о скрипучих полах и выгоревших плёнках

его жизнь–это сплошные флешбеки. флешбеки о прошлом, флешбеки о настоящем, флешбеки о цветке, что он, кажется-когда-то-покупал. его память оставляет желать лучшего. поэтому он всё записывает в блокнот: номера телефонов, важные даты, места. постепенно телефоны начали переходить в симфонии, а события в сказки. тогда то, он и вспомнил о художнике. . . . солнце освещало весь дом, лучи так и хотели спалить глаза парня. он пытался задёрнуть шторы, укрыться одеялом и ненароком вспоминал:«зачем тебе бежевые шторы, у тебя солнечная сторона». он был упёртым, упёртым до искр в глазах, до боли в суставах, что, кажется, и мази не помогут. сугавара не зачинщик алко-пати, но будет принимать там активное участие. он будет кричать вслед полицейским всякие непристойности,что на следующий день, и через неделю, и через месяц будет стыдно. аж уши будут гореть, и не потому что кто-то материт, а потому что этот полицейский–твой лучший друг. . . . мир полон загадок, и сны даже толком не разгадали. но в соулмейтов всё-таки стоит поверить. -ведь, есть же пары прожившие долгую жизнь. о, и теории о родинках* тоже имеют место быть! - коуши сидел по-турецки и оживлённо жестикулировал, даже после сотни замечаний дайчи о том, что он разобьёт эту «супер дорогую и важную для него вещь» - да ладно тебе, это всего лишь... - парень потупил пару секунд на вазу, с засохшими ветками внутри. последний раз ему цветы дарили год назад - ты серьезно? он поднял бровь и взял вещь будто она самая что ни на есть противная в этом мире - ты всё ещё хранишь это? -не осуждай мужчину который бывает дома раз в пол года - савамура ухмыльнулся и повернулся к суге - и вообще, бросил меня ты, так что это напоминание о твоём ужасно-противном поступке. он закатил глаза и поставил вазу пылиться дальше на ещё долго-долго. до следующего их такого разговора, до ещё одного нытья про шторы и недомытую посуду. . . . сказка начинается со слов «жили-были», а сугавара врывается в неё на скутере под сотню, с попутным ветром и листьями в волосах, с разгульными мыслями и мышлением наоборот. он сотрясет этот мир в небылицах, пока на заднем фоне будет играть лана дель рей, а сбоку сгорать оладьи. масло кипит, и мозг коуши останавливается от такого давления. «...однажды принц уснул вечным сном, и не ведать ему было ни королевства ни принцессу. а только чёрный-чёрный дракон, что являлся ему во снах...» -вот чёрт - он мигом всё выключает, будто это как-то поможет от сгоревшей еды. мука была последней в этом доме. у суги волосы все в муке, что можно целую пачку собрать, да и на соседей хватит. он пытается всё прибрать, но тарелки падают, и как ахилесова пята, теперь будут мозолить глаза. вилки решили устроить бальные уроки, но у него ещё остались руки, так что и это можно достать. -ненавижу всё это - бубнит он себе под нос, будто не замечая всего кавардака в перемешку с сахарной пудрой и яблочным вареньем. -лол - телефон издаёт непонятные звуки, ад по вкусу. -дайчии! помоги мне! приедь и прибери всё это дерьмо! - коуши садится на стул, который ещё не начал войну с его руками, и начинает нудно вздыхать - я действительно мог просто заказать доставку. -не мог - женский голос не такой раздражающий - у тебя гастрит, суга - просто показалось. -от одного раза ничего бы не поменялось! - в воздухе за место пыли-мука, со злостью и полу-сломанной зарядкой. -это начало чего-то большего! - девушка перемешивала в руках тарелку с тестом, где, кажется, и крупинки лишнего не было. если бы их варка была алиэкспрессом, то сугавара был бы реальностью. ещё один вздох, и ещё один, а потом и сказки шекспира в голове заиграли. и не помнит он ни принца, ни принцессу. миры сталкиваются и герои уже не подвластны над собой. над сугой владствует мичимия на пару с венчиком. -влево или вправо? -суга - закатанные глаза можно занести в список «не делайте это никогда при сугаваре коуши, но если вам действительно плевать на своего друга(лучшего) и экс-парня, то, да, повторяйте дальше» - от этого всё равно ничего не поменяется. -лучше против часовой - девушка на заднем фоне, кажется, чуть умнее. чуть умнее и чуть разумнее, чуть аккуратней и чуть спокойней. всего чуть. -твои кошмары прекратились? -нет, с чего? -ну вдруг. «...