Найти себя

      ….Неужели Тэхён и есть Ви? Ночь прошла, а в голове Сокджина продолжался круговорот из отрывков воспоминаний. Трудно узнать пятимесячного ребенка в юноше, но сердце упорно подсказывало мужчине, что он не ошибается.       Но как? Как так случилось, что Ви оказался в семье Ким? Догадки одна страшнее другой терзают мужчину, и он обессиленно закрывает глаза. Привыкший жить по строгому плану, сейчас он даже не понимает, что делать дальше.              «Наконец ты вернулся домой, малыш. Ты вернулся. Я так тебя искал. Я сделаю все, чтобы ты забыл холод чужих домов, я дам тебе всю любовь мира, я верну тебе твоего отца и семью, маленький медвежонок. Как же близко ты был все это время от нас и как далеко.»       Сокджин и не замечает, что он бессвязно разговаривает со спящим парнем, продолжая видеть в нем маленького Ви. На усталом от бессонной ночи лице мужчины блуждала счастливая улыбка. Его жизнь одинокого и замкнутого человека неожиданно заиграла новыми красками. Теперь все будет по-другому.       Авария и пропажа Ви тогда надолго разъединили их с Намджуном. Каждый в одиночку переживал свою утрату, закрывшись в себе. Видеть друг друга было невыносимо больно. Казалось, что тогда их горе увеличится ровно вдвое и нести его будет непомерно их силам. Намджун, оправившись физически после аварии, почти сразу завербовался служить в горячую точку, а он выживал как мог в одиночестве и постоянном страхе за жизнь любимого человека, уехав из Тэгу в Сеул. И когда, спустя несколько лет после случившегося, ребенка признали безвестно пропавшим, в квартире Сокджина раздался звонок в дверь.       На пороге стоял Намджун — загорелый, возмужавший, с проблесками седины в густых черных волосах и глубокой тоской в глазах. Именно в тот день они смогли наконец-то говорить и вспоминать о маленьком Ви. Они рыдали обнявшись, пили горькую соджу, вспоминали и говорили, говорили бесконечно много, выплескивая из себя свою боль, которая долгое время не находила выхода и пожирала их изнутри. Именно в тот день они поклялись друг другу постараться больше не говорить о Ви, чтобы не бередить рану, которая все равно не затягивалась у обоих.              «Неужели это все-таки ты, наш маленький медвежонок? Как тебе жилось все это время?»              Сокджин осторожно гладит Тэхёна по волосам. Решение пришло неожиданно. Он не может позволить себе ошибиться, не может обнадежить Намджуна без веских доказательств того, что Тэхён действительно является его пропавшим сыном.       В себе Сокджин нисколько не сомневался, он уже принял Тэхёна в свое сердце как Ви, но прежде чем обрушить эту новость на Намджуна, он должен подстраховаться. Мужчина осторожно выдергивает волосок Тэхёна и прячет его в белоснежный носовой платок. Теперь остается только взять биоматериал Намджуна и провести анализ ДНК.       Сокджин поднимается и выйдя в другую комнату, чтобы не разбудить Тэхёна, звонит Намджуну.              Когда в трубке раздается еще сонный голос друга, мужчина улыбается.              — Джин-и, что-то случилось? Ты почему так рано? Я что, неужели забыл вчера тебе позвонить о том, что добрался домой нормально?              — Все в порядке, Намджун-и. Я хотел отправить к тебе погостить Тэхёна на выходные. Ты не против? А я приеду за ним в воскресенье вечером.              Сокджин больше не боится страшного участка дороги под Тэгу, и он перестал ненавидеть город, когда-то забравший у него маленький комочек счастья. Все страхи и панические атаки остались в прошлом. Теперь он готов свернуть горы ради своих самых родных и близких людей.              — Я буду только рад видеть Тэхённи у себя, Джин-и. Как вы там, подружились?              — Более чем, — улыбается сквозь счастливые слезы Сокджин.              Мужчина действительно счастлив. До выходных еще целая неделя и у них с Тэхёном есть время заново познакомиться друг с другом, а еще он обязательно расскажет парню, какой замечательный человек Ким Намджун, немного подготовив его ко встрече с отцом. …              ***       После проведенных процедур в клинике, боль в ноге немного отступила и Юнги наконец-то смог осмотреться вокруг.       Если бы не новейшее оборудование, с помощью которого осматривали его ногу, то это место трудно было бы назвать клиникой. Скорее всего, тут было бы уместно сказать, что этот комплекс в виде небольших домиков разного формата, расположенных в лесу, более похож на базу отдыха, укрытую от посторонних глаз многовековыми деревьями, чудом сохранившимися практически в черте города.       Хоть перелома, к счастью, не было, ногу все же заключили в лангет и туго перебинтовали из-за сильного растяжения мышц.       