Не входить

      Единственное, что знает при заселении о своем новом соседе Сынмин – его имя и смазанный образ невысокого темноволосого парня с общеуниверситетских мероприятий прошлого года. От ребят из команды он узнает пару мелочей, после которых в голове вырисовывается портрет среднестатистического студента. Он не звезда своего факультета, но и не изгой, за факбойскими замашками не замечен и проводит больше времени со своими друзьями, мутящими вместе какой-то музыкальный проект, чем за шумными попойками. Удобно и Сынмина полностью устраивает.       На деле Хан Джисон оказывается немного неряшливым, но в принципе вполне терпимым в этом плане парнем.       Первые месяцы они присматриваются и притираются друг к другу. Тихий и спокойный на первый взгляд сосед оказывается с царем в голове и любителем шуточек ниже пояса. Сынмину заебалось считать, сколько раз он услышал "отсоси, потом проси" на свои просьбы. На его немое возмущение Джисон только глупо хихикает и выполняет их, что не отменяет факта бесячести его тупой фразочки.       Ещё через некоторое время Сынмин ловит Хана за подсматриванием. Хотя какое это подсматривание, если он, не скрываясь, задумчиво водит взглядом по его телу, стоит Сынмину оказаться перед ним без футболки.       – Отличное тело, спортсмен, – нейтральным тоном делает комплимент он.       – Спасибо, – отзывается Сынмин и захватывает полотенце, направляясь в душ.       – Ты позови, если спинку потереть нужно будет, – тут же заговорщицки предлагает Джисон, переходя на дурашливость.       – Обязательно, – в той же манере отвечает Сынмин и захлопывает за собой дверь.       Совсем не удивительно, что вскоре они встречаются на одной общажной тусовке в честь чьего-то дня рождения. Что удивительно, так это почему их встреча не произошла раньше.       Они оба пьют вместе с остальными, и Джисон веселеет на глазах – Сынмин исподтишка наблюдает за ним. Приятный вечер заканчивается фразой "шухер, проверка!", и студенты разбегаются из комнаты, как кучка тараканов от света, пока хозяева экстренно прячут пустые бутылки и распахивают окна настежь, изображая моржей.       Джисон хватает Сынмина за руку и тянет к двери на балкон, уносясь от голосов. Они скатываются по лестничным пролетам на свой этаж и вваливаются в комнату. Прижимаются спиной к двери, соприкасаясь плечами, будто кто-то собирается вломится к распивающим нарушителям, и обоих прорывает на смех. Джисон утыкается лбом Сынмину в плечо, пытаясь успокоиться.       – Блин, я бы еще посидел, – вздыхает он. – Неделя какая-то дурацкая, а тут хоть расслабились.       Сынмин кивает, будто в полумраке комнаты, освещенной только окнами общаги напротив, это было можно увидеть.       – Я так давно в бутылочку не играл. Со школы, кажется, – сообщает умиротворенно он своему соседу. Джисон поднимает к нему голову.       – Хочешь, еще поиграем? – спрашивает он.       – Во что?       – В бутылочку, дубина! – фыркает Хан.       – Мы с тобой? Вдвоем? – Сынмин пытается удостовериться, что понял все правильно.       – Ты еще кого-то здесь видишь? – слова звучат так просто, что Сынмин теряется. Наверное, он задал какие-то глупые вопросы? Хан продолжает как ни в чем не бывало: – Только у нас бутылочки нет. Не будешь против, если мы сразу перейдем к поцелуям?       Сынмин молчит, не зная, как реагировать и стоит ли вообще это делать. Джисон продолжает с ожиданием пялиться на него. Терпения у него хватает на минуту с хвостиком.       – Будем считать, что да, – шепчет он, медленно приближаясь к чужим губам. Замирает, давая последний шанс на отступление, и накрывает рот Сынмина своим. Поцелуй не односторонний с первого же касания.       Утром они об этом не говорят, применяя всем известное правило "что было на пьянке – остается на пьянке". Сынмину и хотелось бы спросить, какого черта, но вообще-то вины Хана в этом нет. Он не заставлял Сынмина отвечать.       Время идет, нелепый поцелуй ни к месту забывается, пока они не идут на еще одну гулянку, уже за пределами общаги. Возвращаются опять вместе, перебравшего Хана немного пошатывает. И история повторяется.       В этот раз у Сынмина хватает сил остановить процесс их общего сумасшествия. Он чувствует колено между своих ног и отстраняется, жмурясь.       – Мне кажется, нам нужно тормознуть, – сбито шепчет он, изо всех сил удерживая себя от того, чтобы потереться о его колено.       – Точно? – искушает Джисон, легко надавливая. После решительного кивка он все же отлипает от Сынмина. – Тогда я в душ. Присоединяйся, если передумаешь.       Сынмин отодвигается от двери, давая ему возможность выйти, и с тихим стоном сжимает член через штаны.       Ощущение, что он тупанул, так и не проходит. К счастью, вскоре судьба подкидывает ему еще один шанс, а потом еще. В очередной из разов Сынмин уже сам сжимает ягодицы Хана, подтягивая его ближе к себе. Они трутся друг о друга через одежду и дышат в шеи, поочередно затыкая глухие стоны своими губами.       – Эй, я могу..? – Джисон просовывает руку между их прижатыми телами и цепляет пуговицу на джинсах. Сынмин кивает несколько раз и бьется затылком об стену, когда чувствует влажную от слюны ладонь на своем члене. Хан пытается свободно двигать ей по всей длине, пока второй рукой неуклюже стаскивает чужую одежду. Со своими спортивными штанами он справляется быстрее и скоро обхватывает оба их члена вместе, с нажимом потирает большим пальцем головки. На сегодняшний момент это самый негетеросексуальный опыт Сынмина и ему сносит крышу от того, как невъебенно все чувствуется.       Он опускает ладонь на пальцы Хана, показывая нужный темп движений.       – Вы случайно не любитель некоторых голландских удовольствий, мистер? – спрашивает Джисон со смешком, подстраиваясь под его ладонь.       – Что?.. – у Сынмина ноги подкашиваются.       – Неважно, – бормочет тот и лезет кусать и облизывать его приоткрытые губы.       Сынмин кончает первым. Хан догоняет его после пары движений, от которых Киму хочется выть из-за чувствительности. Ладонь собирает их смешавшуюся сперму и безжалостно мажет по всей длине. Сынмин почти скулит в довольно улыбающиеся губы.       – Порядок? – шепчет Джисон, разжимая пальцы. Он отходит, а Сынмин делает нетвердые пару шагов и устало валится на свою кровать.       Им определенно стоит поговорить о том, что произошло. Или нет? Есть ли смысл в разговоре, который настолько опоздал?       Джисон ведет себя как обычно и даже не заикается ни о чем подобном. Сынмин справедливо рассуждает, что ему тоже не больше всех надо, и откладывает воспоминания об этом в дальний ящик. Как-то много там поднакопилось в последнее время.       Приближается время экзаменов. Оба оказываются втянуты в водоворот беготни и сдачи долгов, доведения до ума итоговых проектов. На студенческие алкогольные гуляния не остается времени, его бы на поспать как-то выделить хотя бы. Количество тренировок по баскетболу сокращается, лишая Сынмина возможности скинуть лишнюю энергию и нервное напряжение из-за учебы.       Джисона его шипастость только забавляет.       – Некуда сублимировать недотрах, малыш? – скалится он со своей кровати. Сынмин ограничивается ругательством на грани рычания и хватает со стола первый попавшийся конспект, плюхаясь на кровать.       Тяжелую тишину нарушает спокойный вопрос:       – Эй, ты же знаешь, что мы можем потрахаться и без алкоголя, злюка?       Бегающий по строчкам взгляд Сынмина застывает в конце шестой без малейшего понятия, что он вообще читает. От кровати Джисона слышится шорох и тихие шаги, матрас прогибается у его бедра. Чужие пальцы аккуратно отбирают у Сынмина из рук тетрадь, и он молча переводит взгляд на лицо напротив. Парень перед ним выглядит серьезным, а его кончики ушей по цвету кажутся более яркими.       – Да? Нет? Это не односторонний процесс, если ты не знал, – ворчит Джисон.       – Я спал только с девушками, – давит из себя Сынмин. Не согласие и не отказ – пускай Хан понимает, как хочет.       – Ну тогда, – тот перекидывает ногу и садится на Сынмина, с улыбкой возится на нем, устраиваясь поудобнее, – я буду твоим первым мужчиной. Ничего, что бы ты еще не делал с девочками: поступательные движения вперед-назад, – Джисон медленно имитирует толчки, проезжаясь задом по члену Сынмина, и наклоняется к нему, шепча в губы: – только клитор искать не нужно. Правда, есть другая точка удовольствия, которую тебе придется найти.       Сынмин толкается бедрами вверх и ловит первый неровный вздох Джисона губами.       Всё остальное смешивается в их общую возню, рывками снятую одежду, сброшенную на пол, и ощущение рук друг друга по всему телу. В один момент Сынмин с нажимом проводит по позвонкам на голой спине, изгибающейся под его ладонью, в другой – медленно проникает в подготовленный вход под тяжелое дыхание в подушку. "Не спеши, блять, я тебе не резиновая кукла", сжатая рука в руке и легкая испарина на смуглой коже. Ощущение тесноты и тепла, первые тихие стоны удовольствия и смущающее поскрипывание старой кровати. Собственное сбитое дыхание и закушенные губы – лишь бы ни звука не проронить. Джисон, сам пытающийся двигаться навстречу и сбившийся с ритма на одном из толчков с протяжным мычанием в ладонь. Рука Сынмина, обхватившая его член и приводящая к разрядке за пару движений. Стекающееся к низу живота удовольствие, доходящее до пика и взрывающееся, когда Джисон сжимает его в себе.       Они оба лежат под покрывалом Сынмина, голова Джисона у него на плече, а кончики волос щекочут шею. Удивительно, какой разморенный и молчаливый его сосед после оргазма – это всё стоило того хотя бы для этого результата.       – Полежу с тобой немного и пойду к себе, – шепчет Хан, перекинув руку через его грудь и подпихивая разорванный квадратик упаковки презерватива к краю кровати, чтобы скинуть его к нескольким салфеткам, которыми он наспех вытер свой живот и ладонь Сынмина от спермы. – Можешь обнять меня?       Сынмин тоже закидывает на него свою руку, притягивая ближе и устраивая подбородок на макушке, и теперь Джисон щекотно дышит ему в ключицы.