Для успокоения нервов после прочтения стекла

— Фрэнки, иди сюда, — всего три этих слова способны вызвать бабочек в его животе. Он хотел бы приколоть булавками их неугомонные крылья к стенкам, чтобы больше не ощущать что-то щекочущее внутри. Это вызывает непроизвольную улыбку и немного покрасневшие щеки, которые потом приходится скрывать. Когда Джерард хлопает ладонью по мягкому одеялу, Фрэнк отворачивается, чтобы взять стакан воды со своего стола. На самом деле ему хочется заползти на кровать и начать ласкаться. Парень иногда сравнивает себя с котом. Он уже представляет, как привалится к теплому боку Джерарда, специально кладя голову на плечо, чтобы волосы лезли тому в лицо. Ведь Джерарду придется пригладить их теплой ладонью, и бабочки с порванными булавками крыльями запорхают с новой силой в животе Фрэнка. — Подожди, открою окно, — Айеро тянет время, чтобы успокоить надоедливых насекомых, а заодно и свои пылающие щеки. Раньше он думал, что красные щеки это просто выражение, но после того, как ему сказали «эй, да ты покраснел», он понял, что что-то все-таки есть. — Я нагрел для тебя место, а теперь ты хочешь впустить холод? Боже, — Уэй покачал головой и тихо засмеялся. Фрэнк сдался и подошел к кровати, аккуратно опускаясь на нее. Кровать скрипит, и парень жмурится, высказывая свое недовольство. Он подползает к джерарду, зевает и приземляется на его колени. Через какое-то время чувствует пальцы Уэя на своем ухе. Тому нравится трогать тоннели Фрэнка. Нет, Фрэнку нравится, но все же… как-то неудобно. Их стоило почистить. Спустя пару минут Фрэнк отключается, пока Джерард ворошит его намазанные гелем волосы. Похоже, что в этот раз парень перестарался, потому что пальцы немного липкие. И пахнут клубникой. Джерард утащил гель для волос у своей матери, она, наверное, все еще думает, что просто потеряла его. Джерард смотрит на хреново осветленные рыжеватые волосы и думает: «дурачок». Фрэнк как ребенок. Хотя почему это «как»? Он и есть чертов ребенок. Ему всего двадцать, а он успел сделать столько всего в своей жизни, о чем Джерард мог только мечтать. Парень не понимает, как это возможно, и иногда даже думает о маховике времени гермионы. Включенный ночник в виде гриба из марио — бельмо на глазу в этой мрачноватой комнате. Уэй хочет выключить весь свет и раствориться в этой жутковатой темноте, пока Фрэнк будет лежать на его ногах и тыкаться носом куда-то в пряжку ремня. Звучит неловко. Это и есть неловко. Если бы у Джерарда спросили, что у него ассоциируется с неловкостью, он бы ответил, что это Фрэнк, который выдыхает теплый воздух из приоткрытого рта почти что на его промежность. Ладно. Пусть отдыхает. Сегодня на репетиции Джерарду казалось, что Фрэнк сам изгоняет демонов из себя же. Он носился по чердаку как бешеный, снося все и всех на своем пути. Парень просто молится на доброту матери их барабанщика, которая до сих пор не выгнала эту недогруппу. Сегодня Фрэнк снес старый торшер и прокатился по полу с гаечным ключом под позвоночником. Наверное, это больно. Он ничего не говорил на репетиции, а сейчас Джерард просто смотрит на голую спину, по которой рассыпались разнообразные синяки и ссадины. Аккурат по середине он видит содранную кожу и кровоподтеки. Потом присматривается и обнаруживает засохшую сукровицу. Надо будет это обработать. Джерард проходится взглядом по спине Фрэнка, а потом кладет ладонь на поясницу и прикрывает глаза. Фрэнк теплый. Почти горячий. Джерарду нравится сидеть рядом с ним в минивэне, потому что внутри холодно, а парень словно печка. — Убери оттуда руку, — шепчет Фрэнк, разлепляя глаза. Он не против того, чтобы Джерард его трогал, но поясница — слишком. Ему приходится напрягаться, чтобы случайно не выгнуть спину, пока Джерард своими холодными пальчиками невесомо проводит по коже. — Спи уже, — Джерард смеется и натягивает одеяло на Фрэнка. Тот начинает переворачиваться, что-то бурча себе под нос. — Фрэнки, мне больно, — парень поджимает губы и пытается не пищать от боли, когда Айеро упирается своими локтями прямо в его бедра. — Прости, — наконец, он удобнее устраивается и, смотря куда-то в шею Джерарда, тянет свои руки к его волосам. Они у него длинные — чуть ниже плеч. Но все, что свисает ниже подбородка на ощупь как солома. У матери Фрэнка, которая время от времени осветлялась и делала странные химические завивки, такие же. Жесткие и сухие. Когда фрэнк убирает волосы с лица, Джерард подается к руке, вынуждая парня погладить его по щеке. — Мне стоит лучше за ними следить, да? — Джерард смеется, а потом щелкает Фрэнка по носу. — Если будешь так делать, я уйду, — бурчит Айеро и складывает руки на груди. Он не обижается. Просто дурачится. А еще Фрэнк знает, что его собственный «шантаж» не сработает, потому что он уже решил, что ни при каких обстоятельствах не слезет сегодня с коленей Джерарда.