Летний рассвет

      Спустя два года…       Дядюшка Ли был известным в Цайи мастером по пошиву качественных кожаных сапог. Но куда большую известность ему принес не пошив сапог, а кисловатый запах сивухи, который даже самый нечувствительный нос мог учуять за много ли от источника этого запаха — мастера Ли. Пить самую отборную брагу, которую ни один желудок не выдерживал, — скрытый талант этого не особенно красивого человека с огромным водянистым животом и короткими ногами.       В этой таверне на окраине Цайи он был частым гостем, даже незаменимым. Хозяин этой таверны был не очень талантлив в изготовлении вина, оттого продавалось оно весьма дешево, что вполне устраивало дядюшку Ли, сидящего за столом и смотрящего в этот ранний час в окошко на пыльную дорогу. Наверное, в этот раз сивуха была уж очень забористой, поэтому сознание дядюшки Ли на некоторое время померкло. А когда старый мастер вновь сфокусировал зрение на дороге, там уже стоял экипаж, запряженный несколькими превосходными лошадьми, окруженный отрядом всадников в фиолетовых одеждах.       То немногое количество людей, которое присутствовало в этот ранний час на постоялом дворе, сразу же прилипло к окнам, нагло вторгаясь в личное пространство бедного старого мастера. Появление этого экипажа в ранний час напротив таверны могло означать только одно — клан Гусу снова открыл обучение сторонних учеников, куда стекалось огромное количество молодых заклинателей, едущих сюда, в основном, ради престижа и налаживания связей с другими кланами, нежели действительно для обучения. Клан Юньмэн Цзян уже давно не присылал ни одного человека. То, что в этот ранний час на дороге появилась повозка с лотосом и огромное количество заклинателей в фиолетовом, означало только одно — наследники и воспитанники главы клана повзрослели и готовы выйти в мир. Этого ожидали с тех пор, как имена четверки из клана Цзян стали произносить с благоговейным придыханием.       Несмотря на постоянное пьянство, старый мастер удивлял поразительной трезвостью ума, необычайной наблюдательностью и умением делать правильные выводы из слухов. Будучи постоянным завсегдатаем питейных заведений разного пошиба, слухи он слышал разные. Поэтому знал, что мальчишка с красной лентой в волосах, спрыгнувший с лошади, — воспитанник Главы клана, который то ли был его бастардом, то ли правда просто воспитанником. Никто так и не смог определиться. Но то, что он силен и необычайно талантлив, — было фактом. Также дядюшка Ли был осведомлен, что симпатичная высокая девушка с располагающими манерами, которой подал руку, помогая выбраться из повозки, вертлявый паренек — дочь главы клана Цзян. А девушка в белом ханьфу, с капризным выражением лица, вышедшая следом, и которой помогала оправить одежду служанка, — племянница госпожи Цзян, единственная выжившая из своей семьи, Ся Сяомин. Личность, с которой хотел познакомиться весь мир совершенствующихся. Но до этого момента это было просто невозможно, потому что девушку выпускали из клана редко и с огромным количеством охраны.       К ним присоединился последний из четверки, юноша с красивым лицом и слегка квадратным подбородком. Хотя красоту слегка подпортило выражение брезгливого недовольства на лице. Через окно было видно, как девушка в белом что-то весело проговорила своему кузену, и все заулыбались, а Цзян Ваньин — а это был именно он — сделал еще более недовольное лицо и пошел к таверне. За ним двинулась остальная процессия.       От окон отлипли сразу все посетители, а дядюшка Ли так и остался за столом, задумчиво осматривая днище собственной глиняной чашки, которое теперь можно было разглядеть за мутным алкоголем. Он только понадеялся, что гости не закажут это пойло, которое определенно ценилось бы где-нибудь в аду, да еще им. Больше любителей этой редкостной мерзости точно не нашлось бы.       