In These Hands (You Will Break)

Остальная часть путешествия прошла без происшествий, и, как и было обещано, на следующий день они прибыли в Риту. Мона чуть не заплакала от облегчения, когда услышала топот ног по деревянной крыше своей каюты и приглушенные крики экипажа о том, что впереди земля. Она не выходила из своей каюты всю ночь, даже не спала, просто лежала в постели, слушая, как шторм сотрясает корабль, и снова и снова прокручивая в голове смерть Хьюго… В любой момент, подумала она, в любой момент кто-нибудь постучит в эту дверь и потребует сообщить, где их товарищ по команде. Чем больше она обдумывала это, тем больше понимала, насколько хорошо Предвестник сыграл с ней. Знал ли он с самого начала, что она попытается предупредить Хьюго о том, что его ждет, или это было чистое совпадение, что в итоге она выставила себя наиболее очевидным подозреваемым в его исчезновении в глазах команды, тем самым сняв вину с Предвестника? Но, конечно, напомнила себе Мона, совпадений не бывает. Ей снова показалось, что сама судьба играет с ней. Она немного подождала, прежде чем выйти на палубу, затем, низко опустив голову, пересекла палубу с корабля на длинный деревянный причал, с сумкой на плече. Предвестника, похоже, не было поблизости, и команда уже была занята выгрузкой своего груза из трюма. Мона молилась архонтам, чтобы они были слишком заняты и не заметили, как она прошла мимо них. Не обращай на них внимания, подумала она. Просто продолжай идти. Она почти добралась до берега, когда позади нее раздался голос: “Эй, подожди минутку”. Грудь Моны сжалась так сильно, что она испугалась, что упадет в обморок на месте, но ей удалось сохранить хотя бы наполовину самообладание, когда она обернулась. “Да?” Мужчина, идущий к ней, был одним из фонтейнцев, которые выпивали с Хьюго накануне вечером. Нотка паники прозвучала в его тоне, когда он спросил: “Вы где-нибудь видели Хьюго?" Он не вернулся после того, как ушел с тобой.” Если и был какой-то талант, которым Мона могла похвастаться, так это то, что она была хорошей актрисой, когда хотела. “Правда?” сказала она, изображая потрясение, на какое была способна. “Я оставила его одного на палубе прошлой ночью. Он сказал, что хочет докурить сигарету ”. Мужчина несколько секунд смотрел на нее, как будто пытаясь понять, говорит она правду или нет. Затем он вздохнул и потер виски. Судя по мешкам у него под глазами, он выспался не меньше, чем она. “Ладно, хорошо. Спасибо. Ты скажешь мне, если вспомнишь что-нибудь еще, не так ли?” “Я сообщу ”, - сказала Мона. Он и не подозревал, что она планировала уехать в город как можно скорее. Она оставила его там и направилась в конец причала, где за прилавком в деревянной будке стоял инспектор. Ее острые глаза сразу нашли Мону. Она никак не могла ускользнуть. “Мне нужно твое разрешение на въезд”, - сказала она, когда Мона приблизилась. К счастью, Моне уже вручили документ, когда она поднялась на борт корабля. Она достала его из кармана и отдала инспектору, который просмотрел его. “Мона Мегистус из Мондштадта?” “Правильно”. “Причина твоего путешествия не указана”. Она показала его Моне и постучала пальцем по пустой строке. “Ты торговец?” Мона сделала паузу. “Я не хотела совершить ошибку. Я переезжаю в город Инадзума”. “Значит, миграция”, - отрезала инспектор. Она нацарапала это на бланке, оторвала полоску бумаги внизу страницы и передала ее. “Пожалуйста, отнесите это в Агентство по делам чужеземцев, мисс Мегистус. Убедитесь, что у вас есть все остальные документы для быстрой проверки”. Поблагодарив ее, Мона покинула причал и поспешила вверх по каменным ступеням, которые могли быть только входом в город. Она всегда ненавидела подобные официальные мероприятия. Даже у самого хорошо подготовленного человека была тысяча способов пойти не так. Будем надеяться, что ее остановка в агентстве