Найти себя

Глава 19.       В парк развлечений решили ехать на метро, чтобы не тратить время на пробки. Тэхёну было все равно, как добираться, лишь бы не оставаться один на один со своими мыслями, которые никак не хотели оставлять его в покое. Иногда все-таки погружаясь в них, он отставал от Чонгука, который энергично шагал впереди, время от времени нетерпеливо оглядываясь на него.       —Тэ, догоняй!       Чон касается руки парня, с осторожностью переплетая их пальцы в замок. Сердце гулко колотится где-то у самого горла от опасной близости, но Тэхёну знать об этом совсем не обязательно. Скажи Чонгуку всего пару месяцев назад, что он будет идти по центральной улице Сеула, держа парня за руку, ни за что бы не поверил и, возможно, говорившему об этом сильно не поздоровилось бы.       А сейчас обычное прикосновение к Тэхёну переворачивает все внутренности, заставляя легкие дышать через раз только от того, что парень не отстраняется, а сжимает его пальцы в ответ. Чонгук поворачивается к нему, сразу же забывая себя от близости ярких глаз оттенка нежной зелени, смотревших на него изучающе, не мигая. Чонгук тонет в этом взгляде, захлебывается в яркой глубине опасных омутов, из которых ему теперь не выбраться. Он даже не сразу понимает, что Тэхён что-то ему говорит.              — Ты что-то сказал? — Чонгук нервно закусывает щеку, стараясь отвести глаза в сторону, что оказывается очень трудно.              — Пожалуйста, перестань так смотреть на меня, — Тэхён смущенно опускает голову и легкий румянец заливает его лицо.              — Я постараюсь, но не обещаю, — Чонгук тоже смущается, от волнения начиная сильнее сжимать тонкие пальцы своими. Тело окатывает горячей волной от легкой улыбки парня.              Наверное, это было их ошибкой, приезжать в самый знаменитый парк Сеула в выходной день. Людей было очень много. Непрерывным потоком они стекались отовсюду к главному входу. Тут были и родители с маленькими детьми, и целые семьи в несколько поколений, и очень много туристов, восторженно оглядывающихся вокруг.       Толпа поглотила их, заставив прижаться друг к другу сильнее, чтобы не потеряться. Если Чонгук и занервничал, опасаясь длинных очередей к аттракционам из-за большого наплыва людей, то Тэхён все воспринимал восторженно. Он весело улыбался маленьким детям, которые с любопытством тянулись ручонками к его светлым волосам, с интересом смотрел на туристов, разглядывая их яркую одежду и необычную внешность.              — Ты не замерз? — Чонгук интересуется, внимательно глядя на Тэхёна. Для проверки на всякий случай касается пальцами прохладной кожи на щеке, ведет по ней пальцами, очерчивая линию подбородка, усилием воли заставляя себя держать в руках.       — Что выберем? Открытую или закрытую часть парка?              — Давай уличную? — Тэхён крутит головой по сторонам, восторгаясь увиденным.              Если бы не было возможности попасть на аттракционы, то можно было весь день бродить тут по различным сувенирным магазинчикам, выставкам, залам тематических миниатюр. То и дело мимо проходили артисты парка в исторических костюмах, собирая вокруг себя зрителей. Даже пробегала парочка молодых людей в образе неандертальцев, пользующаяся огромным успехом среди посетителей — подростков.       Взяв в автомате бутылку воды на двоих, парни направились к кассе на испытание своего терпения длинной очередью. Было решено брать специальные «магические» билеты, позволяющие проходить на понравившиеся аттракционы через особый вход, без ожидания. Право на оплату Чонгук оставил за собой и теперь сиял довольной улыбкой, радуясь, что Тэхён разрешил заплатить за себя. За помощь в кафе после занятий от Тэмина он получал небольшую зарплату, которую Чонгук обычно тратил на свои хотелки, иногда откладывая на какую-либо крупную покупку для их кафе, чтобы хоть немного помочь брату финансово. Да, братья Чон были такими — друг за друга горой.       