Ещё один шанс

Часы уже давно перевалили за полночь. Конечно, для людей в культурной столице это вовсе не повод расходиться по домам, ночная жизнь города только начинается. Из клубов доносятся отголоски музыки, толпы туристов спешат посмотреть на разводные мосты уличные артисты собирают вокруг себя кучу случайных зевак. Как бы то ни было, увидеть человека в такое время - привычное дело. Но только не здесь. Не там, где светом для бесконечной дороги служит сияние полной луны, где вековые деревья стоят ровным забором и не позволяют взглянуть в свою чащу, где одинокая фигура в старом плаще мысленно проклинает каждого на этом бренном свете, но все продолжает идти дальше и дальше в гущу деревьев. До этой ночи Евгений даже представить себе не мог, что недели могут тянуться так бесконечно долго (также как и не мог представить, что перестанет чувствовать усталость, жажду и холод, и сможет уже пятый час идти по промерзлому осеннему воздуху в тонком летнем плащике). И хотя он так долго ждал этого часа, но каждый шаг требовал от него всё больше усилий. Прогулка по знакомым местам не воодушевляла его. Наоборот, они давили тем больше, чем более отчётливее становился вид спереди. Будь его воля, то он мечтал бы никогда не возвращаться сюда, да и не знать о их существовании. Спереди возвышается высокий забор с колючей проволокой. Это могло стать проблемой, если бы чуть дальше не была вырезана часть сетки, через которую с лёгкостью мог пройти человек. Место было давно уже заброшено, хотя в первые дни после его закрытия здесь часто проезжали тонированные машины и по территории слонялись люди с винтовками. Неизвестно, чего они хотели отыскать в сожжённом здании (скрытые записи, экспериментальные лекарства, выжившие эксперименты?). Эти вопросы может и занимали мысли Поэта, одержимого жаждой мести и злобой, но сейчас тут Евгений и у него совсем другая цель. Попасть на территорию было легко, но вот заставить себя двигаться дальше. Женя почти чувствует, как снова задыхается от удушающего дыма, почти видит яркие лепестки пламени, опаляющие кожу, почти слышит крики, утопающие в огне. Но всё эти ужасные картины остались в прошлом, сейчас перед ним огромное кирпичное здание с выбитыми окнами и покрытыми чёрной копотью стенами. Психиатрическая больница потеряла свое былое величие, вселяющее ужас не только в своих постояльцев, но и любого проходящего мимо человека. Сейчас это обычное здание, пострадавшее от пожара, которое спокойно бы стало любимым пристанищем маргиналов и молодежи, не находясь оно где-то на отшибе цивилизации. Центральные двери оказались наглухо запечатанными, впрочем, как и все остальные. Пришлось использовать пожарную лестницу, которая опасно покачивалась под каждым шагом. Остановившись на уровне первого этажа, Евгений перепрыгнул на выступающий карниз и аккуратными шагами побрёл к ближайшему окну. Он зацепился за осколок стекла, когда перелазил внутрь. Порванная одежда на плече даже не успела пропитаться кровью, как рана уже затянулась. Неприятные конечно ощущения, но даже жаловаться на них было бы кощунственно (если только на одежду, которая не имеет такого же эффекта). Внутри было просто ужасно, не столько из-за темного выжженного пространства, сколько от внутреннего ощущения, которое призвала каждую клеточку тела бежать отсюда как можно скорее и без оглядки. Чёрные стены давили со всех сторон, палаты зазывали открытыми дверьми, под ногами валялись осколки и куски штукатурка. Пройдя дальше по коридору и завернув за угол, Евгений наступил на что-то издавшее отвратительнейший звук. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что это было обгоревшее и почти полностью разложившееся тело. В глазах помутнело. Мужчина отшатнулся настолько резко, что ударился спиной о стену. Ноги подкосились сами собой, и вот он уже сидит на холодном и грязном полу, пытаясь унять дрожь. Женя закрыл глаза руками и глубоко вдохнул, чтобы хоть немного прийти в себя. Трупный запах, не замечаемый им ранее, сжимал лёгкие. Хотелось только одного - побыстрее покинуть это место. Прокручивая в голове план своих действий, он знал, что будет проблемно провернуть задуманное, но по большей части даже не мог представить, что его ждёт. Не хотел представлять. Его сознание выкинула тот фрагмент памяти и рассудка, который мог ему напомнить ту злосчастную ночь. Что было их не пять человек, а три этажа больницы, полной пациентов и медработников. Что пока он шёл к Рубинштейну, раздавались крики и суетились люди. Быть может и хорошо, что этот фрагмент отсутствует. Сквозь оглушающую тишину больницы до Евгения доносится шепот, заставляющий взять себя руки. Он видит свет луны, проникающий сквозь оконные рамы и тянущий к нему свои щупальца. Медлить дальше может быть опасно. Пора приступать. Евгений встал и на шатающихся ногах подошёл к окну. Подставляя лицо холодным лучам, он начал произносить слова заученного заклинания. Всего две строчки и печать полумесяца на его груди засияла ослепительным белым светом, озарившим все помещение вокруг. Пришлось даже закрыть глаза. Он ещё не видел результата, но мог слышать что-то похожее на треск зажжённой спички, которая, однако, не перестает гореть, после отведенного ей времени. Это звук исходил от маленький белого огонька, игриво прыгающего перед ним по воздуху из стороны в сторону. Это маленькое чудо было комично не к месту в этом черном удручающем пространстве, что вызывало непроизвольную улыбку. А может её причиной стала переполняющая Евгения надежда и теплая тоска, зародившаяся в его груди. Мужчина протянул к огоньку руку, и тот моментально запрыгнул на протянутую ладонь. Он был невесомым и теплым, от него исходила лёгкая вибрация, которая развивалась лучиками энергии, отражалась от стен и рассеивалась в глубине тёмных коридоров. - Ну здравствуй, Володя, - только и смог прошептать Женя, прежде чем первая слезинка скатилась по его щеке.