Из темноты.

      Распахнутое окно и свежий воздух за пределами комнаты так и манил разломать закрытую дверь, потом и входную, лишь бы наконец попасть наружу.       Снег сошёл ещё далеко не везде, но солнце всё чаще стало появляться над головой, воздух будто бы даже чище стал. Комната уже полностью проветрилась, но хотелось больше. Залезть на подоконник, высунуть голову и просто вертеть ей по сторонам, рассматривая людей, ходящих туда-сюда и безостановочно делать глубокие вдохи. Вова не был любителем прогулок, всего цветущего, отчего у него может быть аллергия, но только-только подходящий к концу март и наступающая, настоящая весна так манила, а его приговор, в виде запертой двери уже как неделю, дико утомлял. За эту неделю ему так и не дали в руки телефон, вовсе забрали ноутбук, и единственным развлечением, кроме бесцельного времяпрепровождения он мог вечером играть в плойку Влада.       Комнату Влада тот терпеть не мог, и не желал появляться там лишний раз, но свою плазму и прочую приблуду притащить Калюка в комнату Вовы или любую другую не смог при всём своём желание, если бы оно вообще было.       Раньше, когда Вову запирали, у него был хотя бы ноутбук с играми, где он убивал всё своё время, раз путь к социальным сетям и просмотром чего-либо был закрыт. Но теперь забрали абсолютно всё, кроме полки старых книг дяди и учебников, к которым Вова притронулся всего один раз, и отказываться от игр хотя бы раз в день - идея глупая.       До этого момента, Володя всегда увеличивал шаг, проходя мимо чужой комнаты по длинному коридору, и краем глаза не смотрел содержание комнаты, что за пару лет вовсе забыл, что вообще находиться в спальне Влада? Ему казалось, будто из комнаты родственника всегда исходило тёмное свечение и тихий шёпот.       Иванов никогда не верил в гороскопы, магию и грёбаное таро, ненавидел пиздаболов, которые якобы могли предсказать будущее, и соответственно, не принимал и такое понятие, как «аура». Но чёрт возьми, от комнаты Влада и исходила та самая чёрная, тяжёлая аура, которая съедала и пугала, оглушала смехом собственного больного мозга, раньше всего лишь шёпота, который преследовал его до сих пор, а этот смех так и остался в тёмных углах чужой комнаты, томился там уже как почти три года, и ждал подростка.       И Володя пришёл к нему, точнее, буквально был впихнут в комнату. Владу пришлось тащить со спины Вову в свою комнату, просто чтобы поиграть, потому что парень как статуя встал на пороге, не в силах сфокусировать взгляд на чём-то одном, тяжело дыша.       Влад вздохнул, прекрасно понимая реакцию младшего, что тому до сих пор тяжело быть тут, даже спустя пару лет. Обычно если тема прошлого и трогала как-то Вову, то только в виде последствий, а не самих воспоминаний, но сейчас, находясь в этой комнате, картина прошлого будто всплывала перед глазами.       За окном всё продолжали кричать дети и подростки, идущие после школы в весьма хорошем настроение, ведь совсем скоро конец учебной четверти, а хорошая погода только улучшала ситуацию. Где-то на площадке завизжали дворовые коты, сцепившись в драке. Какая-то девочка подскочила к ним, хватая котёнка с белой шерстью, поглаживая и подбегая к матери. Та никак не отнеслась к коту в руках ребёнка, видимо тот был их, или мать всего за краткую речь разрешила забрать домой новую живность. Вова тяжело вздохнул, желая и себе сейчас пушистого друга, хоть парень и любил больше собак несмотря на то, что уход за котами, казалось бы, проще.       В голове как-то случайно всплыл и его домашний любимец в детстве.       Вроде бы, просил собачку, забавную такую, но очень дорогую. И подарком ему была живность, но самый обычный котёнок, светло-серого цвета, вроде бы, даже намешенного с какой-то породой, которой Вова не запомнил. Но котёнка всё же любил, хоть и имя родители дали дурацкое, поэтому ребёнок и стал его звать просто «кот». И на улицу иногда брал его, тискал и от себя далеко не отпускал. Только Влад вечно мешал, если выходили вместе на улицу.       — Не мешай! — маячащий столб перед лицом дико мешал, пока серый котёнок отбегал всё дальше.       Котёнок находился всё ещё на площадке, бегая по густой траве за каким-то насекомым, но приближался всё ближе к проезжей части, где так некстати пробегали бродячие собаки. Влад как назло игнорировал возможную опасность, отворачивая голову ребёнка, когда собаки заметили маленькую живность.       Громкий гудок машины чуть ли не оглушил. Володя мотнул головой, обращая внимание на источник неприятного звука. Какой-то дядька орал на подростков, что выскочили на проезжую часть. Столь сильных криков Вова не понял, ведь здесь был двор, а не трасса какая, что можно было серьёзно кого-то сбить. Но крики всё не унимались, и подросток захлопнул окно. Лучше уж так, чем чьи-то визги, да и детей на площадке становилось всё больше.       Скука нарастала всё больше, а дела заканчивались. Там посидеть, тут повтыкать в стену, пока чей-то очередной визг не разрушил тишину. Парень поморщился, пока в приглушённом крике не узнал Лизу. Как та вообще докричалась?       Володя снова распахнул окно, чуть ли не полностью высовываясь из него. Внизу и правда стояла Лиза, задёрнув голову и жмурясь от яркого солнца.       — Впустишь? — очередной крик. На девушку продолжали коситься бабки около подъезда.       Вова виновато покачал головой, и девушка чуть ли не надула губы. «Сегодня вообще никак, давай завтра вечером, хорошо?» — Лиза радостно закачала головой, будучи рада узнать, почему Вовы уже неделю нет, мало того, совсем на сообщения не отвечает, что заставляло сильно нервничать.       Та чуть ли не вприпрыжку убежала куда-то в своё направление, оставляя в хорошем настроение и Владимира. Наконец поговорит с кем-то, разве что осознание, что Влад может не разрешить настигло как-то поздно. Что ж, выкрутится, наверное.       — Чего орёшь? — дверь с громким стуком ударилась об стену, и от неожиданности Вова чуть из окна не вывалился.       Тот слез с подоконника, в два шага преодолевая расстояние между ним и Калюкой.       — Можно Лиза завтра к нам придёт?       — Нет.       — Почему?!       — Я тебе уже всё сказал. — Вова был готов биться ногами и руками об пол как избалованный ребёнок, сделать что угодно, лишь бы ему наконец дали пообщаться с кем-то.       — Да пожалуйста! Что угодно, но с друзьями то дай общаться свободно...       — Что угодно, что угодно... Ты такую фигню творишь, Вов. — говорил тот совсем тихо, потянув подростка на себя. Русый зашипел, но дёргаться не стал.       — Я не про это, идиот.       — Я ничего и не делаю. Заебал ты просто меня, сбегаешь. — Влад и правда просто завис на месте, обнимая подростка.       Володе ситуация казалась крайне глупой, то орут на него, то обниматься лезут с ничего. И что ему на это отвечать? Понятно, что рыпаться лишний раз не стоит, но с Лизой то посидеть можно или как?       — Ну так?..       — Чёрт с вами, приглашай. Но ей ни слова, а то серьёзно из дома не выпущу, понял?       — Да понял я. — буркнул Володя, но рукой Влада обнял, может и порадуется с этого, вовсе на улицу пустит — В школу то хоть можно?       — Учиться любишь? — мужчина и правда заулыбался, уже чуть ли не душа в объятьях. Вова захрипел, сильно ударяя по чужой спине.       — Просто заебался дома сидеть.       — Заебался он... Есть иди, пока тёплое ещё. — Влад наконец-то отлипнул, закрываясь в своей комнате.       В пальцах была даже лёгкая дрожь оттого, что Вову наконец пустят куда-то дальше, чем в туалет впервые за неделю. Вдох-выдох, и он наконец ступает за порог, медленно идя по коридору, хоть и около чужой спальни шаг заметно ускорился.       По кухне подросток чуть ли не порхал, а заметив свой новый телефон на столе тут же схватил его, как одержимый, утыкаясь в него, забывая о ужине рядом. Куча сообщений от друзей и парочка от знакомых, а в чате класса сообщений в раза так три больше. Первым делом тот начал отвечать Саше, и только потом Лизе, с которой уже виделся, хоть и несколько секунд с высоты пятого этажа. **       Стоило тяжёлой двери распахнуться, как на парня тут же налетели с объятиями. Вова уже был готов хрипеть от продолжительного периода отсутствия кислорода, но Лиза резко отпустила, отпрыгивая на шаг назад.       — Вечно ты отвечаешь только если тебе пинка дать! — Володя закатил глаза, зовя за собой в комнату. За спиной находится комната Влада, и чтобы тот лишний раз подслушивал мало хотелось, хоть Вова и не планировал рассказывать хоть что-то.       На вопросы девушки тот жал плечами, говорил, что ему было плохо несколько дней подряд, ставили капельницы и сам он спал много, Влад докучал. И не что бы он лгал, первые пару дней тот и правда то и дело лежал под витаминами и спал, а Калюка мешает ему спокойно жить на постоянной основе, но всё же не отвечал он далеко не поэтому, отчего парень как можно быстрее замял эту тему, переключаясь на вопросы уже к девушке.       Чего есть хочет, пить, а может посмотреть что, поиграть? И вообще, что происходило в школе за это время? Ведь они это вчера совсем не обсудили, в большинстве своём Иванов только ответил на сообщения, что висели уже продолжительное время, не в силах писать что-то новое и спрашивать. Но сейчас он наконец снова имеет какую-никакую свободу, и уже с завтра пойдёт учиться, а там выходные, а совсем скоро каникулы... Так и до дня рождения можно дожить.       — Что хочешь на день рождения кстати? — Володя криво улыбнулся, чуть ли не насильно давя из себя это. Каждый раз тот отвечал «Деньги - лучший подарок», но сам был бы рад самому обычному присутствию своих друзей на празднике, ведь в прошлом году из-за семейной поездки Лиза не смогла, а втроём будет повеселее, чем вдвоём. Да и будет человек, который не знает полной картины ситуации, и без проблем беседовать с Калюкой, если это понадобиться. А Володя с Сашей могут спокойно посидеть в углу, попивая чай.       Подросток помотал головой, всё же говоря, что пусть дарит, что душе угодно. Да и до дня рождение не так уж и скоро, недели две точно осталось. Вова совсем сбился в датах, сидя тут взаперти.       Лиза нахмурилась, но ответ всё же приняла, не став докучать. Вове же только в радость, наверное, день шестнадцатилетия это то, чего он очень и очень боялся. Мурашки пробили двойной марш, и тот поспешил переключиться на подругу, что с интересом включила чужой ноутбук. **       Володя и оглянуться не успел, как наступило седьмое апреля. Одновременно радовал тот факт, что оба друга смогут прийти, и даже на целую ночёвку! Но и с этим пугало, что в больной голове Влада всё это время копится. Тот вроде бы и не вёл себя излишне странно, наоборот, прибывал в очень даже хорошем расположении духа. Даже если причина была в другом, Вову такие совпадения пугали.       Подарком от Влада ему были деньги и что-то из магазина с детскими игрушками, но не какая-то фигня, а довольно неплохая вещь! Вова усмехнулся, каждый год одно и то же. Не то что это плохо, просто парня забавляло.       Руки весь день потели и чуть ли не тряслись, сегодня выходной, друзей он увидит только к вечеру, но и настенные часы показывали без пяти восемь, значит они скоро подойдут. И чем ближе время было к восьми, тем легче становилось. Еда потихоньку начинала стынуть, и только тогда раздался долгожданный стук в дверь.       С звонком до сих пор не разобрались, и Саша продолжал причитать на этот счёт, что они сначала как дураки с минуту звонили, чуть не выдавили кнопку, и только потом вспомнили, что нужно стучать. Он прошёл мимо Влада, вместо приветствия показывая язык. Улыбка темноволосого приобрела больше оскал, чем что-то добродушное, питая такую же взаимную неприязнь, догадываясь, что картавый знает о его оплошности, и далеко не одной, далеко не самой мелкой. Взаимно хотелось друг друга придушить, но пока Мадаминов молчал, Влад готов был терпеть этого паразита.       