Падший ангел.

      Настенные часы в комнате негромко тикают, нарушая гробовую тишину в помещении хоть какими-то звуками. Стрелки, что давно уже перевалились за двенадцать часов, упрямо намекают, что "небольшой" разговор превысил всё свои временные границы по-полной.       Сейчас в комнате, что была почти полностью погружена во тьму, по причине протно занавешеных штор, для полной конфиденциальности разговора, сидели два человека. Один из них, что был расположен напротив закрытого окна, нервно теребил края своей тонкой белой футболки, с идиотской надписью, чье существование было крайне очевидно, зная, что прошлый обладатель тела любил подобные вещи, и шкаф почти полностью был снабжён такими вот вещичками. Кстати о них; всё же стоит полностью поменять гардероб, что больше походил на сборище ну очень смешных вещей.       Хмыкнув самому себе, человек вновь упёрся нечитаемым взглядом в парня напротив, следя за каждой мелькающей эмоцией на лице того и пытаясь понять, что происходит в его головушке. Сейчас он занял вполне себе расслабленную позу, поставив локоть левой руки на стол и положив на неё свой подбородок, открывая вид на слегка поджатые губы, вторая же рука спокойно покоилась на подлоднике стула, правая нога была заполкинута на левую, что слегка отбивала ритм по деревяннуму полу. Если он сейчас был хотя бы внешне расслаблен, не будем уточнять то, что творится у него на душе сейчас, то второй человек в комнате ни капли не скрывал своих чувств, позволяя им выходить наружу и быть замеченными другими. Все его положение тела так и кричало о том, в каком состоянии сейчас пребывал его хозяин: ноги были поджаты к стулу и находились в некой высоте от пола, левая рука была расположена перпендикулярно относительно туловища на столе и сжимала нервно его боковину, вторая же как-то устало потирала переносицу носа, приподнимая очки в квадратной оправе, а глаза уставились на стол, будто пытаясь его прожечь. Мысли человека были далеко отсюда. Он старался осмыслить всё сказанное, переварить всё слова Такемичи и проверить их на подлинность.       Тишина длилась ещё довольно долго, ведь один старался всё обдумать, второй же не желал торопить первого и сам прибывал не в красочных мыслях, думая о правильности своего решения поведать о таком всё ещё подростку, что опирался всю свою жизнь на науку. Молчание разрушил какой-то нервный вдох и шуршание одежды из-за смены положения Кисаки. Он попытался вновь вздохнуть и собраться с мыслями, после чего поднял глаза на крашенного блондина.       -Это правда? Всё, что ты сейчас мне сказал, правда?       -Самая, что не наесть, правда. -произнес Такемичи, устремляя свой взор на сделанную сравнительно недавно прошлым им фотографию. На ней он задорно улыбается, находясь в компании своих лучших друзей, что облепили его со всех сторон. Здесь он такой счастливый, ещё не знающий всего того дерьма, что должен был пережить в более старшем возрасте, невинный даже как-то. А ведь и правда. По сравнению с его будущей версией он довольно чист, так же как и его душа. Это сейчас Такемичи полностью потонул в крови близких ему людей, которых иногда сам же и убивал, забирая помимо их и другие множества жизней невинных, незаслуженных смерти, людей. Его душа черства и он уже и сам не знает, когда в последний раз искренне улыбался или смеялся. Да он даже не знает наверняка, это ли его настоящие эмоции или на нем до сих пор маска счастья? Он, кажется иногда, уже слился с ней из-за всего случившегося.       -Знаешь, -парень прикрыл глаза, на секунду представляя счастливый исход его судьбы, -я бы на твоём месте тоже не верил. У тебя есть всё основания этого не делать, ведь стопроцентных доказательств я дать тебе, увы, не могу.       Такемичи переместил свой взор на Кисаки, что в тот же момент застыл. Пред ним пристала картина, что никак не вязалась в голове:тот неотесанный и необразованный Такемичи, что всегда готов был вызываться в драки, не имея ничего для своей победы, сейчас выглядел, будто сошёл с обложки какого-то популярного журнала. Чистая фарфоровая кожа, аккуратные кисти, тонкие длинные пальцы, изящные ноги, чёрные, как сама ночь, волосы-все в нём наводило на мысли, что пред ним не человек, а настоящая куколка с полки какого-то дорогого магазина. Дополняли образ глубокие, бездонные глаза, что идеально вписывались во внешность человека. Да, они были бесспорно красивы и обоятельны, но в то же время будто мертвы и пусты. Они буквально ничего не излучали. На дне восхитительных хрусталей не плескалось никакого чувства, делая их ещё более безжизненными, пустыми. Почему же он раньше этого не замечал?       