The Telekinetic Son

      — День на родительской работе? — Спросила Йор, когда она закончила убирать с обеденного стола.       Эрик кивнул. — Да, профессор Хендерсон задал классу проект. Мы должны следить за работой родителей и делать заметки. По сути, интервью об их профессии и о том, что заставило их выбрать её. — Объяснил он, пока Аня играла с Бондом и Милашкой Ниндзя позади него.       — Смотреть и делать заметки? «Для какой работы?» — Спросила Йор, когда в её голове возник сценарий, в котором они с Эриком готовятся ликвидировать «клиента».       Она в своём сногсшибательном чёрном платье, а Эрик в чёрном костюме и галстуке. Мальчик с серьёзным видом следовал за своей матерью. Пока Принцесса Шипов объясняла свою профессию, она с лёгкостью убивала приспешников клиента, пока не оказалась над целью.       Эрик подходит к ней сзади и спрашивает, можно ли ему подержать один из её золотых стилетов. Держа его в своих гораздо меньших руках, он восхищается мастерством работы, а затем поворачивается к уродливому мужчине.       — Итак, в какую жизненно важную область чаще всего наносят удары? — Заинтригованно спросил Эрик, когда мать и сын склонились над клиентом.       Йор улыбается сыну. — Это очень хороший вопрос. Важно изучать анатомию человека. Я стараюсь помнить, что цель — человек, и самое малое, что я могу — это сделать их последние мгновения как можно более безболезненными. Есть смысл? — Йор обучала Эрика, который понимающе кивал, впитывая каждое слово своей матери.       — Например, если ты просто «бип» на шее у человека, он умрёт довольно быстро. — Объяснила Йор, когда начала колоть клиента.       — То же самое относится и к тому, когда ты «бип» через их «бип», пока оно не выйдет из задней части черепа? — Спросил Эрик, прежде чем направить острое оружие своей матери в лицо клиенту.       — Верно, ты также можешь атаковать их жизненно важные точки, такие как мозг или сердце. — Сказала Йор, когда они закончили работу, в результате чего клиент превратился в месиво, так как кровь была забрызгана по всему их телу.       Девушка ахнула. — Ох, посмотри на себя, ты весь в крови! Знаешь что, давай просто скажем Лойду, что мы ходили на фестиваль помидоров, хорошо?       Пока Йор размышляла над этой гипотетической ситуацией, Аня стояла рядом с братом и смотрела на неё отсутствующим взглядом, а затем повернулась к Эрику. — Я думаю, будет лучше, если ты выяснишь, чем занимается папа.       — На самом деле это хорошая идея, и, возможно, это к лучшему. Работа в мэрии может приносить удовольствие, но для тебя она может оказаться немного скучноватой. — Йор согласилась с дочерью, понимая, что такой сценарий, скорее всего, травмирует её сына.       Эрик перевёл взгляд на сестру. — «Что бы ни происходило у неё в голове, это было плохо, верно?»       Аня кивнула, прежде чем звук открывающейся входной двери привлёк их внимание к возвращающемуся с работы Лойду.       — Я дома. — Объявил Сумрак.       — Папа, Эрик должен пойти с тобой на работу по школьному заданию. — Аня рассказала ему об этом, как только он переступил порог.       — Аня хочет сказать, могу ли я проследить за тобой на твоей работе и написать про это доклад? — Спросил Эрик, положив руку на макушку сестры.       Лойд дважды моргнул. — Да, конечно.       — Можно и мне пойти? — Аня подпрыгнула на месте.       — Зачем? — Эрик взглянул на неё.       — Это расследование, и для выполнения работы тебе нужны два человека. — Аня произнесла это загадочным тоном, внезапно надев костюм детектива и взяв в руки увеличительное стекло.       Эрик с невозмутимым видом ответил. — Это школьное задание, а не уголовное расследование. И где ты вообще это взяла?

