Рассвет догоревшей вечности

      Антон крепко спал часа два, но за это время его все равно будила медсестра в возрасте, которая даже имени своего не назвала, а бейджика не имела. А будила для того, чтобы дать возможность попить чуть-чуть воды, чему Шаст был очень рад, иначе уже давно умер от жажды. Лежа на койке, смотря в потолок, сон так и не шел, больше чувствовалась какая-то тревога. Такая отвратительная, что живот сводит, а к горлу подходит тошнота.       Время уже шесть, скоро должны принести обед. Правда Шастун даже не уверен, разрешено ли ему покушать, но расписание, разумеется, надо знать.       — Здравствуйте, — в палату тихо вошла Оксана. Как же Антон рад видеть ее, а не ту тетку без имени, Окс хотя бы разговаривать умеет, да и она вроде нормальная. — Сейчас я вам поменяю капельницу, у вас как раз закончилась эта, — девушка подошла и начала смену опустевшего пакета на полный жидкостью. — К вам Арсений Сергеевич не заходил? — не отрываясь от работы пролепетала та, но в душе играла такая же некая тревога.       — Нет, но должен был, я помню. А вы не знаете, где он? — Антон начинал расчесывать ногтем указательного пальца правой руки промежуток кожи на большом пальце, уже начиная нервничать, сам даже не понимая от чего.       — Ушел пару часов назад и до сих пор не пришел. Ну ничего, он скоро должен прийти, — она улыбнулась, глядя парню в глаза, внушая капельку уверенности.       Сменив пакеты, она поправила голубую форму на себе и прошла к тумбочке, стоявшей напротив койки, чтобы посмотреть хватает ли нужного арсенала, либо нужно будет что-то доложить. Присев на корточки начала внимательно рассматривать.       Антон перевел взгляд со спины девушки на маленький телевизор, который висел выше. На нем был какой-то странный мужчина, объяснявший погоду, звука не было, но можно было легко прочитать какую погоду передают. Буквально через пару секунд на экране возникают сначала слегка заметные помехи, но они постепенно сменяются более сильными, сопровождаемые громким звуком.       Только не снова, пожалуйста       Парень пытается сменить свое внимание с этого чертового телевизора, смотря в окно, но звук продолжал усиливаться.       — Оксана, мне плохо, найдите врача, умоляю, — Шастун старается говорить ровно, но голос срывается, потому что тот к концу фразы не понимает, слышат его или нет.       Девушка не сразу соображает, что происходит, слегка тупит взглядом больного, а после срывается с места и бежит к ближайшему лифту. Оксана сама не понимает, зачем бежит именно туда, ведь Арс может быть где угодно. Но когда на горизонте возникает знакомая фигура, ожидающая лифта, она мысленно хлопает себя по плечу, потому что бежала туда, куда надо.       — Арсений Сергеевич! — Суркова кричит, да так, что на нее косятся другие врачи и медсестры, но какая сейчас разница? Арс вздрогнул, явно не ожидая такого, чуть ли не роняя из рук папку. — Срочно в палату к Шастуну, ему плохо! Быстрее! — вместе срываются и бегут в нужном направлении, но даже когда они еще не добегают до палаты, то четко слышат протяженный и мучительный крик.       Попов залетает в палату быстрее девушки, моментально подрывается к вечному, за этот день, несчастью. Также как и в первый раз хватает за запястья, а медсестра уже ищет нужную ампулу и шприц. Голубые глаза смотрят на лицо искаженное болью, бегают и только душевно сочувствуют. Как же Арсений боится за пациентов, которым плохо, кто бы то ни был. Будь то бабулька симулянтка с душевной болью и надобностью поговорить хоть с кем-то. Будь то человек, которому больно по настоящему во всех смыслах. Хочется помочь всеми силами, обнять, укрыть и забрать эту боль себе, но Арс не маг и не волшебник, к большому сожалению.       Это не может быть совпадением.       Теперь он еще на больший процент уверен, что это не просто симуляция, дурка или совпадение. Это правда.       Крик чересчур резко заканчивается. Оксана даже не успевает что-нибудь сделать, она замирает со шприцом в руке, смотря на офигевшие лица мужчин. Антон тупит на Арсения, не понимая, что произошло. Врач больше не светится как в тот раз, он обычный, как и девушка рядом. Шума больше нет, неужели это закончилось? Арсений убирает свои руки, кивает Оксане, разрешая ей идти и та быстро убегает с этого дурдома. Он садится на койку, трет переносицу в ожидании чуда и каких-то объяснений.       — Вы больше не сияете, а шум так резко прекратился. — потеряный взгляд окидывает врача, но тот зажмурил глаза и сидит. Ну вот прям бери и пиши картины с подписью «Граф».       — Антон, нам нужно поговорить. Дело в том, что… — Арсения обрывает дикий мужской крик, такой, что все затряслось. Оба вскочили и в немом испуге, глядят друг на друга. Крик начал сопровождаться звонкими звуками падающих предметов, а вскоре и другими женскими криками, зовущие на помощь. Попов вскочил, подбегая к дверному проему, вспомнил про пациента и обернулся к нему. — Не бойтесь, я пойду проверю и сразу к вам.       