Чонгук снова смотрит на Тэхёна. Парень кажется счастливым, он немного пританцовывает от нетерпения, пытается сдерживать улыбку, но она то и дело появляется на его лице, слегка приглушенная старанием казаться серьезным. Стоявшему так близко к нему Чонгуку даже слышится слабый запах клубники, исходивший от растрепанных ветром светлых волос. Вопрос о том, весь ли парень пахнет так или только волосы, начинает со страшной силой волновать Чона и он опять зависает взглядом на Тэхёне, теряя связь с реальностью.       Не выдержав, он притягивает парня со спины к себе, обхватывая двумя руками, словно пытаясь согреть и наконец-то утыкается носом в светловолосую макушку, вдыхая полной грудью аромат волос и едва не теряя сознание от того, что Тэхён, расслабившись, прижимается к нему спиной, мягко обнимая его руки на своей талии.       Отстояв очередь за билетами, они бездумно гуляли по огромной территории парка, выискивая на своем пути самые экстремальные аттракционы, с обязательным элементом «мертвая петля», беззлобно поддразнивая друг друга и делая ставки на то, кто первый начнет кричать, испугавшись. Кричали от восторга в итоге оба, захлебываясь от эмоций и умоляя друг друга держаться крепче за железные поручни, которыми были зафиксированы, но проигравшей стороной всегда оказывался менее сдержанный Тэхён, задолжав Чонгуку уже несколько желаний. Исполнения одного из них Чонгук потребовал сразу же, попросив Тэхёна попозировать для видео на телефон.              — Так нечестно, это ты обещал мне быть моей моделью, когда мы ездили в Тэгу, — Тэхён демонстративно хмурит брови, при этом хитро поглядывая на Чонгука. Ну нравится ему немного доводить его.              — Если обещал, то буду. Потом. А сейчас ты проиграл, так что я здесь главный. Я тебе говорил, что ты очень красивый?              Чонгук частит словами, пытаясь скрыть свое волнение, но при этом не теряется и нажимает на запись видео, обходя Тэхёна по кругу. Губа его закушена от напряжения, ему хочется запечатлеть каждый миг, проведенный с этим светловолосым парнем.       Вот он стоит, поворачивая голову по ходу движения Чона и улыбается своей ангельской улыбкой сущего дьяволенка, с превосходством смотрит, не мигая, прямо в камеру телефона, словно он не проигравший, а победитель. Взгляд зеленых глаз становится дерзким, с легким прищуром, как у искушенного обольстителя, но не дав привыкнуть к себе такому, Тэхён мгновенно меняется, примерив на себя образ обиженного ребенка, а в следующую секунду уже изображает из себя влюбленного романтика.       Чонгук держит телефон, завороженно наблюдая за перевоплощениями парня и чувствует, как Ким Тэхён уверенно входит в его жизнь, заполняя собой каждую частичку тела, проникает под кожу, течет по венам, подчиняет себе все мысли.       Вернулись они с Чонгуком в квартиру Сокджина, как и планировали, уже к самому вечеру. После целого дня, проведенного на свежем воздухе, ужин, приготовленный для них поваром Ли, показался самой вкусной едой, какую Тэхён когда-либо ел. Парни поглощали всё с таким аппетитом, что даже не могли разговаривать, однако при этом Чонгук не забывал самые аппетитные кусочки отдавать Тэхёну, сияя при это глазами. Тэхён смешно открывал рот, смущенно снимая губами еду с палочек Чона, которые тот старательно подносил к его лицу.              — Наверное, мне пора, — с едой уже давно покончено и причин оставаться дольше больше нет.              Чонгук нервно облизывает губы. Уходить не хочется, но повода задержаться еще хоть ненадолго он придумать не может.              Они уже перешли из столовой в небольшую гостиную, в которой Сокджин очень любил сидеть по вечерам. Огромное окно во всю стену открывало вид на сияющий вечерними огнями Сеул. Тэхён удобно устроился на диване, поджав по-турецки ноги и обнимая подушку.       Расставаться с Чонгуком не хочется, но ни одна причина, по которой можно было бы задержать парня еще на некоторое время, не приходит Тэхёну в голову.              —Тогда до завтра? — Тэхён поднимается, подходя к Чонгуку ближе.              