***

      Два дня спустя. В Берлинтской Больнице Общего Профиля       — Я работаю в психиатрическом отделении, и позаботился о том, чтобы предупредить коллег заранее о вашем приходе. Но никого не беспокойте, ладно? — Лойд сообщил об этом своим детям, когда они стояли перед большим зданием.       Эрик был одет в светло-коричневый вязаный жилет поверх рубашки с длинными рукавами и коричневые брюки, а Аня — в свой костюм детектива.       Дети кивнули. — Понятно. / Хорошо.       Оказавшись внутри здания, дети поразились размерам архитектуры.       — Оно огромное! — Воскликнула Аня, держа брата за руку и прикладывая к глазу увеличительное стекло.       — Ну, это самая известная больница в городе. — Лойд обратился к своим детям.       — Я уверен, что самые преданные своему делу врачи писали здесь свои книги. — Сказал Эрик, оглядывая массивный интерьер здания.       Аня долго смотрела на своего отца, прежде чем достать блокнот и записать его мысли.       — Аня, что ты делаешь? Задание дали мне. — Спросил Эрик, наблюдая за сестрой, когда услышал, что она что-то записывает.       — Кроме того, я не думаю, что всё, что я сказал, заслуживает особого внимания. — Добавил Лойд, наблюдая за своим эксцентричным ребёнком.       «Может быть, что-то в твоей голове, как всегда, привлекло её внимание?» — Подумал Эрик, зная, что это что-то связанное со шпионажем, раз Аня так взволнована. Учитывая, что это работа их отца для прикрытия, Аня захочет узнать секреты о его жизни здесь.       Странная троица вошла в раздевалку, где Сумрак переоделся в свой белый врачебный халат. Эрик и Аня уставились на своего отца, удивлённые тем, как он был одет. Мужчина выглядел таким хладнокровным и профессиональным.       — Вау, круто. — Впечатлённо произнёс Эрик, и Аня кивнула в знак согласия.       — Хотя большинство психиатров не носят врачебных халатов, я считаю, что это, как говорится, дополняет образ. — Объяснил Лойд своим изумлённым детям.       «Скорее, это помогает тебе лучше вписаться в роль.» — Эрик слегка улыбнулся, когда они шли за отцом по коридору.       — Слушай, я думал, что ты хотел стать хирургом. Я мог бы устроить тебе собеседование с кем-нибудь из них, если бы ты попросил. — Лойд обратился к своему сыну, который, держа сестру за руку, шёл рядом с ним.       — Да, но вместо этого я хочу побольше узнать о тебе. К тому же, изучение твоей работы может пригодиться мне в будущем, если я когда-нибудь займусь психологией. — Эрик ответил без колебаний, держа блокнот в другой руке.       — Понимаю. Это хорошо. — Сумрак похвалил своего сына, когда они дошли до приёмной, где его поприветствовали многие коллеги Лойда.       — Здравствуйте, доктор Форджер. — Медсестра с зачёсанными назад вьющимися волосами поздоровалась, как только заметила мужчину и детей. — А это, должно быть, те самые малыши, о которых мы так много слышали?       — Это мои коллеги. Поздоровайтесь. — Сказал Лойд своим детям.       Эрик склонил голову в знак уважения и признательности. — Приятно познакомиться с вами. Спасибо, что приняли нас.       Аня проследила за движениями брата. — Приятно познакомиться с вашими знаниями! — Несмотря на её неправильное произношение, они сочли это милым, когда собрались вокруг брата и сестры.       — Они очаровательны. — Прокомментировал длинноволосый врач.       — Такие хорошие дети. — Добавила медсестра, которая встретила их.       — Боже мой, какая же ты миленькая маленькая принцесса с глазами как у лани! — Секретарша в очках сделала комплимент Ане, затем повернулась к Эрику. — А ты такой красивый маленький принц!       — Почему бы вам не угоститься? — Одна из медсестёр предложила Ане шоколадный батончик.       Эрик решил открыть свой блокнот и достал ручку. — Извините, что беспокою вас, но не будете ли вы так любезны рассказать мне, какой мой отец на работе? — Смиренно спросил он, прежде чем коллеги Лойда ответили на его вопрос самой высокой похвалой.       