Наследник клана Цзян резко открыл дверь и вошел в таверну. Оглядевшись по сторонам и сморщив еще больше свой идеально прямой нос, он прошел прямо к хозяину заведения, безошибочно определив его среди других людей.       — Чистой, кипяченой воды, чтобы мои сестры могли освежиться после долгой дороги, и предоставьте свою кухню, чтобы мои люди могли приготовить завтрак, — с этими словами он кинул тяжелый, привлекательно позвякивающий мешочек с монетами в руки замершего от страха хозяина.       — Цзян Чэн, не пугай людей! — проворчала девушка в белом, войдя следом. На дядюшку Ли, и кажется, на всех присутствующих, особенно хозяина, накатила неестественная волна облегчения и спокойствия. Когда бы еще ранние посетители таверны смогли на себе испытать знаменитое действие дара заклинателей из клана Ся?       Молодой господин клана Цзян только недовольно посмотрел на свою кузину. От взгляда, которым он ее одарил, поежились окружающие, и в таверне будто стало холоднее. Однако сама же Госпожа Ся Юань только невежливо закатила глаза, переглянулась с вертлявым субъектом и, обаятельно улыбнувшись хозяину таверны, попросила почистить любой стол у окна, чтобы они могли отдохнуть, а также посоветовать хороший постоялый двор, что он незамедлительно выполнил, даже не обидевшись, что его таверну не признали пригодной для ночевки.       Расположившись за столом и получив свой завтрак, четверка молодых людей, негромко переговариваясь, принялась за еду, не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих, словно привыкшие к постороннему вниманию, что, конечно, так и было.       Дядюшка Ли, естественно, тоже глазел на них, особенно не заботясь о том, что его могут заметить, а уж тем более ему было плевать на вежливость и нормы приличия, потому что он прожил уже достаточно долго, чтобы не обращать внимание на эти несуществующие условности.       За те два часа, что молодые люди пробыли в таверне, набился полный зал народу, которые усиленно делали вид, что ходить по тавернам для них в такой ранний час — вполне нормально, а также старались не заработать себе косоглазие, исподтишка рассматривая колоритную четверку молодых заклинателей. Хозяин таверны носился на крыльях выгоды, любуясь на впервые заполненный до отказа зал и мысленно подсчитывая выручку за сегодняшнее утро.       Закончив свой нехитрый завтрак, молодые люди со своими сопровождающими отправились на выход. Дядюшка Ли, бросив пару монет на стол, отправился следом. Его интуиция настойчиво говорила ему, что сегодня в их тихом городе произойдут события, в курсе которых стоит быть.

***

      Рано начавшееся утро не предвещало, казалось, никаких бед. После хорошего завтрака они решили найти место, где они могут передохнуть перед долгим обучением в Облачных Глубинах. Последние дни своей свободы Вэй Ин очень ценил, поэтому хотел обойти город, купить интересных диковинок, да и попробовать наконец-то знаменитое в этой местности вино «Улыбка Императора». Но когда это его планы сбывались?       Постоялый двор, который порекомендовал хозяин таверны, был всем хорош, кроме Наследника клана Цзинь и его сморщенного носа, как будто он стоял не перед его, Вэй Ина, красавицей и умницей старшей сестрой, а перед чаном с малоприятной субстанцией. Суть конфликта была весьма проста: номера в гостинице выкупил клан Цзинь. Причем выкупили комнат куда больше, чем им было необходимо. Цзян Чэн, взывая к будущим родственным связям между их кланами, предложил выкупить некоторые комнаты, где они могли бы разместиться. И уже продолжительное время Вэй Усяня жутко раздражал подпевала в свите этого высокомерного засранца Цзинь Цзысюаня, который открыто начал обзывать их сестру, а ее недоносок — жених даже и не думал вмешиваться. Он все еще не понимал, почему они это терпят и не начистили до сих пор их малоприятные физиономии.       — Надо же… И хватает же наглости намекать на недостойную нашего господина помолвку, чтобы поудобнее устроиться. Клан Юньмэн Цзян, видно, думает, что наш господин должен быть рад такой партии, — продолжал этот неприятный человек с напрочь отсутствующим инстинктом самосохранения.       — Ах ты пес! — Цзян Чэн, однако же, оскорбился (хотя когда ему нужен был повод, чтобы разозлиться?), и вытащил меч из ножен, приставив к горлу недоумка.       Сам же Вэй Ин сжал крепко руку на рукояти своего меча, как и вся их свита.       — Цзян Ваньин, прекрати пугать людей! — послышался голос Пирожка, повторивший эту фразу второй раз за утро, и следом на всех накатила волна спокойствия. Сяо-эр подвинула Янли за плечи и встала перед Цзинь Цзысюанем, с большим интересом глядя на него. Склонив голову набок, она поинтересовалась:       — Вы считаете, что это достойное поведение для Молодого Господина? Стоять и смотреть, как этот пес оскорбляет Вашу невесту?       — Прошу прощения? — удивленно переспросил этот овощ, по недоразумению считавшийся женихом одной из самых лучших девушек Поднебесной. По его, Вэй Ина, скромной оценке, второй достойнейшей кандидатурой он, конечно, считал Сяо-эр, но в ее случае немного подкачал характер.       — Да, вам и впрямь стоит его просить. Ведь я давненько не видела такого самовлюбленного и высокомерного мальчишки! Глупого и не умеющего вовремя остановиться, как и управлять своими людьми. Как же вы в будущем собираетесь управлять кланом, если даже со своим человеком справиться не можете? Я все еще считаю, что вы самая неудачная партия для моей старшей сестры, — насмешливо ответила ему Сяо-эр.       — Ха! Это наш Господин — неудачная партия? Ох уж это клан Юньмэн Цзян — бедные дикари, предложившие слабенькую заклинательницу, не блистающую ничем, кроме своего имени, нашему Молодому Господину, — с вызовом ответил все тот же неизвестный заклинатель.       В следующую секунду произошло сразу несколько вещей: Вэй Ин, не вытерпев, все же выхватил свой меч из ножен, как и Цзян Чэн, но они даже не успели их применить по назначению, потому что Сяо-эр была быстрее: сложив печать пальцами и дернув заклинанием говорившего на себя, провела по нижней части лица тонким лезвием своего клинка. Тот вскрикнув, упал на пол, держась за расползающийся рот.       — Птичка моя, — сложив очередную печать и лишив голоса идиота, Сяомин присела, смотря на него с неуместным весельем, от которого у Вэй Ина побежали мурашки, — думаю, твой увеличившийся вдвое рот будет тебе уроком, что птички, поющие неправильные песни, лишаются своего таланта.       — Сяо-эр! — вскрикнула возмущенно Янли, а он с Цзян Чэном толкнули Сяомин себе за спину, увидев, что свита павлина вытащила свои мечи.       — Да бросьте… Ничего он мне не сделает, — она снова вышла вперед и изучающе посмотрела на Цзинь Цзысюаня. — Пес вполне заслужил такую участь, лаючи не на тех людей. Правда?       — Но это не повод… Между нашими кланами никогда не было вражды… — проговорил Цзинь Цзысюань, с ужасом глядя на девушку, которая была ниже его ростом, но тем не менее внушала опасения своей непредсказуемой жестокостью.       Цзян Чэн все же вышел вперед и твердо посмотрел на Молодого Господина клана Цзинь.       — Конечно. Но сейчас ссоры искал ваш слуга, которого вы не остановили. Почему, кстати? — весело поинтересовался братец. — Неужто считаете, что этот недостойный прав, оскорбляя мою сестру и вместе с ней весь наш клан? Вы настолько горды или все же глупы?       