Встряхнув головой, Кисаки вернул мысли к разговору, после того, как собеседник тактично кашлянул, намекая на чрезмерное внимание к своей персоне со стороны Тетты. Такемичи прав, всё его слова звучат как нелепица пьяного в стельку человека. И Кисаки правда не планировал ему верить, ведь поверить в что-то подобное просто невероятно. Но, вопреки логическим думам блондина, сердце в противовес трепетало, будто чувствуя, что человек перед ним не врёт. Кисаки стоял на очень тонком канате гле любой шаг мог стать последним, и от этого становилось страшнее. Доверившись Ханагаки, Тетта открыл свою спину и душу этому человеку, позволяя нанести решающий удар, в ином случае он бы потерял возможность на связь с Такемичи, тем самым отдаляясь и от Хинаты. Конечно, он мог в будущем спокойно быть с ней, но судя по рассказам блондина Кисаки такими темпами не добьётся ничего, лишь потерпит неудачу.       Плюнув на здравый смысл, парень протянул раскрытую руку к абоненту для рукопожатия.       -Я согласен, но учти одно правило:ты в любом случае, даже если что-либо нароешь, всегда будешь обсуждать это со мной, прежде чем, сломя голову, нестись спасать очередную задницу из дерьма.       -Хорошо, - безразлично бросил Такемичи и опустил руку для рукопожатия, - но ты тоже должен пообещать, что как бы сильно не разрослись наши грёзы, мы будем верны друг другу.       -Клянусь. ***       Ветер мягко развивал волосы парня, что облокотившись о скамью в парке, сидел, вглядываясь в вечернее, почти ночное, небо. Он думал о чём-то свое, пока до него не донёсся топот девичьих ног. Он медленно повернулся в сторону звука, грустно поглядывая на приближающуюся фигуру девушки. Волосы развивались на ветру, обрамляя лицо красивыми, еле заметными кудрями, а свободная кремовая блузка вместе с слегка пышной чёрной юбкой подчёркивали фигуру девы.       Засмотревшись на неё, парень убедился в который раз, что девушка прелестна и хороша собой и заслуживала намного лучше парня, чем имеет сейчас. Отвлёк от размышлении звонкий, девичий голосок.       -Такемичи-кун, - воскликнула девушка, подходя поближе к названному, - что за спешка? Что-то случилось? Ты просто обычно никогда так резко не желал встречаться.       Тачибана неловко отвела взгляд в сторону, переступая с ноги на ногу. Её очень напугало, что Такемичи решил встретиться с ней настолько поздно. Никогда раньше такого не происходило, а если и было что-то очень важное, то обсуждалось в спокойной обстановке на следующий день. Ситуация сейчас же говорила о том, что Ханагаки был чём-то обеспокоен, что не мог ждать следующего дня. И её чутье не подвело.       Стоило приблизиться к парню, как сразу та заметила, что Такемичи более нервный чем обычно. Внешне это не было заметно, но то, что он постоянно постукивал ногой о земель и как теребил края одежды, выдавало его с головой. Что-то определённо было не так и, кажется, скоро она узнаёт что именно.       -Да, Хината, кое-что и правда случилось. Присядь, нам стоит поговорить, - парень устремил взор прямо, не смотря на обеспокоенную таким поведением девушку, - Знаешь, ты и правда хорошая и славная девушка по своей натуре. Добрая, отзывчивая, всегда готовая постоять за то, что тебе дорого. Ты всегда отдавала мне всю себя, иногда даже опекая в различных ситуациях, - Такемичи грустно расмеялся, продолжая смотреть в никуда, но глаза же его будто видели не ночной вид парка, а что-то иное, скрытое тонкой плёнкой на зрачке глаза, не данное на обозрение другим, будто он пребывал сейчас не тут, а в далёком прошлом, вспоминая что-то, - По сравнению с тобой, я ничего не делаю в ответ на твои действия. Я считал, что это нормально до поры. Но сейчас же понимаю, что это не правильно. Не только моё бездействие в наших отношениях. Неправильно и то, что я встречаюсь с тобой. Не пойми меня не так, просто я всегда считал, что ты мне нравишься и всё такое, но накануне я собирался с мыслями и осознал, что это банальная привязанность. Я не чувствую ничего к тебе. Прости, правда прости. Нам лучше расстаться.       Парень резко встал со скамьи и направился прочь из парка, не желая показываться перед Хинатой в таком виде. Его лицо, хоть и не было залито слезами, но полностью показывало, что решение о разрыве отношений далось ему трудно. Но ничего не поделать, он не мог оставить её подле себя, когда рядом с ним погибали люди, да и тем более он не был способен сделать её счастливой ни в одной из жизней. Так что это к лучшему для неё.       Уходя прочь, Ханагаки слышал лишь несколько попыток его остановить и поговорить, но не собирался им следовать. Он умчался оттуда, что есть мочи.       Пока один старался сбежать с парка, другая осталась стоять как вкопанная, переваривая всё сказанное. Она больше не предъявляла попыток его остановить, а лишь сама погрузилась в размышления, смотря на удаляющуюся спину парня и пытаясь осознать происходящее. Она безвольно опустила тонкие ручки вниз, больше не пытаясь ими схватить призрачный силуэт Уде ушедшего. Глаза были прикованы к земле, пока из них не потекли горькие слезы, а сама девушка не опустилась на земель, прижимая ладони к лицу, тихо рыдая.