Общий характер Лойда Форджера на работе: внимательный и добрый по отношению к своим пациентам, незаменимый член команды, скромный и уважительный.       — Ты популярный, папа? — Спросила Аня их отца, когда коллеги пригласили его на мероприятие.       — Ты, кажется, удивлён? — Сказал Эрик, закрывая блокнот, и склонил голову в знак благодарности взрослым.       — Ну, я, по крайней мере, стараюсь быть общительным. — Сумрак заявил это перед тем, как ответить своим коллегам, мысленно напомнив себе о причине, по которой ему нужно поддерживать разнообразные связи и не быть асоциальным, чтобы никто не заподозрил его истинную личность.       Аня слушала его мысли, прежде чем что-то записать.       Они добрались до рабочего места Лойда целыми и невредимыми.       — Вот комната для консультаций. В любом случае, я не планирую использовать её сегодня. — Добавил Сумрак, закрывая за детьми дверь.       — Здесь уютно. — Отметил Эрик, осматривая комнату.       — Это самая обычная комната, не похожая на операционную. — Заявила Аня, проходя дальше внутрь.       — Ну, мы хотим, чтобы наши пациенты чувствовали себя спокойно и как дома. — Ответил Лойд, пока Аня искала что-то на кофейном столике.       — А где аппарат для промывки мозгов? — Спросила девочка у их отца.       — Аня, психиатры не пользуются никакими аппаратами. Правда, папа? — Спросил Эрик после минутного молчания, повернувшись к Лойду.       — Нет, у нас их нет. — Сумрак уселся на один из зелёных диванов. — Итак, что ты хотел узнать о моей работе?       — Ну, профессор Хендерсон дал мне список, первый из которых — почему ты выбрал эту профессию? — Спросил Эрик, сидя напротив отца, пока Аня осматривала комнату с помощью лупы.       Лойд задумался, как правильно ответить на этот вопрос. — Дай-ка подумать. Ты знаешь, как люди могут заболеть, подхватив простуду? Но есть много людей, которые больны рассудком.       — Это похоже на желудочную инфекцию, но для мозга? — Эрик задумался, а Аня с отвращением посмотрела на него.       — Фу!       Лойд усмехнулся себе под нос. — Что-то в этом роде. Я подумал, что было бы неплохо попытаться помочь этим людям. Война, может быть, и давно закончилась, но есть люди, особенно ветераны, которые всё ещё страдают.       Эрик делал свои записи, слушая отца, а затем задал следующий вопрос. — Почему именно ветераны войны?       Сумрак опустил глаза на кофейный столик. — Ну, грубо говоря, это травмирующий опыт, который они получили в тот период. Потеря любимых, дома, даже своей личности. В то время как телесные раны могут зажить, воспоминания, которые они приобрели, сохраняются в их сознании очень долго и могут оказывать долгосрочное воздействие на тех, кто не обращался за помощью. — Он посмотрел на своего сына с ободряющей улыбкой. — Вот тут-то я и прихожу, чтобы помочь им преодолеть их внутреннюю боль и найти способ двигаться дальше и начать всё сначала. «То, что я не смог должным образом сделать для себя.» — Подумал он про себя, пока его мысли блуждали и, в итоге, вернулись к дням его детства — тому, каким беззаботным он был до того, как на его город упали бомбы. Всё, что произошло с тех пор, было лишь гнетущей болью, которая оставила в нём пустоту. Это короткое воссоединение с друзьями дало ему надежду, но и она была разбита вдребезги.       Аня опустила увеличительное стекло и уставилась на своего отца, который, сам того не подозревая, передавал свои воспоминания телепату.       — С тобой было то же самое? Тебе тоже пришлось сражаться на войне? — Спросил Эрик, наблюдая за реакцией отца.       Когда мальчик заметил, как слегка напряглись его плечи, он быстро сказал. — Неважно, ты не обязан отвечать на этот вопрос.       — Вообще-то, это хороший вопрос. — Сказал Лойд, когда Аня забралась на диван, на котором он сидел, и села рядом с ним.       Рука Сумрака бессознательно обвилась вокруг его дочери и прижала её к себе. — Я такой же, как и те, кто приходит ко мне за помощью. Именно из-за моих собственных травм я могу общаться со своими пациентами на эмоциональном уровне, это помогает мне лучше понимать их.       — Но если мозговые расстройства похожи на простуду, разве они не могут принимать лекарства, которые помогут им вылечиться? — Спросила Аня, прижимаясь к отцу.       Лойд улыбнулся своей дочери и положил руку ей на голову. — Ну, в зависимости от вида психического заболевания, то да, необходимы лекарства. Но это не избавляет от болезни. Это, хм, успокаивает сумасшествие. Помогает им стать более разумными. — Сумрак объяснил, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы объяснить это своей дочери.       — Это, должно быть, очень сильное лекарство, если врач его рекомендует. — Сказал Эрик, продолжая делать записи.       — У тебя есть ещё какие-нибудь вопросы? — Спросил Лойд, когда Аня спрыгнула с дивана и продолжила своё исследование.       Эрик с довольным видом закрыл блокнот. — Нет, у меня есть всё, что мне нужно. Спасибо, что нашли время, доктор Форджер.       — Теперь, когда домашнее задание сделано, мне скучно. — Сказала Аня, подходя к большой книжной полке.       — Эй, ни к чему не прикасайся без спроса. Здесь много важных вещей. — Предупредил её отец, вставая и осматривая одну из частей книжной полки. — «Например, потайной ход за книжной полкой на случай чрезвычайной ситуации. Она откроется, если она повернёт рычаг.»       У Ани был взволнованный вид. — «Потайной ход? Рычаг?» — Услышав мысли Сумрака, она подумала про себя, как будто получила новую игрушку.       Раздался стук в дверь, который предупредил Лойда о том, что это был агент ВАЙС.       — Похоже, случилось что-то срочное. Если ты закончил со своим заданием, может, мне попросить Йор приехать и забрать вас? — Спросил Сумрак своих детей.       Аня покачала головой. — Нет, я могу подождать, пока ты закончишь с работой. «Прекрасная возможность опробовать этот рычаг!»       Эрик пожал плечами. — Я не против посидеть здесь с Аней, это даст мне возможность привести в порядок мои заметки для отчёта.       У Лойда появилась идея, как занять время своих детей. — Если вы действительно этого хотите, то займите себя этим. — Сказал он, доставая коробку с песком и ещё одну коробку с маленькими игрушками. Эрик и Аня стояли вокруг кофейного столика, а Сумрак держал в руках маленького пластикового плюшевого мишку. — Мы используем это как диагностический инструмент. Вы можете расположить игрушки и реквизит на песке так, как вам хочется. Так что проявите творческий подход. Звучит забавно, да? — Спросил он, надеясь уговорить своего сына заняться чем-нибудь таким, что понравится детям.       — Звучит скучно. — Аня посмотрела на отца широко раскрытыми глазами в замешательстве.       — Такие маленькие песочницы можно использовать для того, чтобы в буквальном смысле выставить на всеобщее обозрение разум человека. — Заявил Эрик, беря маленького динозаврика и домик и раскладывая их на песке.       — Можно и так сказать. — Заметил Лойд, прежде чем направиться к двери. — И помните, больше ни к чему не прикасайтесь.       — Хорошо. — Ответили брат и сестра.       — Я вернусь минут через десять. — Сказал он, прежде чем покинуть кабинет для консультаций.       — Ладно, Аня, давай поиграем в… — Эрик оборвал себя, увидев озорное выражение на лице сестры. — …песочнице.       Девочка бросилась к книжной полке и начала отодвигать книги в поисках рычага.       — Аня, нам нельзя ни к чему прикасаться! — Блондин отругал её, готовый оттащить назад, если она что-нибудь сломает.       — Папа ничего не узнает. Это будет быстро, я обещаю. — Аня победно улыбнулась, когда нашла нужный рычаг. — Бинго!       — Что ты вообще… — Эрик не успел закончить фразу, когда девочка потянула за рычаг, и книжная полка сдвинулась влево, открывая проход.       Телекенетик заинтригованно заглянул в проход. — Хм, интересно.       — На экстренный случай! — С гордым видом заявила Аня.       — Папа, конечно, подготовился. — Эрик задумался, затем повернулся к сестре. — Давай вернём книжную полку на место.       — Но нам нужно исследовать, что там! — Девочка запротестовала, не желая упускать такую возможность.       — Нет, нам не нужно ничего здесь исследовать. Мы играем с песком. — Сказал Эрик, направляясь к рычагу, но маленькая телепатка пронеслась мимо него и быстро спустилась по лестнице.       — Аня! — Эрик заглянул в проход и увидел, что его сестра уже на полпути вниз.       — Я вернусь до того, как вернётся папа. — Сказала Аня, прежде чем её ноги коснулись пола, и начала протискиваться между узкими коридорами. — Секретный проход… такой узкий. — Она услышала голоса и обнаружила вентиляционную решётку, бывшую над собранием, на котором обсуждались призраки и галлюцинации. Будучи начинающей шпионкой, она захотела подсмотреть за их встречей. Её локоть врезался в трубу, из-за чего люди в комнате подняли глаза к потолку. К счастью, они подумали, что это им показалось.       Аня тихо вздохнула с облегчением, пока не услышала кого-то позади себя. — Аня, а ну давай назад! Нам нужно вернуться! — Эрик присел на корточки позади неё, когда она повернула голову и увидела, что он выглядит напряженным и раздражённым.       Девочка кивнула и попыталась отползти назад, но обнаружила, что её нога застряла под трубой.       Глаза Эрика расширились. — «Не паникуй, я рядом и держу тебя.» — Подумал он, вытягивая руку перед собой и используя свою силу, чтобы осторожно убрать трубу с её ноги, прежде чем она высвободилась и поползла обратно к брату.       Эрик прижал её к себе ещё крепче и заставил ползти впереди него обратно в комнату. Как только они вышли из потайного хода, мальчик быстро потянул за рычаг, возвращая книжную полку на прежнее место.       Блондин вздохнул с облегчением, прежде чем начал мысленно ругать её за то, что она полезла туда, куда не следует.       Аня ахнула, когда уловила мысли отца.       Эрику потребовалось мгновение, чтобы понять, что Лойд возвращается, прежде чем сестра потащила его к песочнице и, по сути, вываляла игрушки в песке.       «Аня, ты устраиваешь беспорядок!» — Мысленно выругался Эрик, прежде чем с помощью телекинеза разложить их на песке в менее беспорядочном порядке.       Дверь открылась, и Сумрак вошёл. — Я вернулся.       — Вау, играть с игрушками так весело! — Сказала Аня не очень убедительным тоном, который Лойд, похоже, не уловил.       — Давай посмотрим. — Сумрак закрыл дверь, прежде чем подойти к столу. — Вы, возможно, не поверите, но эта песочница позволяет нам заглянуть в глубинные слои психики пациента. Похоже, в ваших головах царит хаос! — Воскликнул он, увидев, какой беспорядок устроили его дети в песочнице.       Эрик демонстративно проигнорировал своего отца. — Моя команда побеждает твою команду! Приготовьтесь к тому, что вас съедят! — Он расположил тираннозавра и робота над единорогом.       — Нет, это не так! Единорог стреляет лазерами из своего рога, а её приятель, Плюшевый Мишка призывает армию нежити-миньонов! — Аня заспорила, когда её хаотичное воображение разыгралось.       — Робот создаёт щит против лазера «Единорога», а Тираннозавр изрыгает огонь на армию! — Слова Эрика звучали по-детски, когда он яростно говорил это, всё ещё споря со своей сестрой.       — О нет, я потерпела поражение! — Саркастически сказала Аня своему брату во время их шутливой битвы.       Лойд уставился на происходящее, пытаясь диагностировать и интерпретировать состояние сознания сына и дочери в песочнице и то, что может быть в их индивидуальной психике:       «У Ани довольно хаотичный характер, и, похоже, она не может идти по намеченному пути, несмотря на все свои усилия, поскольку изо всех сил старается зарекомендовать себя как столь же доминирующая сестра. Эрик же педантичен в своей части песочницы, там не так грязно, но то, что он уничтожает силы своей сестры, показывает, что он не хочет, чтобы Аня взяла над ним верх.»       Лойд начал заново анализировать, уделяет ли он своим детям такое же внимание, как и отец.       Аня со смущённым выражением лица слушала, как его мысли разбегаются в разные стороны, в то время как Эрик не торопился складывать игрушки обратно в коробку.