Цзянь Цзысюань сглотнул — одно дело, когда перед тобой стоит девушка с мягким характером, которая до этого сносила любые оскорбления в свой адрес от его людей, и совершенно другое — когда спрашивает Наследник клана Цзян, который в данный момент, в этой таверне, являлся официальным представителем своего клана. И что уж тут говорить, малец редко попадал в такие щекотливые ситуации. Естественно, Цзинь Цзысюань не видел ничего забавного в том, что его свита постоянно оскорбляла других. Но и отказываться от заклинателей, которых в его свиту навязал отец, не представлялось возможным.       — А что он может тебе ответить? — подала голос из-за его спины Сяо-эр. — Ты будешь недоволен, если он сейчас скажет, что и впрямь считает Янли не ровней себе!       — Достаточно! — вперед вышла Янли. — Я прошу вас, прекратите ссориться! Мы сейчас уйдем, Молодой Господин Цзинь! Приношу свои извинения за этот чудовищный инцидент!       — Стоп! Что? — возмущенно вскрикнула Сяомин. — Почему ты вообще должна просить прощения у этого Павлина? А он извиниться не хочет?       — Сяо-эр, достаточно! — твердо перебила ее Старшая Сестра. — Ты достаточно доставила неприятностей!       — Я? Неприятностей? Ты это серьезно? Янли, твоя избирательная слепота в отношении этого маленького зазнавшегося мальчишки меня впечатляет! Ха! Посмотрите-ка! Вел себя как индюк, твой так называемый жених, а виновата я? Я тебе обещаю, я напишу такое тетушке об этом, что она сюда сама приедет расторгать твою помолвку! — Сяо-эр фыркнула и, развернувшись, вышла из постоялого двора. За ней отправились ее охранники и служанка.       — Ваша сестра права, мы виноваты, — сказал Цзинь Цзысюань, решив дальше не затягивать этот конфликт, потому что матушка, узнав обо всем, что здесь произошло, точно по голове его не погладит.       Цзинь Цзысюань знал, что отец, скорее всего, займет его сторону, но проблема в том, что он уже очень давно не искал одобрения своего отца, с тех самых пор, как до него начали доходить все больше и больше слухов о том, какой на самом деле он человек! О какой гордости может идти речь, если твой отец известен как самый распутный человек в заклинательском мире? Под внешним высокомерием он привык скрывать то, насколько он не уверен в себе на самом деле. Ему казалось, что все смотрят на него с презрением. Эти взгляды жалили его как иголки, и сложно было оставаться невозмутимым.       Цзян Янли поклонилась ему и ушла следом за сестрой.       На него тяжелым взглядом уставился Цзян Ваньин.       — Если вас не устраивает партия, вы вполне можете отказаться. Наши договоренности существуют из-за наших матерей. Очевидно, что вы не хотите этого брака, но предпочитаете позволять оскорблять мою сестру, нежели честно рассказать все своим родителям и расторгнуть обременяющие вас обязательства. Никогда бы не подумал, что среди заклинателей может быть кто-то настолько трусливый!       — Согласен с тобой, братец! Да и Сяо-эр права, — продолжил слова Цзян Ваньина заклинатель, который, по-видимому, был приемным ребенком Главы Клана Цзян. — Вот ты правда похож на Молодого Господина, в отличие от него. Ах! Как же так? Будущее клана Цзинь под угрозой, потому что наследника они себе не воспитали!       — Ты… — задохнулся Цзинь Цзысюань.       — Я, я, — ответил этот клоун. — Неужели ты думал, что мы просто спустим тебе оскорбление нашего клана? Ты же не можешь быть таким наивным, правда? — слегка наклонившись к нему, проговорил Вэй Усянь.       — Достаточно! — Цзян Чэн положил руку на плечо Вэй Ина. — Нам нужно подыскать место, где мы можем устроить сестер. Здесь мы закончили. — И, кивнув на пострадавшего с разрезанным ртом, резко развернулся и вышел из зала.       Весело подмигнув, Вэй Усянь вышел вместе с остатками свиты, оставив заклинателей из клана Ланьлинь Цзинь весьма униженными и в растрепанных чувствах.