по делам чужеземцев будет короткой, а затем она отправится в город. Шаги казались бесконечными, но Мона не особенно возражала. Приятно было вытянуть ноги на суше после столь долгого пребывания в каюте. Огненно-красные листья с кленов, окаймлявших дорожку, были разбросаны по камню. Их землистый аромат смешивался с затяжным теплом в воздухе, так отличаясь от прохладного, свежего бриза Мондштадта, к которому она привыкла. Торговка сказала ей, что Риту был крошечным городком, который существовал исключительно как перевалочный пункт для обработки иностранцев, въезжающих в страну. Конечно же, когда она добралась до верха лестницы и оглядела небольшую площадь, Мона увидела нескольких иностранных граждан, пробиравшихся по ней, и единственными инадзумцами были охранники с каменными лицами, которые стояли снаружи зданий, держа наготове свирепого вида секиры. Что-то в этом ее беспокоило. Наверняка большинство чужаков проделали весь путь до Инадзумы не только для того, чтобы навестить Риту? Если, конечно, они не были торговцами, остановившимися здесь по работе, но у нее было ощущение, что это не так. Она слышала, как поблизости играют дети, и несколько зданий вокруг нее выглядели так, как будто в них проживали по крайней мере полупостоянные жители. Мона заметила одинокого мужчину, курящего у ближайшей стены, и подошла к нему. “Извините, вы не знаете, где я могу найти Агентство по делам чужеземцев?” Мужчина указал на высокое здание в паре улиц позади него. “Ты здесь новенькая?” “Только что прибыла”. Он горько фыркнул. “Удачи”. Мона старалась не слишком зацикливаться на его ответе, направляясь к зданию. Было трудно не чувствовать горечь от своего положения. Она была в чужой стране, собиралась начать новую жизнь, и уже столкнулась с большим количеством неприятностей, чем могла вынести. Прямо сейчас она должна быть счастлива. И все же, когда она пересекала улицы, она чувствовала, как в ней закипает глубокая паранойя, как будто наполовину ожидая, что охранники в любой момент набросятся на нее и заберут на допрос. Как только она прибыла к воротам Агентства, Мона направилась прямо к стойке регистрации, где стоял дородный мужчина. Так же, как у пограничного инспектора и охранников, у него был суровый взгляд. Мона начала задаваться вопросом, было ли это критерием, по которому чиновники отбирались для работы здесь, в Инадзуме. “Это агентство по связям с чужеземцами?” Спросила Мона, подходя к нему. Она уже знала ответ. Она просто не была уверена, как растопить лед. “Да”, - резко сказал мужчина. “Имя?” Мона рассказала ему и протянула квитанцию, которую ей дал инспектор. Он потратил минуту, чтобы прочитать ее. “Хм”. Сердце Моны подпрыгнуло. “Есть проблема?” Мужчина не отрывал глаз от бумаги, оставив ее в тишине на несколько напряженных секунд. Наконец, он посмотрел на нее. “Миграция, да? У тебя есть подтверждение адреса?” “Да”. Покопавшись в своей сумке, Мона достала документ, который торговец дал ей еще в Мондштадте, и положила его перед мужчиной. Он скептически осмотрел его. “Мисс Рико Накамура”, - прочитал он. “Согласно этому, вы собираетесь забрать ее магазин. Это верно?” “Так и есть”, - сказала Мона. Она уже прочитала документ от начала до конца больше раз, чем могла сосчитать. Продавец сказал ей, что этого будет достаточно для прохождения пограничного контроля, при условии, что у нее будет разрешение на въезд. Со вздохом мужчина взял ручку со стойки и написал что-то внизу страницы. “Вам понадобится вид на жительство. Рассмотрение заявления должно занять восемь-десять недель. Тем временем —” “Подожди”. Глаза Моны расширились. “Так долго?” “Конечно”, - сказал мужчина, как будто это была самая очевидная вещь в мире. “Мне также потребуется от вас плата за обслуживание в размере пятидесяти тысяч мора”. Мона почувствовала, что у нее вот-вот подогнутся колени. Пятьдесят