Они долго смотрят друг на друга. Глаза Чонгука черные и бездонно глубокие. Тэхён теряется, заглянув в них. Словно безбрежный космос они затягивают, покоряют, не оставляют шанса вырваться из их плена.              —У меня осталось еще одно желание, — Чон заметно нервничает, ерошит свои волосы, покусывает щеку изнутри. — Можно?              Попросить разрешение для Чонгука — это чисто символически. Одним движением от привлек Тэхёна к себе и прикоснулся к его губам осторожно и так трепетно нежно, что по телу парня прошлась легкая судорога и застонав, он сам прижался сильнее и, выдыхая воздух, приоткрыл рот, словно молил не останавливаться.       Чонгук еще ни разу в жизни не целовал парня. То, что он чувствовал сейчас, ощущая вкус губ Тэхёна, было так ярко и остро, что весь его сексуальный опыт с девушками в прошлом теперь казался пресным и ненастоящим. Чонгук задыхался и Тэхён сам прикоснулся слегка полуоткрытыми губами к его губам и немного втянул их в себя, проведя по ним кончиком языка. Это было настолько чувственно, что Чон едва удержался на ногах. Крепче сжимая Тэхёна, чтобы не рухнуть, он поочередно обхватывает то нижнюю, то верхнюю губу парня, втягивая в себя, постепенно увеличивая нажим языка.       Они изучали губы друг друга, осторожно, нежно, пока в один из моментов не соприкоснулись языками и тогда, забыв обо всем, они одновременно глубоко проникают языками в рот друга друга, толкаясь в нёбо, во внутреннюю часть щеки, сплетаясь дыханиями.       Отстранившись, чтобы вдохнуть воздух, Тэхён все же нашел в себе силы прекратить поцелуй. Затуманенными глазами он смотрит на Чонгука, который сам едва понимает, что происходит. По инерции он еще тянется к губам Тэхёна, но тот прикрыл свой рот рукой, ощущая ладонью, какие теперь у него горячие и распухшие губы.              — Тебе правда пора, Гуки. Скоро вернется Сокджин.        Тэхён дышит прерывисто и на всякий случай отходит немного в сторону, потому что Чонгук словно не слышит его слов и продолжает тянуться к нему, умоляюще глядя в глаза.              — До завтра, Тэ, — голос Чонгука хрипит, губы тоже распухшие, зацелованные.                     ***       Наверное, сегодняшний день был одним из самых важных дней в его жизни. Впервые Тэхён прожил этот короткий период времени так, как хотелось ему.       Он привык всегда жить с оглядкой на кого-то. Сначала это были Ким Су Хин и Ми Сук, расположение которых он все время пытался заслужить с самого раннего детства, словно чувствуя своим маленьким сердечком, что нет у них к нему той безусловной любви, которая бывает у родителей к своим детям.       Будучи ребенком, он почти никогда не плакал и не капризничал, стараясь поменьше огорчать приемных отца и мать. В школе он тоже старался держаться обособленно, потому что чувствовал себя другим из-за своей непривычной для корейцев внешности и боялся быть обсмеянным одноклассниками.       У него был только Юнги, который с лихвой компенсировал все, что не удавалось получить от других людей.       Когда рядом был старший, уже было не так обидно, когда мама забывала прийти на школьный праздник, ведь в первых рядах сидел Юнги, представившись старшим братом. Привыкшие всегда их видеть вместе, учителя особо не вдавались в подробности родословной семей Ким и Минов и действительно считали Юнги его старшим братом.       От отсутствия отцовского понимания Тэхён тоже не страдал — ведь Юнги всегда был в курсе его дел и помогал в нужный момент, а если они оба не справлялись с чем-то, то вдвоем шли к Чжану.       О том, что у него не было друзей сверстников, Тэхён даже не задумывался — никакие сверстники не шли в сравнение с его самым лучшим другом Юнги, который всегда поддерживал его.       Юнги был для него целым миром, которым он жил. Все остальное проходило мимо него, незамеченное и ненужное, главным для него всегда был только Мин. Он так привык к присутствию старшего в своей жизни и к его постоянной опеке над ним, что постепенно терял себя, превращаясь в его незримую тень. Что бы он не делал, ему всегда требовалось его одобрение и поддержка.       