Володя закрыл лицо рукой, не желая и секунду видеть эту молчаливую перепалку, а после и выслушивать от обоих сторон недовольства. Стоило Лизе скинуть кроссовки и поднять голову, как весь спор сошёл на нет, просто делая вид, будто те друг друга не видят. Наверное, это вторая причина, почему Вова рад присутствию Лизы. Первая просто от наличия её тут, подруга, как никак.       Потащив всю еду, и даже притащенный недорогой алкоголь Саши, на который Володя только поморщился, в комнату именинника, подростки наконец могли выдохнуть, включая что-то на фон посмотреть.       Пока темноволосый бегал за второй пачкой сока, которую выпросил Саня, просто чтобы было с чем мешать развлекательные напитки, успел наткнуться на Влада.       — Куда вторую пачку? У вас там и так чай был. — Вова только пожал плечами, отводя взгляд куда угодно, всяко лучше, чем смотреть старшему в глаза.       Бесило, что обращают внимание на такие мелочи. Ну взял и взял вторую упаковку, какая разница то? Может они на заранее, не выпьют обратно в холодильник уберёт. Но Влад упорно с таким определением мириться не хотел, принюхиваясь. Алкоголем не пахло, куда уж там, они даже открыть ничего не успели.       — Хватит, как мать с гиперопекой.       — Тебе шестнадцать, а не восемнадцать. Запомни уже.       — Ты пил в возрасте и младше моего. — фыркнул тот, желая сказать что-то ещё, но всё же закусил язык. Хоть как-либо ссориться сегодня не хотелось, ещё и при друзьях.       — Я понимаю, но что в этом хорошего? — и вроде бы, был прав, но и не ему учить — Когда спать будете ложиться зайдёшь ко мне.       — А если они не лягут? — сопротивляться было бессмысленно, но вот друзья и правда могли просто не лечь спать.       — Значит пусть лягут...       Разговор на этом был закончен, и старший наконец снова ушёл в свою комнату. Вдох-выдох, и он снова в норме, с таким же спокойный лицом отправился обратно в комнату, с каким и уходил.       Того встретили с новой радостью, спеша что-то рассказать, что узнали только что, разлить всё по кружкам и еду по тарелкам.       За те несколько часов, что они провели вместе, Володя и правда почувствовал себя человеком. Может просто потому, что до этого они виделись в основном в школе, которую тот прогуливал часто, а ещё раньше Вова вовсе получил пиздюлей сначала от хулиганья (которое теперь и правда не спешили к нему подходить), а потом от самого Влада, сидя взаперти.       Время на телефоне показывало чуть больше четырёх утра, под лишним алкоголем в крови оба друга и правда рубились, чуть ли не распластавшись на раскладном диване Вовы, Саша же вовсе чуть ли не на пол валился. И тот не стал их как-либо тормошить, наоборот, ожидая, когда те уснут. Снова взглянул в телефон. 4:11. Можно и идти. Оглядел себя в зеркало, выглядит вроде трезвым, разве что дико сонным. Но и он почти не пил, понимая, что второй раз не вытерпит унижений. Как минимум не когда дома есть кто-то ещё, Володе проще умереть в таком случае.       Даже зная свой больной мозг, парень был готов поклясться - за его спиной собрался не то что оглушительный шёпот, а смех, визг и даже целое лязганье острых зубов друг об друга. Так и не решив, что хуже: сойти с ума от голосов за спиной, или от рук Влада, Вова всё же медленно постучал. Всё равно они все монстры, а Калюка хотя бы человеческий вид имеет, и большее сочувствия, чем Вова сам к себе, так и его демоны считают.       Дверь тихо скрипнула, пропуская в тёмное помещение нового гостя. На плазме тихо играла какая-то передача, что Вова не особо то и слышал что там, внимание привлёк только темноволосый, что просто лежал на кровати в телефоне, будто не он просил Вову прийти.       — Что нужно то? — подросток закатил глаза, стоило мужчине похлопать на место рядом с собой.       Ноги не двигались с места, да и он не особо хотел. Влад выгнул бровь, не понимая, что в столь простом жесте не было понятно. «Просто сядь», и Вова отмер, сначала садясь на самый край, а потом пододвигаясь ближе.       — Как всё прошло?       — Нормально. — Калюка просто кивнул, продолжая смотреть телевизор, и Иванов нахмурил брови — Это всё?       — Что-то ещё хочешь? Может сам что-то спросишь? — заулыбался тот, что захотелось вмазать по лицу, просто за ненавистное его выражение.       Но вместо этого Володя действительно задумался, закусывая губу чуть ли не до крови. «Ты.. почему ты делал это с мамой?» - Влад аж распахнул глаза, не ожидая подобного вопроса. Обычно Вова наоборот недоволен, если вспоминают прошлое.        — Она сама хотела. — улыбка снова появилась на лице, будто бы тот не делал ничего плохого. Раздражение всё больше поднималось к горлу, и Вова не удержался оттого, чтобы сомкнуть пальцы на чужой шее, начав слабо давить.       — А угробил её на кой чёрт...       — Думаешь это был я? — тот не переставал улыбаться, перекидывая одну ногу через себя, чтобы Вова сидел на нём, а не боком. Хватка на шее стала крепче.       — Кто же ещё?       — А хотел бы узнать правду? — Вова поморщился, желая уже просто слезь со старшего и уйти спать в свою комнату, но сильная хватка на ногах не позволила, тот и не понял, когда его стали держать.       — Разве что почему у тебя такая больная башка...       — С каких пор тебя это интересует?       — А если серьёзно?       — Серьёзно... Это неважно. — рука с одной ноги перешла на голову, давя на затылок, заставляя быть ближе. Вова был готов плюнуть тому в лицо.       — Хочешь доебаться до меня, делай это хотя бы завтра. Не при друзьях.       — Не при друзьях. — передразнил того Влад, сильно исказив голос — Веди себя тихо, и нормально всё будет.       Хватка на горле стала ещё сильнее, Влад закашлял, поспешив отцепить чужие руки. Те ещё несколько секунд не поддавались, сжимая и даже впиваясь ногтями в кожу. Перестав пытаться отцепить от себя чужие руки, Влад сам схватил того за шею, сжимая в ответ, ещё сильнее.       Лицо парня скривилось, наконец отпуская. За свой поступок тот был быстро повален на кровать лицом в подушку.       — Ты можешь хоть раз вести себя, как послушный ребёнок?       — Я не ребёнок! Пусти меня, иначе я правда задушу тебя.       — Конечно, конечно. — вздохнул старший, переставая сильно сжимать чужую шею. Володя не стал рисковать и вырываться, да и смысла не было, будучи полностью придавленным к кровати.       — Чокнутый... Живодёр, маньяк ебаный. — всё не унимался Вова, тихо причитая в подушку.       — Ну перестань, я не маньяк.       — Ты убил их! Из-за тебя я вижу их.       — О-о, это далеко не так, маленький. То, что ты видишь, лишь вина твоих родителей, правда плачу за это почему-то я. — уже тише добавил тот — Я просто хотел забрать тебя от матери, её смерть приятное совпадение.       — Приятное... Родственников тоже ебать приятно?       — Ты на мать свою чем-то даже похож.       — Противно слышать в этом контексте... — лучше было пиздеть о столь неприятной теме, но в край наскучившему Калюке это надоело, и тот перевернул Вову на спину, стягивая вверх.       И младший предпочёл повернуть голову в бок, искусать щёки изнутри, но не обращать всё своё внимание на противного родственника, что как пиявка присосался к шее, скинув затасканную домашнюю футболку Володи.       Шея всего за минуту начала ныть и чуть ли не зудеть от сильный укусов, парень сжал зубы, выдохнув воздух через них. Легче не стало, с шеи переключились на плечи и ниже, калеча уже их.       В какой-то момент показалось, что его жизнь была слишком унылой, несмотря на то, какими эти мысли казались пиздостраданиями.       Отец всегда был конченой мразью, мать, хоть и в большинстве своём была хорошей женщиной, всё ещё боялась слова сказать против мужа, ища успокоение у его родного брата, которого Вова терпеть не мог, и он никогда не смог бы понять женщину и её решение, ведь Влад смог угробить жизнь даже самого Володи, и портит до сих пор. Его и так пиздят, так ещё и из-за Влада получает двойную порцию и насмешек, с последнего случая вовсе косые взгляды от парочки людей. Да что там, даже в своих галлюцинаций Иванов винил старшего, даже несмотря на то, что они появились ещё до их частого общения, но именно из-за Влада всё стало только хуже, что он не просто силуэты в темноте видит, а целое лязганье зубов. И он не знает, что произойдёт быстрее: Влад и собственная голова его в могилу сведёт, или же эти же галлюцинации встанут на сторону Вовы, задушив Калюку. Они всё равно ненавидят что Володю, что Влада, и парень даже мог понять их.       