Каково быть сломленной в браке?

      После того, как гости показались в полыхающем изумрудным пламенем в камине, хозяева сразу же встали напротив и учтиво склонили головы в приветствии. Семья, стоящая теперь на каминном коврике выглядела роскошно.       Глава семьи был одет в чёрную бархатную мантию, украшенную элегантной брошью с изображением дубового листа усыпаного сапфирами — герба семьи Грейнджер. Дуб олицетворял мудрость, непоколебимость, решительность и спокойствие. Всё то же радостное и задорное выражение в глазах — сама доброжелательность и почтительность… Однако сам дьявол ведал, что скрывается за этой маской! Но огонь во взгляде — эту живость было не скрыть ни одной маской, не заменить ни на что на свете.       Жена гостя, Моника Грейнджер, выглядела обворожительно. Женщине, на вид, лет сорок, от неё веяло спокойствием, уверенностью, зрелостью и силой. Изумрудный бархат платья оттенял её болотного цвета глаза, v-образный вырез с запáхом выгодно подчёркивал грудь, боковой разрез на подоле начинался с колена.       Образ Моники не казался ни вызывающим, ни излишне скромным — идеально подходил ей: серебряное колье и серьги разбавляли образ и сочетались с такими же, серебристыми лодочками на невысоком каблуке.       Но как бы прекрасно не выглядели Нарцисса и Моника, дочь Грейнджеров, Гермиона, которая не произнесла ещё ни слова, не дёрнула ни одним мускулом уже вознеслась высоко над ними.       «Очень странно… — думал тогда Драко, — От её родителей исходит сила и решительность, уверенность и спокойствие, ни капли высокомерия или лобызания. Эти люди мгновенно внушали доверие, а она… От неё ни чем не веет. Да я даже ощутить ее магический фон не могу, кажется, что она вообще мертва!»       Вежливая улыбка на молодом лице, морщинки вокруг глаз. Вроде всё хорошо, да? Глаза её казались ледяными.       Нежные кудряшки элегантно завиты и рассыпались мягкими волнами по спине. Атласное платье, в отличии от бархатного матери, открыто, и уж точно не было скромным.       Жёлтое в пол платье, с вырезами по бокам, декольте обрамлено серебряными цветами, а ложбинка была обнажена, и таким образом, обнажённую грудь прикрывали лишь два кусочка ткани сшитых между собой сверху и снизу, а потом соединялись на спине. Затем снова прерывались по бокам, обнажая новые участки кожи. Благодаря этому можно было сказать, что верха практически не было. Элегантное открытое платье сидело, как влитое — явно пошито на заказ. Лёгкая мантия, белая, совсем простая покоилась на плечах хозяйки, похожее на плащ.       Драко понимал, что его семья хоть и щеголяла прекрасными одеяниями, сверкала идеальной улыбкой на идеальном лице, гордилась нежной красотой Нарциссы, статной фигурой Люциуса и манерами Драко, всем им не хватало одного — внутренней красоты. Об их положении в обществе и богатстве не знали лишь магглы. А вот о том, что за личинами высокомерных кретинов не скрывается ровным счётом ничего не подозревал никто. Порой, даже они сами.       С Грейнджерами всё обстояло в точности до наоборот. Все видели в них союзника, людей, которым можно довериться. Их доброжелательность, улыбки, уверенность и сила манили к себе, и волшебники не замечали ничего кроме этого: ни их бедности, ни далёких от идеала внешностей, ни безучастия в военных действиях.       — Ну что же, пройдёмте к столу? — прервала неловкое молчание Нарцисса, внимательно считывая реакцию всех в холле. — Домовики на славу постарались! Я приказала готовить множество вкусностей, которые вы, наверняка, не пробовали, — воркующе добавила она, в попытке завести хоть какой-то разговор.       