Мысль о том, что вдруг он останется без него, вызывала жуткую ломку всего организма и панику. Прошли почти сутки, как они расстались и только благодаря Чонгуку он смог прожить этот день без старшего.       От Юнги пришло несколько сообщений. Они висели непросмотренными с самого утра, иногда всплывая уведомлениями на экране телефона, но прочитать их Тэхён так и не решается.       Теперь между ними не только Хосок, но и поцелуй с Чонгуком, на который предательски отозвалось все тело, так болезненно желающее продолжения. Теперь они с Юнги оба предали их чувство.              Что мы наделали, Юни?              Он запутался вконец и поговорить было не с кем. Сокджин до сих пор не вернулся со встречи и тишина в квартире начинала угнетать. Книга, подаренная Намджуном, лежала на столике возле дивана. Вчера он вытащил ее из своего рюкзака, думая вечером обязательно прочитать. Тэхён сам удивляется, почему из множества других книг он выбрал именно ее. Он гладит руками обложку. Настроения читать сегодня нет, он лишь перелистывает страницы, натыкаясь глазами на случайные фразы. И вдруг из пролистываемых страниц выпадает старая фотография, невесомо спланировав воздухе, она опускается к ногам Тэхёна.       С замиранием сердца парень поднимает снимок, вглядываясь в лицо на фотографии. На ней изображен маленький ребенок, почти младенец. Он счастливо улыбается, опираясь на маленькие ручки и приподняв голову в объектив. Фотография цветная, но краски немного потускнели и трудно теперь достоверно понять, какого цвета на самом деле глаза малыша. Но малыш очень красивый.       Тэхён долго смотрит на его лицо, а потом неожиданно начинает плакать. Он сам не знает, что послужило причиной его слез, таких неожиданно горьких и тяжелых. Жалость к Намджуну, горечь от их с Юнги обоюдного предательства, боль от своей жизни, в которой он никому и не был нужен кроме старшего? Он плачет обо всем сразу, уткнувшись в подушку, пока не засыпает тут же на диване в гостиной, подтянув колени к груди и сжавшись в комок.              ***       Сокджин возвращается совсем поздно. Прислуга уже покинула квартиру и он открывает дверь своим ключом. Встреча с друзьями, как и всегда, придала ему сил. Проводив Намджуна на поезд до Тэгу, они с Тэмином еще долго разговаривали, гуляя по ночному городу.       Иногда Сокджину казалось, что Тэмин догадывается о его чувствах к Намджуну. С годами ему все труднее становиться держать все в тайне. Душа каждый раз противилась тому, что Намджун уезжал, а он возвращался в свою квартиру, как всегда один. Но он стискивал зубы и упорно молчал, пожимая другу руку и отпуская от себя снова на три месяца, до следующей их встречи.       Хорошо, что теперь мальчишка Ким живет с ним. Тоже одинокая и неприкаянная душа, как и он сам. Наверное, у всех Кимов судьба такая. Замечая свет в гостиной, Сокджин осторожно заглядывает в комнату.       Парень спит, светлые волосы разметались по подушке, на щеках видны дорожки из слез.       Сокджин осторожно поднимает лежащую рядом с рукой Тэхёна фотографию. Маленький Ви смотрит на него со старого снимка.              Осторожно, Сокджин, дыши! Дыши! Ты не один! Считай до десяти!              Мужчине удается справиться с собой. Хороший все-таки у него врач, он давно научил его справляться с паническими атаками. Сокджин осторожно переворачивает фотографию обратной стороной, чтобы не видеть детское личико. Слишком больно вспоминать того, кого он любил больше жизни. Намджун все-таки был прав, когда отказывался давать ему фото своего сына.       Вздохнув, Сокджин поднимается и приносит плед, осторожно укрывая Тэхёна. Повинуясь нахлынувшей нежности, он осторожно убирает волосы со слегка взмокшего лба парня и тут же отшатывается, зажав ладонью рот. Над бровью Тэхёна светлое родимое пятно, напоминавшее небольшой шрам. Точно такое же, как было у Ви. Взяв фотографию малыша, мужчина начинает пристально вглядываться в черты парня, внутренне холодея от явного сходства.       За окном уже начинался рассвет, а Сокджин так и сидел на полу возле Тэхёна, сжимая в руках фотографию Ви.