тысяч Мора ... У нее и близко не было при себе такой суммы. “Должно быть, произошла ошибка”, - настаивала она, положив руки на стойку. “Я приехала в Инадзуму, чтобы жить здесь. Женщина, у которой я сменяю хозяина, ждет меня”. Мужчина поднял бровь, возвращая ей документ. “Как я уже сказал, вашей заявке нужно время для обработки. Мы поставим ее на очередь, как только получим ваш гонорар ”. “Но это смешно!” Мона выпалила так громко, что несколько охранников поблизости повернули головы. Не то чтобы ее это особенно волновало. “Никто не говорил мне ни о чем из этого до моего приезда. У меня даже нет таких денег.” Мужчина пристально посмотрел на нее, затем сказал тоном, который предполагал, что это был последний комментарий, который он сделает по этому вопросу: “Агентство не виновато в том, что вы не провели свое расследование, прежде чем прийти. А теперь, если я больше ничем не могу вам помочь, тогда желаю вам приятного дня. ” Мона почувствовала, как горят ее щеки. Она хотела остаться и еще раз аргументировать свою правоту, но чувствовала, что это приведет только к ее силовому удалению охраной. Кроме того, мужчина уже начал просматривать другие бумаги на прилавке. Для него вопрос был закрыт. Когда первые слезы гнева чуть не выступили у нее на глазах, Мона засунула документ обратно в сумку. Она уже собиралась отвернуться, когда рядом с ней бочком возникла фигура. “Она со мной”. Мона чуть не закричала. Теперь, когда их больше не было на лодке, Предвестник снова переоделся в ту одежду, в которой, как она помнила, он был в Мондштадте: черную рубашку с ниспадающими рукавами, сандалии и огромную шляпу с крючком и полупрозрачной вуалью. Она понятия не имела, как ему удалось снова подкрасться к ней. Мужчина оглядел его с ног до головы. “А ты кто?” “Зовите меня Балладир”, - сказал Предвестник тем приторно-сладким тоном, который он использовал незадолго до убийства Хьюго. “Балладир...?” Мужчина сразу выпрямил спину, как будто только что понял, с кем разговаривает. “Мои извинения, сэр. Меня не проинформировали, что сегодня мы получим Предвестника.” “Неважно. Все мы время от времени совершаем ошибки, не так ли? Точно так же, как моя гостья забыла, что она попадает под дипломатический иммунитет, предоставленный фатуи в Инадзуме ”. Он впервые взглянул на Мону, заставив ее сглотнуть. “Д-да, верно. Я не была.. э.. уверена, как это работает”. Она понятия не имела, почему Предвестник делал это для нее, просто она должна была подыграть. “О, здесь нет проблем”, - сказал мужчина, махнув рукой. “Мистер Балладир, мне понадобится ваше разрешение на въезд, если вы не возражаете”. “Естественно”, - сказал Предвестник, передавая плоский кожаный мешочек. Для мужчины имело смысл более вежливо разговаривать с дипломатом, но Мона чувствовала, что перед ней совершенно другой человек. Он осторожными пальцами открыл сумку и вытащил сложенный документ. “Что ж, кажется, все в порядке. Хотя, мистер Балладир, я должен спросить, не то чтобы я когда-либо сомневался в суждениях Предвестника ...” Он указал на Мону. “Эта женщина действительно одна из фатуи?” Возможно, это было ее воображение, но Мона почувствовала, что воздух внезапно стал прохладным. Она взглянула на Предвестника. Его глаза все еще были устремлены на мужчину, непоколебимые. “Она моя гостья. Я только что сказал тебе это”. Хотя его тон оставался легким, в нем чувствовалась несомненная опасность, словно прилив, бурлящий под спокойной поверхностью океана. Мужчина покачал головой, явно выбитый из колеи, хотя и не мог точно объяснить почему. “О- конечно, мистер Балладир. Приношу свои извинения за вопрос”. Предвестник медленно полез в карман, достал мешочек с Морой и положил его на прилавок. “Это должно с лихвой покрыть плату за обработку. Я верю, что избыток может гарантировать быстрое получение вида на жительство для моей подружки