Удовлетворившись кивками всех присутствующих, Нарцисса первая направилась в бежевый зал. Этот зал был самый красивый из всех остальных. Кроме него, в поместье был ещё охотничий, красный и чёрный. Чёрный использовался, как пыточная во время войны…       Как только бойня закончилась, миссис Малфой хотелось до тла сжечь это чëртово поместье! Ведь все пытки и все ужасные извращения проходили в их собственном доме. Однако вместо вероломного пожара, Цисси, скрепя сердце, провела здесь капитальный ремонт.       Рассаживаясь за стол, Малфои переглянулись и, как по команде, синхронно любезно улыбнулись гостям. Люциус внимательно оглядел Монику, и в очередной раз убедился, что и в этот раз поединок по «показу мод» выиграла его прекрасная жена. Хоть Моника и была красива, до молодой, так и сверкающей красотой Нарциссы, ей было как до луны.       — Драко, — внезапно обратилась Моника к младшему Малфою. Голос у её был низким, глубоким и звучал властно. — Ты так подрос, возмужал! Красавец! Я слышала, какие про тебя ходят сплетни… — вопросительно посмотрела на него Моника, будто мысленно спрашивая у него «ты же в курсе?», тот отрицательно покачал головой, изобразив кривую усмешку.       — Я не думаю, что это подходящее… — попыталась прервать не обещающий позитивного исхода разговор Нарцисса.       — Вы, Драко, оказывается, самый завидный жених во всей магической Британии. Мы с Джоном давно присматриваем жениха для нашей дочери, мы перебрали уже несколько… Ммм… Почерпнули из некоторых источников, что к тебе сватались уже шесть невест и всех ты отверг. Почему? Не хочу показаться невежливой или бестактной, если вы не считаете нужным отвечать на этот вопрос, я не буду настаивать.       — Я не считаю, что… — Люциус не хотел рассказывать о своих грязных делишках, поэтому постарался помешать продолжению диалога, но и его попытки резко оборвали.       — Нет, почему же, думаю, что смогу ответить на вопрос, не поставив вас в неудобное положение, — что-то зловредное, мстительное и бунтарское вспыхнуло глубоко в душе Драко и мгновенно завладело им.       Будто сухая солома, на кучу которой попала искра, он моментально вспыхнул. В нём проснулось желание выкинуть что-нибудь эдакое.       Словно острых ощущений и так не хватало!..       Однако, почему-то он решил, что сейчас — чуть ли не единственный шанс его семьи отчистить имя в обществе.       — Большинство из них я посчитал неподходящими для меня из-за «Пожирательских корней», некоторых из-за положения в обществе, а некоторых из-за чересчур чистой крови. Видите ли, семье Малфой нужно продемонстрировать безразличие к чистоте крови и приблизить себя к образу среднего человека.       Джон, глядя на Драко, скептически приподнял бровь.       — А какой резон всему Министерству сплетничать, как девицы с Косого переулка? Я не извлёк ничего хоть сколько-нибудь важного из ваших слов, молодой лорд, — проговорил Джон и отвернулся от Драко. Малфой же буравил его ненавидящим взглядом.       Люциус, чувствуя, что если ничего не предпринять, конфликт может перерасти в нечто большее, решил предотвратить любое развитие событий, просто отправив сына и дочь друга на верх.       — Драко, предлагаю тебе показать особняк мисс Грейнджер. Я уверен, она может найти любопытными некоторые из комнат. Если, конечно, юная мисс не против.       На миг Драко смерил отца недоумевающим взглядом, но быстро сообразив, что тот собирается предотвратить назревающий скандал, будто бы назло неторопливо встал из-за и как можно медленнее приблизился к Грейнджер. Он остановился в шаге от неё, окинул ещё раз оценивающим взглядом сверху вниз и предложил руку. Грейнджер приподняла бровь в вопросительном жесте, однако всё-таки приняв её встала и пошла за ним.       Уже выходя из зала Гермиона оглянулась на мать. В карих радужках мелькнул испуг, неуверенность и капля страха, но Моника только мягко улыбнулась в ответ. Заметив улыбку миссис Грейнджер, Нарцисса мысленно криво усмехнулась, прямо как муж.       