***

      — Сяо-эр, — Цзян Янли быстро шагала за кузиной, но никак не могла ее догнать. — Ся Сяомин! Остановись сейчас же! — только после этого Сяо-эр остановилась и обернулась к ней. Она внимательно смотрела на Янли, слегка прищурив глаза.       Янли знала, что ей не понравилось то, что она попыталась извиниться.       — Сяо-эр, я была неправа, но мы не можем завязать конфликт, просто выйдя из клана!       — Вполне можем. Кто сказал, что не можем? Или ты думаешь, что тетя, узнав, как этот Павлин обращается с тобой, не сотрет его в порошок? — Сяомин скрестила руки на груди и холодно на нее посмотрела. — Старшая сестра, ты думаешь, что правильно было стоять и смотреть на то, как этот пес выливал на тебя ушат помоев? Нет, если тебе нравится, как тебя, а заодно и весь наш клан оскорбляют, ты только скажи, и мы, конечно, не будем ввязываться в неприятности, чтобы тебя защищать. Или согласна с тем, что говорило это отребье и поэтому не стала защищаться? Ты не молчи тогда, и мы будем действовать в согласии с твоими желаниями!       — Хватит издеваться! — Янли чувствовала, как ее щеки горят огнем, ее раздражала собственная беспомощность. Она стояла на том постоялом дворе и чувствовала, как у нее перехватывает дыхание, как кружится голова, она в панике слушала, что говорил этот заклинатель, и не понимала, что ей делать. Она видела, как с трудом держатся Вэй Ин и Цзян Чэн, чтобы не наброситься на заклинателей из клана Цзинь, и пока не зашла Сяо-эр, ситуация представлялась ей безвыходной. Она не понимала, почему человек, которого весь заклинательский мир называл ее женихом, не одернул своего подчиненного? Неужели Сяо-эр права, и все эти годы она приписывала ему качества, которых у него никогда и не было? — То, что ты сделала, было лучше? У родителей могут быть проблемы из-за этого!       — Ой, брось! — поморщилась Ся Юань. — Не приплетай сюда родителей. Сегодня же вечером тетушка узнает о том, что здесь произошло! Поверь мне, если этот наследничек продолжит в том же духе, то вашей помолвке недолго осталось существовать. И кстати, как тебе? Понравилось? — тихо к Янли подошел Цзян Чэн. — Каково чувствовать себя абсолютно беззащитной? А теперь представь, что ты будешь чувствовать себя так каждый раз, когда выйдешь за него замуж. Весь клан будет полоскать твое имя, а заносчивый мальчишка, который абсолютно не стоит никаких твоих усилий и даже малейшей привязанности, которого свой собственный клан и денежная поддержка его похотливого папаши возвели в ранг превосходнейшего господина, будет стоять в стороне и смотреть, как тебя все унижают. Как тебе перспектива? Уже готова бежать за него замуж? — Сяо-эр разочарованно на нее посмотрела. — Не знаю, что должно произойти, чтобы ты наконец прозрела и оставила свою глупую привязанность к недостойному тебя человеку?       — Сяо-эр, хватит! — только что подошедший Цзян Чэн попытался остановить кузину, заметив, что Янли еле сдерживает слезы.       — Да, да, я не могу избавиться от этих чувств! Ты права! — воскликнула Янли. — Довольна? Я даже себя защитить не могу! Да, я растерялась! Я заслуживаю осуждения за это?       — За это тебя никто и не осуждает. Мы все разные и не все могут держать удар, это правда. Но ты заслуживаешь осуждения за то, насколько ты себя не ценишь, раз решила, что это то отношение, которого ты заслуживаешь. Я не могу тебе указывать, как тебе жить, это правда. Но подумай, готова ли ты столкнуться с последствиями такого отношения? Сейчас тебя защищаем мы, и нам не трудно, потому что мы тебя любим и пойдем на все, чтобы тебя защитить, но в будущем мы не сможем постоянно находиться рядом. Что ты будешь делать? — Сяо-эр помассировала виски. — Я устала. Я хочу проветрить голову, не идите за мной.       Ся Сяомин, потирая сморщенный лоб, ушла, оставив остальных в растрепанных чувствах.       — Я догоню ее. — Цзян Чэн отправился следом за сестрой.       — Ты в порядке? — спросил Вэй Ин у Цзян Янли. — Ты выглядишь бледной. Давай найдем место, где ты можешь отдохнуть.       Вэй Ин приобнял за плечи сестру и повел в один из переулков, где было несколько постоялых дворов.       — Идите следом за Цзян Ваньином и сообщите ему, куда мы направились. — Вэй Усянь скомандовал одному из подчиненных.       Устроив сестру и остальной отряд, Вэй Ин долго стоял перед дверями комнаты Янли и напряженно размышлял. На его памяти, это первый раз, когда они так поругались. Свои разногласия девочки решали спокойно, без нервов, обсуждая и договариваясь. Единственный человек, который никогда в полной мере не испытывал на себе тяжелого характера Сяо-эр, была старшая сестра. Чего не скажешь о сегодняшнем дне. С одной стороны, Вэй Ин понимал, что Янли пора было уже давно перестать фантазировать на тему чувств этого мальчишки, а с другой, она совершенно не заслуживала того, что на нее сегодня вывалилось. Вэй Ин чувствовал, что уже в таверне сестрица была на грани, а когда Сяо-эр наговорила колкостей, она совершенно растерялась до такой степени, что потеряла самообладание, присущее ей. Вздохнув поглубже, он постучал в дверь.       — Входи, — раздался уставший голос сестры. Вэй Ин тихонько вошел. Цзян Янли стояла возле окна, задумчиво рассматривая переполненную улицу.       — Ты же знаешь, сестра, что она просто переживает за тебя, поэтому всего наговорила, — сказал Вэй Ин, находясь в «восторге» от себя и от этой нелепой попытки утешения. Тем не менее, Янли повернулась и благодарно улыбнулась ему.       — Знаю. Конечно, я знаю. Она ведь выросла на моих глазах. Я слишком хорошо ее понимаю. Да и поставив себя на ваше место, я и сама была бы в бешенстве. Представляю, как трудно вам было сдержаться.       — Это ничего, — Вэй Ин хмыкнул. — Сяо-эр особенно не сдерживалась. Скажем, отомстила за всех нас. Лучше даже я бы не сделал. — Он и правда гордился младшенькой. Если бы это сделал он или Цзян Чэн, у дяди определенно были бы проблемы. Но то, что Цзинь Цзысюань потерпел поражение в споре с Сяо-эр, было куда более позорно, ведь она была девушкой, да еще из младшего поколения.       — Вэй Ин, не злорадствуй, — сестра мягко его осадила. — Это и правда так. То, что спустят с рук Сяо-эр, не спустят никому из нас. Даже если бы сегодня пострадавшим был наследник клана Цзинь, мама бы только похвалила ее. — Тяжело вздохнула она. А папа отметил неукротимый дух и желание найти справедливость для своей семьи.       Они переглянулись друг с другом и весело рассмеялись. Их и правда умиляло то, насколько несправедливы были родители к ней. Все проделки, за которые Цзян Чэну и Вэй Усяню доставалось так, что они потом еще неделю не могли сидеть на мягком месте, Сяо-эр сходили с рук с легкостью, а главное, что ее еще и похвалить могли за оригинальный подход к решению задач. Но они хорошо понимали, почему старшие так делают. Даже без своих способностей А-Сяо была очень обаятельной, злиться на нее было совершенно невозможно. Поэтому никто из них никогда не обижался на такую очевидную несправедливость.       — Думаю, что я не должен говорить старшей сестрице, что А-Сяо глубоко возмущает то, как ты к себе относишься. Она тебе итак об этом сказала, — он ближе подошел к сестре. — И я с ней согласен. Ты не обязана держать удар, огрызаться и вступать в словесные перепалки. Для этого есть мы. Тебе достаточно сохранять невозмутимый вид. Но твое отношение к себе и правда большая проблема. И я правда не понимаю, как ты, зная о своих достоинствах, можешь так плохо к себе относиться? А выбор объекта твоей привязанности об этом и говорит.       — Вэй Ин, чувства сложно контролировать. Ты не можешь выбирать, кого любить, — Янли мягко улыбнулась брату. — Ты никогда не был влюблен, как и Сяо-эр, поэтому вам тяжело понять меня. Но когда вы оба влюбитесь, тогда я за вами понаблюдаю. Это будет весьма впечатляющее зрелище.

