Мой нежный цветок

— Я же говорю, никакого жестокого обращения не было. Мы напились и случайно переспали! Возразила Фел на очередной комментарий Снейпа о том, что она не могла просто с ними переспать, да и вообще, близнецы её изнасиловали. Это даже тупо звучит. "Я сама во всём виновата. Я им отдалась. Именно я!" В голове девушки был полный хаос. Хотелось плакать, орать, биться в сумашедших конвульсиях. Но не сейчас... Сейчас нужно было закончить этот неприятный ей разговор. — Ладно, мисс Олдридж. Мы всё поняли. Надо написать твоей матери с просьбой приехать. Это не шутки. Ваш поступок был весьма неразумен. Тем более в таком юном возрасте. Слизеринка резко встала и выбежала из кабинета. "Маме!? Смысла нет. На аборт согласие то от неё нужно. Но она не даст. Не даст, сука!" Щёки уже горели от солёных слёз. Ей было наплевать, как она выглядит. Те кто встречался по дороге сразу же отходили с пути. Девушка забежала в гостиную, не окинув взглядом помещение. В комнату она зашла буквально с ноги. — Ты сходила к мадам Помфри? Встревожено спросил Фред, поднимаясь с кровати змеи. Не ушли... — Да сходила я! Фел хотело было уйти, но её за плечо схватил Джордж, незаметно устроившийся прямо у входа. — И что там? Нам тоже нужно знать. Это же не только твоя проблема. Проговорил младший Уизли, отпустивший подругу. Она же прошла в другую часть комнаты, подальше от близнецов. — Ну что ты молчишь? Жалостливо проговорил Фред, изнемогая от ожидания ответа. — Что, что... Я беременна, блять! А теперь свалите, пожалуйста, оба из моей комнаты! Олдридж гневно указала на дверь, при этом топнув ногой. — Но ты же сделаешь аборт? Дрожащим голосом спросил Джордж, не сдвинувшись с места. Что не скажешь о Фреде. Он ходил по комнате, время от времени хватаясь за свою рыжую шевелюру. "Что же скажет мама? Она нас в клочья разорвёт. А когда узнает, что мы вдвоём... Скажет, что мы чёртовы извращенцы. Как можно было так сглупить? Зачать молодую девушку. У неё же вся жизнь впереди была. Да и у нас тоже..." Старший Уизли отчаянно посмотрел на подругу. — Мама вряд ли даст согласие... Уйдите уже, пожалуйста. Мне правда очень плохо. Мне нужно побыть одной! Время как будто замерло. Для всех. Никто больше не шелохнулся. Все, абсолютно все поняли, что без огромных изменений уже не обойдётся. После этого дня, а может и того, что был две недели назад, никто не будет прежним. «Момент перемен — единственное прекрасное»- говорила Адриенна Рич, американская писательница. Да, что она знает о переменах. Может такой момент изменений, как переезд в крупный город с огромными возможностями, и есть единственное прекрасное. Но разве можно назвать прекрасным незапланированную беременность? Уж точно нет. И момент, когда Офелия узнала о будущем ребёнка, не принёс в её ещё короткую жизнь ничего прекрасного. Парни молча вышли из комнаты. Говорить уже было невозможно. Ни у кого не было на это сил. — Какая же я шлюха! Слизеринка завалилась на кровать, чуть не сломав палочку в своём кармане. Она начала тянуть себя за волосы, будто пытаясь их вырвать. Слёзы ручьями лились по её щекам. Ноги бешенно дёргались, громко стуча по матрацу. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Такие перемены для Олдридж были горем. В душе было неимоверно пусто. Она знала, что потеряет мать. Точнее та её бросит, узнав о нагулянном ребёнке. Хотя как она может кого-то судить. Сама-то, родила в восемнадцать. Да и от какого-то левого паренька. Яблоко от яблони далеко не падает. Чёрт! Змея винила себя. И только себя. Ни воспитание матери, ни беспечность близнецов. Только себя. "Я нагуляла себе эту проблему. Вот и расхлёбывай теперь!" Фел уже орала в подушку. — Что с тобой? Я встретила Уизли в коридоре. Они какие-то мрачные. Что случилось? В комнату незаметно зашла Барбара. Офелия с трудом оторвала голову от подушки. Та стала почему-то невероятно тяжёлой. На белоснежном спальном облачке остались небольшие следы от размытой туши и карандаша для губ, чудом оставшегося после сегодняшних поцелуев Фреда. — Барбара, я беременна! Фел резко опустила голову обратно и в три раза громче, разрывая связки, заревела. Спасибо подушке за заглушение звука. Николсон пару минут стояла молча. Затем села рядом с подругой на кровать, начав успакаивать её нежными поглаживаниями по спине. Плачущей слизеринке явно сейчас нужен был не разбор ситуации. Только поддержка. — Успокойся, я с тобой... Прошептала Барби и наклонилась, чмокнув подругу в затылок. Жалостливые стоны Олдридж начали затихать. Она аккуратно развернулась на спину и пустым взглядом уставилась в потолок. — Мама не разрешила сделать аборт? На самом деле, вопрос был относительно глупым, но... Но он того стоил. Смысл сейчас не был так важен, как эмоциональное содержание. — Ещё не связывались с ней, но точно не разрешит. Ты же знаешь её... Хриплым голосом пролепетала Фел, повернув голову в сторону и посмотрев на почерневшие в вазе туберозы. "Я как они. Тоже завяла..." Она закрыло лицо руками. По правде говоря, Барбара давно была знакома с Лоретт Дюбуа, мамой её подруги. Не напрямую, а по рассказам Офелии и разным светским вечерам. Её нельзя было назвать умной. Какая нормальная женщина даёт своему ребёнку фамилию мужа, когда она собирается от него уйти? А точнее сбежать, оставив того в неведение. Олдридж села рядом с Барбарой и обняла её. Та же положила свою бледную руку на дрожащее плечо лучшей подруги. — Не надо было тебя оставлять на вечеринке одну. Если бы не... — Не вини себя! Это всё из-за меня. Я не должна была напиваться. Да и вообще, мы ещё раз днём переспали. Уже трезвые. Тут уже виновата лишь наша тупость, но в первой очереди моя. Мягкие щёки плачущей были багровыми от слёз. Сегодняшний день стал самым худшим для неё. Голову Николсон не покидали многочисленные вопросы, которые сейчас она ни в коем случае не могла задать и так подавленной подруге. "Да и вообще, мы ещё раз днём переспали. Уже трезвые." Как так могло получиться? Неужели эти рыжие так понравились её подруге в постели. Да нет, она не такая. Что же её сподвигло сделать это ещё раз. Да и без презервативов. Может они её заставили? Тоже нет. Офелия бы обратилась к Снейпу или Макгонагалл. Что же тогда ею управляло? Кто они для неё? — Тебе надо отдохнуть, поспи... Барби уж было хотела встать, но подруга схватила её ещё крепче. — Нет, останься, прошу. Ты мне нужна... Николсон медленно кивнула. Девушки аккуратно прилегли на кровать. Офелия со всей силы прижималась к единственному человеку, который мог ей помочь. Помочь не провалиться в эту бездонную яму страданий, внутренних терзаний и боли. Барабара гладила одной своей изящной белоснежной рукой по волосам подруги, другой же она обнимала в ответ. Беспомощность её любимого одинокого друга убивала и её саму. Через пару минут тихие всхлипы прекратились. Заснула. Николсон решила не уходить. Как можно покинуть такого одинокого, подавленного человека. Она лишь поудобнее устроилась на подушке и уснула вслед за Офелией.