Прямо как её любимый муж. Она переняла достаточно привычек у Люциуса за время девятнадцати лет брака. Например, она запросто в один миг могла скрыть свои искренние эмоции. Но этому и Люциус в свое время научился у Северуса Снейпа.       Вообще, образ этого человека часто всплывал в её мыслях после войны. Да, она всё ещё чувствовала вину перед этим человеком. Вину за то, что просила слишком многого. Иногда, даже за его смерть, хотя к промахам Дамблдора и глупости Лили Поттер она не имела никакого отношения. Возвращаясь к привычкам мужа, её отточенная кривая и насмешливая улыбка была в точности, как и у Люциуса.       Как только Драко и Гермиона повернули за угол и оказались в коридоре, с медленной и величественной, плывущей походки они перешли чуть ли ни на бег. Платье, так мастерски сшитое для балов и приёмов было всё же не предназначено для бега, но юноша не сбавляя шаг и, больно стискивая девичье запястье, продолжил нестись по коридорам.       — Извольте быть медленнее! Куда вы меня тащите? — возмутилась Грейнджер, всеми силами затормозив.       Злобно скрестила руки на груди и со злостью уставилась в противное лицо. Сейчас они были подобны бушующей буре! Этап затишья в прошлом… По-сути, сейчас всё должно улечься, а потом их выбросит на неизвестный и необитаемый остров. Ну, да…       Мрачно взглянув на девушку, он показал ей этим взглядом что бы она шла молча, иначе сильно пожалеет. Но Грейнджер была просто неуправляемой. Злобной фурией, которой приказывают плыть в обратную сторону от добычи.       — Ну что же вы, милорд?.. — нежно, ласково, так тошнотворно мило произнесла эти слова всё-ещë-мисс-Грейнджер, и сладко улыбнулась. Раз. Два. Ко-ко, Драко! Лицо девушки мгновенно превратилось в маску ненависти, злости, превосходства и такой, кажется ненужной сейчас жалости. Ничего себе, такой микс, а? Даже как-то жутковато. — Мне-то за что этот «взгляд-которым-великий-Малфой-может-убить»? Я, по-моему, его не заслужила, а вот тебя и твою семейку, может, действительно давно надо было…       — Закрой рот! — прошипел Драко, и грубо прижал её к холодной стене своего родового поместья. «Ой, нет… Ты-ж давно понял: не на ту напал!»       — Говоришь прямо как Поттер. М-м… Малфой — токсик. Хах! Звучит… — противнейшая ухмылка. Ухмылка, которая говорит: «Я наглая стерва, только и жду, пока ты потеряешь контроль! Я тебя провоцирую, смотри, смотри! Тебе просто нужно сорваться, это же так просто!»       — Ты здесь гостья, не более. Так что будь добра, не переходи границу, — шёпот. Бесконечно злой, противный и ненавидящий. Под конец фразы это уже гортанный рык, а оскал, словно у ощетинившейся псины. Так они и стояли друг на против друга. Как две собаки, по одному запаху знающие: они ненавидят друг друга.       У девушек часто бывает так. Наглая ухмылка на лице, а в душе — смятение и хаос.       Он завораживает её. Драко прижимал её к стене, но также он невольно прижимал её к себе. Гермиона молча стояла и буравила его взглядом, пытаясь разглядеть хоть какую-то эмоцию. Он же тщательно скрыл их в своей душе, Малфой не мог себе позволить такую вольность, как показать почти, нет, незнакомому человеку свои истинные чувства.       — А что будет, если не закрою? — Девиз сегодняшнего дня — один раз живём и макаки с тарелками вместо дельных мыслей!       Девушка вела с самой собой игру. Сможет ли она расколоть его и не облажаться сама? Она прошептала эти слова ему в шею. Детское наивное «А что будет?..» потонуло ощущении, как ответное горячее дыхание молодого волшебника опаляет уже её шею.       Она не вздрогнула от неожиданности. Она сама начала опасную игру. Она отвечает за последствия. Она готова. Она не готова.       Она…       — Тогда и узнаешь, — тихо, слишком тихо произнёс Малфой. Он поднялся от шеи и нежно прикусил мочку уха, в котором не было серьги. Затем оторвался, приподнял девичий подбородок и, наверное, собирался поцеловать, только у Гермионы были совсем иные планы!       