Рассвет догоревшей вечности

      Ночь у Антона проходит плохо, мягко говоря. Простуда, которая вчера была, более менее, легкой, стала к ночи просто невыносимой. Температура превышала отметку тридцати восьми, а голова гудела так, что хоть на стенку лезь. А женщина в возрасте с одним лишь названием медсестра, пожимала плечами, когда понимала, что жаропонижающее не действует. Еще и сказала, что у его лечащего врача, то есть Арсения, заслуженные два дня выходных. Этому Антон почему-то расстроился еще больше. Наверное потому что этот врач как-то заряжал своей энергией что-ли, хоть он и странный моментами, но всяко лучше, чем какой-то мелкий и лысый Дмитрий с очками. Он показался Шасту занудным. Мало говорит, много пишет для медсестры в бланк и вообще даже не улыбается. Странный типок.       К утру состояние становится лучше, по крайней мере, если температура понизилась до тридцати семи и пяти, а голова болит не так сильно, то это замечательно. А еще Антон рад тому, что ему наконец принесли его телефон, зарядку и пару книжек с дома, ну и конечно другие личные вещи, по типу футболок и кофт. Он не знает, кто так постарался, но уже благотворит того человека, иначе он уже медленно сходит с ума от скуки.       Следующие два дня прошли относительно однообразно - книжка Эрих Мария Ремарка «Искра», инста и телеграмм, ну и поспать моментами. Антону даже писал несколько раз его недодруг-недознакомый, он так и не понял кем он все же является. Димке Журавлеву он рассказал, что находится в больнице и уже скучает по дому, но конечно, почему он тут оказался решил не рассказывать.       Журавлик       «Бро, ты там живи и обязательно у врача спроси дни и часы приема, мы к тебе с Олесей заглянем!)»       Тоха       «Надеюсь, Олеся не забудет взять карты Таро и сделать мне расклад? Хахаха, уже соскучился по этой вашей острологике»       Все же друг этот Дима, а не какой-то там знакомый. Просто общались мало из-за работы, Антон то тут, то там, а Журавлев по гастролям, да в театре.       Журавлик       «Она уже собирается кофе тащить и по кофейной гуще читать твою жизнь грешную, ох, чувствую нас выгонят.. Тоха! Она еще хочет по шарикам каким-то гадать, короче, чувак беги, пока время есть!»       Вообще, они с Димкой знакомы немного, их познакомила Ира на даче мамы Антона. Как такое вообще произошло доходит до Шаста туго. Антон и Ира приехали на дачу к маме, шашлыки пожарить и чисто по семейному посидеть, и тут вдруг Кузнецовой звонит ее давний друг, с которым они иногда списывались, зовет встретиться, посидеть, да с Тохой познакомиться. Ну и завертелось так, что никто не был против, чтобы был еще один гость. Да и приехал он не один, а с девушкой Олесей Иванченко.       Потом вообще получилось так, что женские особи уехали спать домой, а два лося-здоровых лба остались ночевать на даче. Матери, конечно, было стыдно слушать от соседей о том, как два пьяных мужика орали и бегали по всему огороду, играя в какие-то странные игры. Затем пригласили какого-то огромного мужчину и все втроем матерились, пили, жарили шашлык и жгли костры до небес. К слову, тот огромный мужчина - Илья Макаров. Друг Димы, ну и в последствии, новый друг-знакомый Антона. Краснеть Шастуну пришлось за всех троих, ну а что? Чем еще можно заняться взрослым лбам на даче? Это соседи еще не видели, как они пытались пожарить сырую креветку в костре как картошку, без фольги правда, да а кого это колышет?       Антон красноречиво стал улыбаться из-за нахлынувших воспоминаний, таких теплых и родных, как нежные объятия родного человека. А такого он не ощущал очень давно. Вслед за улыбкой, погрязла тоска. Он так скучает по Ире, по маме, что хочется плакать предательскими слезами, кричать в подушку и бить руками по кровати. Если бы он только мог вернуть время назад, как-то предвидеть это, то все было бы как раньше. Но как раньше уже не будет.       Шастун вскоре снова вырубился и мирно уснул.