***

      Цзян Чэн шел позади кузины и думал о всех прегрешениях, которые он очевидно совершил в прошлой жизни, раз сейчас в родственники ему достался кто-то с таким сложным характером.       Пройдя еще парочку лавок, Ся Юань наконец остановилась и с сомнением на него уставилась.       — Цзян Чэн, ты мало похож на человека, который знает толк в утешении. Интересно, почему ты меня с таким упорством преследуешь?       — Да, я мало что понимаю в утешениях, но твой телохранитель с тобой не поехал, а мое чувство ответственности не позволит тебе разгуливать, где тебе заблагорассудится, без охраны.       — Я с охраной, — Сяо Эр посмотрела ему за спину, где шло еще десять человек.       — Это точно. Но от моего присутствия тебе определенно легче, — самоуверенно сказал Цзян Чэн.       — Меня забавляет, что из всех качеств, которые ты мог перенять у Вэй Ина, ты перенял именно самоуверенность, — хмыкнула сестра. — Но ты прав. Так собственное разочарование и недовольство переживать проще.       — Чем именно ты недовольна? — Цзян Чэн поравнялся с кузиной и пошел рядом.       — Тем же, чем и все мы. Янли обладает таким же ослиным упрямством, каким обладаем и мы с тобой. У нас это семейное. И в некоторых моментах, типа вот этого, это просто отвратительно. Прошло уже шесть лет, а она до сих пор не выкинула этого спесивого мальчишку из головы, хотя любые его положительные качества перекрывает то, как он себя ведет.       — Думаю, что мы не должны вмешиваться в то, кого Янли любит или не любит. Ты ведь и сама это знаешь.       — Бесишь… — А-Сяо раздраженно на него посмотрела. — С церемонии ты стал невыносимо рациональным. Точнее не так. Ты не стал рациональным, ты искусственно выставляешь на показ рациональность, хотя тебя и самого раздражает старшая сестра в своем упрямстве.       — Так и есть, — хмыкнул Цзян Чэн. — Но знаешь об этом только ты. Остальные видят благоразумного молодого господина.       Сяо-эр резко остановилась и гневно на него взглянула. Цзян Чэн весело разглядывал сестрицу, закипающую как маленький чайник. Игра в гляделки продолжалась недолго. В итоге, фыркнув, она развернулась и пошла обратно.       — Ты разве знаешь, куда идти? — весело спросил ее Цзян Чэн. Обиженная на весь свет сестра его жутко забавляла.       — Думаю, что ты знаешь и не дашь своей бедной родственнице заблудиться в незнакомом городе.       — Бедной? Нарочито скромной тебе быть не идет.       — Естественно. Но опять же, о том, что я ни разу не скромная, знаешь только ты. Ну и еще половина клана и парочка человек вне его, остальные могут воспринять это за чистую монету.       — Точно. Какая великодушная внучка у нашей бабушки! Все делает, чтобы вне клана немногие узнали, какое у нее истинное лицо. Пожелаю тебе удачи и похвалю за непосильный труд.       — Что вы, что вы? Не стоит, право слово. Ваше лицемерие я вряд ли смогу переплюнуть.       — Успокоилась? — спросил Цзян Чэн, глядя сбоку на сестру.       — Хорошо, что пошел ты, а не Вэй Ин. Он, как ярый защитник старшей сестры, вынудил бы меня проклясть его чем-нибудь нехорошим.       — Просто он даже продаст последние свои наработки, если Янли потребует этого, в обмен на суп из корней лотоса с ребрышками.       Переглянувшись, они весело рассмеялись.

***

      На следующее утро градус напряженности между двумя представительницами клана нисколько не снизился. Сяо-эр подчеркнуто вежливо общалась с Янли. Та же, в свою очередь, хотя и хотела помириться, совершенно не видела возможности обсудить вчерашний спор.       Так в несколько напряженном молчании они отправились к Облачным Глубинам.       Скоро местность поменялась, и они выехали на широкую горную дорогу. Очертания гор напоминали огромную изгородь, отделяющую дорогу от целого мира. Было тихо. Тишину нарушали лишь скрип повозки да стук копыт. Скоро лошадей придется оставить и пойти пешком. Чем выше они поднимались, тем туманнее становилось. Было холодно. Сяо-эр куталась в свой плащ и хмурилась. Она ненавидела холод. Глядя на нахохлившуюся сестру, Янли протянула ей грелку для рук.       — Думаю, ты не хочешь заболеть из-за собственного упрямства.       Сестра взяла грелку из рук Янли.       — Это ты ужасная упрямица, старшая сестра! Если тебе трудно, ты все равно решаешь пройти путь до конца, как бы тяжело тебе не пришлось!       — Как и ты, — улыбнулась Янли. — В этом мы похожи.       — Но тебе же плохо! — возмутилась Ся Юань.       — Да. Но это чувства. Иногда они неподвластны нам. Странно тебе это объяснять, ведь ты должна это понимать лучше всех.       — Хорошо, хорошо. Но учти: не проси меня быть с ним приветливее, мой максимум — не проклясть его при встрече.       — Спасибо и на этом. Нам не нужно скандалов, когда мы будем находиться вдали от дома.       Атмосфера в повозке сразу же потеплела. И сестры начали активно обсуждать открывающиеся виды.