Как только Драко приблизился к её губам, она быстро выскользнула из ослабевшего кольца его рук. Демонстрируя, что она хозяйка положения, и только ей решать, кто сможешь прикасаться к её губам.       — Попрошу прекратить ко мне прикасаться без моего на то позволения. По уголовной статье 17, пункт четвёртый, я запросто могу засудить вас. Надеюсь, вам не особенно этого хочется, но если хотите сходить на свидание с парочкой дементоров, я могу вам это устроить. Обращайтесь, если что.       «Вот же сучка! Ну, ничего, я не только её буду грубо целовать, но и, конечно же, вытрахаю все её внутренности. Она ещё будет стонать подо мной. Она ещё пожалеет, что не далась на ВСЕГО поцелуй.»— подумал Малфой и просверлил её полным ненависти взглядом.       Он уже ненавидел её.       — О, незачем так смотреть. Привык, что за красивые глаза и милую мордашку, любая лезет к тебе с поцелуями? Не в этот раз. Так, куда мы идём? — поинтересовалась она, с вызовом вздëрнув подбородок.       «Она ещё и стебётся! Вот же стерва. Ну, ничего, во время нашего брака она станет не только покладистой женой, которая бесприкословно будет слушать мужа, но и секс-игрушкой. Прямо, как Па́тиссон. Точно, надо бы как-нибудь навестить эту потаскушку. Что-то слишком давно я с ней не виделся… Перед свадьбой нужно как следует развлечься с другими. » — подумал Драко и слишком долго прожигал её глазами. С ненавистью и… Желанием?       Желанием оказаться в ней?       Бред. Бред. Бред.       С какой стати сам лорд Малфой хотел какую-то чистокровную особу? Уж тем более его будущую жену. Иногда Драко поражался своим же собственным желаниям…       А вот развлечься просто необходимо. Ведь всё из-за Люциуса — это же он ввёл новое правило в кодекс Малфоев. А правило было такое: «Если по крови вы лорд Малфой, то вам КАТЕГОРИЧЕСКИ запрещено изменять своим супругам или супругу. Какие они бы ни были. Если же вы ослушаетесь правила, то вам грозит смерть.»                   А сделал он это из любви к Нарциссе. Он хотел доказать этим правилом, что кроме неё, никто на свете ему не нужен. Люциус, как влюблённый безумец, хотел что бы она никогда не плакала. Но это было невозможно: Нарцисса очень чувствительная девушка. Да, да, именно девушка. Женщиной нельзя её было назвать. Даже в свои тридцать пять наивной и красивой, как ангел.       — В мою комнату — прервал молчание молодой хозяин поместья и отвёл ненавидящей взгляд от Грейнджер.       «Выкуси сучка! Ты всё равно будешь в моём владении! Ты ещё будешь стоять передо мной на коленях и…» – мысль Драко прервалась из-за тихого хмыканья девушки.       Подойдя к Грейнджер, он взял её за руку, побуждая идти за собой.       

***

      — Прошу простить грубость нашего наследника. — Люциус специально подчеркнул слово наследник.       Он пытался как можно больнее уколоть друзей. Хоть они и были его друзьями — он всё оставался гордым и заносчивым Малфоем. Ведь у них одна единственная дочь, и она не сможет стать наследницей благородного рода Грейнджеров. Сто процентов, они в любом случае «продадут» её в какую-нибудь знаменитую семью.       — Я конечно всё понимаю, но можно как-то с ним построже. Он мальчик, и должен держать себя в руках, — возмутился Джо, пристально глядя в глаза Люциуса.       — Кто бы говорил! — вклинилась Нарцисса. — Вспомни, многоуважаемый Грейнджер, как я оглушила тебя на последнем курсе Хогвартса… И вспомни причину своей боли и стыда перед директором! — Лицо Джона приобрело несвойственный ему румянец. — И после того, что тогда случилось, ты пытаешься учить нас, как воспитывать сына?! Джон, если ты ещё хоть раз вздумаешь поучать меня, я без малейшей жалости снова оглушу тебя! — неконтролируемо переходя на крик, тыкала пальцем Цисси в давнего друга.       