elysium

Джим устало оседает в кресле, совершенно вымотанный физически и эмоционально. Они, наконец, в безопасности. Леонард мельком скользит пальцами по его плечу и твердым шагом покидает мостик; ему есть чем заняться. тяжесть собственной головы кажется почти невыносимой, почти заставляет его ссутулится, и он назло усталости расправляет плечи. До конца смены три часа, и если на них придутся обыденные мирные суеты, он будет очень рад. Или нет; накатившая мигрень только усугубляется раздраженными прерывчивыми сообщениями от звездной базы шесть. Все им не так, и данных добытых едва ли не ценой жизни Спока им недостаточно, и развернутый отчет нужен через пятнадцать минут, и им все равно на необходимость выслушать Скотти, который каждые минут пять дополняет сведения о том как корабль восстанавливает свои функции. Да, пока все вполне неплохо, но ещё неизвестно как на предыдущие события отреагировала проводка, или, может, тонкая электроника будет шалить после игр с энергией которые им устроила эта проклятая космическая амёба. Доктор Маккой считает что даже тем, кто тяжелее всего перенес инцидент поможет ночь хорошего сна и пара поддерживающих гипо. В конце своей речи он бросает фразу о том что всем зеленокровым гоблинам тоже требуется отдых, и немедленно, так что сегодня Спок на мостик не вернется. Дел у капитана и без необходимости писать отчёты в сию же секунду и выходить на видеосвязь по горло, но сейчас он не в той форме чтобы вести дискуссию с кем-то кто в космосе был последний раз, когда летал на отдых(он готов поставить месячное жалование на то что он угадает кандидатуру того, кто является идейным вдохновителем некоторых требований). Выполнить требования не так сложно, но от чрезмерного количества стимуляторов, подходящих к концу, трясутся пальцы, от резкого выкачивания биоэнергии(даже учитывая что энергия постепенно возвращается) тяжело даже дышать, а мигрень заставляет дёргаться от слишком громких разговоров. К концу смены он готов поклясться что больше никогда не наденет эту форменку: к мигрени, тремору, общей слабости и невозможности перестать думать о том, кого он почти потерял, прибавилась ужасная тактильная чувствительность. Наверное, очередной побочный эффект злоупотребления стимуляторами. Ему не впервые чувствовать себя выжатым; но обычно ему везёт и он застаёт побочные эффекты в тепле мягкой кровати, сочиняя очередной отчёт. Он отправляет сообщение уточняя все ли в смене бета, значащиеся в утвержденном графике могут занять свои посты на мостике. Он не любит вырывать сотрудников из их ритма жизни, но все же делает всё чтобы отпустить большую часть офицеров с мостика со смены насколько возможно раньше; на них, как и всегда, пришелся основной удар психологической нагрузки. Ухуру удается отправить отдыхать последней; остаётся всего двадцать пять минут до конца смены. В столовой почему-то опять глючит репликатор, списки на увольнение все ещё надо утвердить, и еще проверить, не надо ли предупредить главу медицинской службы Энтерпрайз о том что перед увольнением придется провести вакцинацию или напомнить об аллергенах на планете. За пятнадцать минут до конца смены он едва борется с желанием свернуться клубком в кресле, или хотя бы сесть на него перекинув ноги через подлокотник. Держать осанку становится ещё сложнее; тремор прошел, но теперь он не уверен что сможет поднять что-то тяжелее коммуникатора - в руках совсем нет силы, и ещё ведь придется встать с кресла и дойти до каюты. За восемь минут до конца смены, шум турболифта извещает его о прибытии его первого офицера и главы медицинской службы. Спок выглядит несколько бледным, но стоит на ногах уверенно; Леонард в целом хорошо перенес нагрузку, и в отличие от всех на мостике не должен был оставаться бодрым во что бы то ни стало, но Джим точно может сказать что он тоже принял стимуляторы даже мельком на него взглянув. Они слишком давно знакомы, чтобы он не знал о том что после прекращения действия стимулятора Леонард мёрзнет. И, разумеется, он получает гипо вместо вопроса о самочувствии и ультиматум вместо вежливого предложения. Но он по прежнему капитан и по прежнему главный, так что он фыркает и остаётся сидеть в кресле до конца смены. Стоит дверям турболифта закрыться за ним, оставляя его в одиночестве, как он почти падает, цепляясь за стену. Ну, он хоть ушел с достоинством. К счастью, ему удается крепко встать на ноги и направиться к себе в каюту раньше, чем на него выскакивают Спок и Леонард. Стоит им переступить порог его каюты, как его размазывает усталость. Он роняет голову на плечо Леонарду, опускает болезненно расправленные плечи и закрывает глаза, позволяя себе выдохнуть. Спок оставляет поднос на прикроватной тумбе и обнимает их обоих. От усталости или, может, от осознания того что он все же смог принять решение и что в этот раз оно никого не убило, он совершенно обессиливает и почти заваливается на Спока. Целоваться, судорожно целоваться попеременно то с одним, то с другим, после такого дня - лучшее лекарство. Сил хватает только на то чтобы расцепиться и отправится в душ. Сейчас стоило бы принять быстрый звуковой душ и отправиться под одеяло, к тёплому споку и Леонарду с вечно холодными ногами, но он решает что сегодня ему нужен просто душ. Горячая вода приводит его в порядок; мигрень утихает, шампунь с волос давно смылся сам, но он продолжает стоять под душем, практикуясь в исскустве не думать о белом слоне. Леонард слишком громко захлопывает дверь, толкается, чтобы оказаться полностью под горячими струями воды и наконец устроившись, обмякает в объятиях Джима с блаженным стоном. Спок уже лежит в кровати. Точнее, полусидит с паддом в руках, укрытый одеялом и до боли домашний. Джим радостно обнаруживает среди предложенного на ужин протеиновый коктейль в стакане с трубочкой и усаживается рядом со Споком так, чтобы Леонарду было удобно вклиниться между ними, когда он вернётся из ванной. Джим не останавливает себя, когда у него возникает желание схватить длинные пальцы, выбивающие дробь по экрану, что-то набирая, и поцеловать. Спок позволяет ему это, и, видимо, чувствуя что Джим все ещё не до конца верит что все живы, что он здесь, прижимает его голову к своей груди. Где-то внутри Спока что-то гулко рокочет; чтобы услышать сердце, нужно прижаться ниже, но это неважно. От нежности сжимается что-то в груди. Спок мурлыкает, пока тихо, и Джим опять совершенно очарован этим. Ворчащий и опять успевший замёрзнуть Леонард угрожает отобрать Спока падд, толкается и пытается укрыться не только одеялом, но и Джимом и Споком; возню Спок быстро устраняет, прижав Леонарда к груди. Мурлыкает он гораздо громче чем в начале, и Джим чувствует очередной приступ нежности, обменивая у Спока падд на поцелуй. Леонард не успевает начать ворчать, как получает свою долю поцелуев на ночь. Свет уже выключен достаточно давно, когда Леонард тихо спрашивает: Спок, ты спишь? Не сплю, - отвечает тот гораздо более сонно, чем положено порядочному вулканцу. Я пожелал тебе удачи тогда. Знаю. Джим фыркает в волосы Леонарда. Нет, ну не может он без разговоров перед сном.