***

      - Ну что, как состояние? - Журавлев искренне интересуется состоянием у врача Антона, пока Олеся держится за его руку и монотонно смотрит на мужчину, словно гипнотизирует доктора.       - Состояние стабилизируется, практически в норме. От недавней простуды и следа не осталось, поэтому через пару дней Антона ждет выписка, поздравляю, - Арсений жмет Диме руку и улыбается, но какой-то грустной улыбкой, потому что знает, что нихрена оно не в норме.       - Ну привет, дружище! - громким и таким же звонким голосом здоровается Журавль, когда он, Олеся и Арсений заходят в палату. Шастун по детски, словно ребенок, улыбается.       - Привет, - они слегка обнимаются, пока Попов стоит в стороне и проверяет карту, иногда поглядывая в их сторону.       - Ну как ты, Тоша? Как себя чувствуешь? - Олеся берет руки Антона в свои и садится на краешек кровати, она как мать ребенка уже чуть ли не плачет от такой картины. - Хотя, я если честно, уже подглядела по картам, - чтоб не выглядеть совсем грустно, она шутит и подмигивает, отчего все начинают слегка смеяться.       Арсений решил, что он не очень вписывается в такую семейную и дружескую атмосферу, поэтому дает друзьям возможность побыть вместе пятнадцать минут и удаляется. Выходя из палаты, телефон раздается рингтоном.       - Да, Стась, - врач улыбается такому звонку, прикрывая за собой дверь, садясь на стульчики для пациентов. - Как ты, родная?       - Арс, привет! Замечательно, ты представляешь, я поступила! Я смогла поступить, - девушка восторженно делиться хорошими новостями с другом.       - Да ладно! Серьезно? - Попов подскакивает, чуть ли не прыгая от радости за Стасю. - Стой, это значит, ты переедешь ко мне?       - А вы гений, Арсений Сергеевич. Все таки природа озарила вас умом не просто так, - смеется девушка в трубку. - Я приеду к тебе в ближайшие пару дней, ты же не обзавелся второй половинкой?       - Ой, куда мне, Стась? Старенький уже, - также смешливо отвечает мужчина. Арсений смотрит в даль пустого коридора и зарывает пятерню в волосы.       - Эй, слышь ты, старикашка, ты выглядишь лучше меня! А мне, между прочим, восемнадцать, а тебе так-то двадцать восемь. Странновато, не находишь?       О нет, вы не подумайте. Стася не какая-то там хорошая подруга, с которой у Попова был неплохой роман, она не является бывшей или нынешней девушкой. Это всего лишь Станислава Попова, сестра Арсения.       Так уж вышло, что при разводе родители решили разделить детей, когда Арсу было шестнадцать, а Стасе шесть. Парень был с отцом, рос и жил по сей день в Питере, а девочка с матерью переехали в Омск. Никто не жаловался, разве что, каждому не хватало другого родителя, а редкие встречи раз в год не давали ничего значительного. Стася нуждалась в отце, всегда со слезами на глазах наблюдала за девочками, которых забирали из отцы с садика или в начальной школе. Они были с дочками на всех праздниках, в то время, как маленькая Стася посреди маленькой сцены, на день отца рассказывала стих, но не отцу, а скорее матери, ибо больше некому. Со временем гнев и бесконечные слезы переросли в обиду, тянущую за собой боль. Но и с этой болью можно жить, девочка выросла «замечательной», как говорили все учителя на родительском собрании, являлась хорошисткой в школе, имела кучу подруг, проводила незабываемые подростковые годы на дискотеках и ночевках, и даже смогла поступить в престижный университет в Санкт-Петербурге. Об отце она и думать забыла со временем, ведь тот звонил раз в год на день рождения, от встреч сама Стася отказалась довольно сразу - поняла, что так больнее.       