— Мы справимся, веришь?

Как и ожидалось, все эти дни Каширина только и делала, что тусила с Машей. Эти двое сблизились, создав нерушимый тандем, которого все боялись. Никто к ним не подходил и не общался. Аня не знала сначала как вести себя, но потом поняла, что лучше следовать своему решению и держаться от Тани подальше. Это был наилучший вариант. Оставаться одной не хотелось, поэтому к ней как-то незаметно начала проявлять интерес Крис. Ну и сопротивляться смысла не было, ещё с первой встречи Тихомирова помнила эту девушку, приехавшую на хорошей машине и понравилась она ей сразу. — Ну что, Тихая, чем займёмся? — подойдя ближе спросила Штрэфонд. — Может махнём вниз? Найдём че покушать. Аня лишь спокойно кивнула, встав с кровати. Делать было нечего, съёмки закончились пару часов назад, сейчас десять вечера и личного времени было полно. А когда целыми днями за тобой ходят камеры, проходишь испытания, а потом ещё даёшь интервью и разговариваешь с психологом, всё это утомляло и капелька свободного времени была драгоценна как никогда. Спустившись на кухню, перед девушками предстала интересная картина: Кравцова, сидящая на столе и Таня, которая встала между ног первой и целовала её шею, медленно, словно дразня. Они, кажется, даже не слышали пришедших. Повезло, что была Желточенко, которая всегда знает что делать. — Кхм, — прокашлялась она. — Не помешали? Стоило видеть лица обеих. Удивленное и испуганное одной из близняшек, и серьёзное и злое Тани. — М-мы не, — начала заикаться Оля. — Это н-не то, о чём в-вы… — Захлопнись, — Тихой надоело слушать этот лепет. — Нам, блять, абсолютно наплевать. После этих слов девушка слезла со стола и унеслась наверх, да так быстро, что мысли не успели сформироваться во что-то целое и разумное. Неужели действительно всё равно? Настолько всё равно, что ладони сжимаются в кулак, а губы становятся тонкой полосочкой? Кого ты обманываешь, Ань? Только саму себя. — Что за херня? — громко выразилась Каширина. — Я тебя, блять, спрашиваю. — Она подошла к Тихомировой вплотную, как тогда, перед кастингом. От неё разило алкоголем. Неизвестно откуда, но видимо нашлось пару бутылок такого запретного и желанного. Как жаль, что она поддалась соблазну. Как жаль, что рядом не было никого, кто бы мог предотвратить это. Как жаль… Стой, Была близняшка? Кравцова. Точно, она была и могла как-то препятствовать тому, чтобы Таня не пила. Они же, чёрт возьми, одноклассницы, должны помогать друг другу, отговаривать, поддерживать. Так почему же она сделала? Аня намеревалась разобраться с этим. — Почему ты пьяная? — напрямую спросила Тихая. — Хах, тебя ебать не должно. — А меня ебёт, прикинь, — усмехнулась Аня. Она не до конца понимала, что говорит и зачем, но в крови бурлила люблю злоба на Олю, которая позволила этому случится. — Тихая, да забей, ты чё, — трясёт её за плечи Крис. Уже и забылось, что кроме них двоих здесь кто-то есть. Тихомирова отошла от одноклассницы медленно, а потом резко развернулась и метнулась наверх. Распахнув двери второй комнаты она ворвалась в неё с бешеными глазами и желанием рвать и метать. В комнате были только Николь и Зорина, они лежали, но как только увидели ворвавшуюся Аню, встали и поползли к выходу. Продолжая искать глазами ту, которая ей нужна, она натыкается на неё, сидящую на первом ярусе двухэтажной кровати. Сократив расстояние за секунду, Тихая берёт девушку за воротник рубашки одной рукой, а второй прописывает удар в скулу. Шокированная Оля берётся за щеку. — Ты в себе вообще? — кричит она. — Какого лешего ты творишь? — Ты, блять, дура, вместо того, чтобы помочь Тане, ты позволила ей выпить, а ведь знала, что у неё чёрная, сука, лента! — Тихомирова сделала вдох и продолжила говорит на повышенных тонах. — Сидела, обжималась с ней, зная, что в любую минуту могут зайти из съёмочной группы и вас выпрут отсюда нахуй! Хотите этого? — Её глаза стали похожими на два блюдца. — Хотите?! Кравцова молча стояла. Ей нечего было ответить, либо из-за больной скулы, либо из-за стыда, что их увидели. — Тихая! — послышался низкий голос. — Ты чё тут устроила, я не пойму. — Таня быстрым шагом достигла одноклассницу и развернула её к себе. — Что происходит? У Ани слов не было. Казалось, весь словарный запас вылился на близняшку, а сейчас чувствовалось опустошение. Снова состояние, в котором хотелось запереться и не видеть никого. — Я… — начала она. — Она не отговорила тебя от алкоголя, понимаешь? Каширина мигом изменилась в лице. Нахмуренные брови вернулись на место, кулаки разжались, и появилась едва заметная улыбка. — Оля? Не отговорила? Хах, Тихая, — положила руку Ане на плечо. — Я выпила ещё до того, как встретилась с ней, подруга. Так что никто не видел, как я пью. Стало стыдно. А ещё неловко. Жутко неловко стоять между двумя девушками, которые минутами ранее занимались чем-то интимным, и кто знает, если бы они с Крис не зашли, было бы дальше что-то большее или нет. — А… Ну… — Тихая почесала затылок. — Блять… — шепотом, про себя. Потому что стыдно. — Ты, короче, это… Извини, как бы… — в своей привычной форме сказала она. — Забыли, — единственное, что выпалила Оля и вышла из комнаты. — Ну ты даёшь, Тихая, — засмеялась Таня. — Завались. — Нет, серьёзно, ты так переживала, а? — в шутку заиграла бровями Каширина. — Или заревновала, увидев меня с ней? Признавайся давай, ха-ха. Ей смешно. А Ане нисколько. Вообще не смешно. Потому что подруга пьяная, а она трезвая. Была бы пьяной тоже, было бы все равно. Было бы не так сложно и, возможно, переварить ситуацию можно было бы легче. Но на данный момент в организме ни грамма, поэтому трудно соображать здраво. Она не привыкла к такому. Никогда, никогда не было таких чувств, бушующих внутри. Что-то металось, рвалось и хотелось кричать, разорвать глотку, лишь бы не чувствовать эту боль. — Ничего не хочешь сказать? — приглушенно спросила Таня, словно начала что-то подозревать. Сказать что? Что с первого дня, когда увидела тебя, в ней что-то борется? Что услышав твой голос, по коже прошёлся табун мурашек, а твои глаза будто звёздное небо, в которых отражается вся её жизнь? Сказать это и выставить себя полнейшей дурой? Нет. Не сейчас. Не в это время. — Танюх… Тихомирова села на кровать, утягивая за собой одноклассницу. — Ты только не пойми неправильно, я… Она подняла глаза и перед собой увидела этот взгляд. Эти глаза, в которые, кажется, она влюбилась. Безответно и навсегда. Осознанно? Нет. Специально? Нет. Оно само. Хочется просто смотреть в них, не отрываясь. Но, Аня не просто смотрела, она давно утонула в них. Утонула, без возможности всплыть обратно.