Тело с усердием зашевелилось, ноги как в конвульсиях забились в слабой попытке смахнуть мужчину, когда тот начал было стягивать уже свою футболку. Влад фыркнул, схватив подростка за щёки, кусая нижнюю губу окончательно в кровь. Темноволосый замычал от мерзкого привкуса собственной крови и чужого языка во рту.       — Лежи спокойно, себе же хуже делаешь. — тяжёлый выдох, будто бы виноват тут только Володя. И второй посмотрел со всей злобой, которую только мог поместить на своём лице. Но это не вызвало ничего больше, чем усмешку.       Володе казалось, что если ему второй раз насильно возьмут, то он точно слетит с катушек и на полном серьёзе задумается о том, чтобы придушить Влада. Но его, конечно, мало кто слушал, продолжая раздевать.       Тело пробила дрожь, когда он остался окончательно голым. Было ужасно некомфортно, холодно из-за недавно проветренного помещения и очень, очень, до тошноты мерзко снова ощущать чужие пальцы в себе, а после и глубокие толчки. На этот раз с ним совсем не мелочились, совсем в край обнаглев просто оттого, что сейчас Вова немного старше, выглядит взрослее и по виду бы будто совсем не боялся. Хотя тот и сам не до конца понимал, боится ли он? Наверное. Наверное, ему правда страшно снова оказаться в такой ситуации, но скорее оттого, что это всё напоминает ему случай минувших трёх годов, когда он был только-только подростком, всё ещё не смерившимся с недавней смертью любимой матери, ощущающий себя преданным, что даже его мозг шёл против того, нашёптывавшая, что кроме ненавистного Влада с ним рядом никто больше не будет.       Но больше страха было только отвращения, больше даже к себе, что даже при усиленных попытках, брыкаясь тот не смог хоть как-то выпутаться. Оставалось только и лежать, повернув голову в бок и терпеть. Терпеть, слушая тяжёлое дыхание обоих и чуть ли не редкое гортанное рычание старшего, терпеть сильно впивающиеся пальцы в его бока, что точно появятся синяки, и терпеть неясное потемнение в глазах, будто тот и правда проваливается в сон.       К переходу из младших классов в средние Вова ещё не привык, совсем. Новые учителя, коридоры и классы, уроки и куча домашки. В такие моменты хотелось бесконечно бездельничать, но не находиться в столь неприятном здание, где новый классный руководитель сильно докучал и раздражал, и единственная радость - прикалываться над ней вместе с Сашей. Да и не только над ней, чуть ли не над всей школой! Конечно, в основном втихую, лишь бы не отхватить. Кажется, именно в лет так одиннадцать-двенадцать Вова начал получать свою основную репутацию недо-приколиста, за слова которого хотелось вмазать, а приходя в очередной раз с кровавой челюстью или носом, мама только вздыхала и начинала свои лекции, в худшем случае кричала. Это начинало раздражать, но и противиться ей не хотелось. Не дай Бог отцу нажалуется.       Так и сегодня, конкретно получив по лицу и убежав (не без помощи друга), тот обыденно направился домой. Сорванные с деревьев листочки служили не хуже бинтов и ватных дисков, от которых уже тошнило. Вытереть тут, смочить слюной и убрать лишнюю кровь, и он даже выглядел почти как новенький.       Начав вертеть ключом в замочной скважине, подросток с удивлением обнаружил, что та была открыта. Кто особо одарённый додумался не закрыть её? Оба родителя за этим тщательно следили, и вряд ли бы разрешили Владу оставить её вот так, а когда дома никого нет, и парню нет смысла приходить. Тот вообще отличился, вроде бы стал учиться где-то по связям, а всё равно часто ошивался рядом, вечно распуская свои ручонки в сторону Владимира. Ну, хотя бы не бил.       