Антон не успевает даже возразить, как врач убегает, хлопая за собой дверью. Хотя, в каком месте парень может возразить? Правильно, ни в каком. Он даже встать толком не может, поэтому остается только лежать столбом, либо в случае Шастуна — лежачим полицейским. Хотя вместо полицейского уместнее было бы употребить «больной», причем во всех смыслах. Крики стихли, но шум и возня все равно остается.       Арсений быстро бежит в сторону лифта, потому что по звуку четко ясно, что именно там что-то произошло. Сердце ушло в пятки, предчувствие подсказывает что-то плохое.       Вы больше не светитесь.       Только не это, пожалуйста.       Около лифта столпились медсестры и несколько врачей-женщин. Многие стоят в немом шоке, кто-то плачет, кто-то пытается помочь. Арс подходит ближе, говоря другим разойтись от места общего внимания. Как только он увидел окровавленного коллегу, душа ушла куда-то очень далеко. Горло сжало настолько сильно, что сказать невозможно ни одного слова. Врач присел на корточки, пальцы на руке легли на запястье в попытке найти пульс. Пульс слабый.       Пострадавшим оказался коллега Арсения — Алексей Сергеевич Щербаков. Он находится в полусидящем положении, сидя на полу и облокачиваясь о стену рядом с лифтом. Правой рукой, которая окрашена в бордово-красный цвет, он держит область печени, тут Арс понимает — дело дрянь. По всей видимости, ножевое ранение, а могло оно задеть что хочешь.       — Срочно зовите врачей с каталкой и готовьте операционную. Беги на пост и пусть найдут хирурга, — он обращается уже к, давно ему известной, женщине медсестре. Та быстро отклеивается от зрелища и бежит в нужном направлении, вместе с ней еще пара человек. — Вы, — Арсений обращается к девушке стажерке, кажется, это подруга Оксаны, — Срочно принесите что-то холодное.       Арсений проворачивается к Леше, тот лежит с закрытыми глазами и чертовски бледным видом, появляется слегка желтоватый цвет кожи. Рука на животе ослабла, почти сползла к полу. Наконец, Попов увидел следы ножевого ранения.       — Леша, вы меня слышите? Это Арсений, — он слегка хлопает пострадавшего по щекам, но реакции не получает. Снова берет его руку, нервно проверяя пульс, облегченно вздыхает, когда чувствует его. — Алексей, прошу вас, ответьте мне или просто откройте глаза, — вдруг Щербаков слабо открывает глаза, мутно смотрит на Арсения и скопившуюся толпу. — Замечательно, вы молодец, постарайтесь не закрывать глаза.       Девушка принесла водную грелку, протягивая мужчине. Тот взял холодный атрибут и слегка приложил вокруг раны. Леша медленно, но стремительно начал закрывать глаза, а Попов всячески не давал ему этого сделать. Спустя минуту прибежали санитары и взяли Щербакова на каталки, увозя его к операционным. Арсений продвинулся, дабы освободить дорогу другим, придвинулся чуть в сторону, облокачиваясь о стену. На колени он устало положил руки, откидывая голову назад. Спустя пару минут одиночества среди слоняющихся людей, на горизонте появилась Оксана и Брагин. Когда они увидели сидящего на полу Арса и лужу кровищи рядом с ним, то быстро ломанулись к нему.       — Не волнуйтесь, со мной все в порядке. Скоро уже должна уборщица прийти, — он вскинул руки перед собой, боясь даже смотреть на лужу рядом.       — Что случилось? — в один голос ответила парочка.       — Щербакова пырнул кто-то в лифте, как я понял со слов других, — только когда Арсений произнес это и хорошенько прокрутил в голове это, то понял, что на его месте мог быть и он сам. — Так все, не смейте дальше задавать вопросы, я устал и ответов на них не знаю, — воскликнул он, когда увидел, что собеседники уже собираются продолжать тираду. Попов встал и слегка отряхнул себя, поправляя взъерошенную челку, но лучше от этого прическа не стала. — А вы почему вместе?       Оксана мгновенно покраснела, она начала разглаживать на себе форму и заправлять волосы за уши, а это очевидный факт того, что она волнуется.       — А мы договорились сходить на чашечку кофе после рабочего дня, да? — Олег закинул руку на талию девушки и вполне спокойно взглянул в ее глаза. Суркова моментально скинула руку, еще пуще прежнего краснея, быстро кивая в подтверждение слов.       — Ну что ж, удачи вам, — Арсений устало улыбнулся и быстренько обошел этих голубков, шагая к палате с самым необычным, на данный момент, пациентом. Но даже не дойдя до нужного крыла, Арс просто свернул в другую сторону. У него всегда были дубликаты ключей от кабинета Брагина на самые разные случаи, ну а что, друзья все-таки.       Я только пять минуточек посижу в тишине и сразу пойду к нему.       Знал бы Арсений, что как только он войдет в кабинет, позабыв даже закрыть дверь на ключ, он скинется на жесткий диван и уснет быстрым сном.       Знал бы Олег, что застанет Арсения у себя в кабинете, спящего на диване и такого взъерошенного, словно воробушка.       Знал бы Антон, что ждать и заставлять себя не спать бесполезно — сегодня его врач не пришел.