Арсений в свою очередь не имел сильных обид на мать, не грустил и даже особо не скучал. Да, они созванивались, даже до сих пор звонят друг другу, когда вспомнят, но это больше походит на разговор людей, которым вроде как и все равно друг на друга, а вроде и нет. Это странно, как считает Арс, наверное, другие не общаются так. В подростковые годы Арсению не нужен был никто - отец пропадал на работе, а иногда в гостиницах из-за налаживания личной жизни, поэтому парень смекнул, что жить можно не только «школа-дом». Постепенно он познакомился в школе с местными крутыми парнями, общение шло в гору, поэтому они быстро сменили обычные встречи после школы у ворот на тусовки у кого-нибудь на хате, либо походы в клуб без документов. Попасть в клуб без паспорта достаточно просто, если у вас есть знакомые, которым есть восемнадцать, и если вы находитесь на Думской в Питере. И конечно, в таких местах и с такой компанией, Арсений быстро начал курить не только сигареты, но и травку, пить алкоголь вплоть до позднего утра и нюхать то, что нюхать не следовало. Именно так иногда меняется жизнь у парня, который в школе учился на хорошо и даже без троек. Про учебу он и думать забыл, также как и про отца. Два года Арс души не чаял в подобной жизни, а отец особо ему не мешал, либо понял, что это бесполезно, либо старался не замечать и не заморачиваться.       Но когда в один вечер Сергей пришел с работы и решил заглянуть к сыну в комнату, которому на днях исполнилось восемнадцать, то застал картину не из лучших - тот положил голову на сложанные руки на столе и мирно уснул, а рядом лежала банковская карта, и свернутая в трубочку купюра, которая предназначалась для белого порошка в зип пакетике.       То ли терпение отца подошло к концу, то ли день на работе выдался не очень, а девушка не удовлетворила его потребности, Арс так и не понял. Но единственное что он запомнил хорошо, как его под, уже легким кайфом, сметали по комнате. Впервые отец бил своего сына, да так, как никогда и никого прежде не бил. Он что-то говорит, но Арсений не разбирал, что-то на подобие «Да как ты так можешь?» или «Совсем тронулся умом, наркоман ты чертов?» Утром он почувствовал слегка сломанное ребро в правой части тела, некоторые синяки на лице, в том числе и рассеченная левая бровь и правая скула. По факту отец сделал так, как надо. Но в голове появился вполне разумный вопрос «А не слишком ли поздно?» Два года Арсений то и делал, что нюхал и бухал, да трахал кого попало, даже при наличии отца в квартире.       На утро никто не заговорил друг с другом, все было так, как и в обычные дни.       Как бы то ни было, Арсений закончил учебу, даже отучился на терапевта, был собой доволен. Но старый образ жизни было оставить не так уж и просто. После взбучки отца, парень понял, что пора бы остановиться. Он так и сделал - оставил компании в прошлом, оборвал все связи с пацанами, закрыл для себя клубы и возможности для выпивки. Но единственное оставалось безумно сложным - бросить курить травку, нюхать синтетику и тому подобное. Удалить контакты местных наркоманов, у которых были пакетики дешевле, чем у крупных барыг, оказалось сложнее, чем можно представить. Тут то и показался на горизонте Брагин, который несколько спас бедолагу.       Ходя на учебу и отучиваясь на терапевта, Арсений мог прийти под кайфом, мог нюхать в туалете меф или даже накурить пару человек, но Олег Брагин сразу понял одновременно две вещи - он спасет этого парня и обязательно с ним подружится. Если есть выражение «Любовь с первого взгляда», то может для этих двоих существует «Дружба с первого взгляда»? Шаг за шагом, но кучерявый Брагин добился сначала должного внимания Арса, а затем и вовсе значился другом. И happy end настал не сразу, но он настал. Но до сих пор иногда Арсений пытается всеми силами не думать, как было бы классно один разок снова оказаться в том состоянии.