Тихо открыв дверь, Володя проскользнул внутрь, тут же зависнув на пороге. Дверь в комнату родителей была распахнута, что явление нечастое. Подросток не знал почему, но открывать женщина её не любила, только когда убиралась во всей квартире и проветривала помещение.       Буквально на цыпочках тот зашёл внутрь, закрывая рот рукой, лишь бы не закричать. В комнате уже начал скапливаться мерзкий запах крови и мертвечины, которую тот мог почувствовать разве что на заброшках от мёртвых крупных животных.       Пугало не только то, что родная мать лежала в луже собственной крови, с огромным порезом явно от ножа на лице и закатывающимися глазами куда-то вверх, а ещё наличие Влада рядом, просто стоящего и смотревшего. Когда те встретились взглядами, стало мерзко оттого, насколько лицо старшего было спокойное, будто ничего страшного не произошло. Тот как-то мрачно хмыкнул, увидев выражение лица племянника. Что-то на уровне: «Наверное, он и правда расстроен», и это злило только больше.        Всего за пару секунд пространство окутала темнота, и желание убить Калюку росло с каждой такой же секундой, протекающей невыносимо долго. И он сделает это, сделает. Почему нет? Разве Влад не заслужил это? Даже когда Вова проявил хотя бы капельку заинтересованности, спросил, что с его больной головой, в ответ получил только смешок.       Руки сами сомкнулись на чужой шее, и подростку показалось, будто бы такое уже было, он уже так делал. Но когда? При каких обстоятельствах ребёнок лет двенадцати мог хоть кому-то так жестоко вредить?       Послышался хруст, и только тогда темноволосый очнулся. Он всегда этого хотел, но видя собственные следы от пальцев стало противно. Запах крови заполнил, казалось бы, безграничную темноту. Он же не прирезал его, так какого чёрта? Почему он вообще тут? Это не его тело, он уже не настолько маленький ребёнок.       Сердце забилось с безумной скоростью, сбивало это разве что его громкая отдышка. Он снова в комнате Влада, всё закончилось? Вроде бы, после этого кошмара он даже нашёл в себе силы криво нацепить трусы с футболкой, пойти попить воды на кухне и снова лечь к друзьям.       Почему он тогда ещё тут? Почему всё ещё воняет мертвечиной, будто бы он снова видит свою мёртвую мать.       — Очнулся? — чужой голос окончательно вывел из раздумий. По стене скатился так хорошо знакомый родственник, оставляя за собой густой кровавый след.       Младший то открывал, то закрывал рот, бессознательно сжимая один из больших ножей, которых на кухне хранилось навалом. Но как же он?..       — Скорую не вызовешь? — силы стремительно заканчивались от нескольких ножевых ранений, голос будто бы осип. Ответа не последовало, и слабая улыбка спала с лица — Понятно... Знаешь, я правда никого не убивал.       — Я.. я понимаю... Это был я? — кулак разжался, выронив нож. Володе уже правда было проще поверить, что это он угробил родную семью, чем какой-то там грабитель.       Но Влад только пожал плечами, делая непонятное выражение лица Вове, что тот и не понял, Влад из вежливости не хочет положительно отвечать, или правда это сделал не подросток, а может тот и вовсе не знал, став случайным свидетелем.       Рука потянулась к чужому телефону слишком поздно, пульса не было, а старший окончательно затих. Серьёзно, так он и загремит в психушку, или вовсе в тюрьму? Кто же подтвердит, что он не специально, он даже этого не помнит! Он минуту назад лежал на кровати, а сейчас сидит около трупа, утыкаясь головой в чужую грудную клетку. Наверное, он бы и порадовался смерти Калюки, но не от своих рук, не когда он получит какое-то наказание. Да что там, он убил человека. Плевать, что человек был как минимум больным, всё равно убил.       Навязчивое лязганье, ощущение, будто того схватили за шею, лишая кислорода закончилось только когда парень услышал тяжёлые шаги, а после скрипнувшую дверь. На пороге стояла девушка, с таким испуганным лицом, что Володе хотелось воткнуть нож себе в горло прямо сейчас.       — Володь?