и тогда-то принц, что царил тут, кажется, вечность, пропал. бесследно и безвозвратно. как дракон сцапал, что живёт на самой высокой горе страны чудес и травы. да, тут очень много травы, поверьте мне. принцу всегда нравилось ходить по лугам и находить новые цветки, записывать их в тетрадь и придумывать им названия. он мог часами сидеть над одним, и после этого у него получались новые «васильки» и «хризантемы»...» . . . было страшно и темно. не как раньше, раньше свет проблёскивал, можно было угадать время дня, а сейчас, хоть глаз выколи, ничего не видно и не будет никогда. вечная темнота и задёрнутые шторы, скрипучий пол и чай разогретый в микроволновке. сегодня начинается ад и это никому не нравится. он ходит так тихо, будто у него дома целое бородино. наполеон пришёл отвоёвывать свой сон, но французы были повержены, сугавара донёс грязные кружки и даже не разбил ни одной. ему действительно стоило бы поменять пол, поход до холодильника сопутствует с собой сильный скрип, и если глаза ещё не повержены страшному миру, то уши так и молят о пощаде. но он не щадит никого, аппетит разыгрывается, и в рот летит первый кусок. «...у принца были придворные. любил он всех: натурщиков, садоводов, парикмахеров и даже виноделы у него были! и художник, очень хороший, немного стервозный и очень красивый. в стране его любили все, и он всех любил. что уж говорить о рисунках. как-то я видел, да так, что и часу не хватало на осмотр! все пытался разгадать загадку, от чего же всё так по-волшебному реалистично. «какие у него краски цветные». и в заправду, соки так и сочились. принцу он нравился, но не любил почему-то художник натюрморты рисовать, очень злился каждый раз когда просили его об этом...» прямо по переферии он видит упавший листок. и сейчас начнётся возьня, а потом и раскиданная земля по полу будет валяться. -я же поливал тебя... - он печально берёт листок, будто это записка о его скорейшей смерти. в завещание он бы оставил скрипучие полы и десяток горшков. сегодня день горя, день всеобщего обозрения и непонимания. день скорби о его сне, и даже родинка начала чесаться. «что делать если листья фикуса опадают блять уже который раз» -по вашему запросу ничего не найдено - он измученно тянется головой к потолку, и не понятно, то-ли чтобы спросить у богов, за что ему такая учесть, то-ли чтобы потолок побить. ни то ни то не происходит, и он выдыхает. так шумно и напористо, можно было бы пенопласт снести - ну и что мне с тобой делать? он сидит так ещё пару минут и конечно же не думает об этом цветке, не о предстоящем учебном дне, не о скорой практике. он думает о сказках, о своих записях с лет четырнадцати, о своих выдуманных героях. однажды, когда ещё «вороны» не были известны, не было взаимного дуэта, савамура оказался у него дома. он не любопытный человек, просто сугаваре нужно лучше прятать вещи. да по-глубже, а не прям на столе перед глазами всех оставлять. «она меня спровоцировала» - сказал дайчи после прочтения страниц десяти его «истории». скорее их истории, потому что «бабочки в животе» наверное невзаимны. дайчи никогда не отличался умом. кому: савамура тема: без темы дайчиии!! с началом страданий, но не об этом, у меня фикус умирает!! кому: савамура тема: без темы спроси у мичимии, что мне с ним делать от кого: савамура тема: без темы Юи уже в универе, но не думаю, что она поможет от кого: савамура тема: без темы Сходи в цветочный, спроси там кому: савамура тема: ГЕНИАЛЬНАЯ ИДЕЯ ДАЙЧИ СЕРЬЕЗНО ГЕНИАЛЬНАЯ . . . он сгибается в три погибели, и руки болят. сжать бы их, до белых косточек, чтобы сами сломались, и вся боль прошла бы. костяшки действительно сгибаются, но, почему-то, не ломаются. -давай суга! - с другого конца орёт его так называемый друг. орёт и вертит в руках мяч. готовится к подаче, подлец - ещё пару раз! -дайчи, иди на хуй, у меня руки сломались - он валится на скамейку и в голове точно сотня матов. хочется наорать. но он не орёт, не двигается, не говорит и не думает. он смотрит на парня, который вроде как «самый ужасный человек», но и вроде как «постоянно спасает». спасает, иначе сугавара давно бы утонул в своих снах, записях, учебниках и самокопании. -ну же суга - он подходит к нему, и своими потными, холодными, прекрасными руками трогает его - вставай! коуши умер, он прокрастинирует. но не на завтра, не через неделю, а на никогда. его руки болят, завтра будут кровоподтёки. в школе, во времена когда его ромео и джульетта ещё существовали, он постоянно хвастался этим перед собой. говорил: «мои синяки ничего никому не дадут, но мне они дали больше, чем кому-либо и что-либо». в действительности же, он просто считал себя очень упорным человеком, человеком, который выходит на поле и даёт всем люлей. даже когда они проигрывали, с кагеямой или без, его синяки были напоминанием что всё не зря всё не зря, и теперь он, распластавшись тюленем, ноет на лавочке. -нет дайчи, ты меня не заставишь. не заставишь даже прикоснуться к этому мячу. -ой, да ну - он лукаво улыбнулся, ну прям чеширский кот, бродит по тонким струйкам сакуры и бросается вперёд. бросает вперёд мяч — мяч прилетает суге в голову — сугавара матерится. в уголках его губ притаилась улыбка, и вот уже через пару минут, он смеялся как не в себя. смеялся, как в последний раз, последний день его жизни на этой планете. эта планета–исчадие ада. определённо ад, если тут существуют поломанные фикусы, яркое солнце в минус пятнадцать, готовка пирогов по видео-связи, когда у него все из рук вон. буквально, и ручка падает, а он пишет и пишет. продолжает лить эти строчки сказок, его сновидений, его несбывшихся мечт и желаний. он мазохист в тайне, любит смотреть жестокие мелодрамы и представлять всё на бумаге. «…иногда, принцу было одиноко. ну прям совсем иногда. когда все балы посещены, вечера с прилежными дамами упущены, все цветы собраны, а ужины съедены. в общей сложности минуток семь. тогда, он брал корону, надевал шлейф, который используется только в исключительных случаях, а эти случаи настолько исключительные, что зевать хочется! он вставал перед зеркалом и начинал рассказы. будто и впредь говорит своим подчинённым: вон в той стороне притаились дети дворничихи, а по середине сидит пекарь, и не потому что его живот–огромное пузо, помещается только сюда. в задних рядах стоит художник, о чём-то шепчется с кузнецом. этот кузнец–до невозможности талантен. все его мечи, топоры, вилы до того острые, прям как кусок пергамента, только обработанный и отшлифованный. а принц всё говорил и говорил…» . . . у коуши кредо звучит примерно как «если хочешь сделать хорошо–сделай это сам». потому что другое объяснение этому ненормальному, утомительному, невообразимому и ещё сотни тысяч других таких гипербол и использований градации, которые точно не опишут это. не всю его жизнь конечно, потому что она описывается примерно как узо, что в переводе с сугаварского означает «устал», «заебался», «отьебитесь». не всю его жизнь, но факт того, что он делает групповой проект в одиночку, точно нет. он в три погибли согнулся, вспоминает о фикусе, вспоминает, что в цветочный он так и не зашёл, вспоминает ужасно-противного преподавателя по истории современной философии. вспоминает всё, но не музыку прошлого века франции. и ведь приспичило ему взять французский, как второй иностранный. а он ведь говорил: « ну вы что, французский–язык любви и страсти, как я могу от такого отказаться?» коуши не врал. не отказался, погрузился с головой, только пятки сверкали сверху. он разговаривал на нем днём и ночью, называл дайчи le sot*, называл себя l' épouvantail* и спокойно шёл в душ. он вставал под звонкие bonjour putain* и засыпал с тихими и болезненными Déjà mort*. сугавара любил французский, он был пылким и горячим, от этого суга оживал, кричал на всю улицу о любви. любви к солнечным утрам, любви к маленьким котятам на улице, любви к клубничному варенью и острому тофу. он смотрит на пустующий экран монитора и забывается. уплывает в прекрасное далёко, забывает об одногруппнике, который ждёт файл, забывает о чайнике, который свистит добрые пол минуты, а так же забывает о дайчи, который пока что ничего не делает, но скоро обязательно сделает. сугавара выпадает из реальности ровно на полторы минуты, засыпает в сидячем положение и с открытыми глазами. на удивление, времени выспаться не хватило, и он с утомлением и драматично-жалостливыми вздохами, идёт на кухню, топает по скрипучему полу и думает о ковре. его кошмары это что-то нереальное, театральное и специфическое. там всех за ниточки дёргают, по таймеру выпячивается потница на лбу, а через пару секунд после–сам сугавара. выпячивается из мира сего в этот, возвращается и судорожно дышит. или пытается, имитирует, неудачный косплей с тремя отзывами, в двух из которых говорят закончить всё это к чертям. именно это и есть объяснение пустующему экрану, выпавшей ложки из рук и чуть-ли не просыпанному кофе.