Улыбчивая медсестра предложила для удобства передвижения электрическую кресло-коляску и, немного подумав, Юнги согласился. Очень хотелось осмотреть территорию необычной клиники, а с одной ногой это было бы затруднительно.       Его уже разместили в одном из жилых домов с отдельным входом, так как лечащий врач настоятельно рекомендовал задержаться на несколько дней для наблюдения. Осмотрев комнату, одна из стен которой была полностью стеклянной, что позволяло не выходя на улицу любоваться осенней позолотой, в которую уже нарядились деревья, Юнги все же решил прогуляться по окрестностям.       Он направился по широкой дорожке, вымощенной плиткой, к стоявшим поодаль домикам, чтобы рассмотреть их поближе. Возле одного из них он увидел пожилую женщину, слегка взлохмаченную, которая медленно раскачивалась, сидя прямо на земле, усыпанной опавшими листьями и раскладывала перед собой фотографии. Она разравнивала скрюченными пальцами разложенные снимки на опавшей листве, а потом снова собирала их в аккуратную стопку. Шорох приближающейся коляски привлек ее внимание и она оставила свое занятие, заинтересованно разглядывая парня.              — Ты мой сын? — женщина с надеждой вглядывается в лицо Юнги, слегка шевеля губами. — Моего сына зовут Су Хин. Ты его знаешь?              — Простите, нет, я не знаю вашего сына, — обескураженный парень пытается развернуться и уехать, вспоминая, что ему не советовали подходить близко к удаленно стоящим домам, но женщина умоляюще протягивает ему фотографии. — Пожалуйста, покажи мне, где мой сын? Почему я не могу узнать его?              Ворох снимков различной давности падает на колени Юнги и ему приходится складывать их, чтобы отдать обратно женщине, но чем больше он смотрит на фотографии, тем страшнее ему становится. Попадались снимки погибших Ким Су Хина и Ми Сук, малыша Джихёна, но также очень много было фотографий Тэхёна, начиная от младенческого возраста и практически до настоящего времени. Сомнений не было, все снимки сделаны не напрямую, а со стороны, как будто кто-то тайно фотографировал парня. На одной из фотографий Юнги узнает и себя рядом с ним возле летнего кафе, как раз в тот день они только-только приехали в Сеул и ездили сдавать документы в университет. Значит, за Тэхёном кто-то следит? Но для чего?              — Где мой сын? Почему ты не найдешь мне его?              Женщина настойчиво трясет подлокотник коляски, нетерпеливо глядя на него горящими глазами.              — Вот, это ваш сын, — выудив из общей кучи фотографию Ким Су Хина, Юнги показывает ее женщине. Она тянет руку и схватив снимок, прижимает к груди, довольно кивая головой.              — А мой внук? Где мой внук?              Она снова требовательно трясет коляску, властно протягивая руку к Юнги, который, покрываясь холодным потом, перебирает снимки, не зная, что ожидает увидеть женщина. Неуверенно взяв фотографию Тэхёна, он переворачивает ее изображением наверх и показывает ей.       Лицо женщины меняется в ту же секунду и дикий нечеловеческий вопль разрывает тишину леса.       Опешивший Юнги только успевает зажать уши руками, с ужасом наблюдая, как пожилая женщина превращается в нечто, утратившее человеческий облик.              — Лиен, — спокойный голос позади него разом прекращает вопли женщины. — Смотрим сюда.              Теперь перед Юнги совсем другой Пак Чимин — сдержанный, уверенный в себе. В руках у него маятник, за которым женщина начинает следить, сразу же выронив фотографию сына из рук. Успокоившись, она снова опустилась на землю и тут же начала раскладывать листья, расправляя их тщательно и стараясь разложить в ровную линию.              — Опять этот дворецкий пронес фотографии. И как он только пробирается сюда мимо охраны? — Чимин озабоченно смотрит на женщину, не обращавшую на них никакого внимания, словно это не она кричала несколько минут назад.              — Тебе разве не говорили, что сюда нежелательно заходить? Старуха Ким безобидная, но ее крик может напугать любого с непривычки. И, кстати, как твоя нога? Перелом? — Пак внимательно смотрит на коляску, в которой сидит Юнги и заключенную в лангету ногу.              — Да нет, все нормально, завтра я уже начну ходить сам. Попросили сегодня подержать ногу в покое и вот, выдали это средство передвижения. Совсем не сравнить с моим железным конем, — Юнги смущенно кивает на коляску, неожиданно улыбнувшись.              — Извини, что все так получилось. Я мотоцикл твой оставил на стоянке, заберешь, когда понадобится, назовешь мое имя на посту охраны. — Пак тоже улыбается, но тут же встревоженно интересуется, заметив потерянный вид парня. — Ты очень бледный. Старуха все-таки напугала тебя. Скажи, тебе нехорошо?              — Нет, со мной все в порядке, — Юнги качает головой, обдумывая поведение женщины. — Кто эта женщина? У нее фотографии близкого мне человека. Я беспокоюсь, что она или тот, кто делает эти снимки для нее, может причинить ему вред. На одном из снимков мы вместе с ним и о том, что кто-то нас фотографирует, мы даже не догадывались.              Попросив Юнги немного подождать, Пак молча начинает собирать рассыпанные фотографии. Потом, дождавшись, когда из домика, в котором жила пациентка Ким, выйдет медработник, он жестом подозвал его к себе и видимо отчитал за то, что женщина находилась без присмотра на улице.       Все это время Мин внимательно разглядывал парня. От его чудаковатости не осталось и следа. Возможно, в обычной жизни он и был немного рассеянным, но когда дело коснулось его профессиональных качеств, он оказался на высоте. Чего только стоил его металлический голос, заслышав который кричащий монстр сразу же стал тише воды.       Юнги еще раз взглянул на госпожу Ким, которую медработник уже уводил под руку в сторону дома. Неужели это и есть бабушка Тэхёна? Почему же так изменилось ее лицо и налились ненавистью глаза, когда она увидела фотографию своего внука?              — Пойдем отсюда, — подошедший Пак взялся за спинку коляски и медленно покатил ее по дорожке в обратном направлении. — Тебя где разместили? У меня есть немного времени до вечернего обхода, потом надо будет снова навестить эту пациентку. Я по ее болезни пишу диссертацию. — Последнее он сообщил уже доверительно, смущенно улыбнувшись.              Юнги слушал Пака, прикрыв глаза. Густой хвойный воздух невероятно успокаивал, насыщая легкие кислородом, а спокойный голос врача клонил в сон. Или может быть, все это было ни при чем, просто события насыщенного дня так его утомили, что парень не прочь был бы и вздремнуть немного.              — Если ты не против, то давай вместе посмотрим эти фотографии и ты покажешь мне снимок, на который у нее снова случился приступ. А после обхода я вернусь и вместе поужинаем, я тебе покажу наши местные достопримечательности. Ты как, согласен?              Юнги кивает, рукой показывая на вход в домик, в котором его разместили. Чимин аккуратно подкатывает коляску ко входу и открывает дверь. Дальше Юнги уже сам заезжает внутрь и уже в комнате самостоятельно перебирается на диван, удобно уложив ногу на подушку.       При взгляде на фотографии, которые Пак разложил веером на столике, снова защемило сердце. Юнги протянул руку и вытащил одну, на которой Тэхён был совсем малыш, с наивным детским взглядом и взлохмаченными светлыми волосами. Пальцы Юнги медленно скользят по поверхности снимка, словно он прикасается к лицу наяву, а не к холодной равнодушной бумаге. Потом он вытаскивает еще одно фото, потом другое. Везде Тэхён - то грустный, то веселый, то смотрящий прямо в объектив камеры, то глядящий куда-то в сторону. Кто же все это снимал? Сердце начинает колотиться с бешеной скоростью. Где сейчас Тэхён? Вдруг ему угрожает опасность?       Пак молча наблюдал за Юнги, не торопя его. Тут только бы слепой не заметил, что этот парень на фото очень много значит для него. Мин захватывает очередную фотографию и протягивает её Чимину.              — Вот, это я показал госпоже Ким и она зашлась диким криком. — Юнги снова вглядывается в лицо на снимке. До боли родные зеленые глаза, мягкие волосы, острые ключицы. Он усилием воли отводит взгляд. — Это Ким Тэхён, ее внук.              Пак кивает, забирая фотографию себе.       — Я видел этого парня вместе с доктором Намджуном около двух недель назад, кажется. Они приходили вместе и Намджун показывал ему клинику.              Пак почесывает переносицу, о чем-то напряженно думая, собирая лоб в складки.              — У меня есть идея, но я должен обсудить ее с доктором Намджуном. Я давно хотел применить к этой пациентке гипноз и узнать причину ее приступов. Теперь у меня есть предмет, на который она так бурно реагирует и значит, возможно, мы сможем узнать причину этой реакции. Хм….              Пак словно забыл о присутствии Мина в комнате и начал ходить по ее периметру, о чем-то сосредоточенно думая, не обращая внимания на зазвонивший звук будильника на телефоне, пока Юнги его не окликнул.              -Что? Что? — встрепенулся молодой доктор, не сразу соображая, где он находится.              — У тебя будильник звонит, — устало напомнил ему Юнги.              — А, это мне пора на обход. Отдыхай, у тебя есть часа два. Я за это время осмотрю своих больных и попробую поговорить с Намджуном о своем плане лечения старухи с применением гипноза. Расскажу о сегодняшнем случае. Что-то мне эта слежка за парнем и фотографии тоже не нравятся.              Пак скрылся за дверью, оставив после себя звенящую тишину. Юнги устало закрыл глаза.       На душе было очень тревожно за Тэхёна.