***

      Наступил день сдачи задания. Эрик ждал и слушал, как другие ученики делали устные отчёты о работе своих родителей и о том, что они думают по этому поводу.       Когда подошла его очередь, он встал и, держа в руках свой листок, откашлялся.       Он заговорил ровным и ясным голосом. — Мой отец, доктор Лойд Форджер, работает психиатром в Берлинтской Больнице Общего Профиля. Хотя некоторые могут относиться к его профессии свысока из-за его статуса, я считаю, что это честное и подлинное призвание для такого человека, как он. В то время, как люди обычно обращаются в больницы, чтобы вылечить болезнь или залечить сломанную руку, мой отец берёт на себя ответственность помогать тем, кто страдает психически из-за личных травм в прошлом. Чаще всего это ветераны войны или те, кто пострадал подобным образом. Пациенты, которых он лечит, пережили невысказанные ужасы из своего прошлого. Хотя некоторые из них способны исцелиться физически, воспоминания о тех травмирующих событиях остаются с ними навсегда. — Эрик сглотнул, а затем продолжил. — Единственная причина, по которой мой отец выбрал эту работу, заключается в том, что он сам пережил подобные трагедии во время войны, и он способен понимать своих пациентов и устанавливать контакт с ними через эту боль. Несмотря на то, что он не в состоянии полностью избавиться от травм, он делает всё, что в его силах, чтобы помочь им двигаться вперёд и вновь обрести счастье. Он напоминает им, что они не одиноки, потому что он сражается бок о бок с ними, помогая им побеждать в их внутренних битвах. Коллеги в больнице ценят его, говорят как о, цитирую: «незаменимом члене команды». Человек, пользующийся доверием как коллег-врачей, так и пациентов — это человек, которого я считаю достойным уважения не только за его профессию, но и как мой отец. — Форджер позволил улыбке тронуть его губы, когда следующие слова, которые он произнес, шли от чистого сердца. — Хотя я, возможно, никогда не стану таким психиатром, как он, я хочу следовать его моральным принципам и помогать людям так, как он делает это каждый божий день, как мужчина и солдат в области медицины.       Эрик склонил голову и сел, прежде чем зал взорвался аплодисментами. Он неловко улыбнулся и поблагодарил их за похвалу.       Профессор Хендерсон перестал хлопать и оценивающе посмотрел на мальчика. — Такой элегантный и грамотно составленный доклад, мистер Форджер, и явно идёт от чистого сердца. Отличная работа.       — Спасибо, вы очень любезны, профессор Хендерсон. — Эрик склонил голову в знак уважения к своему учителю, а Бекки с улыбкой похлопала его по спине.       Дэмиан сжал листок и в отчаянии стиснул зубы. В то время как Форджер весь день учился у своего отца, он сам едва смог связаться со своим, чтобы хотя бы раз поговорить о своей работе над этим заданием. Самое большее, что мог сделать Дамиан — это поговорить с коллегами своего отца, которые хорошо разбирались в бизнесе и политике.       Хотя он и получил хорошую информацию, она не казалась ему подлинной, потому что он хотел получить её исключительно от своего отца. Самый важный человек в стране не найдёт для него времени, но безликий врач из верхушки среднего класса мог бы уделить его своему сыну.       «Почему этот сопляк может проводить время со своим отцом, а я не могу со своим?» — Дэмиан почувствовал, как в нём снова закипает ревность, когда он посмотрел на Эрика.       «Это несправедливо! И он снова получает все эти похвалы! Черт возьми!»       Эрик почувствовал, как знакомые кинжалы вонзаются в его затылок. — «Что, черт возьми, я натворил на этот раз?»