Лань Лин 2: тайна Цзян Чэна

На дворе глубокая ночь. Все адепты и слуги спали, но только двое в серых одеяниях с золотым орнаментом сидели в беседке и попивая чай, вели беседу. Один из них свободной рукою облокотился на рукоять сабли. — Минцзюэ, я так скучаю по своему сыну — сказал Не Гуанъяо устремив взгляд в тёмное небо. Не Минцзюэ нахмурив брови посмотрел на него: — Мой племянник сейчас находиться с Не Хуайсаном и готовиться к празднованию своего пятилетия. — Минцзюэ, Не Усянь Вэй мой сын, но есть ещё один, — Не Гуанъяо сделал глоток чая, затем прикоснулся пальцем к киноварной точке на лбу, которая напоминает ему о его прошлом ордене. — Ты явно пошел по стопам матери! — Не Минцзюэ был в негодовании. — Ты… — Глава Не, не гневайтесь, ты можешь убить себя из-за проклятия сабли да и вы не правильно меня поняли. Мой второй сын вовсе не является мне сыном, а братом, — сказал Гуанъяо. Он с нежностью вспоминает момент, когда Цзинь Цзысюань после излития души после отказа тогда ещё девы Цзян насчёт свадьбы. Цзысюань во сне назвал его «Папа Яо». — … — Не Минцзюэ ничего не понимал, а очередная вспышка тёмной ци внутри него утихла. — А-Сюань-мой сын. Будущий глава Цзинь, тогда после разрыва помолвки с тогда ещё Цзян Яньли, пришел ко мне в покои, дрожа от слёз и высказался мне, а потом без сил уснул на моих коленях. Во сне он сказал мне: «Папа Яо, я когда-то найду истинную любовь?». Я тогда впервые его назвал А-Сюань сын мой, — Не Гуанъяо замолчал. Не Минцзюэ пытался переварить, что только что услышал. — И я тогда не мог ни с кем встречаться, тем более уже был влюблён в Хуайсана, он сам тогда не догадывался о моих не дружеских чувствах. — Мы скоро увидимся с ними. — На общем празднике наших детей, ведь они родились в один день. Не Минцзюэ и Не Гуанъяо замолчали и стали пить чай смотря в ночное небо. Спать им не хотелось.