Он же молча со смущением смотрел на пламя в камине. Люциус пытался не засмеяться. Моника, вопросительно воззрилась на Нарциссу. А сама хозяйка поместья уходила в сторону мужа садясь ему на колени.       — Цисси, я же миллион раз извинился за тот случай! Извиняюсь ещё раз… Но не заводи разговор, пожалуйста, про ту пренеприятнейшую ситуацию. — Джон с мольбой смотрел Нарциссу.       — Прощу. Но лишь в том случае, если ваша дочь займёт место в нашей семье, — она просверлила Грейнджера неумолимо упрямым взглядом, его супруга вопросительно косилась на Люциуса.       А тот, в свою очередь, мило улыбаясь, оглядывал открытую спину жены, восхищаясь про себя. Ему бесконечно хотелось скользнуть ладонью по обнажённой части тела своей любимой.       — Цисси, ты же понимаешь, что это не игры. И, если что-то случится, они не смогут развестись? — спросил глава семьи Грейнджеров, не смело заглянув в голубые омуты мисис Малфой. Он даже растерялся от такого неожиданного правила, но вовремя взял себя в руки и не показал свою слабость перед Малфоями.       — И уж какая вам выгода от этого брака? — наконец подала голос миссис Грейнджер и так же посмотрела на Нарциссу.       — Моника, может вы сами подумаете, и мне не придётся вам разжёвывать наши положения? — произнёс Люциус, собственнически положив руку на тонкую талию своей супруги.       Моника скорчила обиженное лицо.       — Люци, не груби. Моника, извините его, пожалуйста. Мы сможем отчистить свою репутацию от грязи Тёмного Лорда — вот наша выгода. А вы, в связи с проблемами с финансами, получаете доступ в наш сейф в Гринготтсе, — протянула Нарцисса, лишь мельком глянув на миссис Грейнджер. Её лицо уже не казалось обиженным.       — Сделка не плоха… Но давайте заключим Непреложный обед. Я вам, конечно, верю, друзья мои, однако, касаемо финансового положения, я и сам себе не доверяю. Уж извините меня, — проговорил Джон, сталкиваясь взглядом с другим главой семейства.       Люциус пристально смотрел в глаза другу, но потом, найдя искренность в них, что-то прошептал Нарциссе, от чего та засветилась и встала с его колен.       Малфой подошёл к Джону и протянул руку. Нарцисса вытянула палочку, и дождавшись когда мужчины переплетут свои руки воедино начала читать клятву.       — Обещаете ли вы, Люциус Абраксас Малфой, что ваш сын, Драко Люциус Малфой, будет верным супругом Гермионе Джин Грейнджер? — произносила Цисси, обводя круги своей волшебной палочкой вокруг рук мужчин.       — Обещаю.       — Обещаете ли вы, Джон Дэн Грейнджер, что ваша дочь, Гермиона Джин Грейнджер, будет верной супругой Драко Люциусу Малфою?       — Обещаю, — произнёс Грейнджер, и золотая нить растворилась в воздухе.       — Теперь… Предлагаю сообщить радостную весть самим будущим супругам, — широко улыбаясь, сказала Моника.       — Нужно. Драко! — бесцеремонно позвала сына Нарцисса. В этот момент она не была похожа на утончённую аристократку.       Услышав своё имя, Малфой торопливо вернулся в бежевый зал под ручку с девушкой с шоколадными глазами.       — Звала? — спросил Драко.       — Драко, Гермиона. Мы должны сообщить вам очень важную новость. Мы решили связать ваши жизни воедино, — мягко приподнесла Моника.       Гермиона почувствовала, как глаза накрывает пелена слёз. Внезапно в глазах потемнело.       Мрак. Страх. Будущее…       — Вы уверенны? Я думаю стоит ещё подождать…       — О, Моника, почему же? Если помолвка пройдёт сегодня, отчего нам не сыграть свадьбу завтра? Видите ли, время очень не любит, когда его убивают.       Мозг варил плохо, голова кружилась. Обрывки информации с трудом доползали до её сознания центр разума очень медленно анализировал всё… Это.       Анализ показывал, что завтра свадьба.       И с кем?.. Мерлин его знает! Может, с Ноттом? Малфоем? Забини?.. Наверное, всё-таки с Малфоем.       А это значит — ей каюк.