здесь. ” “Мы сделаем это нашим главным приоритетом”. Что-то нацарапав, мужчина протянул пару страниц. “Вот ваши разрешения на поездку. Если вы просто хотите передать их моему коллеге из Агентства, вам будет разрешено... Предвестник выхватил их у него из рук еще до того, как он закончил говорить, схватил Мону за запястье и потащил ее в дальний конец площадки. “Что ты делаешь?” прошипела она. “Я могу идти сама”. Взгляд, который Предвестник бросил на нее через плечо, утихомирил ее протесты. Только когда они оказались за воротами и вне пределов слышимости охранников, Предвестник, наконец, ослабил хватку. Мона вырвала руку и сделала шаг назад, свирепо глядя на него. “Итак, это все”, - отрезала она. “Я пересекла границу? Беспокоиться не о чем?” Предвестник посмотрела на нее так, словно она только что спросила о цвете неба. “Ты что, не слышала ничего из того, что только что было сказано? Ты вольна передвигаться по Инадзуме, как тебе заблагорассудится”. Мона очень хорошо слышала разговор. Все произошло так быстро, что она все еще не могла в это поверить. Они стояли на вершине тропинки, которая вела вниз к длинному пляжу. За ним возвышались зеленые холмы, пыльно-фиолетовые скалы и, в самом отдалении, группа острых гор. Вся сцена выглядела так, словно была взята из сборника рассказов; и все же Моне казалось, что она смотрит на все это из-за стеклянной стены. “Зачем ты помогаешь мне?” - спросила она. Предвестник пожал плечами. “Ты помогла мне на корабле. Я сказал тебе, что это того стоит. Считай, что это моя расплата ”. Случайное напоминание вызвало приступ желчи в горле Моны. Она усмехнулась и снова посмотрела на горы, хотя бы для того, чтобы не встречаться взглядом с Предвестником. “Мне не нужна была никакая расплата. И я кстати , не твой "гость"”. “Нет?” Предвестник внезапно шагнул вперед, заставив Мону отшатнуться в удивлении. Он улыбнулся, без сомнения наслаждаясь видом того, как она прыгает, как испуганный олененок, к большому неудовольствию Моны. “Агентство печально известно своей суровостью по отношению к чужакам, у которых нет иназуманских связей. Половина жителей этого города застряла там на месяцы. Семьи, торговцы, путешественники, все. ” Мона вспомнила детей, которых слышала, поднимаясь по ступенькам, и отношение мужчины, у которого спросила дорогу. “Не говоря уже о том, что твое «виденье» было бы конфисковано в тот момент, когда ты попытался бы самостоятельно выйти за пределы Риту. Я удивлен, что тебя не обыскали по пути сюда”. Мона поджала губы. Мужчина перед ней может быть убийцей, но в его словах был смысл. Без его помощи она была бы на корабле, возвращающемся в Мондштадт в течение нескольких дней, при условии, что власти не узнали о ее «Видении» или команда сначала не расследовала ее убийство Хьюго. Оставаться в Риту было невозможно. “Спасибо тебе за твою помощь”, - пробормотала она сквозь стиснутые зубы. Смех сорвался с губ Предвестника. “Не упоминай об этом. Теперь мы квиты. Кто знает? Наши пути могут снова пересечься в будущем ”. “Я так не думаю”. Мона подошла к Предвестнику и наклонилась так близко, как только осмелилась. “Ты говоришь, мы квиты, верно? Тогда держись от меня подальше. Я не хочу тебя больше никогда видеть.” (А: хахаха, простите..) Было безрассудно говорить эти слова тому, на чьих глазах всего за день до этого разрезали человека, но улыбка Предвестника не дрогнула. “Должным образом принято к сведению”, - сказал он. Мона высказала свою точку зрения, развернулась и пошла по тропинке, стремясь увеличить расстояние между ними двумя, насколько это возможно. Она едва успела сделать десять шагов, как позади нее раздался голос: “Ты ничего не забыла?” Она обернулась и увидела Предвестника, размахивающего перед ней ее проездным удостоверением. Мона бросилась назад, выхватила его у него из рук и ушла, не сказав больше ни слова.