — Угу. Так вот… – Осаму начал заливать свои речи. Это был очень долгий рассказ, который затянулся чуть ли не до обеда. К счастью, это был выходной, так что времени у них было полно, и беседа проходила не спеша. После этого они решили посмотреть фильм, чтобы развеяться, однако вечером всё же снова вспомнили об этом. ******* - Осаму, я же правильно понимаю, что ты не собираешься никому больше говорить об этом? - спросила бабушка, разливая чай по кружкам. Шатен сначала медленно кивнул, а потом вздрогнул, словно вспомнил о чём-то. - Только родителям не рассказывай, пожалуйста! Стоит сказать, что изначально Дазай, вместе с матерью и отцом, жил в другом городе, находящемся далеко отсюда. Однако это место было в такой глуши, что даже нормальную школу было найти непросто, а что же дальше? Поэтому родители тогда ещё маленького мальчика решили отправить его к бабушке и дедушке, жившим в столице, лишь на лето забирая его к себе. Парень редко виделся с ними, однако знал, что те всё равно очень сильно его любят. "Мать не переживёт этого..." - с тоской понимал Осаму, всё больше убеждаясь в том, насколько же плохо положение, в которое он попал. Бабушка - мать отца паренька тоже безумно любила Осаму, однако она всё же была сильнее духом, именно поэтому он решился рассказать о ханахаки ей. Человеком она являлась умным, а потому сразу смекнула, почему внук просит не говорить об этом даже им. Впрочем, она бы всё равно не сказала бы им об этом по тем же самым причинам. - Конечно, милый... - она посмотрела на своё отражение в чае и ужаснулась от собственного отражения: взгляд был полон боли, тоски и печали. Это так нехарактерно для неё... Остаток вечера прошёл словно в тумане. Множество мыслей формировали поток, что никак не прекращался, нагружая голову всё больше и больше...