Падший ангел.

      Июль. Только сейчас летние деньки по-настоящему себя раскрывают в полной красе, позволяя человеческим сердцам пылать в предвкушении восхитительного времяпрепровождения в компании близких их душе людей. Практически весь данный период времени на улицах Токио бурлит жизнь, втягивая в круговорот событий всех, кого встретит на своём пути.       Сегодня совершенно не отличающийся от других точно таких же дней день. Центр столицы, как всегда, шумел и кипел, не желая останавливаться ни на секунду, позволив уже изрядно забегавшемся по местам работы людям отдохнуть и спокойно вдохнуть полной грудью такой нужный организму воздух. Но увы, времени на это не было, да и никто не позволил бы, поэтому каждый, как пчёлка в улье, продолжал трудиться, не покладая рук.       Каждый был занят своими делами, да так, что никому не было дела до юного парня, что срывал собственный голос, при этом, успевая наносить значительный урон собственной жилой площади. Если бы кто-то решил посетить это пристанище, то не поверил бы, что данный хаус, что теперь царил в доме, сотворил всего лишь один человек, при том ещё и тощий подросток, на которого достаточно просто посмотреть тяжёлым взглядом, как он тут же отлетит на внушающее расстояние. Стол, на котором практически недавно покоилась порция питательного и сбалансированного завтрака, был отброшен так, что одна из красивых, вырезанных из дерева ножек была безвозвратно сломана, ударившись о бетонную стену; одна из створок недавно приобретённого шкафа была на волоске от того, чтобы с грохотом познакомится с полом; кровать была подвинута с одного конца комнаты к другому кривовато, да так что образовывала острый угол с противоположной стеной, с которой ещё познакомилось несколько пар книги, начиная от классической литературы матери, заканчивая недавно приобретённым журналом с возрастным ограничением, предложенным главному герою его непутевыми, в данной сфере, друзьями. Остальной бардак в квартире составляли мелочевка: где-то покинувшая своё прежнее местонахождение одежда, несколько перевёрнутых стульев и горшков с цветами, что так старательно выращивала мать до своего долгосрочного отъезда, одно разбитое окно, пострадавшее от столкновения с одним из этих горшков, и как изюминка на блюдце, перебирая безжалостно фарфоровая посуда, что так нравилась всему недавно сплоченному семейству. Больше всего пострадала комната, что принадлежала самому младшему представителю семьи Ханагаки. Кстати к слову, её хозяин прямо сейчас стоял посреди всего этого беспорядка, как центр тайфуна, и с немигающим взглядом прожигал календарь, одну из немногих вещей, уцелевших от разгрома, сейчас мирно висящий на полке над письменным столом. 4 июля 2005 года.       Снова. Снова всё по новой. В который раз уже? После 12 раза Такемичи перестал следить за количеством прожитых напрасно лет. Хах, как иронично. Он ведь в первый свой прыжок во времени оказался в таком далёком от настоящего прошлом, разница между которыми была равно точно в 12 лет. Он тогда даже не знал на что, подписался, желая просто спасти некогда собственную девушку от неминуемой участи. Ведь и правда, всё начиналось со спасения лишь одной важной когда-то сердцу души. Так какого чёрта он тратил столько сил и собственных нервов, чтобы помочь и тем, кого когда-то ненавидел за смерть возлюбленной, тем, кого полюбил всем сердцем, да так, что собственная жалкая жизнь в глазах Ханагаки уже не весила ни гроша на фоне всех тех душ, что из раза в раз он пытался спасти. Но судьба не ко всем была благосклонна, и, видимо, она решила обойти Такемичи стороной, не удостоив его и граммом счастья близких ему людей. Сейчас Ханагаки стоял посреди погрома, пытаясь восстановить хронологическую цепочку его жизней и разобраться, что вообще послужило причиной его смерти на этот раз.       Ах да. Санзу. Грёбанный, мать его, Санзу. Это сволочь в который раз вставала на его пути поиска идеального будущего, в котором всё будут счастливы. Он из раза в раз, будто бы издеваясь, вытворял нелепые и несуразные вещи в сторону Такемичи, но итог всегда был один — смерть младшего. На этот раз он вроде обвинил его в недостоверном подчинении своему королю Ханагаки и решил, что вправе наказать провинившегося пулей в лоб и неосознанно подаренным билетом в прошлое, за что его ещё сильнее возненавидел Такемичи.       — Блять, если я буду продолжать проклинать этого ублюдка, ближе к своей цели я не стану, — Парень устало вздохнул, на пятках плавно разворачиваясь в сторону двери, оставляя весь разгром, аккуратно прикрытой дверкой. — Так, сейчас было бы неплохо перекусить, а уж потом размышлять о дальнейших действиях. С пустым желудком я всё равно далеко не уеду.       С этими словами юнец обулся и, предварительно заперев дверь, направился плавной походкой в забегаловку, часто посещаемую такими как он хулиганами, которым не хватает карманных сбережений на полноценный обед в выше стоящих по карьерной лестнице кафетериям.