семья? семья.

Темнота. Кровь яро бежит по артериям и венам, давая возможность существовать. Аля очухивается в больнице. Нога забинтована, и двигать ей кажется сейчас нереальным. На тумбе возле кровати стоит букетик. На больничных койках возле неё спят пара человек. За окном угасающий закат, как видимо и её мечты. Вскоре в палату заходит врач. Мужчина в возрасте присаживается на край кровати. Он снимает очки, потирая глаза. - Алёна Кирилловна - произносит он - у вас полный разрыв связок голеностопа, а так же была найдена деформация костей в стопе. Операцию мы уже провели, так что беспокоиться не о чём. Он еле заметно прикусил губу, зная о последующих вопросах. - операция? - тихо сказала Аля, взглянув на ногу - сколько я уже тут? - второй день. Вы долго отходили от наркоза - а.. - Суворова потупила взгляд, готовясь задать главный вопрос - я смогу дальше бегать? Ответ на него Аля уже и сама знала, но маленький огонёк надежды теплился в её глазах. Врач покачал головой. - это может привести к инвалидности. Поэтому физические нагрузки лучше исключить. Мне жаль. - хорошо, спасибо - она прикрыла глаза - у палаты сидит молодой человек, впустить его? Аля кивнула, закрыв ладонями лицо. Врач выдохнул и вышел из комнаты. В палату ворвался Вадим. - Алечка..-он тут же опустился на койку Суворова уткнулась лбом в его плечо, тихо заплакав. - Вадь, я больше не могу бегать.. Конечно Жёлтый об этом знал. Он аккуратно поглаживал мягкие волосы, прижимая девушку к себе. - через пару деньков тебя выпишут. Семью твою еле из больницы отдыхать выгнал. Всё время тут сидели. Знаешь, как они тебя любят, особенно Володя. - он пришился - резко сказала Аля - к универсаму. Пришился, понимаешь? Вадим тяжело вздохнул, откинул голову назад. Сам недавно с Вовой беседовал. Не против был, плохо только что не к дом быту, но ладно. Алёну только жаль очень было. - всё хорошо будет - твёрдо сказал Желтухин - да не будет, Вадь, не будет - уже истерично, но всё ещё тихо говорила Аля - я его растила, понимаешь? Я! Чтобы он к пацанам пришился? Ради этого? Знаешь, как мне больно? Как больно от этого, а ещё и от того что я бегать не могу?! Она тяжело задышала, до побеления костяшек вцепившись в больничную сорочку в области груди. - здесь у меня свербит - Аля сжала несчастную ткань ещё сильнее - здесь свербит Вадик, так свербит! Похоронила я свою мечту. Не будет больше ни дорожек, ни ветра в волосах. А Володя? С Володей мне что делать, Вадя? Что мне делать? - всё. будет. хорошо. - снова отчеканил Вадим Они сидели ещё долго, пока Аля вдруг не захотела позвонить домой. Голос Диляры сейчас был очень нужен. Жёлтый конечно хотел остановить её, или донести до дежурной на руках, но упрямство у Суворовых было в крови. Алёна с некой брезгливостью взяла костыли под подмышки и под присмотром Вадима медленно двинулась по больничному коридору. - здравствуйте - обратилась Аля к женщине за окошком дежурного - извините, что так поздно, но мне очень нужно позвонить домой. Женщина смерила её взглядом, но телефон дала. Суворова быстро набрала домашний номер и приложила трубку к уху. - Да? - послышался наконец голос Диляры - Диля, это я, только тихо - Алечка, Господи - шёпотом сказала женщина - ты как там? - всё нормально. Через пару дней должны выписать. Не пускай никого до этого пожалуйста. И на выписку одна приходи. Володе скажи, что врач запретил кому-то посещать, хорошо? - ладно - понимающе отозвалась Диляра - Вадиму тогда еду передам. Родная, помни, что мы рядом и что мы тебя очень любим!! - я вас тоже. Пока - положила трубку Алёна, поблагодарив дежурную Эти пару дней она находилась в прострации. Жёлтый постоянно приходил к ней, передавая домашнюю еду. Он часто носил цветы, которые наполняли палату нежностью и красотой. В день выписки Диляра как сумасшедшая бросилась к Але. Если бы нужно было выбирать, кому достанется право жить, Диля бы не задумываясь залезла в петлю. Да, они были не ровными родственниками, но очень родными. Вадим не дожидаясь отрицаний подхватил собранную Алю на руки, пока Диляра взяла костыли, и поспешил на выход. Время было обеденное. Аля сказала Вадиму, что хочет побыть дома и ему тоже нужно отдохнуть. Володя был в школе, поэтому её встречал только Марат, у которого учёба была в первую смену. Он сразу аккуратно к сестре прижался, говоря, как соскучился. За обедом они почти не разговарили, и как бы Маратка не пытался с сестрой поболтать, Аля будто находилась за толщей воды. Затем она опираясь за родных доковыляла до комнаты, ведь брать костыли в руки не хотелось от слова совсем. Медали, больным грузов висевшие на стенах, мазолили глаза. Аля уткнулась лицом в подушку, пытаясь остановить поток мыслей. За дверью слышались шаги Маратки и постоянное Дилино "не трогай её сейчас". У женщины сердце за приёмную дочь разрывалось. Ближе к вечеру вернулся Володя. Увидев обувь сестры он не поверил глазам. Радость охватила его, но воспоминания о последней встрече охладили пыл. Стыдно Вове было до ужаса. Набравшись смелости, он постучал в комнату Алёны и вошёл. - Аля - парень присел возле кровати - ты как? - нормально Володя, нормально - какая-то неописуемая эмоция разливалась в родных глазах - Володь, вот скажи мне, зачем? Вова потупил взгляд. Аля прикрыла глаза. - всё равно уже не отошьёшься. Будь осторожнее, родителей хотя бы не расстраивай. Суворова потёрла глаза, затем едва уловив дрожащие руки Вовы. - Аль, я.. Знаешь, я никогда никого так не любил как тебя. Ты для меня всё и.. Вобщем, спасибо. Спасибо что ты есть - он положил голову на ладони сестры, словно котёнок ищущий добрые руки. Алёна потёрлась лбом об макушку брата, невесомо поцеловала каштановые волосы и прошептала "я всегда буду рядом". Через пару дней вернулся отец. Он отложил работу и сорвался к дочери. Они тогда долго разговаривали. Аля не помнит, когда такое последний раз было. Обсуждали долго будущее Алёны. Кирилл предложил поступить в университет и отучиться на тренера. Он хоть и хотел чтобы дочь пошла на экономический, ведь склад ума был математическим, но всё же предложил такой вариант. Аля пообещала подумать. Вадим, часто навещая любимую поддержал идею с тренерством. Сказал, что если надо будет он и зал арендует, крышевать следить будет. К маме своей свозить предложил когда поправиться. С ней Аля конечно была знакома, и отношения у них были хорошие. Суворова за время передвижения на костылях из дома почти не выходила. Если ей куда-то надо было, то тут либо Вадим отвозил и на руках носил, либо кто-то с дом быта помогал, зачастую Цыган конечно. Вадим уже тогда сильно подниматься начал. Снежинкой заведовал, небольшие предприятия крышевал, откуда процент неплохой капал. Аля вскользь упомянула о милых серёжках - они уже у неё, расстроилась, что любимая кофта износилась - Вадим найдёт получше. Вес имел. Никто под сомнение его авторитет никогда не ставил.